Тема 3. Причины и факторы обострения общеполитической ситуации на Северном Кавказе в конце 80-х – начале 90-х годов XX века

Резкому обострению ситуации на Северном Кавказе способствовал распад СССР, единых социальной, экономической и политических системы. Как следствие это способствовало возникновению очагов конфликтности, связанных с созданием собственных национально-территориальных образований, этнотерриториальных конфликтов, конфликтов, связанных с восстановлением прав репрессированных народов, с последствиями территориальных изменений в советский период, а также конфликты, возникшие в результате оттока русскоязычного населения. Принятие во внимание фоновых условий и причин обострения ситуации в регионе позволяет препятствовать нарастанию конфликтности, а катализаторов конфликтности - предотвращать и урегулировать.

С конца 80-х годов XX века началось резкое ухудшение ситуации в северокавказском регионе, чему во многом способствовал распад СССР, так как в результате была разрушена единая хозяйственная система, резко упал уровень жизни населения, дестабилизировалась хрупкое национально-этническое равновесие. С начала 90-х годов на территории бывшего Союза вспыхнуло шесть вооруженных столкновений с участием регулярных войск, пять из которых – грузино-абхазский, карабахский, грузино-осетинский, осетино-ингушский и чеченский – на Кавказе. Возникло также 20 кратковременных вооруженных столкновения со значительными жертвами среди мирного населения. Наиболее кровопролитные – остино-ингушский конфликт, сумгаитские и бакинские погромы, массовое выселение дагестанцев и чеченцев из Нового Узеня. Более того, вспыхнуло около 100 невооруженных межэтнических и межконфессиональных конфликтов[291]. До сегодняшнего дня этот регион остается зоной повышенной конфликтности, так как именно здесь случился самый тяжелый, многолетний военный конфликт между федеральными властями и чеченскими сепаратистами, имела место массовая миграция ингушей из Пригородного района республики Северная Осетия-Аланья. Этнополитическая конфронтация сложилась в Карачаево-Черкесии, а также возникли проблемы репрессированных, депортированных и разделенных народов Дагестана.

По своей природе вспыхнувшие в этот период конфликты можно классифицировать следующим образом:

1) статусно-институциональные конфликты, связанные с созданием своих национально-государственных образований (балкарцы в Кабардино-Балкарии);

2) этнотерриториальные конфликты (на Северном Кавказе было зарегистрировано 32 конфликта);

3) конфликты, связанные с восстановлением прав репрессированных, депортированных и разделенных народов;

4) конфликты, источником которых служат последствия произведенных территориальных изменений в советский период;

5) конфликты, вызванные оттоком русскоязычного населения.

Причины, способствовавшие обострению ситуации на Северном Кавказе, весьма многообразны, многие из которых сохраняют свою актуальность до сих пор. Прежде всего, источником напряженности в регионе на постсоветском пространстве стал спорный характер национально-территориального размежевания. Оказавшись в разных государствах после распада СССР, а также разделенными межреспубликанскими границами внутри Российской Федерации многочисленные северокавказские народы болезненно воспринимают такое положение вещей. За годы существования СССР на Северном Кавказе было осуществлено более 40 территориальных переделов.

Идея объединения народов, оказавшихся разделенными государственными и административными границами, была поставлена во главу угла лидерами многих национальных движений (например, в 1992г. лезгинское национальное движение «Садвал» организовало массовые выступления лезгин с требованием создания единой республики Лезгистан в составе Российской Федерации[292]).

Ситуация усугубляется сложившимся социально-экономическим неравенством республик, областей и краев. Так, Ростовская область, Краснодарский и Ставропольский края всегда обладали более высоким уровнем и потенциалом развития, чем все национальные республики Северного Кавказа, находящиеся на крайне низком уровне экономического развития: как в СССР, так и в современной России они финансируются по остаточному принципу, что привело в результате к колоссальной нищете, безработице, росту преступности в регионе. Как следствие сложившаяся социально-экономическая ситуация привела к распространению экстремистских движений, пополняющих свои ряды молодежью, которая не смогла найти себе применения в новых условиях, но оказалась восприимчива к радикальным идеям и лозунгам.

