СЕМАНТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ Определение семантического поля

Лексическая система во всех опосредованиях ее еди­ниц наиболее полно и адекватно отражается в семанти­ческом поле — лексической категории высшего порядка. Семантическое поле (СП) — это иерархическая структура множества лексических единиц, объединен­ных общим (инвариантным) значением

Лексические единицы включаются в определенное СП на основании того, что они содержат объединяю­щую их архисему, например, 'время' — для всех обозна­чений времени, 'родственник / родственница' — для всех наименований родства, 'цвет' — для всех цветообо- значений и т. д.

Поле характеризуется однородным понятийным со­держанием своих единиц, поэтому его «строевыми эле­ментами» обычно являются не слова, соотносимые сво­ими значениями с разными понятиями, а ЛСВ. Много­значные слова чаще всего входят своими различными значениями (ЛСВ) в разные СП, например сестрах — в обозначения родства, сестра2 — в наименования лиц медицинского персонала, и только сравнительно ред­ко — в одно и то же поле; ср.: день\ и день₂ как обозна­чение части суток и всех суток.

Понятие «поле» абсолютно по своей принципиальной структуре и вместе с тем относительно в непосредствен­ном анализе лексики, т. е. обычно ограничено опреде­ленной исследовательской задачей. Собственно говоря, всю лексику можно представить в виде иерархии семан­тических полей разного ранга, в виде структуры теза­уруса (т. е. идеографического, ономасиологического словаря): большие семантические сферы лексики де­лятся на классы, классы — на подклассы и т. д. вплоть до элементарных семантических микрополей. Элемен­тарным семантическим микрополем является лекси- ко-семантическая группа (ЛСГ) — относи­тельно замкнутый ряд лексических единиц одной части речи, объединенных архисемой более конкретного содер­жания и иерархически более низкого порядка, чем архи­сема поля. Так, в большом по своему объему СП 'чело­век (Ьото 5ар1епз)' можно, например, выделить ЛСГ, характеризующие различные стороны интеллектуальной деятельности человека: ЛСГ| (ум, разум, мышление, мысль, понятие, суждение, рассуждение, умозаключе­ние, анализ, понимание...), ЛСГ₂ [думать, мыслить, рас­суждать, судить (о чем-нибудь), вдумываться, вникать, умозаключать, анализировать, понимать, постигать, схватывать (умом)...], ЛСГз [умный, разумный, муд­рый, понятливый, толковый, рассудительный, думаю­щий (прил.), смышленый, сметливый, смекалистый...] и др.

Важнейшим структурирующим отношением элемен­тов в семантическом поле является гипонимия — его иерархическая система, основанная на родо-видо­вых отношениях (см. /, 6). В основе гипонимии лежит отношение несовместимости — свойство семантически однородных лексических единиц, соотносящихся с поня­тиями, объемы которых не пересекаются. Гипонимия представляет собой включение единиц в соответствую­щий класс наименований. Слова, соответствующие ви­довым понятиям (например, пудель, дог, овчарка, бор­зая, спаниель), выступают как гипонимы по отно­шению к слову, соотносящемуся с родовым понятием (собака),— их гиперониму, и как согипонимы по отношению друг к другу. Гиперо-гипонимические отношения структурируют СП сверху донизу и снизу доверху. Понятия «гипоним» и «Гипероним» в поле — относительны. Так, гипероним собака при «восхожде­нии» к вершине поля становится гипонимом по отноше­нию к иерархически более высокому слову животное и т. д. На основе гипонимии взаимосвязанные лексиче­ские единицы последовательно объединяются в ЛСГ, подклассы, классы, классы классов, семантические сфе­ры, образуя сложную многомерную структуру взаимо­связанных СП.

