Отечественная лексикография первой половины XX века

Лев Владимирович Щерба – основоположник отечественной теоретической лексикографии. В начале XX века он избирается членом-корреспондентом АН СССР и входит в состав словарной комиссии. К этому времени относится начало его лексикографических разработок, чему Щерба отдается с увлечением и что станет отныне одной из его любимых тем. Щерба подводит теоретическую базу под свою практическую работу над словарями, сначала русским нормативным (академическим), так как он разрабатывает в качестве сотрудника словаря АН его часть (от и до идеализироваться), а затем и русско-французским переводным словарем. Свои постоянные размышления на эту тему он изложил в статье «Опыт общей теории лексикографии», являющейся плодом его интенсивной — как практической, так и теоретической — работы по лексикографии. Это объединение практики и теории является характерным для научной деятельности Л. В. Щербы.

Многогранная семантическая структура слова, как считал Л.В. Щерба, особенно ярко видна при сравнении двух разных языков, так как в результате их различного исторического развития она почти никогда в них не совпадает. В этом словаре автор чрезвычайно тщательно разрабатывал систему значений и их оттенков в русских словах и пытался подобрать к ним соответственные французские переводы. В предисловии к словарю есть много убедительных, ярких примеров, показывающих несоответствие русских и французских понятий, выражаемых словами.

Почти каждое русское мало-мальски семантически сложное слово подвергалось Щербой пересмотру, устанавливалось его основное значение и различного рода ответвления, а затем проводился так называемый эксперимент, как говорил Щерба, т. е. перебирались всевозможные русские контексты и их переводы на французский язык. В результате этой интересной, но очень кропотливой работы появлялись словарные статьи с различными семантическими подразделениями слов в русском языке и их французскими переводами со стилистическими и другими пометами. Особенно тщательно Щерба пересматривал русские предлоги и союзы, их значения и подбирал соответственные переводы.

В «Опыте общей теории лексикографии» Щерба разбирает основные типы словарей, различные противоположения их. Особенно любопытны его рассуждения о противоположении словаря-справочника и нормативного (или академического). Нормативный словарь, по его мысли, должен с чисто лингвистической точки зрения «иметь своим предметом реальную лингвистическую действительность — единую лексическую систему данного языка». «...хороший нормативный словарь не придумывает нормы, а описывает ту, которая существует в языке, и уже ни в коем случае не должен ломать эту последнюю». Это чрезвычайно существенно в том случае, если норма допускает два способа выражения. Интересна также идея Щербы о создании толковых иностранных словарей на родном языке лиц, пользующихся ими. Эту мысль он развил в противоположении пятом: толковый словарь — переводный словарь.

Как говорил Щерба: «Толковые словари предназначены в первую очередь для носителей данного языка. Переводный же словарь возникает из потребности понимать тексты на чужом языке». Однако принципиальным недостатком этих последних является предположение об адекватности систем понятий любой пары языков, тогда как это совершенно не соответствует действительности.

Остались ненаписанными и задуманные Щербой лексикологические этюды этой статьи, очень интересные, теснейшим образом связанные также с лексикографией; о них он бегло упоминает в сноске: «Дальнейшие этюды предполагается посвятить природе слова, его значению и употреблению; его связям с другими словами того же языка, благодаря которым лексика каждого языка в каждый данный момент времени представляет собою определенную систему, и, наконец, построению словарной статьи в связи с семантическим, грамматическим и стилистическим анализом слова».

По словам Э.В. Кузнецовой, «тип любого словаря определяется факторами двоякого рода: характером отражаемого лексического материала и практическим значением» [Кузнецова 1988:3].

История лексикографии знает не одну классификацию словарей. Все они составлены исходя из факторов, выделенныхЭ.В. Кузнецовой, по различным дифференциальным признакам, сразных позиций и отчасти, поэтому иногда неполно характеризуютогромный массив словарных произведений. Вот одна из классификаций, предложенная Л.В. Щербой в его «Опыте…»:

 

1. словарь академического типа (выполняющий нормативную функцию) – словарь-справочник (фиксирующий речевойузус),

2. энциклопедический словарь (дающий сведения о реалиях) –

общий словарь (охватывающий просто лексику какого-либоязыка),

3. тезаурус (дающий специальную лексику) – обычный с ловарь (дающий всю лексику на одном языке – толковый илина двух и более языках – переводный),

4. обычный (толковый или переводный) словарь – идеологический (идеографический, аналогический, словарь, устанавливающий связи между словами определённого языка наоснове связей их значений) словарь,

5. толковый (одноязычный) словарь – переводный (дву- илимногоязычный) словарь,

6. неисторический словарь (отражающий лексику синхронно) – исторический словарь (в том числе этимологический и др.)[Щерба 1974: 265–304].