Обострились взаимоотношения федерального центра с северокавказскими республиками, так как центральная власть стремилась любыми способами восстановить привычный уровень контроля над этническими территориями, что, неизбежно, ожесточает народы, усиливает центробежные тенденции, сепаратистские настроения с дальнейшей перспективой образования независимых национальных государств, ослабляет федерацию.

В сфере межэтнических отношений в условиях становления рыночной экономики также проходили процессы, обостряющие противоречия. В период формирования частнособственнических отношений активизировалась борьба этнических групп за овладение ресурсами, прежде всего, земельными. Земля стала средством вложения средств, накопления капитала, что повлекло за собой выяснение исторического права того или иного этноса на владение землей.

Глубокий экономический кризис породил стремление национальных групп преодолеть его, смягчить негативные последствия по средством этнической обособленности, получить на этой основе льготы и преимущества. Более многочисленные группы стали осуществлять экономическую экспансию по отношению к своим соседям, а менее многочисленные – стремятся к административному обособлению (например, ситуация в Кабардино-Балкарии).

В отношении Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии наблюдается тенденция, именуемая в конфликтологии как дифференцирующая функция конфликта[293], проявляющаяся в распаде ранее существующей целостности на части с последующей поляризацией отношений. В этих республиках проживают по две народности, произвольно объединенные в единые административные границы без учета их этнической принадлежности, численности, образа жизни. В результате это повлекло за собой многочисленные общественно-политические кризисы, рост общественного самосознания, этнизацию политических элит. На сегодняшний день положение балкарского населения, составляющего 10% населения Кабардино-Балкарии, ущемлено, ограничены их возможности по оказанию влияния на власть.

В этот период Северный Кавказ оказался вовлечен в крупномасштабные межнациональные конфликты, возникшие между вновь образовавшимися кавказскими независимыми государствами (Армения, Азербайджан, Грузия) и Российской Федерацией. С 1991г. обострились отношения с Грузией из-за Республик Южная Осетия и Абхазия, перешедшие в 2008г в активную фазу военных действий. Причины напряженных взаимоотношений РФ с Азербайджаном в нерешенности разделенного лезгинского народа, половина которого проживает в Дагестане, а другая половины – в Азербайджане.

В результате распада СССР на Северном Кавказе активизировалась деятельность давних оппонентов Российской Федерации – Турции, Ирана и ряда других мусульманских государств, которые видят себя в роли региональных геополитических лидеров, выступая на стороне северокавказских народов, оказывая им всяческую поддержку.

В этот период также наблюдается усиление межэтнических и межличностных различий, конфликт ценностей народов Северного Кавказа и центральных областей России. Так называемая «кавказофобия» до сегодняшнего дня оказывает крайне негативное влияние на проводимую в отношении этого региона политику. Во многом такому положению вещей способствовала неконтролируемая миграция, которая обладает значительным конфликтогенный потенциалом, особенно в ситуациях, когда она является результатом этнических конфликтов или их угрозы.

В конце 80-х – начале 90-х годов начался обвальный процесс исхода этнических русских с Северного Кавказа, изменения этнической структуры региона, что объяснялось разрушением наукоемкого потенциала республик, расширением позиций этнических кланов, возникновением межэтнических конфликтов. Русскоязычное население в большинстве республик Северного Кавказа приобрело статус национального меньшинства, что закономерно повлекло за собой негативные политические последствия. Началось последовательное вытеснение представителей нетитульных народностей из сферы государственного управления, системы образования и пр., нанеся тем самым колоссальный ущерб социально-экономическому развитию региона.

Немаловажен и тот факт, что в связи с вышеуказанной тенденцией исхода русскоязычного населения, происходит ослабление роли русской и европейской культуры при одновременно усилении восточных ценностей. Тем самым все более непреодолимым становится разрыв между северокавказскими народами и русскими, усложняя решение многих социально-экономических и политических проблем региона.

