Глава 12. Изящность. Часть вторая.

 

Этот шрам захватил все внимание Вэй Усяня, он даже было подумал, что глаза его обманывают; в зобу его сперло, и он совсем не заметил лица потревоженного им мужчины. Внезапно белая вспышка пронеслась перед его глазами, будто бы началась снежная буря. В следующую же секунду голубой отблеск меча прорвался сквозь эту метель порывом арктического ветра и нацелился прямо на Вэй Усяня.

 

Кто бы ни признал знаменитый меч Ханьгуан-цзюня – «Бичэнь»? О нет, значит, это Лань Ванцзи!

 

Вэй Усянь хорошо умел и уворачиваться от мечей, и уносить ноги. Вот и сейчас он перекатился по земле, тем самым избежав удара Бичэня, и дал стрекача, по дороге даже успев вытащить листочек, запутавшийся в его волосах. Он несся как подстреленный заяц, пока не врезался в группу людей, возвращающихся с дежурства. Они схватили его и отчитали:

- Почему ты бежишь? В Облачных Глубинах запрещен бег!

 

Вэй Усянь же был вне себя от радости, узнав Лань Цзинъи и остальных. Уж теперь-то его точно выдворят из Облачных Глубин! Не мешкая ни секунды, он затараторил:

- Я ничего не видел! Клянусь, я ничегошеньки не видел! Нет, нет, я честно не подглядывал за Лань Ванцзи в источнике!

 

Ученики потеряли дар речи от такого бесстыдства. Ханьгуан-цзюнь, где бы он ни находился, был величественным и священным столпом, на который все, особенно младшие адепты Ордена Гусу Лань, взирали с благоговением. А он посмел подглядывать за омовением Ханьгуан-цзюня! Даже сама мысль о подобном считалась страшнейшим из преступлений, и теперь ему нет прощения! Лань Сычжуй так испугался, что даже его голос изменился:

- Что? Ханьгуан-цзюнь? В источнике был Ханьгуан-цзюнь?!

 

Лань Цзинъи схватил Вэй Усяня за грудки:

- Ах ты проклятый обрезанный рукав! Как ты вообще посмел подглядывать за ним?!

 

Вэй Усянь ковал железо, пока горячо, и с жаром продолжил:

- Что ты, что ты! Я не видел ни кусочка обнаженного тела Ханьгуан-цзюня!

 

Лань Цзинъи уже дымился от гнева:

- Ага, трех сотен таэлей здесь нет[53]! Если ты не подглядывал, то что ты тогда тут делаешь? И как у тебя только наглости хватает врать нам прямо в глаза?!

 

Вэй Усянь в ответ закрыл лицо руками:

- Не кричи так громко… В Облачных Глубинах запрещен шум.

 

Посреди их перепалки из-за кустов посконника появился Лань Ванцзи с распущенными волосами и в белом одеянии. Вэй Усянь с учениками еще даже не закончили спор, а Лань Ванцзи уже успел немного по-старомодному одеться, однако его меч все еще оставался обнажен. Ученики поспешили поприветствовать его, а Лань Цзинъи быстро заговорил:

- Ханьгуан-цзюнь, Мо Сюаньюй просто ужасен. Вы привезли его сюда, только потому что он помог нам в деревне Мо, а он… он…

 

Вэй Усянь подумал, что уж на этот-то раз терпение Лань Ванцзи точно лопнет, и его с позором вышвырнут из Облачных Глубин. Но тот лишь мельком взглянул на Вэй Усяня, секунду помолчал, и с легким звоном убрал Бичэнь в ножны:

- Вы свободны.

 

Эти два совершенно невыразительных слова не допускали никаких возражений. В ту же секунду толпа рассосалась, а Лань Ванцзи спокойно схватил Вэй Усяня за шиворот и потащил за собой в цзинши. В его прошлой жизни оба они были одинаково стройны и высоки; и почти одного роста, Вэй Усянь лишь чуточку пониже. Раньше, когда они стояли рядом, разница в один цунь[54] почти не замечалась. Однако же теперь, в теле Мо Сюаньюя, Вэй Усянь оказался ниже Лань Ванцзи больше, чем на два цуня, и когда тот тащил его за собой, то он даже не смог оказать достойного сопротивления. Тогда Вэй Усянь чуть затормозил, намереваясь закричать, но Лань Ванцзи холодно произнес:

- Те, кто шумят, будут утихомирены.

