Глава 15. Изящность. Часть пятая.

 

Вэй Усянь был весьма горазд развлекать сам себя, особенно хорошо ему удавалось найти способ повеселиться в, казалось бы, совсем уж безнадежно унылых ситуациях. Сейчас рядом с Вэй Усянем не было никого, кроме Лань Ванцзи, так что волей-неволей ему пришлось забавляться с ним.

 

- Ванцзи-сюн, - позвал Вэй Усянь.

 

Лань Ванцзи никак не отреагировал.

 

- Ванцзи.

 

Тот как будто бы был глух.

 

- Лань Ванцзи.

 

- Лань Чжань!

 

Лань Ванцзи, наконец, прекратил писать и обратил на него холодный взгляд. Вэй Усянь отпрянул назад и поспешно поднял руки, словно защищаясь:

- Не смотри на меня так. Я произнес твое имя только потому, что ты не отвечал, когда я звал тебя Ванцзи. Если тебя это так задело, то ты тоже можешь в ответ назвать меня по имени.

 

Лань Ванцзи сказал:

- Опусти ноги.

 

Вэй Усянь сидел чрезвычайно неподобающим образом: всем телом навалившись на согнутые в коленях ноги. Увидев, что его поддразнивания, наконец, достигли цели, и Лань Ванцзи заговорил, Вэй Усянь довольно захихикал про себя, будто лицезрев долгожданную луну, вышедшую из-за туч[65]. Послушавшись Лань Ванцзи, он опустил ноги, но при этом вновь слегка поддался корпусом вперед и облокотился об стол, поэтому поза его по-прежнему считалась неблагопристойной. Затем Вэй Усянь состроил серьезную мину и спросил:

- Лань Чжань, ответь мне на один вопрос. Ты... и вправду так сильно меня ненавидишь?

 

Художник 千二百 / yipianchibang

 

Лань Ванцзи опустил взгляд, и тени от ресниц затрепетали на его нефритовых щеках. Вэй Усянь торопливо добавил:

- Ну, не будь таким букой! Ты сказал мне всего пару слов, и опять делаешь вид, будто меня здесь нет. Я просто хочу признать свою вину и попросить прощения. Давай, взгляни на меня.

 

Ответа вновь не последовало, и Вэй Усянь снова заговорил:

- Значит, не хочешь на меня смотреть. Ну что ж, тогда послушай. То, что произошло той ночью, - полностью моя вина. Я был неправ абсолютно во всем: я не должен был залазить на стену, не должен был пить алкоголь, и уж тем более я не должен был драться с тобой. Но клянусь! – я не специально дразнил тебя – я и вправду не читал правил твоего Ордена. Например, правила Ордена Юньмэн Цзян нигде не записаны, нам объясняли их только на словах. Если бы я знал, чем все закончится, я бы ни за что так не поступил!

 

«Я бы ни за что не выхлебал целый сосуд «Улыбки Императора» перед тобой. Вместо этого я бы припрятал его и отнес в комнату, а уж там бы поделился с остальными, и мы все вместе напились бы допьяна», - думал Вэй Усянь на самом деле.

 

Он продолжил:

- Но будем честны до конца – кто из нас напал первым? Ты. И если бы ты не набросился на меня, то мы бы мило поболтали и разрешили это чудовищное недоразумение. Но уж если меня кто-то ударил, я должен ударить в ответ. Так что все-таки не я один виноват… Лань Чжань, ты меня хотя бы слушаешь? Ну взгляни на меня! Молодой господин Лань? - Вэй Усянь щелкнул пальцами, - гэгэ[66], порадуй же меня своим взглядом!

 

Лань Ванцзи даже не поднял на него глаз:

- Перепиши раздел еще один раз в дополнение к тем, что тебе уже наказано.

 

Вэй Усянь перекосился всем телом:

- Ну не надо… Ладно, я один во всем виноват.

 

Лань Ванцзи беспощадно вывел его на чистую воду:

- Ты вовсе не мучаешься угрызениями совести.

 

Вэй Усянь заканючил так, словно был напрочь лишен чувства собственного достоинства:

- Простипростипростиспростипростипрости. Я могу повторять эти слова столько раз, сколько ты пожелаешь, могу даже опуститься перед тобой на колени.

 

Лань Ванцзи положил свое перо на стол. Вэй Усянь подумал, что наконец-то ему удалось вывести Лань Чжаня из себя, и тот собирается побить его. Он только-только собрался растянуть рот в глупой ухмылке, как вдруг почувствовал, что его верхняя и нижняя губа словно склеены друг с другом, потому похихикать ему не удалось.

 

Радостное выражение спало с его лица. Он силился заговорить:

- Мфм? Мфммфмфммфм!!!

