Глава 21. Довольство. Часть третья.

 

Вэй Усянь ответил:

- Наверное, потому что там поселилась тварь, что пожирает людей?

 

Он слышал тысячи и тысячи мифов о подобных существах и собственноручно убил не меньше нескольких сотен, так что слегка разочаровался. Тем временем шарлатан неровным голосом продолжал:

- Так точно! Ходят слухи, что в лесу подле хребта стоит «крепость-людоед», в которой живут чудовища, питающиеся человечиной. Они тотчас же пожрут любого, кто забредет в те края и переступит порог их дома, и крошек не оставят! Ни один труп так и не был найден – ни разу! Жуть, правда?

 

Теперь понятно, почему Цзинь Лин оказался здесь. Ему не удалось совладать с богиней на горе Дафань, и, похоже, что он прибыл сюда за чудовищем хребта Синлу. Вэй Усянь воскликнул:

- Не то слово – жуть! Но если, как ты говоришь, не нашли ни одного трупа и даже ни единой крошки, то откуда известно, что тех несчастных именно сожрали?

 

Шарлатан замялся на секунду, но все же ответил:

- Значит, кто-то все видел, разве не очевидно?

 

Вэй Усянь восхищенно ахнул:

- Но разве, не далее как минуту назад, ты не говорил, что любой, кто переступит порог их дома, будет тотчас же сожран? Тогда, во имя Небес, кто же положил начало этим слухам? Кто этот могучий человек, который все видел своими собственными глазами и при этом выжил, чтобы рассказать о том, что творится в крепости?

 

- …

 

Шарлатан ответил:

- Так говорят люди. Откуда мне знать?

 

Вэй Усянь произнес:

- Тогда, может быть, ты знаешь, сколько именно людей сожрали у хребта Синлу? Когда? Их возраст? Пол? Имена? Где они жили?

 

Шарлатан сказал:

- Я не знаю.

 

Вэй Усянь спросил:

- Еще раз, как тебя называют? Всезнайка из Цинхэ?

 

Шарлатан сердито подхватил свою корзину:

- Слухи не настолько точны!

 

Вэй Усянь засмеялся:

- Погоди, погоди, не уходи! Ответь мне еще на пару вопросов. Хребет Синлу ведь находится в Цинхэ, так? А Цинхэ лежит в зоне ответственности Ордена Цинхэ Не, верно? Так почему же у хребта Синлу стадами разгуливают чудовища, а Орден закрывает на это глаза?

 

К удивлению Вэй Усяня, на этот раз шарлатан не ответил:

- Я не знаю, - вместо этого тень презрения проскользнула по его лицу. - Орден Цинхэ Не? Если бы это был прежний великий Орден, то, конечно же, он не закрыл бы на это глаза. На следующий же день после появления слухов его адепты прочесали бы местность и быстро и решительно уничтожили чудовищ. Но сейчас во главе когда-то великого Ордена стоит, кхм… «Незнайка».

 

Прошлым главой Ордена Цинхэ Не был Чифэн-цзунь, Не Минцзюэ. После того, как глава Ордена Цишань Вэнь, Вэнь Жохань, довел до белого каления[91] позапрошлого главу Ордена Цинхэ Не и отца Не Минцзюэ и Не Хуайсана, старший сын, привыкший делать все в жесткой и непреклонной манере, принял бразды правления в свои руки, хотя ему не исполнилось и двадцати[92] лет. Кроме того, Не Минцзюэ был старшим названным братом Цзэу-цзюня, Лань Сичэня, и Ляньфан-цзуня, Цзинь Гуанъяо. После Аннигиляции Солнца[93] Орден Цинхэ Не расцвел под его руководством, его величие и мощь почти достигали уровня Ордена Ланьлин Цзинь. Однако Не Минцзюэ настигло искажение Ци[94], и он скончался на глазах у огромного количества народа. Следующим в очереди на главу Ордена шел его младший брат, Не Хуайсан. Вэй Усянь полюбопытствовал:

- Почему ты назвал его «Незнайка»?

