Лекция о международной обстановке

— Так что там стряслось, в этой… М-б-в-г… Не вышепчешь, — спросил Петрович.

— В Мганге? — ответил Мак. — Да ничего необычного. Маленькая гражданская война. С участием заинтересованных лиц.

— И наше официальное лицо — то же заинтересованное?

— Делать ему нечего! У него столько сил уходит доказывать, что самое не заинтересованное! Когда ещё успевать интересоваться?

— Что-то я совсем не в курсе. Я понимаю, за новостями слежу уж очень выборочно. Ну хотя бы вокруг чего там всё вертится?

— Ясное дело, вокруг чего. Нефть. В огромном количестве.

— А почему у нас про это не пишут?

— А потому что ты западных сайтов, хотя бы и русскоязычных, не читаешь. На наших сайтах пишут, что злые колдуны съели нашего посла, а в ответ на наш протест ответили — съешьте нашего. Извини, старый анекдот, времён Брежнева. Но про злых колдунов, с их злыми шаманскими культами — этого в новостях полно.

— Я поэтому про Мгангу и фильтрую, что там всё про каких-то колдунов и их шаманские разборки.

— Ага! Так вот. Три года назад British Petroleum и Royal Dutch Shell — даром, что конкуренты, а европейский рынок, наверно, на десятилетия вперёд расписали — скинулись, и не кому-нибудь, а нашему «Роскосмосу» заплатили за свой спутник. Я не физик, Серёга тоже не физик, но он, наверно, лучше объяснит, как эта штуковина за счёт излучения на разных диапазонах ухитряется обнаруживать нефть там, где её до сих пор не обнаруживали. Где есть, там тем более обнаруживает, они что в Британии, что в Голландии, люди дотошные, в пустышку точно вкладываться не будут. Ну вот прошерстел этот спутник над Сибирью, над Персидским заливом, над Нигерией… В Сибири обнаружил новые бассейны, на самом севере и на шельфе, но это вроде как и давно было известно, неизвестно было точно, сколько. И вот представь, под Мгангой — а там, хоть и рядом с нефтеносной Нигерией, никто не разведывал — такое нашёл… Я не силён в геологии. В общем, много-много, и не очень глубоко.

— И они тут же начали бурить?

— Не всё так быстро, это же действительно негритянское королевство, с официальным культом великого духа чёрной земли — это так у них называются пески, через которые иногда просачивается нефть. Белых они жалеют, потому что те и сами не докрашенные, и всё у них не докрашенное. И про ночь думают, что за вечер небо докрашивается, а утром краска смывается, поэтому вечером возносят радостные молитвы, а утром — грустные.

— Чего-то тут… Кир, сколько он религий для игровых миров не придумывал, до такого не додумался бы.

— Потому что он из логики придумывал. А тут всё натурально. Глянь Мгангу в англоязычной Вики. В нашей там, конечно, все детали убраны. По понятным причинам.

— По понятным?

— А ты подумай. Во-первых, если столько, и недалеко от Европы, и туда заходят европейские компании, это весь нефтяной рынок перекорёживает. Американцы снова закрывают свои резервуары — которые отрыли, чтобы наш нефтяной экспорт опрокинуть — и радуются дешёвому бензину. Арабы курят свой гашиш, он там у них легален, пьют кофе и радуются, те, кто вложился из нефтяных денег в туризм и образование. Бахрейн, где все доходы от нефти шли в образование, пожинает лавры, становится аравийским Сингапуром. Аравия нервничает, но тоже может вкладываться в турбизнес, хотя бы на Мекке. А где Роснефть?

— А где Роснефть?

— А Роснефть туда пыталась залезть, как только выяснились предварительные данные. Но тут же был скандал, спутник-то был англо-голландский, и данные с него не могли транслироваться другим странам, если в России нашёлся крутой хакер — респект, конечно, но это никаких прав не доказывает.

— И что?

— И как только белые люди с пачками денег внятно объяснили колдунам из Мганги, почему их чёрная земля обходится в очень много каури — а у них до сих пор даже бумажные деньги называются каури, и единица национальной валюты считается равной раковине — как тут же случился военный переворот. И гражданская война. Светское правительство, настаивающее на том, что всё чёрное — наше. И оппозиция, настаивающая на том, что каури цвета не имеют. Я думаю, ясное дело, кому выгодна стабилизация, а кому выгодна дестабилизация?

— Ясное. Но что же… Ну я знаю, что у нас чем дешевле нефть, тем дороже бензин. И тоскливо как-то.

— Не то слово. Только такое впечатление, что наш гарант ходит прямо по грани… Гарантий. И чуть шатнётся, пусть не здесь, пусть в Мганге, оступится же!