 

Лань Ванцзи закрыл глаза, мягко выдохнул, а затем открыл их вновь, и лицо его по-прежнему оставалось непроницаемым. Он взял в руки перо, как будто бы ничего и не произошло. Вэй Усянь уже давно знал о существовании столь горячо ненавидимого им заклятия молчания клана Лань, но все равно отказывался верить в свою неудачу. Он не оставлял попыток открыть рот, и в кровь расцарапал уголки губ, однако все было впустую. Тогда Вэй Усянь схватил лист бумаги, перо его словно птица запорхало в руке, и уже через несколько мгновений он предъявил результат Лань Ванцзи. Тот мельком взглянул на него.

- Убожество, - ответил Лань Чжань, скомкал бумагу и выбросил прочь.

 

Вэй Усянь так взбесился, что перекрутился по бамбуковой циновке, затем вскарабкался обратно за стол, настрочил еще одну записку и с грохотом плюхнул ее перед Лань Ванцзи. Но ее постигла та же участь – Лань Чжань смял бумагу и выбросил прочь.

 

Лань Ванцзи снял заклятие молчания, только когда Вэй Усянь закончил переписывать правила. На следующий день, когда он вновь пришел в библиотеку, кто-то уже убрал всю скомканную бумагу.

 

Однако жизнь ничему не учила Вэй Усяня, и стоило его ранам затянуться, как он тут же забывал, как их получил, поэтому, хотя в первый день он неимоверно страдал от заклятия молчания, язык его вновь зачесался уже через несколько минут. Он успел ляпнуть лишь пару беспечных фраз, как Лань Ванцзи снова его утихомирил. И вновь он не смог открыть рта, как ни пытался, и вновь накарябал что-то на бумаге и шмякнул перед Лань Чжанем, который все так же невозмутимо скомкал лист и выбросил прочь. История повторилась и на третий день.

 

Лань Ванцзи снова и снова накладывал на него заклятие молчания. Но в последний день «размышлений Вэй Ина о своем недостойном поведении» он вдруг заметил, что Вэй Усянь будто не такой, как обычно.

 

За все время нахождения в Облачных Глубинах Вэй Усянь оставлял свой меч где ни попадя и никогда не носил его подобающим образом. Однако сегодня он взял его с собой и с грохотом бросил на стол. Он даже сразу приступил к заданию вместо того, чтобы, как обычно, без устали задирать Лань Ванцзи всеми доступными способами. Вэй Усянь вел себя так смирно, что становилось не по себе.

 

На этот раз у Лань Ванцзи не было причины накладывать на него заклятия молчания, так что он время от времени поглядывал на Вэй Усяня, не веря, что тот, наконец, решил вести себя прилично. И предчувствие его не обмануло: посидев спокойно всего ничего, Вэй Усянь повторил свои прошлые действия и передал Лань Ванцзи лист бумаги.

 

Вначале Лань Ванцзи подумал, что это очередной набор бестолковых фраз, но, скользнув по бумаге случайным взглядом, он с удивлением обнаружил поразительно живое и реалистичное изображение юноши, чинно и благородно читающего у окна. Это был не кто иной, как он сам.

 

Видя, что Лань Чжань не отводит взгляда, Вэй Усянь расплылся в улыбке и, мягко подмигнув, поднял одну бровь. Никакие слова не требовались - вопрос был написан у него на лице: «Тебе нравится? Правда, похоже на тебя?»

 

Лань Ванцзи не спеша проговорил:

- Вместо того чтобы с пользой потратить время и переписать, наконец, заданные разделы, ты занимаешься мазней. Я думаю, день окончания твоего наказания никогда не настанет.

 

Вэй Усянь подул на еще не высохшие чернила и мимоходом заметил:

- Я уже со всем покончил, так что завтра я сюда не приду!

 

Тонкие пальцы Лань Ванцзи, казалось, замерли на миг, не успев перелистнуть очередную желтоватую страницу фолианта, и на этот раз Вэй Усянь даже не подвергся очередному заклятию молчания. Поняв, что Лань Чжань больше никак не собирается реагировать, Вэй Усянь небрежно бросил перед ним рисунок:

- Это тебе.

 

Рисунок приземлился на циновку, но Лань Ванцзи не изъявил никакого желания поднять его. Обычно все каракули Вэй Усяня, в которых он ругал Лань Чжаня, просил, умолял, подлизывался, извинялся и писал еще множество бестолковых фраз, оказывались смятыми в ком и выброшенными прочь. Вэй Усянь уже привык к заведенному порядку и ничуть не возражал. Вдруг он неожиданно произнес:

- Я забыл кое-что добавить.

 

Сказав так, он взял в руки перо и бумагу и сделал несколько широких мазков. Вэй Усянь взглянул на рисунок, потом на своего натурщика, и свалился на пол со смеху. Лань Ванцзи отложил в сторону книгу и увидел, что Вэй Усянь пририсовал ему в волосах цветок.