 

Шарлатан ответил:

- Ты разве не знаком с этой историей? О чем бы ты ни спросил главу Ордена Не - он не знает ответа и ничего тебе не скажет; а ежели он все-таки знает ответ, то он побоится его озвучить. Но если ты вдруг насядешь на него и начнешь допрашивать жестко и твердо, то он будет рыдать в голос и яростно мотать головой, приговаривая: «Я не знаю, я не знаю, я ничего не знаю!» - и жалобно умолять отпустить его. Теперь понятно, почему его называют «Незнайка»?

 

В юности Вэй Усянь и Не Хуайсан учились вместе, так что ему было что сказать об этом человеке. Не Хуайсан был по натуре незлым человеком, и безнадежно глупым его тоже назвать было нельзя. Он не стремился старательно овладевать наукой, но зато преуспевал там, чего желало его сердце: расписывание вееров, охота за птицами, ловля рыбы руками или же прогуливание занятий. А вот его одаренность как заклинателя все же была весьма скудной, и он сформировал Золотое Ядро на восемь-девять лет позже своих ровесников. При жизни Не Минцзюэ очень досадовал, что из его младшего брата не выходило достойного мужчины, и всегда строго воспитывал его, однако едва ли это возымело хоть какой-то успех. Сейчас Не Хуайсан остался без покровительства и понуканий своего брата, и былая слава Ордена Цинхэ Не под его руководством очень быстро сошла на нет. Уже во взрослом возрасте, после становления во главе Ордена, Не Хуайсан постоянно сталкивался с различного рода заботами и неприятностями и отчаянно искал помощи, особенно часто он обращался к младшим названным братьям Не Минцзюэ: сегодня он жалуется Цзинь Гуанъяо в башне Карпа, а завтра плачется Лань Сичэню в Облачных Глубинах. И только лишь при их поддержке Не Хуайсан насилу смог укрепиться на позиции главы Ордена Цинхэ Не. Сейчас же, когда его имя невзначай всплывает в разговоре, никто не рискнет высказаться вслух, но у всех на лицах можно прочитать: размазня и болван.

 

Разворошив в памяти события прошлого, Вэй Усянь не смог удержаться от печального вздоха.

 

Закончив расспрос шарлатана о хребте Синлу, Вэй Усянь не забыл посодействовать его торговле и приобрел две коробочки с румянами. Он спрятал покупки в карманы и вернулся к Лань Ванцзи. Тот по-прежнему словно и не собирался забирать назад свой мешочек с деньгами. Храня молчание, они прошествовали в направлении, указанном шарлатаном.

 

Хребет Синлу густо порос сосновым лесом, но под сенью деревьев петляла довольно широкая тропа. Мужчины прошли уже довольно много, однако ничего необычного им не встретилось. Впрочем, они и не питали сильных надежд и заглянули сюда лишь на всякий случай. Если бы пугающие слухи, ходящие об этом месте, оказались верны, то наверняка сведений было бы гораздо больше. К примеру, в случае с богиней-пожирательницей душ на горе Дафань любой заклинатель с легкостью мог установить имена жертв и места их жительства. Но шарлатан не припомнил никаких деталей, следовательно, скорее всего, люди приукрасили правду, а то и вовсе сочинили всю историю от и до.

 

Примерно через час они, наконец, встретили хоть какое-то сопротивление: вдалеке показались семь или восемь пошатывающихся человеческих фигур, имевших помутневшие белки глаз и завернутых в лохмотья, которые, казалось, мог сдуть даже самый слабый порыв ветра. Все эти признаки и чрезвычайная медлительность в довесок выдавали в фигурах ходячих мертвецов самого низкого уровня.

 

Эти мертвецы не могли тягаться не только со своими более совершенными «собратьями»: встреть они мало-мальски сильного человека - тот одним пинком повалит целый их строй; наткнись на более-менее проворного ребенка - тот вмиг убежит от них. Даже если жертве очень сильно не повезет, и ходячие мертвецы все-таки изловчатся и высосут из нее немного энергии Ян [95], то все равно смерть от этого не наступит. Единственное, чем они могли отпугнуть, – противным внешним видом и дурным запахом. Именно поэтому во время ночной охоты старшие адепты проходили мимо подобных тварей и оставляли их ученикам: никто в здравом уме не будет преследовать крыс, когда есть тигры и пантеры.

