Семантические и синтаксические свойства предлогов

Предлоги в русском языке могут выражать про­странственные отношения: к, от, под, над, в, из и др.; временные: после, в течение и др.; причинные: из-за, по причине и др., а также иные отношения между «под­чиненным» предлогу существительным и «главным» полнозначным словом. Однако это не всегда так. Как и союзы, предлоги могут выступать в чисто синтакси­ческой функции. Например, в словосочетаниях смеяться над бедой, верить в успех, надеяться на лучшее, бороть­ся с недостатками предлоги лишены какой-либо семан­тической функции, их присутствие обусловлено исклю­чительно синтаксическими свойствами глаголов.

Многие предлоги многозначны. Эта многозначность (как и других частей речи) устраняется благодаря контексту. Так, предлог в словосочетании ехать в город имеет пространственное значение, а в словосочетании верить в успех выполняет лишь синтаксическую функ­цию; предлог в словосочетании шёл из дома имеет про­странственное значение, а в словосочетании сделал из зависти — причинное. Поэтому подчас невозможно оп­ределить значение предлога, взятого изолированно. В контексте же предлог взаимодействует со значимыми единицами лексического и словоизменительного уров­ней. И это взаимодействие служит в последнее время предметом особого внимания лексикологов и синтак­систов.

Предлоги требуют, чтобы «подчиненное» им суще­ствительное было употреблено в определенной падеж­ной форме. На этом основании предлоги делятся на та­кие, после которых непременно следует один падеж либо два или даже три падежа. Например, без, от, око­ло, из-за требуют после себя только форму родитель­ного падежа; к, благодаря, согласно, вопреки — форму дательного падежа; про, сквозь, через — форму вини­тельного падежа; над, перед — форму творительного падежа; при — форму предложного падежа; в — фор­мы винительного и предложного (точнее, местного) па­дежей (ехать в лес — ехать в лесу); под — формы ви­нительного и творительного падежей (лазить под стол — лазить под столом). Характерно, что в рассмот­ренных примерах различие в падежах непременно свя­зывается с различием в номинативном значении: место действия противопоставляется направлению действия. Однако это не всегда так. Например, предлог между со­четается с формами родительного и творительного па­дежей, однако падежные различия номинативного зна­чения не выражают, находясь в отношениях свободного варьирования; ср.: между двух стульев — между двумя стульями.

ЧАСТИЦЫ

Служебные части речи не исчерпываются предлога­ми и союзами. Из этого можно сделать вывод, что ча­стицы — это такая служебная часть речи, которая не является ни союзом, ни предлогом. Однако такое опре­деление, будучи теоретически верным, характеризует частицы (как служебную часть речи) негативно. Кроме того, такое определение не является «работающим», поскольку с выделением модальных слов, а также слов вне частей речи объем служебных слов может опреде­ляться по-разному. Поэтому более известно другое опре­деление: частицы — это такие служебные слова, ко­торые выражают смысловые и модально-экс­прессивные оттенки предложений и слов и участвуют в образовании форм слова. Здесь не совсем понятно отделение «оттенка» от собственно значения, что и предопределяет некоторые практические трудности в использовании этого определения.

Как и другие служебные слова, частицы не имеют форм словоизменения. Традиционно в морфологии рас­сматривают вопросы о функциях и семантике частиц и об отграничении частиц и сочетаний частиц с полнознач- ными словами от слов, принадлежащих к иным частям речи.

Классификация частиц была разработана В. В. Ви­ноградовым^[89]. В настоящее время по признаку «функ­ция» принято выделять частицы, участвующие в выра- жении г р а м м а т и ч е с к и х значений наклоне­ния совместно с другими элементами глагольной формы (речь идет о сослагательном и повелительном наклонениях глагола и соответственно о частицах бы, да, давай, пусть, пускай), и частицы, имеющие лекси­ческие значения.

Частицы, имеющие лексические значения, подраз­деляются на несколько семантических разрядов. Все исследователи включают сюда отрицательные частицы не и ни, но в семантической классификации других ча­стиц единства взглядов не обнаруживается. Среди субъективно-модальных значений частиц выделяют уси­лительные: Даже он пришёл; Он же знал об этом; вы­делительные: Только он пришёл; Лишь он знал об этом; вопросительные: Неужели он пришёл?; Разве он знал об этом?; восклицательные: Ведь он пришёл!; Он куда как хорошо знал об этом! Нетрудно видеть, что в классифи­кации отсутствуют общие логические принципы. Поэто­му неудивительно, что Виноградов выделяет и другие семантические группы частиц — указательные: вот, вон, это; определительно-уточняющие: именно, точно, при­близительно, почти; утвердительные: действительно, ко­нечно, точно; выражающие передачу чужой мысли: мол, дескать и некоторые другие. В этой классификации нет четкой границы между модальными (полнозначными) словами и частицами, поскольку некоторые слова, упо­мянутые выше как частицы (служебные слова), могут образовать слова-предложения и, следовательно, могут рассматриваться как модальные слова.