 

Предложенная Л. В. Щербой классификация словарей
позволяет описать с точки зрения объема содержащейся информации и характера ее представления прежде всего толковые и переводные словари. Остальные типы лексикографических изданий остались вне поля зрения ученого.

«Словарь – памятник эпохи» - история создания словаря под ред. Д.Н. Ушакова.

Русская лексикография XX в. представляет собой новый этап в истории отечественной лексикографии, продолжающий и развивающий лучшие традиции словарного дела в России. В русском советском языкознании было выдвинуто и обосновано положение о том, что полное и адекватное описание словарного состава языка возможно и целесообразно в серии словарей, а не в одном словаре, каким бы большим по объему он ни был. Была разработана и поэтапно реализовалась идея системы словарей для полного и всестороннего описания словарного состава русского языка в его истории и современном состоянии.

В первой половине ХХ в. появляется «Толковый словарь русского языка» под ред. Д.Н. Ушакова (т. 1–4, 1935–1940гг., свыше 85 тыс. слов) – первый лексикографический труд, в котором достаточно полно отражён словарный состав современного русского литературного языка (до 30-х годов ХХ в. включительно), т.е. лексика классической литературы от А.С. Пушкина до М. Горького, а также получившая широкое распространение в конце ХIХ – начале ХХ в. научная и общественно-политическая лексика.

Издание содержало 85 289 слов и прекрасно справилось с насущными вопросами нормализации языка, упорядочением словоупотребления, формообразования и произношения. В словаре широко задействована лексика современных художественных произведений, публицистики, научных работ, представлены новые слова советской эпохи (беспризорник, бесхозный, вертолет, зарплата, колхоз, комбриг, пятидневка, пятилетка, уклонист и т. д.).

Толкование слов отличается полнотой и точностью, в необходимых случаях приведены этимологические пояснения и даны особенности произношения слов. Несмотря на отмечаемые специалистами недостатки (не совсем точное в ряде случаев определение значения, неполнота словника и фразеологии, немотивированность отдельных стилистических помет, иногда нечёткое разграничение многозначности и омонимии, включение некоторых устарелых слов), словарь Ушакова представляет собой важнейшую веху в истории советской лексикографии.

Говоря о словаре Ушакова, нельзя обойтись без слов первый, впервые. Это:

a) первый словарь, составленный после орфографической реформы 1917—1918 годов;

b) первый советский толковый нормативный словарь, нормативность которого проявляласьв последовательной характеристике свойств слова, фиксации его нормативного ударения, тщательно разработанной системе стилистических помет;

c) впервые в отечественной лексикографии в нем разработана и применена детальная система стилистических помет: в том числе пометы, характеризующие привязку слова к устной речи (разг.,- женушка, карабкаться; простореч. - базарить, фабзавучник ;вульг. – по блату, жратва ;); стилистические пометы: книжн., научн., тех., газет., офиц., поэт.; пометы, выражающие экспрессию :бран., шутл., презрит., торж., ритор.,ирон.

d) впервые словарю предпослан (в 1 томе) очерк орфоэпии и морфологии.

e) это первый словарь, зарегистрировавший слова-неологизмы, вошедшие в язык в конце 10-х — начале 30-х гг. (их тут тысячи: беспризорник, бесхозный, вертолет, зарплата, колхоз, комбриг, пятидневка, пятилетка, уклонист и т. д.).

f) впервые наиболее употребительным морфемам посвящены словарные статьи (есть статьи о приставках анти-, без-, за - и некоторые другие, о первых частях сложных слов дву-, двух-, бое - и т. д., о частях сложносокращенных слов агит-, гос-, гор - и пр.).

g) впервые в отечественной лексикографии четко сказано об отличии словаря языкаот энциклопедического (и это отличие соблюдено в словарных статьях).

Толковый словарь Ушакова — событие в культурной жизни. Для советского языкознания он послужил катализатором исследований по русской лексике и теории составления словарей, образцом для лексикографов национальных республик, опорой в работе над известным однотомным «Словарем русского языка» С. И. Ожегова.

По сей день словарь Ушакова остаётся незаменим при работе с текстами XIX и первой половины XX века, служит пособием к правильному употреблению, произношению и образованию формы слова.

Помимо информации о значениях слова, их числе здесь содержатся сведения о вариантах ударения в нем (об акцентных вариантах), о форме род.п. ед. ч. (и, следовательно, о других падежах), о грамматическом роде, о принадлежности второго значения словоупотреблению специалистов, о переносности третьего значения, рожденного из метафоры.

Словарь Ушакова очень информативен, хотя и не знает еще этого слова: он толкует слова, сообщает их правильное ударение, произношение, очерчивает с помощью системы помет круг и время их применения, их выразительные свойства, дает краткую справку о происхождении слова, если оно было заимствовано из другого языка.