 

Уголки его губ будто едва заметно вздрогнули. Вэй Усянь вскарабкался обратно за стол и сказал, прежде чем Лань Ванцзи успел открыть рот:

- Убожество, я угадал? Я же знаю, что ты хочешь сказать. Может быть, уже придумаешь что-то другое? Или добавишь еще хоть слово?

 

Лань Ванцзи ответил холодно:

- Крайнее убожество.

 

Вэй Усянь захлопал в ладоши:

- Так значит, ты все-таки добавил еще одно слово! Ну что ж, спасибо!

 

Лань Ванцзи отвел глаза, взял книгу, вновь открыл ее перед собой, и, едва взглянув на страницы, отшвырнул фолиант прочь, словно опаленный пламенем.

 

Все это время он читал буддистские трактаты, но, вновь раскрыв книгу, Лань Ванцзи увидел обнаженные тела, переплетенные в экстазе, что было совершенно невыносимым зрелищем для его глаз. Вместо старинного фолианта, что он изучал до этого, кто-то подложил книгу порнографического содержания с обложкой, имитирующей буддистский трактат.

 

Даже человек без мозгов с легкостью бы догадался, кто был зачинщиком столь непотребного действа. Кто-то улучил момент, когда Лань Ванцзи отвлекся на рисунок, и подменил книгу. Вэй Усянь даже не потрудился скрыть своей причастности, а просто заколотил руками по столу и зашелся в истерическом смехе:

- Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!

 

Книга, отброшенная Лань Ванцзи, улетела в одну сторону, а сам он в мгновение ока очутился в другом конце библиотеки, подальше от нее, будто бы чудом убежав от ядовитых змей или скорпионов, и в ярости прогрохотал оттуда:

- Вэй Ин!!!..

 

Вэй Усянь почти закатился под стол от смеха и с трудом поднял руку:

- Я!

 

Лань Ванцзи тут же обнажил свой меч, Бичэнь. Вэй Усянь впервые видел его настолько потерявшим над собой контроль, так что он тоже поспешно схватил свой. Вытащив меч из ножен на треть, он напомнил Лань Ванцзи:

- Достоинство! Молодой господин Лань! Веди себя с достоинством! Я тоже принес сегодня свой меч, и разве будет пристойно, если мы вдруг начнем сражаться прямо в библиотеке?

 

Вэй Усянь знал, что Лань Ванцзи скроет свое смущение гневом, так что предусмотрительно прихватил с собой меч для самообороны, чтобы Лань Чжань не пронзил его ненароком насквозь. Сейчас лезвие его меча было направлено точно на Вэй Усяня, а светлые глаза метали молнии:

- Да что ты за человек такой?!

 

Вэй Усянь ответил:

- А что я за человек? Я мужчина!

 

Лань Ванцзи яростно отчеканил:

- Ты бесстыдник!

 

Вэй Усянь парировал:

- А чего мне стыдиться? Только не говори мне, что ты не видел ничего подобного раньше. Я все равно тебе не поверю!

 

Слабым местом Лань Ванцзи было его абсолютное неумение спорить. Он помолчал несколько секунд, пытаясь обуздать свои эмоции, затем вновь направил меч на Вэй Усяня и бесстрастно сказал:

- Ты, на улицу! Мы уже сражались раньше.

 

Вэй Усянь притворился покорной овечкой и сокрушенно покачал головой:

- Нет, никак не получится. Разве ты не знал, молодой господин Лань? В Облачных Глубинах запрещено сражаться без разрешения.

 

Он поднял было с пола книгу порнографического содержания, но Лань Ванцзи опередил его и вырвал ее у него из рук. Вэй Усянь быстро сообразил, что тот хочет доложить на него учителю и в подтверждение своих слов предъявить книгу. Он небрежно произнес:

- Зачем это ты отобрал ее? Выходит, тебе все-таки понравилось? Если так, то вовсе нет нужды столь яростно бороться за нее со мной, все-таки я позаимствовал ее специально для тебя. А теперь, раз уж ты так высоко оценил литературу, что я тебе преподнес, то мы просто обязаны стать друзьями. Может быть, нам стоит обменяться мнениями о прочитанном…

 

Лань Ванцзи побелел, словно лист бумаги. Он отчеканил, тщательно выговаривая слова:

- Я. Не. Буду. Это. Читать.

