Зародыш школы – тема, имя, структура

Февральский день: определение, что «Школе быть!». Занятие, которое ведёт Света у группы, где учится Лена. Семинар по школе на кафедре у Каменева и Инны. Максим, Петрович, Наташа, Боян, ещё кто-то. Упоминание о легендарных личностях из прошлого.

 

Если хотите точности, берите календарь и считайте сами.

Летняя сессия («школа») началась двадцать девятого июля.

А весь сюжет для меня начался в начале второго семестра. В феврале. Папа меня, как обычно, подвёз на учёбу. Я ещё заранее договорилась на входе встретиться с Викой, это моя одногруппница, тоже участвовала школьницей в летних сессиях, тоже, как и я, хотела поехать уже как стажёр…

Обычный университетский день. Студент, сдавший две первые сессии на пятёрки, имеет право написать, что обычный. А слышать, что я какая-то особенная, мне уже тошно.

Папа меня, как обычно, подвёз до университета, потом поехал на свою, как он выражался, скотобазу. СКТБ, специальное конструкторско-техническое бюро. Где пишут, например, программы для электролизёров, я тоже хочу этому научиться, это как раз моя любимая нелинейная динамика, то, чем занимается Света и её муж Егор. И где молодых программистов приходится пасти, как телят. Надеюсь, когда закончу университет, не такая буду.

Вика меня, как обычно, встретила у входа, пока раздевались и шли до аудитории, хихикали о своём, так сказать, о девичьем. Первая лекция — анализ, определение интеграла, Эдуард Борисович читал своим заунывным голосом. Можно было бы на лекцию не ходить, дома с этим разобраться проще, но всё-таки первый день второго семестра… Зато семинар после него вёл тот самый, легендарный, Егор. И я оттянулась, он ставил задачу, я сразу представляла, как это, и диктовала схему ответа. В итоге Егор сказал:

— Лена, дай и другим студентам поучиться. К тому же вас с Викторией Светлана ждёт, есть новости про лето. Вот только что писала, Каменев и Максим только что из управы вернулись, эх, хорошо вам, а когда я теперь в летнюю школу выберусь? В общем, они вас ждут на дискретной математике, прямо сейчас. А вы — это он грозно — девочки — и джентльмен — не расслабляйтесь. Константин, побудьте, наконец, джентльменом, выйдите к доске. И для начала вспомните разложение Тейлора для синуса, Эдуард Борисович мне рассказывал, как вы ему пафосно…

Что пафосно, мы уже не слышали, собрав сумки, неслись с Викой в сторону дискретки.

Там были и Каменев, и Света, и Инна, и какой-то неизвестный мне человек, видимо, тот самый Максим, который именно сейчас диктовал, кого именно нужно ещё пригласить на следующую встречу.

 

…

Нас с Викой берут стажёрами. Это в летних сессиях нормально, не только у нас, в добре и красоте, даже в старых добрых «Картографии человеческих возможностей», «Школе менеджеров-недоучек имени Билла Гейтса», «Конторе кодировщиков». Мы прошли цикл сессий, или даже одну, которая, по признанию старших, на несколько циклов вытянет, мы теперь в университете продолжаем то, что тогда было задумано, мы владеем темой, сумеем ли мы научить — ещё не ясно.

Пока со Светой обсуждаем — как ведущая спецкурса я должна подготовиться, хорошо… Как ответственная за команду — из старших со мной лучше поставить… У нас обычно девочка-мальчик, но тут Света авторитарно заявляет, что мне пока лучше в паре с ней. Если что, Валька, бродячий наставник, поддержит. Или Илья, если в компьютерке.

…

Осталось решить несколько технических проблем.

Жить я буду, наверно, рядом со Светой. Или в одной комнате с Викой.

Чтобы точно ориентироваться, куда заходить.

А что некоторая моя беспомощность может быть полезна, я поняла ещё, когда в последний раз школьницей в сессии участвовала.

По ощущениям от детей — я помню, когда меня уже в конце моей второй сессии в первый раз обозначили как будущего стажёра — на якорке — Света, у Влада что-то явно изнутри прорывается, можно, выведу его, проветрю?

В то лето уже из тех, кто не знал, никто не думал, что я не могу видеть глазами то, что другие видят. Ну, девочка носит всё врёмя тёмные очки, мало ли, ну, чудачка, иногда просит прочитать вслух, иногда распечатанный лист руками ощупывает. Чудаков у нас именно в том сезоне хватало, вот Иришка, например, никуда не ходила без своей подушечки. И часто предлагала ей поделиться, на время. Что не мешало, например, в час ночи в компьютерке.