Из свойств гипонимов, существенных для раскры тия отношения элементов СП, отметим следующие. Во- первых, в отличие от синонимии (см. 2, 9) как одного из важных семантических измерений поля, гипонимия определяется в терминах односторонней импликации: всегда возможна замена гипонима на гипероним как подведение вида под род (Он купил розы —»- Он купил цветы); обратное не всегда возможно, так как, напри­мер, цветы могут быть не только розами. Во-вторых, значение гипонима семантически сложнее, богаче, чем у гиперонима, а представленный им класс предметов уже (см. 1, 6). Семантическое отношение согипони- мов — это отношение элементов одного класса; гипо­нимы включают в себя смысловое содержание гиперо­нима и противопоставляются друг другу соответствую­щими дополнительными дифференциальными семами; ср.: физика, химия, математика, лингвистика и их гипе­роним наука.

Структура семантического поля

В семантическое поле как таковое (в отличие от ЛСГ) входят слова (ЛСВ) разных частей речи. По­этому единицам поля свойственны не только 1) синтаг­матические и 2) парадигматические, но и 3) ассоциа­тивно-деривационные отношения. Они образуют три измерения СП: 1) родной отец, любить отца, отец семейства...-, 2) отец — мать, сын, дочь, дед...; 3) отец — отцовский, отчий, отеческий, по-отечески... (словообра­зовательная деривация); отец\ — 'мужчина по отноше­нию к своим детям', отещ — 'родоначальник, осново­положник чего-нибудь', отецз — 'служитель культа' (се­мантическая деривация, указывающая на связь семан­тического поля обозначений родства со смежными по­лями).

Единицы СП могут входить во все типы семанти­ческих категориальных отношений. Так, прилагательное высокий как член одной из ЛСГ СП 'человек' входит в отношения гипонимии (высокий а рост), синонимии (высокий — рослый, длинный, долго­вязый), антонимии (высокий — низкий), конверсии (Иван выше Петра ■*-> Петр ниже Ивана), словообра­зовательной деривации (высокий — высокоодаренный, высота), полисемии [высокий\ — высокий2 (высокий урожай), высокий^ (высокая награда), высокий₄ (высо­кий стиль), высокийь (высокое качество), высокийе (вы­сокий тенор)]. Ассоциативно-деривационные отноше­ния полисемии характеризуют связь данной ЛСГ с дру­гими ЛСГ поля 'человек' и смежными полями. Разу­меется, не каждое слово поля входит по своей природе в любое из указанных семантических отношений: су­ществительное стол, например, не имеет антонима.

Несмотря на большое разнообразие в организации семантических полей и специфику каждого из них, мож­но говорить о некоторой принципиальной структуре СП, которая предполагает наличие его ядра, центра и периферии. Возьмем в качестве примера поле 'переда­ча', ограничившись для простоты изложения глаголами, образующими основу этого поля; ср.: передавать — пе­редача, вручать — вручение и т. п. Общее (инвариант­ное) значение поля в его «чистом» виде содержит семан­тически наиболее простое слово передавать — 'каузи- ровать кого-нибудь начинать иметь что-либо': Она пере­дает ему книгу. Глагол передавать вместе с близкими ему по семантике словами (синонимами типа вручать — 'передавать непосредственно из рук в руки', антонимами и конверсивами типа брать (назад), принимать и неко­торыми словообразовательными дериватами) образует класс единиц неспециализированной передачи — ядро семантического поля.

Эта ядерная часть СП как бы обволакивается клас­сами специализированной передачи, где общее значе­ние поля усложняется по мере удаления от ядра. Эти классы представляют собой центр семантического поля: 'дарение' (дарить, преподносить, презенто­вать...), 'купля-продажа' (покупать, продавать, сбы­вать...), 'оплата и ссуда' (платить, одолжать, ссужи- вать...), 'завещание' [завещать, оставлять (после себя); ср. получать в наследство], 'пересылка и транспорти­ровка' (посылать, переправлять, доставлять...), 'пере­дача информации по каналам связи' [переда­вать (по радио), транслировать, телеграфировать...] и др.