 

Вэй Усянь продолжал намерено извращать ситуацию:

- Если не хочешь читать, то зачем тогда схватил? Хочешь припрятать и насладиться в одиночестве, да? Прости, но я не могу тебе этого позволить. Я позаимствовал ее кое у кого, и мне придется вернуть ее, когда ты все прочтешь… Эй, эй, эй, стой на месте! Ты слишком близко, я начинаю нервничать. Давай мило побеседуем. Ты же никому не собираешься отдавать ее, или все-таки собираешься? Кому? Ста… Твоему дяде? Второй молодой господин Лань, думаешь, литературу такого рода можно показывать старшим? Он ведь точно подумает, что ты ее уже прочел. А с таким безэмоциональным лицом, как у тебя, ты просто-напросто умрешь от стыда…

 

Лань Ванцзи наполнил свою правую руку светлой энергией, и книга рассыпалась на бесчисленное множество обрывков, мягко спланировавших на пол. Вэй Усянь с облегчением отметил про себя, что теперь все доказательства против него уничтожены, и с фальшивым сожалением сказал:

- Какая потеря! - Затем он снял со своих волос клочок бумаги и помахал им перед совершенно белым Лань Ванцзи, клокочущим от ярости. - Лань Чжань, ты замечателен во всем, но вот только чересчур уж любишь швыряться вещами. Вот скажи мне, сколько скомканной бумаги ты раскидал по углам за эти дни? А сегодня тебе и этого показалось мало – ты еще и разорвал целую книгу. Ты разорвал – тебе и убирать. Я и не подумаю тебе помогать.

 

Конечно же, он никогда и не помогал ему.

 

Лань Ванцзи изо всех сил старался как-то примириться с Вэй Усянем, но сейчас его терпение лопнуло, и он резко выкрикнул:

- Пошел прочь!

 

Вэй Усянь ответил:

- Ну и ну, ты только посмотри на себя, Лань Чжань. Все-то думают, что ты благородный человек, чистейшая из жемчужин, который умеет вести себя с достоинством, а, оказывается, вот оно как. Ты разве не знал, что в Облачных Глубинах запрещен шум? И ты мне прямо так и сказал – «Пошел прочь!» Впервые ли ты говоришь кому-то подобное…

 

Лань Чжань вновь обнажил меч и пошел на него. Вэй Усянь торопливо запрыгнул на подоконник:

- Ну идти прочь, так идти прочь. В конце концов, я в этом исключительно хорош. Можешь не провожать!

 

Он спрыгнул вниз на улицу и, хохоча, как настоящий сумасшедший, скрылся в лесу. Там его уже поджидала группа людей. Не Хуайсан спросил:

- Ну как все прошло? Он видел книгу? И как отреагировал?

 

Вэй Усянь ответил:

- Как отреагировал? Хм! А вы разве не слышали, как громко он вопил?

 

Не Хуайсан был переполнен щенячьим восторгом:

- Я, я слышал: он сказал тебе идти прочь! Вэй-сюн, я впервые в жизни слышу, чтобы Лань Ванцзи сказал кому-то «идти прочь»! Как тебе это удалось?

 

Чувство глубокого удовлетворения читалось на лице Вэй Усяня:

- Первым быть всегда приятно, что ни говори. Вы же видели, да? Все самообладание и достоинство второго молодого господина Лань, за что его так прославляют старшие, оказались бесполезными против меня.

 

Цзян Чэн потемнел лицом и заворчал:

- И чем ты так гордишься?! Чем здесь вообще можно гордиться?! Думаешь, то, что тебя прогнали – это повод для радости? Ты так позоришь наш Орден своими поступками!

 

Вэй Усянь сказал:

- Я вправду хотел перед ним извиниться, но он вечно делал вид, что я для него – пустое место. Он так долго мучил меня заклятием молчания, так что плохого в том, что и я немного над ним поиздевался? Я вручил ему книгу с самыми лучшими намерениями. Хуайсан-сюнь, мне очень жаль твоей драгоценной порнографии. Я даже не успел дочитать ее – так она была хороша! А Лань Чжань совсем ничего не понимает в дружеских отношениях. Я дал ему такую занятную книгу, а он все равно остался недоволен. И на что ему только такое красивое лицо.

 

Не Хуайсан выпалил:

- Не нужно ни о чем жалеть! Я могу дать тебе таких книг столько, сколько пожелаешь!

 

Цзян Чэн хмыкнул:

- Ты серьезно задел и Лань Ванцзи, и Лань Цижэня. Так что завтра готовься к смерти! И никто даже не подумает тебя хоронить!

 

Вэй Усянь обвил рукой плечи Цзян Чэна:

- Да какая теперь разница, я все равно уже раздразнил его. А ты уже столько раз меня хоронил, так что придется похоронить еще разочек!

 

Художник 千二百 / yipianchibang

 

Цзян Чэн ответил ему пинком:

- Кыш, кыш! В следующий раз даже знать не хочу, когда ты задумаешь нечто подобное! И смотреть меня тоже не зови!