 

Вэй Усянь предпочел бы, чтобы его сбросили со скалы, но только бы не наложили заклятие молчания, и потому передумал шуметь. Он все никак не мог взять в толк: с каких это пор в Ордене Гусу Лань допускают нечто столь непочтительное, как подглядывание за омовением одного из самых прославленных заклинателей?!

 

Лань Ванцзи втащил его в цзинши, прошел прямо во внутреннюю комнату и грубо швырнул на кровать. Вэй Усянь было завопил от боли, но уже через несколько мгновений слегка отнял поясницу от кровати и соблазнительно изогнулся. Он собирался жалобно похныкать, заигрывая с Лань Ванцзи, чтобы тот почувствовал к нему отвращение. Однако, подняв голову, Вэй Усянь увидел, что в руке Ханьгуан-цзюня зажат меч, а сам он властно смотрит на него.

 

Он привык видеть Лань Ванцзи с приглаженными, длинными волосами и лобной лентой; безупречным с головы до пят. Но сейчас на нем было лишь тонкое одеяние, а волосы слегка растрепались, и такого Лань Ванцзи Вэй Усянь видел впервые. Он не удержался и посмотрел на него чуть дольше, чем планировал. От того, что Лань Ванцзи тащил его всю дорогу, а после швырнул на кровать, воротник на его груди, изначально плотно запахнутый, слегка раскрылся, обнажая выступающие ключицы и глубокий красный ожог под левой из них.

 

И вновь этот шрам поглотил все внимание Вэй Усяня.

 

Такой же шрам находился на его теле еще до того, как он стал Старейшиной Илин.

 

Он был в точности таким же, совпадало и расположение, и форма, вот почему Вэй Усянь безошибочно узнал его и изумился до глубины души.

 

Кстати, кроме этого ожога, напоминающего клеймо, тридцать или около того шрамов от дисциплинарного кнута тоже вызывали огромные вопросы.

 

Лань Ванцзи стал известен еще в раннем возрасте. Его всегда высоко ценили, и сейчас Лань Ванцзи был одним из самых прославленных заклинателей, а также половиной из «Двух нефритов», коими так гордился Орден Гусу Лань. Старшие адепты любого клана немедленно ставили младшим в пример каждое его слово и действие. Какую же непростительную ошибку он совершил, что его так жестоко наказали?

 

Судя по тому, что шрамов было целых тридцать или даже больше, палач мог с таким же успехом и убить его. Шрамы от дисциплинарного кнута никогда не заживали, чтобы провинившийся запомнил наказание на всю оставшуюся жизнь и больше никогда не совершал подобной ошибки.

 

Проследив за его взглядом, Лань Ванцзи опустил глаза. Он запахнул воротник, скрыв и ключицы, и ожог, и вновь стал невозмутимым Ханьгуан-цзюнем. В ту же секунду издалека донесся глубокий колокольный звон.

 

Орден Гусу Лань имел строгие правила относительно многих аспектов жизни, и отход ко сну не был исключением. Все в Облачных глубинах ложились в постель в девять вечера и вставали в пять утра, а колокол напоминал об этом. Лань Ванцзи внимательно прислушался к его ударам, а затем сказал Вэй Усяню:

- Ты спишь здесь.

 

Не дав ему и шанса на ответ, Лань Ванцзи повернулся и ушел в другую часть цзинши, оставив Вэй Усяня, растянувшегося на кровати и ничего не понимающего, в одиночестве.

 

Он сильно сомневался, что Лань Ванцзи догадался, кто он такой на самом деле, и его сомнения имели под собой твердую почву. Принесение своего физического тела в жертву в обмен на желание было запрещенной практикой, о которой знали далеко не все. Тексты, ее содержащие, передавались из поколения в поколение и, скорее всего, много частей пропало, потому ритуал не всегда удавалось исполнить. Со временем большинство людей и вовсе перестало верить в него. Мо Сюаньюю удалось призвать Вэй Усяня только лишь потому, что он где-то смог достать эти тайные письмена. В любом случае, не сумел же Лань Ванцзи узнать Вэй Усяня лишь по ужасной игре на флейте.