Однако миграция коснулась не только русских, но и представителей других национальностей. За последние 20 лет поток не русских мигрантов не только не уменьшился, но и постоянно увеличивается. Особенно ситуация обостряется в Ставропольском и Краснодарском краях, в которых из-за наплыва мигрантов увеличивается нагрузка на инфраструктуру, обостряется ресурсная проблема. Неконтролируемая миграция вызывает настороженное, враждебное отношение со стороны коренного населения, что усугубляется отмеченной тенденцией, характерной также и для Европы, демонстративного нежелания приезжающими мигрантами принимать культуру и ценности коренного населения, а также недружелюбного, агрессивного и воинственного отношения к ним. Как результат это приводит к формированию негативных стереотипов о северокавказских народах.

С начала 90-х годов началось духовное и культурное возрождение мусульман, однако это сопровождается проникновением ряда негативных тенденций, порождающих в результате серьезные противоречия. В основном это связано с появлением в жизни северокавказских мусульман нового религиозно-политического движения «ваххабизм».

Сторонники традиционного ислама вступили в борьбу с этим движением. Для мусульман Дагестана, Чечни, Карачаево-Черкесии и Ингушетии, являющихся в большинстве своем суннитами шафиитского мазхаба и традиционно придерживающихся суфийских ценностей, «ваххабизм» стал теоретической и практической альтернативой. Противоположные идейные и ритуальные особенности между «ваххабитами» и суфизмом послужили причиной серьезных конфликтов между мусульманами Северного Кавказа (в Дагестане, Чечне и др.)[294].

Разрушение русской культуры на Северном Кавказе в результате уже упомянутых раннее факторов приводит к формированию тенденции «эмансипации народов Кавказа от «старшего брата»[295]. Отдельные национальные лидеры стремятся представить регион не как составную часть Российской Федерации, а как территорию с особым экономическим, политическим, социальным статусом.

Свои национальные особенности имеет на Северном Кавказе этноэкономическая ситуация, определяющая распределение национальных групп в сфере материального производства и трудовой деятельности. Закрепление за представителями конкретной нации отдельных видов деятельности не вызывало противоречий в благополучные периоды экономического развития общества. К примеру, в Дагестане аварцы, рутульцы, цахуры, агулы издавна заняты в основном овцеводством, даргинцы, лезгины – овцеводством и садоводством, кумыки – зерновым хозяйством и овощеводством, лакцы – овцеводством и специализируются в различных ремеслах, табасаранцы - земледелием садоводством и ковроткачеством[296]. В полиэтническом обществе Северного Кавказа формируются этнопрофессиональные ниши, закрепляемые на протяжении многих поколений за представителями этнических групп.

С началом широкомасштабных экономических реформ 1990-х годов резко упал жизненный уровень всех без исключения граждан бывшего СССР. Обострение межнациональной обстановки на Севером Кавказе усилилось в связи с появлением негативных оценок отдельных видов трудовой деятельности, переносимых на весь этнос. В частности, это относится к феномену этнического предпринимательства. В советский период отдельные виды деятельности приобрели криминальный характер (торговля, общественное питание и пр.). Соответственно, общественное мнение с большим недоверием относится к этническим группам, которые на протяжении долгого времени ориентировались на эти виды деятельности. Давление этого фактора многократно усиливается в связи с тем, что в РФ формирование предпринимательства идет на основе торгового, а не промышленного капитала при интенсивном экономическом расслоении.

В.М. Гакаев[297], анализируя межнациональные отношения и этнополитические процессы на Северном Кавказе, особое внимание уделяет внимание противоречиям между централизацией и федерализмом, которые можно рассматривать с различных углов зрения.

Во-первых, это противоречие между силами самосохранения и самоизменения, центростремительными и центробежными тенденциями, свойственное государствам с федеративной административно-территориальной структурой. На современном этапе Российская Федерация колеблется между демократией и авторитаризмом. Расширение прав регионов в решении собственных проблем является неотъемлемым элементом демократического федеративного государства, однако современная политическая практика российской власти демонстрирует тенденции к централизации, например, через создание надрегиональных субъектов (федеративных округов). Такая политика с высокой долей вероятности приведет к еще большему обострению проблемы «центр-регионы», особенно во взаимоотношениях с республиками Северного Кавказа.