Фразеология тоже представлена в словаре. И подчас в нем есть то, чего не найдешь во фразеологических словарях. Сотрудник Всесоюзного радио, переводя статью на современную тему, наткнулся на выражение парфянская стрела. Что оно значит, и есть ли оно в русском языке? У Даля нет. В словарях крылатых слов и «Фразеологическом словаре русского языка» тоже. Выручил Ушаков — словарной статьей «Стрела»:

Парфянская стрела (книжн.) — перен. меткий коварный удар, меткое сражающее слово противника, симулирующего поражение. (От военной хитрости древнего азиатского народа парфян — симулировать бегство и поражать через плечо меткими стрелами преследующего противника.).

Конечно, этот новаторский словарь имел недочеты, хотя бы потому, что был новаторским.

В-первых, в него не попали некоторые очень употребительные слова (например, задиристый, незаурядный, салатный и др.), но зато присутствует, скажем, маремма: «Болото, заболоченное место (в Италии, на побережье Тирренского моря)».

Во-вторых, некоторые случаи омонимии представлены порой как полисемия, например: пентюх, межень.

В-третьих, в словаре (особенно в иллюстративном материале, остро ощущается идеологический компонент, многие цитаты подчеркнуто политизированы: комильфо – в дворянско-буржуазной среде – о том, кто вполне благовоспитан, кто отвечает правилам светского поведения. Иллюстративные примеры даются в основном из работ В.И. Ленина, К.Маркса, Ф.Энгельса или поэтов и писателей революции.

В-четвертых, к настоящему времени многие характеристики слов и значений уже устарели.

«Почти сто лет Россия не имела законченных толковых словарей литературного языка. Словарь под редакцией Д. Н. Ушакова, составленный в конце 20—30-х гг., был при­зван отразить и классический период литературного языка, и перемены в общерусской лексике, которые произошли на глазах современников, то, что вошло в общий язык с 1914 г., начавшего переломную эпоху в России и в мире. В словаре около 1800 позиций с пометой нов. (новых слов, новых зна­чений, новых устойчивых словосочетаний).

Все эти новые лексические, семантические, фразеологические единицы — приметы своего (главным образом советского) времени, его политики, экономики, науки, техники, быта, культуры, язы­ка: активист, басмач, буза, воскресник, выдвиженец, выре­шить, живая газета, дезорганизовать, делячество, длинновол­новый, завышаться, займовый, звездный пробег, изба-читальня, книгоноша, комбайн, комсомолец, левацкий, лишенец, по линии, многотиражка, невозвращенец, общесоюзный, октябренок, пере­выполнять, передвижка, перерожденец, подковаться, попутчик, прикрепиться, пятая колонна, разукрупнить, рационализатор, самолетостроение, танкист, телевизионный, тракторизовать, уклонист, уравниловский, утрясти, фашизация, хлебозавод, хлопкороб, четвертинка, швейник, шефство, экранизация, эски­мо, яровизировать и сотни и сотни других» [ИРЛ 1998: 354].

Нормативность словаря проявляется в последовательной характеристике грамматических свойств слова, фиксации его нормативного ударения, тщательно разработанной системе стилистических помет. Последнее имеет особое значение для понимания динамических процессов в лексике и стилистике. Предложен­ная в словаре под ред. Д. Н. Ушакова система стилистических помет легла в основу стилистической характеристики слов в других толковых словарях.

Большое внимание в словаре уделялось характеристике сочетаемости слов, последовательно указывались синтаксиче­ские конструкции, в которых реализовывались те или иные лексические значения. Нередко в словаре появлялись указа­ния запретительного характера, что подчеркивало его норма­тивный характер.

Источниками словаря явились художественные произве­дения, публицистика, научные работы. Впервые в лексико­графической практике значительное число иллюстраций было извлечено из произведений советских писателей.

К настоящему времени некоторые характеристики слов, отраженные в словаре, устарели. Это касается прежде всего оценки хронологических параметров слов, их стилистических характеристик. Сегодняшний читатель при обращении к «Толковому словарю русского языка» под ред. Д. Н. Ушакова особенно остро ощущает идеологический компонент во многих словарных толкованиях, подчеркнутую политизиро­ванность многих цитат.

В качестве примера лексикогра­фического представления идеологической поляризации лек­сики можно привести следующие фрагменты словарных ста­тей:

 

ГВАРДИЯ. Отборные привилегированные войска. Красная гвар­дия (полит.). Революционные рабочие отряды, дружины. Белая гвардия (полит.). Контрреволюционные войска.

ЗАГИБЩИК. Человек, допускающий загибы (крайности) в своей деятельности (нов.) // С определением «левый'' или без него, Лицо, обнаруживающее левый загиб в своих воззрениях или политической дея­тельности (полит.). Левые загибщики являются объективно союзниками правых уклонистов. Сталин.