 

Вэй Усянь спросил себя, а были ли его прошлые отношения с Лань Ванцзи приятельскими. Да, они вместе учились, сражались, пережили кое-какие приключения, но все это, словно опадающие лепестки или бегущая вода, - пришло и ушло. Лань Ванцзи оставался адептом Ордена Гусу Лань, а это означало, что он должен быть «праведен» - прямой противоположностью личности Вэй Усяня. В конце концов, он заключил, что их отношения были не такими уж плохими, но и хорошими их назвать тоже трудно. Скорее всего, Лань Ванцзи думал о нем также, как и остальные, – слишком легкомысленный, недостаточно благонравный, и то, что он учинит хаос, было лишь вопросом времени. Вэй Усянь вступал в несколько серьезных конфликтов с Орденом Гусу Лань уже после того, как он предал Орден Юньмэн Цзян и стал Старейшиной Илин, особенно в последние месяцы своей жизни. Так что случись Лань Ванцзи узнать его в новом теле, и крупной ссоры было бы не избежать.

 

Но все же Вэй Усянь не мог себе представить, что ему делать со своим нынешним положением. В прошлом Лань Ванцзи не терпел никаких его выкрутасов, но сейчас, даже несмотря на то, что Вэй Усянь вытащил из рукава все свои козыри, того было ничем не пронять. Его, что, поздравить с таким личностным ростом?!

 

Вэй Усянь еще немного повалялся на кровати, глядя в никуда, затем встал и тихонько пошел в другую комнату.

 

Лань Ванцзи лежал на боку и как будто уже спал. Тогда Вэй Усянь аккуратно, на цыпочках, подкрался к нему.

 

Он отказывался сдаваться и все еще надеялся раздобыть нефритовый жетон, но стоило ему протянуть руку, как длинные ресницы Лань Ванцзи задрожали, и мужчина открыл глаза.

 

Вэй Усянь, как всегда, живо сообразил и прыгнул прямиком в кровать к Лань Ванцзи.

 

Он вспомнил, что Лань Ванцзи ненавидел касаться других людей. В прошлом достаточно было слегка задеть его, чтобы он отшатнулся. И если Лань Ванцзи стерпит и такой ужас, то это точно уже не Ханьгуан-цзюнь. Вэй Усянь даже подумает, что его тело кто-то захватил!

 

Вэй Усянь навис над Лань Ванцзи, и талия того оказалась аккурат между его коленей; руками же он оперся о кровать, поймав Ханьгуан-цзюня в ловушку. Он начал медленно склоняться над мужчиной, все ниже и ниже. Ниже и ниже. Когда Вэй Усяню стало уже совсем трудно дышать, Лань Ванцзи, наконец, открыл свой рот.

 

Он помолчал несколько секунд:

- Слезай.

 

Вэй Усянь остался невозмутимым:

- Не-а.

 

Пара светлых глаз находилась слишком близко к Вэй Усяню. Лань Ванцзи пристально посмотрел на него и повторил:

- Слезай.

 

Вэй Усянь стоял на своем:

- Не-а. Раз уж ты оставил меня здесь, то должен был догадаться, что такое произойдет.

 

Лань Ванцзи спросил:

- Ты уверен, что хочешь именно этого?

 

- …, - почему-то Вэй Усянь почувствовал, что ему стоит обдумать свой ответ.

 

Он уже почти скривил губы в усмешке, как вдруг в районе его талии зародилось оцепенение, молниеносно охватив все тело, ноги отказались ему повиноваться, и Вэй Усянь кулем свалился на Лань Ванцзи.

 

Художник SHU幸幸幸幸幸幸幸

 

Голова его приникла к груди Ханьгуан-цзюня, а полуулыбка так и застыла на губах. Он не мог пошевелить ни пальцем! Откуда-то сверху донесся голос Лань Ванцзи.

 

Голос его был низким и глубоким, и когда Лань Ванцзи говорил, его грудь еле ощутимо подрагивала.

- Тогда оставайся так на всю ночь.

 

Такого поворота дел Вэй Усянь никак не ожидал. Он поерзал туда-сюда, пытаясь встать, но талия его по-прежнему ныла, а ноги не слушались. Все, что ему оставалось, - прильнуть к телу другого мужчины, что порождало довольно неловкие ощущения.

 

Что же такого случилось с Лань Чжанем за эти годы? Как он превратился в подобного человека?

 

Был ли это вообще прежний Лань Чжань?!

 

Кажется, его тело захватили!!!

 

Лань Ванцзи задвигался, прервав мысли, беспорядочно мечущиеся в голове Вэй Усяня. Тот тут же воспрял духом, решив, что Ханьгуан-цзюнь больше не мог выносить близости его тела. Однако Лань Ванцзи всего лишь поудобнее переложил руку.

 

Огни погасли.