 

При виде кучки ходячих мертвецов Вэй Усянь быстро сообразил, что последует далее, потому вновь проворно нырнул за спину Лань Ванцзи. И в самом деле, твари, вихляя и качаясь, подошли к ним на расстояние примерно двадцати метров, заметили Вэй Усяня и тотчас же в ужасе с небывалой прытью ретировались. Вэй Усянь потер виски и, трепеща от напускного страха, повернулся к Лань Ванцзи:

- Ого, Ханьгуан-цзюнь, ты такой могучий! Ходячие мертвецы убежали прочь, едва завидев тебя! Ха-ха-ха!

 

Лань Ванцзи было нечего возразить в ответ.

 

Вэй Усянь со смехом принялся его толкать:

- Пойдем, пойдем. Пора уходить с этого хребта. Сомневаюсь, что мы все-таки найдем здесь мало-мальски злобных тварей. Просто местные - большие любители почесать языки, вот и превратили обычных ходячих мертвецов в беспощадных чудовищ. Наверняка и «крепость-людоед» тоже всего лишь одна из их выдумок. Мы понапрасну тратим свои силы!

 

Лань Ванцзи возобновил движение только после того, как Вэй Усянь несколько раз подтолкнул его. Но не успели они сравнять шаг, как вдруг из глубины соснового леса послышал яростный лай.

 

Вэй Усянь мгновенно изменился в лице, со скоростью молнии прошмыгнул за спину Лань Ванцзи и, присев, сжался в калачик, обнимая того за талию.

 

Лань Ванцзи произнес:

- Лай еще слишком далеко, зачем ты прячешься?

 

Вэй Усянь ответил, заикаясь:

- Я-я-я лучше на всякий случай спрячусь, а потом уже буду выяснять подробности. Ты его видишь? Где он?!

 

Лань Ванцзи внимательно прислушался и через секунду сказал:

- Это черный пес-оборотень Цзинь Лина.

 

При упоминании этого имени Вэй Усянь сразу же выпрямился, но, услышав новую волну лая, вновь присел и скукожился. Лань Ванцзи продолжил:

- Если пес-оборотень так надрывается, то что-то определенно случилось.

 

Вэй Усянь что-то заворчал себе под нос, потом, не без усилий, принял вертикальное положение, продолжая дрожать как осиновый лист:

- Т-т-тогда надо проверить, что!

 

Лань Ванцзи по-прежнему стоял неподвижно. Вэй Усянь жалобно запричитал:

- Ханьгуан-цзюнь, пожалуйста, иди вперед! Если ты не пойдешь, то и я не смогу!

 

После короткого молчания Лань Ванцзи ответил:

- Сначала… Отпусти меня.

 

Однако, в конце концов, они так и тронулись в путь вдвоем, спотыкаясь на каждом шагу. Мужчины шли на лай собаки, но уже совершали по сосновому лесу второй круг и до сих пор ничего не обнаружили. Вой пса-оборотня тоже то приближался, то удалялся. Вэй Усянь, наконец, немного свыкся с этими звуками и даже перестал заикаться:

- Похоже, мы бродим по лабиринту.

 

Этот лабиринт определенно был делом рук человека. Некоторое время назад сам Вэй Усянь говорил, что все истории о хребте были не более, чем выдумкой, однако сейчас дело принимало совсем другой оборот.

 

Черный пес-оборотень лаял уже пятнадцать минут без перерыва и до сих пор не выдохся. Тем временем мужчины нашли способ выбраться из западни, и теперь шли прямо на собачий вой. Вскоре вдалеке, среди хвойных деревьев, проступили силуэты небольших, но мрачных каменных фортов.

 

Они были сложены из серовато-белых камней и сплошь покрыты ярко-зелеными вьющимися растениями и опавшими листьями. Каждый форт имел вид весьма необычной полусферы, словно пиала, перевернутая вверх дном.

 

Кто бы мог подумать, что на хребте Синлу действительно окажутся форты? Похоже, что дыма без огня и вправду не бывает. Однако пока еще рано было судить, действительно ли это пресловутая «крепость-людоед» и что за создания обитали в ней.