В настоящее время частицы, как и другие служебные слова, являются предметом активного изучения в лек- сико-синтаксическом аспекте, в частности в связи с вопросом о модальном значении предложения. Особое внимание следует уделить разграничению частиц и сло­восочетаний с частицами, с одной стороны, и омонимич­ных языковых единиц, принадлежащих к другим частям речи,— с другой. Во-первых, нужно отграничивать мор­фемы от омонимичных служебных слов (речь идет о частицах не и ни и приставках не- и ни- '). Во-вторых, следует различать частицу то, способную присоеди­няться к любому знаменательному слову, и суффикс -то со значением неопределенности, способный присоеди­няться лишь к вопросительно-относительным место­именным существительным и к вопросительно-относи­тельным местоименным наречиям: кто-то, что-то; где-то, как-то, почему-то. В-третьих, нужно различать союзы также, тоже, чтобы и сочетания соответствующих зна­менательных слов с частицами; для различения необхо­дим анализ значения, а также учет возможности опуще­ния частиц или употребления их в другом месте пред­ложения (как известно, части многоморфемного слова лишены такой способности).

§ 100. МЕЖДОМЕТИЯ И ДРУГИЕ СЛОВА ВНЕ ЧАСТЕЙ РЕЧИ

Среди неизменяемых лексем особое место занимают междометия, слова-предложения, передаю­щие, хотя и не называющие конкретно, различные чувства, такие, например, как удивление, испуг, гнев, радость: Ба, знакомые всё лица (Гр.); Ага, попались! Сам характер эмоций подчас не зависит прямо от лекси­ческого значения междометия, а возникает в результа­те контекстуальных воздействий. Например, междоме­тие ах вне контекста может означать и радость, и испуг, и разочарование. Неизменяемость является чрез­вычайно существенным свойством междометий. Изме­няемые лексемы, обладающие теми же семантическими свойствами, уже не междометия. Так, в предложении Он никак не мог привыкнуть ко всем этим охам и ахам слова «ох» и «ах» — существительные. Междометиями являются и сложные (состоящие не из одного корня) образования. Например, боже мой, чёрт возьми — меж­дометия, каждое из которых представляет собой одну лексему, хотя графически в каждой из них выделяются две словоформы.

К междометиям относят и безаффиксные глаголь­ные образования типа прыг, толк: Татьяна прыг в дру­гие сени (П.); Мартышка... тихохонько медведя толк ногой (Кр.). Некоторые ученые включают эти образова­ния в глагольные формы, однако это решение не вполне правомерно. Строго говоря, у слов типов ах, ба и прыг мало общего; с междометиями их объединяет морфоло­гическая общность, а именно неизменяемость. Кроме то­го, слова обоих типов отличает экспрессивная насыщен­ность. По первому основанию со словами типа ах и прыг могут быть сближены существительные типа пальто, прилагательные типа беж и наречия. По второму осно­ванию в одну группу со словами типа ах и прыг могут быть включены и слова многих других частей речи. В то же время, с точки зрения семантической, слова типа ах и прыг противопоставлены. Первые выражают чувст­ва, никак не конкретизируя их, вторые обозначают оп­ределенные действия. Слова этих типов противопостав­лены и по синтаксическому основанию. Тип ах — это слова-предложения, а тип прыг — это сказуемое. Таким образом, традиционно в междометия как в одну часть речи объединяются весьма разнородные по семантиче­ским и синтаксическим свойствам слова.

К междометиям иногда относят и звукоподра­жательные слова типа мяу-мяу, кис-кис. Эти сло­ва, не обозначая эмоций, по своим семантическим свой­ствам явно отличаются от слов типа ах. По семанти­ческим и синтаксическим свойствам они противостоят и словам типа прыг. Таким образом, звукоподражатель­ные слова выступают как слова вне частей речи.

РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА

Аванесов Р. И., Сидоров В. Н. Очерк грамматики русского ли­тературного языка. М., 1945. С. 223—233.

Виноградов В. В. Русский язык. 3-е изд. М., 1986. С. 544—624.

Падучева Е. В. О семантике синтаксиса. М., 1974.

Черкасова Е. Т. Переход полнозначных слов в предлоги. М., 1967.

СИНТАКСИС

ВВЕДЕНИЕ § 1. ПРЕДМЕТ СИНТАКСИСА

Синтаксис изучает, с одной стороны, правила _х связывания слов и форм слов, ас другой — те единства, в составе которых эти правила реализуют­ся,— синтаксические единицы. Минимальные составляющие их — слово и форма слова. Таким обра­зом, синтаксические единицы состоят из компонентов, которые материально представлены высшими морфоло­гическими единицами. Это дает основание рассматри­вать синтаксис как грамматический уровень системы языка, стоящий над морфологическим.