В силу закона асимметрии знака и значения (см. 2, 7) семантика передачи может выражаться единицами других, смежных полей, лежащих на периферии данного поля, что свидетельствует о тесной взаимосвязи семантических полей в лексической системе языка. Гла­голы со значением изготовления, приготовления, созда­ния чего-либо в особых контекстах, реализующих их вторичные семантические функции, способны обозна­чать передачу: Родители построили детям дачу (х пе­редали, подарили); Мать очистила маленькому сыну апельсин, и тот с аппетитом съел его («очистила и дала).

Для единиц СП во многих случаях можно указать их характерные синтагматические и парадигматические свойства, соотнесенные друг с другом. Рассмотренным выше глаголам передачи свойственна, например, общая основная формула дистрибуции: Г^У^^, где N обо­значает имя в определенном падеже (N1 — им., N3 — дат., N4 — вин.); а V — глагол передачи, например: Декан вручает грамоту юбиляру (ср. модификацию этой формулы при усложнении семантики глагола, например, продавать — 'отдавать за плату': Г^УМ^з за N4 — Он уступает книгу мне за рубль). Единицам семантических полей 'человек' (класс: 'части тела') и 'орудия труда' свойственна конструкция N^N5 (с различного рода расширениями): Я слышал (это своими) ушами; Он схватился руками (за перекладину); Они разгребают (снег) лопатами и т. п.

Существенно совпадающая сочетаемость единиц по­ля отражает их парадигматическую близость и семанти­ческую общность: дарить — 'давать подарок', прода­вать — 'отдавать за плату', транслировать — 'переда­вать по радио или телевидению'.

Слово (ЛСВ) предстает в СП во всех его характер­ных связях и разнообразных отношениях, реально су­ществующих в лексической системе языка.

Рассмотренные выше лексические категории оказы­ваются в поле взаимосвязанными и соположенными как его важнейшие составляющие. Они синтезируются в нем.

РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА

Апресян Ю. Д. Лексическая семантика: Синонимические средства языка. М., 1974. С. 175—315.

Ахманова О. С. Очерки по общей и русской лексикологии. М., 1957. С. 104—165.

Бережан С. Г. Семантическая эквивалентность лексических еди­ниц. Кишинев, 1973.

Виноградов В. В. Избранные труды: Исследования по русской грамматике. М„ 1975. С. 295—312.

Караулов Ю. Н. Общая и русская идеография. М.. 1976. С. 106—

113.

Караулов Ю. Н. Лингвистическое конструирование и тезаурус литературного языка. М., 1981. С. 148—218.

Лайонз Дж. Введение в теоретическую лингвистику. М., 1978. С. 467—507.

Современный русский язык: Теоретический курс: Лексикология. М., 1987. С. 40—80.

Шмелев Д. N. Современный русский язык: Лексика. М., 1977. С. 65—130, 183—232.

СЛ ОВООБРАЗОВАН ИЕ

ВВЕДЕНИЕ

Словообразование как особый раздел языкознания стало складываться в 40—50-е годы нашего века, преж­де всего благодаря трудам В. В. Виноградова, Г. О. Ви­нокура, А. И. Смирницкого. Уже в те годы начали раз­рабатываться некоторые важные проблемы общей тео­рии синхронного словообразования: место словообразо­вания в ряду лингвистических дисциплин, проблемы членимости слова, принципы установления отношений синхронной производности, своеобразие семантики и строения производных слов разных частей речи.

В 60—80-е годы теория синхронного словообразо­вания получила дальнейшее развитие. Наука о слово­образовании, выделившись из морфологии и лексиколо­гии, стала самостоятельной лингвистической дисципли­ной, имеющей свой объект исследования, свою методику анализа и систему понятий.

СЛОВООБРАЗОВАНИЕ СИНХРОННОЕ И ИСТОРИЧЕСКОЕ

Этот раздел учебника посвящен современному син­хронному словообразованию. (В современном языко­знании как синонимы терминов «словообразование», «словообразовательный» используются термины «дери­вация», «деривационный».) Лишь в некоторых его частях рассматриваются отдельные вопросы истори­ческого словообразования. Это нужно для того, чтобы четко отделить собственно синхронное изучение слово­образования от диахронического, что важно в практике исследования и преподавания русского языка.

