Английский перевод XIV–XV веков

Уже к середине XIII в. стали наблюдаться признаки усиления роли английского языка и постепенного вытеснения французского. В 1258 г. король Генрих III впервые обратился к населению с воззванием, написанным по‑английски. Указанная тенденция особенно усилилась столетие спустя. В 1362 г. на английский язык было переведено столичное судопроизводство и он впервые зазвучал в стенах парламента. Примерно к этому же времени относится утверждение английского в качестве языка школьного преподавания. К концу XIV в. господству французского наступает конец, хотя отдельные пережитки последнего сохранялись еще долгое время. «Английский язык, – отмечалось в специальной литературе, – был принят в качестве языка устного общения, но ему предстояло еще завоевать признание как наилучшему средству для создания письменных трудов. Французский и латынь все еще рассматривались как наиболее подходящие языки для литературного выражения; таким образом, XIV и XV века стали свидетелями огромной популярности переводческой деятельности. Подобным способом англичане рассчитывали передать английскому переводу часть того престижа, которым обладал язык оригинала»[41].

Разумеется, переводами подобного рода сочинения можно называть лишь условно. Скорее речь должна идти об освоении иноязычной литературы и усвоении художественных приемов, использовавшихся затем при создании оригинальных произведений.

XIV век ознаменовался также важными событиями в сфере библейского перевода. В середине столетия появляется Псалтирь, создателем которой был Ричард Ролл из Хэмполла (графство Йоркшир). На разных диалектах были сделаны глоссы и переводы отдельных частей Священного Писания. Однако центральное место здесь принадлежит первому полному воссозданию Библии на английском языке, связанному с деятельностью Джона Уиклифа (1320–1384) – одного из крупнейших религиозных мыслителей своего времени, осмелившегося бросить открытый вызов церковной иерархии и насаждавшейся ею уже не одно столетие пресловутой теории «триязычия».

Ссылаясь на то, что Христос и его апостолы проповедовали на том языке, который был лучше знаком народу, Уиклиф считал, что Библия должна быть главным источником веры и каждый человек вправе толковать ее по своему разумению. Это убеждение подвигло его собрать вокруг себя группу единомышленников и осуществить передачу Священного Писания на родной язык (причем степень личного участия Уиклифа в осуществлении указанного замысла остается неизвестной). Источником служила латинская Вульгата. Работа продолжалась с 1380 по 1384 г.

Поскольку первый вариант получился тяжеловесным, а в некоторых местах – из‑за боязни переводчиков отступить от буквального следования подлиннику – просто малопонятным, возникла необходимость в серьезной переработке английского текста, осуществленной сподвижником и секретарем Уиклифа Джоном Перви. В предваряющем книгу прологе Перви подчеркивает необходимость руководствоваться не только словами, но и смыслом оригинала, дабы последний был столь же ясен, или даже еще яснее, по‑английски, как и по‑латыни, и не слишком отклонялся бы от буквы (хотя полностью реализовать свой замысел переводчику не удалось).

Разумеется, католическая иерархия, исповедовавшая, подобно своим собратьям на континенте, принцип «Lingua anglorum non est lingua angelorum» («Язык англов – это не язык ангелов»), встретила появление Библии на «вульгарном наречии» резко враждебно. Показателен отзыв ее главы архиепископа Кентерберийского: «Этот негодный и подлый человек, проклятой памяти Джон Уиклиф, отродье древнего змея, истый вестник и исчадье антихриста, дабы наполнить меру своего злодеяния, замыслил новый перевод Священного Писания на родной язык»[42].

Однако несмотря на все проклятья и преследования, труд Уиклифа и его сподвижников стал значительным явлением духовной жизни Англии и оказал большое влияние на ее дальнейшее развитие.

Говоря о переводческой традиции XIV столетия, упоминают обычно и имя крупнейшего средневекового автора Джеффри Чосера (1340–1400), автора прославленных «Кентерберийских рассказов». Перу Чосера принадлежат переводы‑переработки с французского, латинского и итальянского языков (включая некоторые произведения Боккаччо, с которым английский поэт был лично знаком, а также знаменитого сочинения Боэция «Об утешении философией»).

В XV столетии выделялась переводческая деятельность Джона Лидгейта (1370?–1451?), чьи сочинения, как это имело место и у Чосера, представляли собой своеобразный синтез иноязычных (латинских и французских) источников и оригинального творчества. В начале века появился (спустя несколько десятилетий после версии Чосера) новый перевод книги Боэция, выполненный Джоном Уолтоном. Переводами занимался и английский первопечатник Уильям Кэкстон (1422?–1491?), чей метод передачи иноязычного оригинала не всегда был свободен от буквализма (хотя в предисловиях и послесловиях он не скрывал собственных сомнений относительно результатов своего труда). Щедрого покровителя нашли переводчики античных классиков в лице Джона Гиптрофа, графа Уорчестерского (1420–1470), который и сам переводил Цицерона и Цезаря.

Таким образом, можно констатировать, что к рубежу, отделяющему Средневековье от эпохи Возрождения, в Англии сложилась богатая переводческая традиция, прошедшая в своем развитии большой и сложный путь.