День двенадцатый от начала школы

Кирилл

— У нас не поощряются, так сказать, фронтовые романы. У наших, так сказать, друзей, в той же «Калоше», заранее известно, что сколько-то взрослых будут друг с другом шифроваться по отдельным комнатам… А сколько-то детей шифруются по кустам. И, я считаю, это верх цинизма — именно те пары, которые будут шифроваться по отдельным комнатам, отлавливают и наказывают тех, кто шифруется по кустам. Мы к этому делу иначе подходим. Мы понимаем, что завязавшиеся в подобных ситуациях отношения или прочнее и яснее, или, наоборот, трагичнее, чем в повседневной жизни — понимаешь же, потому что наши сессии заставляют человека напрячься, показать, что в нём есть сильное. Вот попробовать усилить друг друга — в том числе и обычными способами, держаться за руки, танцевать, говорить нежные слова — это да.

— А как вы следите?

— Чтобы границу не перешли? Мы не следим, вот ещё баловаться! Мы следим, чтобы были здравый смысл и самоконтроль. И понимание, когда усиливает или ослабляет. И — не палиться!

— Это как?

— Вот, наша с Сергеем дочка сейчас у его родителей, мы решили, что уже пора, кроме папы и мамы бывают бабушка и дедушка. Они мне скидывают видео постоянно, и Машины комментарии к диете. Пусть девочка хоть чуть-чуть поживёт на свежем воздухе. Босиком, в конце концов, по траве побегает, а то что, главный конструктор Каменев и завотделением инфекционных болезней Каменева подписывались фермерами быть? Мои родители к ним наезжают, вместе с Илькой, Илька решил, что в летнюю школу ему рано, а вот побегать с деревенскими пацанами, пока ещё они исторически не вымерли — в самый раз. И честно бегает. Только непонятно, кто кого от исторического вымирания…

— Я не понял, насчёт не палиться.

— Что мы с Серёжей в законном браке, что у нас есть дочка, что есть ещё мой старший сын — кто знает, тот знает. А ведём мы себя…

— И верно.

— Инна ждёт ребёнка. Нутром чувствует, будет девочка. Ян в городе, что-то ладит с культурной программой дня города, песни пишет… Сам мне сказал, когда его спросила — что моя жена родит здорового ребёнка, вы, врачи, это лучше понимаете. Что моя жена у вас отдохнёт от меня, меня она уже накушалась и ещё накушается, занимаясь своим делом, а не чем попало — тоже хорошо. Ян приедет на финал, они будут танцевать на закрытии, как в позапрошлом году, по фигуре Инны ещё никто пока не скажет… Мы выключаем её из некоторых событий, которые при беременности действительно вредны. Но даём ей действовать, ещё Сократ говорил, что родить здорового ребёнка и родить здравую мысль — события сходные.

— А ещё?

— Тебе не кажется, что Надя в тебя втюрилась, втюхалась, как маленькая девочка, а не как сильная взрослая молодая женщина? И — я жёстко скажу, у нас есть время для переживаний, время для быстрых решений — или ты сейчас отсюда катапультируещься, никаких последствий для редакции, просто Надя всю дорогу тебе мстит и доказывает. Меня это вполне устраивает. Девочкам полезно взрослеть через такие вещи. Или Ты её всю дорогу поддерживаешь, но как… Извини, я, кажется, торможу, я этот вариант сейчас…

— Я оказываюсь рядом, при необходимости беру за руку?

— Это, так сказать, минимум. Следи, можно девочек организовать, из поклонниц Нади, чтобы она босиком не ходила. Ей это точно нельзя. Чтобы сразу согревалась после купания. С её мышечной организацией — это как взрыв парового котла, определяется сразу, а лечится долго. И…

Наташа задумалась. И потом сказала жёстко:

— Если она тебе любопытна, то тусуйся здесь по деловым интересам, но не показывайся ей, или всё-таки в город сразу смотайся. С деловыми интересами разберёмся. А если она тебе нравится… Серёжа совершал по отношению ко мне совершенно абсурдные поступки, и я по отношению к нему. Инна с Яном — это… Они обиделись друг на друга на два месяца, Инна чуть не погибла, нет, неправильный вариант. Наши друзья, Сказочник и Катя… Тоже предельно абсурдно, он преподавал ей в университете, а потом заново познакомились на фестивале… Нет, ничего не могу посоветовать.

— Спасибо на добром совете — сказал я, вышел из комнаты и пошёл, куда глаза глядят.

Вроде, ещё вечернее время. Бежит толпа пацанов, из компании леших, кому разрешено фотографировать русалок при купании, только не голыми. И чтобы в сети анонимно, пусть сами угадывают.

— Кирилл! — Кричит мне самый шебутной, Стасик-Тазик. — А оцени, кто тебе здесь больше всех нравится!

Стандартный лайк…

— Надя есть?

— А, вы взрослые… Вот, вот, вот!

Я оцениваю, где она в гирлянде на плечах и явно без купальника. А ведь сказали же, за голыми не подглядывать.

Голоса Дениса и Нади: — А ну, пацаны, лешие одно условие не выполнили. А, вот, Стасик… Да, интересно, себе в личку уберу. Понравилось… Ага, Валя, ты же без меня сделаешь работу над ошибками?

И, обрушивающийся на меня запах «речного дождя» вперемешку с листьями папоротника, из которых была сделана русалочья юбка и гирлянда.

Я обнимал осторожно, чтобы всё это не помять.

Ей, кажется, нравилось.

Пока она не начала дрожать от холода, я спросил, где на сей раз разбросана её одежда.

— Аккуратно сложена в душевой, пока нам не завезли нормальную костюмерку, мы там переодеваемся.

Что же, пройдусь с девушкой до душевой.

Но она начала дрожать раньше, наш домик раньше от душевой…

Я просто набросил на неё одеяло и велел под одеялом уже одеваться. Одеяло на батареях высушим, а вот девушку как высушить, от простуды избавить?

Надя явно уматывалась. Это уже завтра надо обсудить.

А сейчас… Такая серьёзная девушка, и похожая на вату, на пластилин, на печной воск.

— Всё. Пояс верности я нацепила. Я сейчас упаду и засну, если кто-нибудь не будет меня греть, будет не хорошо.

Уже засыпая.

— Инна не взялась бы, чадо ждёт… Наташа тем более… А детям вредно… Ну, молодым вожатым… А сделать надо бы! А я тебе вправду нравлюсь?

Она уже настолько заговаривалась, что моё невнятное мычание считала правильным ответом. И я понял, что она переоценила себя, переохлаждение мышц, водки под рукой нет, но можно вспомнить старые способы… Разделся, лёг рядом, начал растирать.

Кажется, перед тем как заснуть, она меня поцеловала. В губы. Или мне это уже приснилось…

К параллельным событиям того же самого ночера:

Крайнее. Ю. Конановой. Возражение автора самому себе на «Сегодня ночью умер здравый смысл».

Открыть глаза, и звёзды успокоить,
пока они в глазах в себя придут,
подумать про особый звёздый труд,
везде светить, везде глаза мозолить...

Вдохнуть себя, вдохнуть свой здравый смысл
и побежать везде, где охи, ахи,
под объективами бесстрастные собаки
и страшный снег, свалившийся карниз.

И быть собой. Недолго может каждый,
а долго — кто-нибудь да разберёт
всё разное, и вверх или вперёд,
и навсегда, и только что, однажды...