Разные научные концепции содержат разные переч­ни синтаксических объектов. В современном отечествен­ном языковедении широко распространено учение о трех синтаксических единицах: словосочетании, простом предложении и сложном предложении. Объектами син­таксиса также являются, с одной стороны, слово (лек­сема) и форма слова, но не сами по себе и не во всех своих свойствах, а лишь со стороны их связей с другими формами слов и их функции в составе синтаксических единиц, в которые они входят как компоненты, а с дру­гой стороны — единства большие, чем простое или сложное предложение (их называют сверхфразовыми единствами, сложными синтаксическими целыми или текстами); они изучаются в синтаксисе также лишь со стороны связей между входящими в них простыми и сложными предложениями. Так как и слово, и форма слова, и сверхфразовое единство проявляют себя в син­таксисе не во всех своих свойствах, эти объекты и не яв­ляются синтаксическими единицами.

СИНТАКСИЧЕСКИЕ ЕДИНИЦЫ

Давнюю традицию русской науки составляет выде­ление двух основных синтаксических единиц — сло­восочетания и простого предложения.

В. В. Виноградов назвал и определил важнейшее грамматическое свойство простого предложения. Вслед за многими русскими языковедами он обратил внимание на то, что содержание предложения всегда актуализи­ровано, соотнесено с действительностью, с актом ком­муникации: предложение обязательно содержит ту или иную модальную и временную характеристику сообщае­мого. Ср.: Тут солнце.— Только бы тут было солнце! — Пусть всегда будет солнце! — при почти полном тож­дестве грамматического строения и лексического напол­нения эти предложения различаются тем, что содержа­ние первого оформлено как сообщение о реальном фак­те, существующем одновременно с моментом речи, вто­рого — как пожелание, третьего — как побуждение.

В речи каждое предложение имеет модально-вре­менное значение: реального факта, отнесенного к тому или иному времени (а значит, соотнесено с речевым ак­том — «моментом речи» — как точкой отсчета време­ни), или определенного вида ирреальности, в частности (как это было в наших примерах) желательности или побудительности. Модальные значения тоже связаны с речевым актом, но не через «момент речи», а через по­зицию говорящего: они несут в себе значение, отражаю­щее позицию говорящего при соотнесении им содержа­ния предложения с действительностью (в нашем при­мере — желание, волю или констатирующую объектив­ность позиции говорящего). Именно в комплексе грам­матических значений, соотнесенных с актом речи, опи­рающихся на него и его отражающих, увидел Виногра­дов грамматическую сущность предложения '. Этот комплекс грамматических значений, всегда имеющий формальное выражение, он назвал предикативно­стью, использовав термин, который в истории науки наполнялся разным содержанием, но всегда связывался с предложением, отражая так или иначе понимаемую специфику предложения как синтаксической единицы.

Таким образом, различие между словосочетанием и предложением может быть сформулировано как раз­личие между непредикативной и предика­тивной синтаксическими единицами. Это различие коренное, фундаментальное. Все другие различия или производны от данного, или не всеобщи. Так, производ­ным от признака предикативности ~ непредикативности является признак различия в функциях предложения и словосочетания, а именно: функция коммуникативной единицы у предложения и неспособность словосочета­ния выступать в этой функции.

Известно несколько существенных, но не всеобщих признаков, различающих предложение и словосочета­ние. Так, предложение может быть однокомпонентным: Пожар!; Светает; Уходи; Холодно; словосочетание же минимум двухкомпонентно. Однако этот различитель­ный признак не обладает всеобщностью, и потому, опираясь на него, нельзя во всех случаях отличить словосочетание от предложения. Есть предложения, для которых двухкомпонентность совершенно обязательна, она необходимое условие построения предложения как предикативной единицы: Я студент; Курить — здоровью вредить; Погода хорошая и т. п.

Традиционное для русской науки понимание объек­тов синтаксиса характеризуется тем, что наряду со сло­восочетанием и простым предложением как особая син­таксическая единица рассматривается сложное предложение.

В функциональном плане оно имеет много общего с простым предложением (что и дало основание сохра­нить в его наименовании слово «предложение»), но со стороны своей формальной организации сложное пред­ложение является сочетанием предикативных единиц на основе определенной синтаксической связи. Его части обязательно обладают основным конституирующим признаком предложения — предикативностью. В боль­шинстве случаев части отличаются от самостоятельных предложений только тем, что содержат показатели синтаксической связи — союзы и союзные слова: Редеет мгла ненастной ночи, и бледный день уж настаёт (П.); Вновь я посетил тот уголок земли, где я провёл изгнан­ником два года незаметных (П.); И невозможное воз­можно, дорога дальняя легка, когда блеснёт в дали дорожной мгновенный взор из-под платка (Бл.).