При синхронном и диахроническом (историческом) подходах к словообразованию многие понятия, назы­ваемые одним и тем же термином, получают разное со­держание. Таково, например, понятие «производность» и связанные с ним понятия «производная основа» и «производящая основа».

При диахроническом подходе, для того чтобы установить производность слова и, следовательно, опре­делить, какое из сравниваемых родственных слов послу­жило базой для образования другого, т. е. какое имеет производящую основу, а какое — производную, надо изучить конкретную историю этих слов и выяснить, ка­кое из них более раннее, а какое более позднее, какое из слов исторически образовано от другого.

При синхронном анализе, для того чтобы уста­новить производную и производящую основы, нужно от­ветить на вопрос: какая из двух однокоренных основ бо­лее простая по форме и по смыслу (производящая), а какая более сложная (производная) '? Для этого надо определить, каково формальное и семантическое соот­ношение данных основ в изучаемый период жизни языка.

Итак, термины «производная» и «производящая» основы употребляются и в синхронном, и в диахрониче­ском словообразовании. Однако если в диахроническом словообразовании они по смыслу равны причастиям от глагола производить, т. е. производная — это 'про­изведенная; та, которая произведена', производя­щая — 'та, которая произвела', то в синхронном сло­вообразовании эти термины имеют не процессуальное, а функциональное значение (находящиеся в оп­ределенных отношениях между собой). Чаще всего рас­пространен такой вид отношений: производящая — бо­лее простая по форме и смыслу, чем однокоренная про­изводная ^[41]. Значение производящей основы мотивирует значение производной основы, а форма производящей основы является базой для построения формы производ­ной основы. Слово, содержащее производящую основу, называется производящим (базовым). Слово, со­держащее производную основу, называется произ­водным. Слово, содержащее непроизводную основу, называется непроизводным.

Разграничение синхронного и диахронического под­ходов имеет большое значение при изучении словообра­зования, так как именно в этом разделе языкознания смешение диахронии и синхронии происходит особенно часто. Это объясняется тем, что слово является такой единицей языка, которая может менять свое значение, не меняя формы. Благодаря этому рвутся связи между словами, когда-то (в прошлые эпохи!) родственными, но сохранившаяся формальная близость нередко ме­шает увидеть этот разрыв и толкает на то, чтобы объеди­нять слова разошедшиеся, ставшие чужими.

Еще на рубеже XIX—XX вв. требование отграничи­вать синхронное словообразование от диахронического выражали блестящие русские языковеды И. А. Бодуэн де Куртенэ и Ф. Ф. Фортунатов. Занимаясь историей языка, они большое внимание уделяли теории синхрон­ного языкознания и — в том числе — теории синхрон­ного словообразования. Факты одной эпохи нельзя объяснять, мерить мерками другой. Это общее требова­ние признается всеми учеными, не только лингвистами. Признается оно и языковедами, но в словообразование пробивается труднее, чем в другие разделы языкозна­ния. Выступая в 1903 г. на съезде преподавателей рус­ского языка с докладом «О преподавании грамматики русского языка в средней школе», Ф. Ф. Фортунатов го­ворил: «...категорию крупных ошибок в школьных учеб­никах русской грамматики представляет смешение фак­тов, существующих в данное время в языке, с теми, ко­торые существовали в нем прежде...» ^[42] Изучая словооб­разование, не следует считать родственными пары слов типа дерево и деревня, лапа и лапоть, потому что между этими словами нет живых семантических связей. Ведь очевидно, что деревня не есть 'населенный пункт, в ко­тором растет много деревьев', а лапоть не является 'обувью для лапы'. Такие толкования были бы явно ис­кусственными и приводили бы к произвольному навязы­ванию языку не свойственных ему семантических свя­зей.

Как же обнаружить имеющиеся в языке (а не мни­мые) связи между словами? Чтобы ответить на этот во­прос, рассмотрим внимательнее, что отличает производ­ное слово как особую единицу языка.