Восприятие продолжительности времени и количество познавательной активности

имеем дело с «незаполненным» ничем интервалом ожидания, который должен оцениваться как менее продолжительный, ведь мы только ждем и ничего не делаем, но наполненность внешни­ми событиями в данном случае компенсируется излишним пере­полнением напряженными эмоциональными переживаниями. С.Л.Рубинштейн зафиксировал данный феномен как закон эмо­ционально детерминированной оценки времени [94]. Как правило, время, заполненное эмоционально положительными событиями, в наших переживаниях сокращается, а эмоционально негатив­ных — удлиняется. «Счастливые часов не наблюдают», — говорил грибоедовский герой Чацкий, а шекспировский Ромео, наобо­рот, печально замечал: «Грустные часы длинны». Эксперименталь­ные результаты по оценке 20-секундного временного интервала в условиях кратковременной невесомости показали, что те испытуе­мые, кто хорошо переносил невесомость, как правило, недооце­нивали интервал времени, а испытуемые, испытывавшие непри­ятные ощущения тошноты и головокружения, в 3 — 4 раза его пе­реоценивали [65]. Таким образом, пере- или недооценка «пусто­го» интервала времени зависит от специфики той ситуации, в которой находится человек, а информационная наполненность/ пустота временного интервала может быть по-разному связана со сложностью и спецификой тех когнитивных и эмоциональных процессов, которые проходят в этот период.

Теория Р.Орнштейна подтверждается экспериментами, в ко­торых варьировалась когнитивная сложность стимулов. В них уста­новлено, что длительность экспериментальных серий, в которых применялись сложные стимулы, оценивалась испытуемыми боль­ше, чем тех серий, в которых предъявлялись относительно про­стые стимулы. X. Шиффман сообщает о результатах, показавших, что при выполнении сложной, напряженной деятельности субъек­тивно проходит больше времени, чем при хорошо знакомой и регулярной [120].

Исследования показали связь количества информации, сохра­ненной в памяти, и оценкой длительности запомненных событий. Например, неприятные стимулы запоминаются хуже и восприни­маются как более быстротечные, а приятные и запоминаются луч­ше и оцениваются как более длительные. Эффект незаконченного действия, открытый Б. В. Зейгарник, — классический пример луч­шего запоминания незаконченного действия; незаконченные зада­ния испытуемые оценивали как более продолжительные [120].

Рассматриваемая теория подтверждается рядом исследований восприятия времени в условиях сенсорной изоляции и сенсорной депривации. Так, французские спелеологи М.Скифр и Ж. Мэре-те, находившиеся в одиночестве в пещере на дне пропасти Ска-рассон, сообщили о значительных нарушениях чувства времени. Так, Скифр, находившийся в одиночестве более 58 суток в оцен-

ке времени своего пребывания «отстал» на 25 суток, а его ученик Мэрете за 174 дня изоляции отстал в своих отсчетах времени на 88 суток [40].

Результаты уникальных экспериментов Л.П.Гримака, прове­денных с испытуемыми, которым внушался ускоренный или за­медленный в 5 раз ход времени, показали, что их ощущения соб­ственной познавательной активности ускорялись или замедлялись в соответствии с характером сделанного в состоянии гипноза вну­шения. Причем характерно, что в одном случае оценки воспроиз­ведения длительности временных интервалов возросли по сравне­нию с фоновыми опытами в среднем в три раза, а в другом, соот­ветственно, в три раза уменьшились [40].

Таким образом, и теория Р.Орнштейна, и разного рода моде­ли когнитивного усилия или объема сохраненной в памяти ин­формации — все они основываются на допущении о том, что частота тиканья гипотетических когнитивных часов зависит от количества когнитивной активности, включенной в процесс пе­реработки информации.