Представительство клана Красных Драконов в городе Узле

Кабинет Октарона

Синьагил, Светлана, Октарон

 

– Да, девчонки, заварили вы кашу! – Октарон поприветствовал входящих в кабинет героинь вчерашних событий. – Вы хоть знаете, кто был у меня десять минут назад? – задал он риторический вопрос и тут же сам на него и ответил, – Глава клана Горных Барсов.

– Ябедничал поди и требовал нашей крови или хотя бы компенсации, – уверенно предположила Светлана и не угадала.

– Да нет, наоборот извинялся, уверял, что его парни просто погорячились и просил лишь вернуть барахло, что вы взяли вчера после боя. Вы как, отдадите? Ваш трофей.

– Пусть подавятся своей мелочевкой, – не стала упираться Светлана, Синьагил также согласно кивнула.

– Хорошо, – Октарон был невозмутим и готов к любому ответу, – я все устрою, вещи им передадут сегодня же. – Вообще сложившаяся ситуация его немного напрягала – и Синьагил, заместитель Альдарона, и Светлана, вошедшая в клан еще до его официальной регистрации, в неформальной табели о рангах были гораздо старше его и по идее должны были взять командование на себя, а вместо этого, по приходу рассказав что случилось, тут же завалились спать, оставив «обрадованного» таким «подарком» коменданта разгребать порожденную ими же ситуацию, да и сегодня занимались только пришедшими послушать условия найма игроками, мало того, судя по их поведению и тому как дисциплинированно они явились по первой его просьбе, он понял, что не пожелавшие взваливать ответственность на себя девушки признали его старшинство, по крайней мере здесь и сейчас. Это льстило его самолюбию, но и одновременно раздражало привыкшего за годы службы к четкой субординации бывшего военного: страшнейший кошмар любого офицера – временное командование старшими по званию. Бессонная проведенная в ожидании нападения ночь так же не добавляла ему хорошего настроения, так что несмотря на свой обычный невозмутимый и немного ироничный вид, внутри у Октарона все было далеко не так благостно как снаружи.

– Не получилось бы по другому, – неожиданно сказала видимо все же как-то почувствовавшая настроение коменданта Синьагил, – я знаю таких южных ребяток: этот джигит продолжал бы кадриться до самого конца, принимая вежливость за слабость и флирт – результат был бы тот же, только времени и нервов ушло больше.

– Точно! – согласилась с ней Светлана. – Я ему раз сказала, два сказала, три сказала – не понимает – баран он, а не горный барс, еще шлюхами обозвал, скотина! – Светлана не оправдывалась, потому как не чувствовала за собой вины, но некоторую неловкость за доставленные здешнему отделению клана и лично Октарону неприятности все же испытывала, поэтому и спешила донести до него свою позицию. – Да и все же закончено, – девушка вспомнила о чем им говорил вначале Октарон, – их глава извинился, да и вещи мы отдали – конфликт исчерпан. – Октарон с умилением, как на сказавшего наивную вещь ребенка, посмотрел на нее:

– Держи карман шире. Я тоже, как выразилась Синьагил, знаю этих южных ребяток – ничего не исчерпано. Они столько сколько нужно будут ждать удобного момента, и как только он появятся немедленно ударят, а вас будут выслеживать особо, так что в Узле одни больше вы ходить не будете, и это уже я решил, – не терпящем возражения голосом закончил Октарон. Вскинувшаяся было возразить Светлана, встретилась с ним глазами и поняла, что ее возрождения не будут услышаны и по этому поводу лучше промолчать.

– Откуда такие познания и почему так думаешь? – уже по деловому подобралась Синьагил.

– А я сам из этих южных ребяток, отец наполовину кахетинец, наполовину тагаурец, – увидев непонимание в глазах собеседниц со вздохом пояснил, – наполовину грузин, наполовину осетин, мать еврейско-украинских кровей, до развала Союза жили в Грузии и потом еще года три существовали, – последнее слово обычно спокойный Октарон произнес совсем другим тоном, Светлана аж вздрогнула – столько злости и затаенной давней боли прозвучало в нем и неожиданно даже для самой себя спросила:

– Расскажешь? – Октарон на мгновение задумался, потом слегка пожал плечами и хоть и не вдаваясь в особые подробности, но все же приоткрыл свою прошлую жизнь перед внимательно и с неподдельным сочувствием слушавшими его девушками.