Непосредственно с проблемой федерализма связаны существующие противоречия относительно неравенства статусов русских регионов Северного Кавказа (Краснодарский и Ставропольский край, Ростовской области) и национальных северокавказских республик. Данный вопрос был частично урегулирован к 2002г., однако сохранилось экономическое неравенство.

Особую актуальность для народов Кавказа приобретает проблема возрождения казачества, которое на протяжении веков ассоциируется в сознании горских народов с имперской политикой царизма. Казачье-горское противостояние было связанно, прежде всего, с земельными вопросами, с проводимой властями дискриминационной политикой по отношению к северокавказским этносам.

Очагом межнациональной напряженности на Северном Кавказе являются двунациональные республики Кабардино-Балкария и Карачаево-Черкесия. На сегодняшний день уже не стоит вопрос о создании отдельных национальных республик, однако проблема территориальной разобщенности адыгских народов сохраняется. В свою очередь, тюркоязычные политики (балкарцы, карачаевцы) высказывают опасения относительно такого объединения. Показательно высказывание профессора К.И. Чомаева: «Адыги хотят соперничать с вайнахами и поделить Северный Кавказ на восточный и западный. Что же в этих условиях остается делать нам, тюркским народам Северного Кавказа, например, балкарцам и карачаевцам? Увы, ничего, кроме того, чтобы стать плацдармом для глобального общетюркского влияния на Северном Кавказе»[298].

Другой этнос, являющийся источником напряженности на современном Кавказе, - тюркоязычные ногайцы, разделенный в 1957г. на четыре территориально-административные единицы. Лидеры национальных движений стремятся восстановить этническую культуру народа, добиться равноправного существование среди других народностей региона.

В конце 1980-х годов серьезные межэтнические конфликты возникли в северокавказском регионе вблизи российских границ: армяно-азербайджанский, грузино-абхазский, североосетинский.

Армяно-азербайджанский конфликт из-за Нагорного Карабаха, вылившийся в военное противостояние, начался в 1988 году. Помимо историко-культурного соперничества между народами, это был и территориальный конфликт. Непосредственное влияние на разжигание этого противостояния оказали общественно-политические движения Армении и Азербайджана (комитет «Карабах», Армянские общенациональное движение, Народный фронд Азербайджана). Немалую роль сыграла также позиция союзного центра, намеревавшегося расколоть национально-освободительные движения в республиках Закавказья, сохранить их в зоне своего влияния. Конфликт усугублялся и геополитическим фактором – распределение сфер влияния в акватории Каспийского моря, путей транспортировки нефти.

Данный конфликт относится к категории межгосударственных, так как противостояние идет между двумя независимыми государствами, признанными международным сообществом. В то же время это и государствообразующий конфликт, так как армяне Нагорного Карабаха стремятся к созданию собственной государственности, объявив себя в 1992г. независимой республикой. В ходе боев Армия Нагорного Карабаха установила контроль над семью прилегающими к Нагорному Карабаху азербайджанскими районами, превратив их в так называемую зону безопасности. Несмотря на то, что районы, входящие в эту зону (за исключением Лачинского и Кельбаджарского) остаются незаселенными и неосвоенными, власти НКР уклоняются от обсуждения вопроса об их освобождении, пока от Азербайджана не будут получены гарантии безопасного проживания армянского населения Нагорного Карабаха. Хотя переговорный процесс вокруг карабахского урегулирования длится уже не первый год, подходы сторон к большинству спорных вопросов конфликта кардинальным образом различаются.

Азербайджан отстаивает свою территориальную целостность, требуя отмены законодательных актов, меняющих статус спорной карабахской территории, возвращение семи оккупированных прилегающих к Нагорному Карабаху районов, составляющих 20% территории Азербайджана, разоружение и роспуск армии НКР. В этих целях Баку стремится заручиться поддержкой мирового сообщества, представляя конфликт как агрессию Армению и захват ею чужих земель.