 

Черный пес-оборотень Цзинь Лина беспокойно наматывал круги вокруг фортов, иногда тихо потявкивая, а иногда бешено завывая. Увидев приближающегося Лань Ванцзи, собака в страхе отступила, но не убежала, а вместо этого принялась лаять еще яростнее, всматриваясь в сторону каменных фортов и оголтело роя землю передними лапами. Вэй Усянь спрятался за Лань Ванцзи и выдавил:

- Почему он не уходит прочь?.. И где его хозяин? Куда делся Цзинь Лин?!

 

Все это время они слышали лишь надрывный лай собаки, но никаких звуков от Цзинь Лина, даже ни единого крика о помощи. Очевидно, что черного пса-оборотня сюда привел его хозяин, перед этим вырвавшись из лабиринта, как и мужчины до этого. Однако куда же потом исчез сам Цзинь Лин?

 

Лань Ванцзи сказал:

- Нужно зайти внутрь и все проверить.

 

Вэй Усянь ответил:

- Как? Здесь же нет входа.

 

Входа действительно не было: серовато-белые камни плотно прилегали друг к другу, безо всяких намеков на двери или окна. Собака повизгивала и подпрыгивала, словно желая вцепиться в полы мантии Лань Ванцзи, но все же не отваживалась. Тогда она обогнула препятствие и ухватилась зубами за край одежды Вэй Усяня, таща того за собой.

 

Вэй Усянь едва не испустил дух и потянул руки к Лань Ванцзи:

- Лань Чжань… Лань Чжань, Лань Чжань… Лань Чжань, Лань Чжань, Лань Чжань!!!

 

Собака волокла куда-то Вэй Усяня, а Вэй Усянь, в свою очередь, тянул Лань Ванцзи. Пес-оборотень протащил их вдоль фортов и привел к тыльной стороне каменной крепости. К их удивлению в стене оказался вход высотой примерно с человеческий рост. Края его были неровными, а вокруг валялись осколки камней: очевидно, что дыру проделали недавно. Внутри стояла кромешная тьма, если не считать слабого красного света. Сделав свое дело, собака разжала зубы, пару раз гавкнула на вход и ошалело замахала хвостом.

 

Похоже, что Цзинь Лин силой проник в каменную крепость, но внутри с ним приключилась беда.

 

Бичэнь сам по себе обнажился на пару сантиметров, и его лезвие засветилось холодным голубым сиянием, освещающим им путь. Лань Ванцзи пригнулся и вошел первым. Присутствие собаки уже едва не довело Вэй Усяня до помешательства, поэтому он тут же бросился следом, почти врезавшись в Лань Ванцзи. Тот поддержал его за руку и покачал головой, то ли досадуя, то ли смиряясь с неизбежным.

 

Черный пес-оборотень явно желал последовать за ними и даже попытался забежать внутрь, но какая-то сила словно преграждала ему путь, не давая войти. Собака изо всех сил пыталась прорваться сквозь помеху, но все попытки не увенчались успехом, и ей только и оставалось, что сесть у входа и лишь яростнее вилять хвостом. Вэй Усянь так возликовал, что готов был пасть на колени. Он убрал руку от Лань Ванцзи и вошел за ним внутрь. Холодный голубой свет, рассеиваемый мечом, во мраке форта представлялся почти белым.

 

Хребет Синлу весь зарос высокими, густыми деревьями, так что внутри оказалось весьма зябко. К тому же, сейчас они находились внутри каменной крепости, где было еще прохладнее, поэтому очень скоро легко одетый Вэй Усянь почувствовал, как зловещий ветер свободно задувает ему за шиворот, осушая холодный пот, проступивший при виде собаки. Свет, шедший снаружи, уже давно исчез из виду, словно потушенное пламя свечи. Чем глубже они продвигались, тем темнее и просторнее становилось.

 

Потолок каменного форта был сводчатым: Вэй Усянь пнул пару камней и услышал слабое эхо.

 

Он больше не мог терпеть и замер на месте, прижав одну руку к виску, а второй потирая брови.

 

Лань Ванцзи обернулся и спросил:

- Что случилось?

 

Вэй Усянь ответил:

- Так громко.

 

В каменной крепости стояла гробовая тишина, как на кладбище. На самом деле, и в самой крепости было что-то от кладбища.

 

Однако сейчас Вэй Усянь слышал, как разноголосый галдеж окружает их.

 

Не Минцзюэ

Художник 老 历 茅台 / Lao Li Maotai

***