– Родители познакомились в Москве по линии комсомола и тут же поженились, поставив дедов с бабками перед фактом, а через восемь с половиной месяцев уже в Грузии, в Поти родился я. До десяти лет ничего особого в моей жизни не было – детство как детство: свой дом, друзья, соседи, отец – уважаемый человек в порту, мать – терапевт в больнице – лучшие годы в моей жизни. А затем развалился Союз, и все изменилось: отца почти сразу уволили с должности и ему из начальников пришлось переквалифицироваться в грузчики, мать оставили в больнице, но как-то так все повернули, что она вынужденна была работать больше, а получать меньше и видимо тоже травили, поскольку через год она уволилась, друзья не-разлей-вода начали меня бить, впятером, всемером на одного, учителя – ругать и придираться, а соседи забыли мое имя. В конце девяносто третьего пропал отец – просто не вернулся из порта, мама помыкалась одна да и решила уехать в Россию, а наш сосед, дядя Гиви, которого я как мне рассказывали до двух лет путал с отцом, вынудил продать наш дом за бесценок, а перед этим, как я выяснил позже, чтобы сломить волю, изнасиловал маму. – Тут Октарон с изумлением уставился на сидящих тихо как мышки девушек, похоже было что он и сам был в шоке и не понимал, как он мог сказать то что сказал. В воздухе повисло неловкое молчание, прерванное преувеличенно-деловым тоном Синьагил, пытавшейся погасить неловкость и ради этого вернувшейся немного назад:

– Почему все же думаешь, что Барсы нападут?

– Пообщался с их главой, – несколько облегченно оставил воспоминания и вернулся к конкретным вопросам Октарон, – да и знаю я, как это бывает: мы обидели одного из них, даже если он и сам был виноват, он один из них – они этого не забудут и как я уже сказал ранее, будут ждать удобного момента, так что немедленного нападения скорей всего не будет, но ухо нужно держать востро.

– Согласна, – кивнула Синьагил.

– Кстати, – вспомнил кое-что смешное Октарон, – этот ихний глава, что тут распинался и называл меня братом, время от времени, вроде как от избытка чувств, переходил на грузинский язык и думая, что я его не понимаю, нажелал мне всякого и заодно просветил насчет моей родни – кто такие они есть.

– И ты стерпел!? – пораженно воскликнула Светлана, в глазах Синьагил также присутствовало удивление.

– Стерпел, – по доброму улыбнулся Октарон, только почему-то эта доброта вызывала мурашки по спине. – Я умею терпеть и ждать – жизнь научила, да и тот балаган, что творился до войны трех восьмерок, когда нам даже отбиваться было запрещено, не то что применять оружие, дал хорошую закалку, кстати ручные пидоры галстукоеда об этом знали и старались во всю. – Видимо сегодня был день откровенности, или Октарон просто устал держать все в себе, потому что неожиданно признался: – Когда наши взяли Поти, я навестил дядю Гиви, его и всю его семью... – Нового неловкого молчания не было, не было и осуждения, которого возможно ждал Октарон – Синьагил лишь кивнула, принимая его слова к сведению, а Светлана даже как-то облегченно и обрадованно (!!!?) выдохнула, как будто она, а не Октарон отомстила и сбросила камень с души.

История с Горными Барсами хоть и имела продолжение, но не в ближайшей перспективе, а через две недели, перед самой операцией Серебренные горы, Октарон узнал то, что уже знали Синьагил и Светлана, и заботы о клане, состоявшем из его бывших земляков, сразу отошли на второй план.

 

* * *

 

Полуостров Громк Громк–гар

– одноименное независимое королевство

(бывшая провинция Парнской империи),