Армении ставит вопрос о безопасности армянского населения в Нагорном Карабахе. Официально Ереван не признает независимость НКР, однако поддерживает неофициально ее право на самоопределение. Одновременно Армения ориентирована на установление мирных взаимоотношений с Азербайджаном, рассчитывая на включение в выгодные экономические проекты, связанные с каспийской нефтью.

Руководство Нагорного Карабаха настаивает на позиции, что народ республики ведет национально-освободительную борьбу, требуя от международного сообщества признать ее в качестве воюющей стороны, что позволит республике участвовать в процессе урегулирования конфликта наравне с Арменией и Азербайджаном. Однако азербайджанская сторона выступает категорически против такого развития событий.

Протекание конфликта осложняется неблагоприятным социально-экономическим фоном и политической нестабильностью в обоих государствах. В частности, тревожной тенденцией является увеличение числа сторонников ваххабитских движений в Азербайджане, представляющих собой серьезную оппозиционную силу. Остро стоит проблема беженцев, которых так и не удалось пока возвратить в места их довоенного проживания, что оказывает дестабилизирующее воздействие на экономику обеих стран, увеличивая нагрузку на инфраструктуру и государственные расходы.

В конце 80-х – начале 90-х годов вспыхнул этнический конфликт между грузинами и абхазами. Задолго до военной фазы противостояния активизировалось абхазское национальное движение, требовавшее равноправия абхазской культуры, выдвигало идею национального самоопределения. Противоречия углубились в период президентства З. Гамсахурдии (1990-1992гг.), взявшего курс на создание по этническому принципу «единой грузинской нации», что обострило межнациональные проблемы в Грузии и укрепило опасения абхазов относительно перспектив получения автономии. Особенно в ситуации, когда была ликвидирована Юго-Осетинская автономная область и создан вместо нее Цхинвальский район.

В 1992 г. на территорию автономии были введены части Национальной гвардии и регулярно армии Грузии в целях подчинения Абхазии, что привело к кровопролитным столкновениям. В 1994 г. обе стороны подписали Заявление о мерах по политическому урегулированию конфликта, а также Соглашение об отправке в зону конфликта сил СНГ, расположившихся на двенадцатикилометровой территории по обе стороны реки Ингури, в Гальском районе Абхазии и Зугдидском районе Грузии. Кроме того, в зоне конфликта присутствует миротворческая миссия ООН, наблюдающая за соблюдение перемирия и оказывающая содействие миротворческому контингенту СНГ. Для содействия переговорному процессу была учреждена «Группа друзей Генерального секретаря ООН по Грузии», в которую вошли Россия, Великобритания, США, Франция и Германия.

Однако переговорный процесс зашел в тупик и вопрос о статусе Абхазии не был решен. Официальный Тбилиси настаивает на том, это внутренний конфликт на территории Грузии и возражает против наименования его «грузино-абхазским», так как в таком понимании легитимируются притязания абхазов на независимость. Абхазия настаивает на оформлении отношений равноправного партнерства в рамках конфедерации или федерации, но и не скрывает амбиций, направленных на создание независимого государства.

В этот же период времени остро встала осетинская проблема. Осетины оказались разделенным народом: большая часть осетин проживает в Республике Северная Осетия, входящей в состав Российской Федерации, меньшая – в Южной Осетии, на севере Грузии.

До конца 1980-х гг. осетины, проживавшие в Юго-Осетинской Автономной области Грузии, упраздненной в 1990 г., могли частично осуществлять свое право на национальное самоопределение. С 1989 г. осетины стали требовать укрепления своей автономии, а грузины были ориентированы на ее ликвидацию, что и стало началом грузино-осетинского конфликта. В период с 1990 г. по 1992 г. между сторонами шли военные действия, однако к урегулированию статуса Южной Осетии они не привели.

На территорию конфликта после окончания боевых действий также были введены миротворческий контингент СНГ и военные наблюдатели ООН. Однако идея национального самоопределения не была забыта. Так, в 2001 г. в Южной Осетии прошел референдум по принятию Конституции Республики Южная Осетия, первая глава которой гласит: «Республика Южная Осетия является независимым, суверенным, демократическим государством». Грузия расценила это как очередной акт сепаратизма.

Очередное военное обострение грузино-осетинского и грузино-абхазского конфликтов произошло уже на современном этапе 06 августа 2008 г., что повлекло за собой признание Российской Федерацией права Абхазии и Южной Осетии на самоопределение.

Подводя итог анализу причин и факторов, способствовавших обострению ситуации на Северном Кавказе, остановимся на перечислении фоновых факторов и условий, а также катализаторов региональной конфликтности, предложенных О. Семенкиной в рамках изучения ситуации в регионе с применением «воронки причинности» Д. Кэмпбелла[299].

Фоновые факторы и условия:

1) влияние международных процессов и тенденций (распад биполярности, трансформация системы международных отношений, качественно новое направление процессов глобализации. Регионализации, рост значения культурного и цивилизационного факторов в динамике мировых политических процессов);

2) активизация геополитической доминанты (место Северного Кавказа в системе геополитических интересов мировых держав, его геостратегическое значение для РФ);

3) общероссийский и региональный социально-экономический фон конфликтности (распад хозяйственного комплекса СССР, деградация устоявшихся социально-экономических связей, обострение проблем бедности, безработицы, нерегулируемая миграция);

4) историко-социальный фон конфликтности (обострение объективно сложившихся противоречий в межэтнических отношениях, существовавших в течение длительного исторического периода в латентном состоянии на уровне исторической памяти в виде образов и стереотипов прошлых конфликтов);

5) конституционно-правовой фон конфликтности (проблема правового статуса социальных субъектов и противоречия между федеральным и региональным законодательством);

6) этнополитический фон конфликтности (реанимация тейповых, патриархальных связей, активизация деятельности национальных движений, криминализация общественно-политического и социально-экономического секторов, распространение терроризма и сепаратизма);

7) ценностный и этнопсихологический фон (противоречие ценностных систем конфликтующих сторон, активизация чувств зависимости и ущемленности).

Катализаторы региональной конфликтности:

1) вовлеченность в конфликтное взаимодействие большого числа прямых и косвенных участников, постоянное расширение заинтересованных акторов, эскалация конфликтности;

2) вооруженные столкновения и высокий уровень напряженности вблизи южных границ Северокавказского региона (Грузия, Абхазия, Южная Осетия, Нагорный Карабах);

3) дифференциация проблемного поля (начавшиеся с территориальных разногласий осетино-ингушский, чечено-дагестанский, карачаево-черкесский и др. конфликты перекинулись на иные сферы взаимоотношений, в том числе, на этническую и культурную);

4) высокая степень несовместимости проживающих в регионе этнических групп (в результате многочисленных переделов границ, административных образований и переселений народов чересполосица стала характерной чертой Северного Кавказа. Несовместимость взаимных претензий, недопустимость локального решения территориальной проблемы определяют высокую интенсивность конфликтов в регионе);

5) низкая степень институализации конфликтов.

Принятие во внимание фоновых условий и причин позволяет препятствовать нарастанию конфликтности в регионе, а «катализаторов» - предотвращать и урегулировать.

 

Контрольные вопросы

1. Каковы были последствия распада СССР для Северного Кавказа?
2. Какие типы конфликтов возникли на Северном Кавказе после распада СССР?
3. В чем состоит проблема разделенных народов на Северном Кавказе?
4. Каковы экономические причины и последствия возникновения конфликтов на Северном Кавказе?
5. Какова роль миграционных процессов в обострении ситуации на Северном Кавказе?
6. В чем суть противоречий идей централизации и федерализации на Северном Кавказе?
7. Факторы, влияющие на обострение ситуации в двунациональных республиках?
8. Каково влияние на развитие внутриполитической ситуации межэтнических конфликтов на границах северокавказского региона?
9. Какие фоновые факторы и условия региональной конфликтности оказывают влияние на развитие ситуации на Северном Кавказе?
10. Какие катализаторы региональной конфликтности способствуют обострение напряженности в северокавказском регионе?