Зауросил один парень на вечерней посиделке, Даже задыхаться начал. Света мне тогда ещё шепнула, попросила вывести, проветриться.

Вывела, проветрила, он перестал задыхаться. И тогда я сказала — верни меня обратно, я что-то уже ничего не вижу, дай руку.

 

Каменев и Наташа отвозят Лену домой; коммуникация в машине по поводу школы.

Максим и Боян отвозят Свету домой в Степаново. Дорога, общение, приключения. Дом Вяхиревых в Степаново.

Путь Максима и Бояна в Белоярск. Дома у Максима. Дома у Бояна.

Вечер в доме Вяхиревых.

 

Разработка «Летней школы» в «классических формах»: представление драфта и большой сабантуй по его обсуждению; серия многосторонних переговоров внутри команды; формирование базового стержня и обсуждение состава мастерских и учебных курсов; постановка ТЗ для мастеров и преподавателей; определение потенциального состава тьюторов и обозначение задач к их подготовке, ….

Тема, имя, абрис школы утверждаются ядром команды коллективно!!!

Дневник Снежаны.

Борьба за «Центр работы с одарёнными» (со «Школой Космонавтов», областным Бизнес-инкубатором и другими интересными структурами).

Будни Бурностая

Бурностай, вернувшись из Кызыра, не находил себе места. Похороны и поминки оказались как бы не точкой, а многоточием.

Он действительно вернулся с победой, и она действительно улыбалась, умирая, или это была последняя судорога, думать про это не хотелось.

Это как в греческих мифах — всегда вмешивается какое-нибудь обстоятельство, она действительно выполнила своё обещание. Тем более, дед Аким расстарался, нашёл лучшую из её фотографий на летних школах, пусть будет при кресте, пока памятник не сделают. Вот там она действительно улыбалась.

Но почему-то именно от этого было совсем тошно. Не хотелось говорить на эту тему, не хотелось думать, вечерами хотелось напиться так, чтобы сразу провалиться в пустоту без снов — но нельзя, служба, требуется максимальная концентрация, невозможная с похмелья.

 

Петряев нагрузил его делами, было кого порвать на куски, в случае чего.

Коррупция — это слишком явно, менее явно — недостаточные поставки. К концу января он добрался до тех, благодаря кому не поставлялись лекарства, нужные при лейкозе и профилактике больничной пневмонии. То есть — тех, кто косвенно убил Иру. Мойру. Женщину, которая однажды ему сказала:

— Я согласна, сейчас я немного подлечусь, а потом сразу заявление писать, да?

Допрашивать таких Саня физиологически не мог. Он представлял людей, умирающих в больницах от того, что не все лекарства вовремя поставлены, и ему хотелось грубо нарушить закон. Например, взять и свернуть шею. Стукнуть по башке — плохо, сразу помрёт, мучиться не будет.

Ловя себя на таких кровожадных мыслях, Саня в итоге попросился на бумажную работу. Или на осмотр мест, без свидетелей и подозреваемых. А то он маленько не в себе. Петряев понял ситуацию, быстро велел поменять должностные обязанности.

 

Все понимали, насколько Бурностая плющит. Днём он бодрый, весь в процессе дознания, дознавать было что, вот пачки долларов у таджикского штукатура в съёмной комнате изымают, вот фотографии обнажённых несовершеннолетних, и не в компьютере, а на стене дачи у депутата Думы. А ночью… Компанию составляли Кара и Вера, как старые подруги. Каменев иногда заезжал, с бутылкой и в го поиграть, с Верой у них уже давно интересные партии складывались.

Но всем было ясно, что не то.

Очень нехорошо человеку, и нужно нечто экстраординарное.

 

Экстраординарное принесло, судя по всему, юго-западным ветром.

Или восточным, задувшим с юго-запада?

Однажды вечером в офис впорхнули Юрико и Жанар.

Жанар наконец-то попала на конференцию именно в Белоярске. Была в восторге от того, что тут прямо на конференции думать вслух не стесняются, а не только воспроизводить, что уже где-то и когда-то подумали. И что здесь, наконец, про биофизику, а не про то, как продать то, что в незапамятные времена придумали.

Саня в это время весело, насколько мог, рассказывал, как нашли схрон у одного, вроде бы, мирного металлургического магната. Десять стволов, в том числе три автоматических винтовки М-16 и пара — для охоты на крупного зверя, с оптическим прицелом, а сколько пачек баксов…

Кара внимала с трепетом, ей такие суммы казались чем-то, шатающимся по проводам между серверами транснациональных фирм, а не лежащими пачками в сейфах. Мак прикидывал, писал что-то в сеть, в конце концов зло сказал:

— Маркс ещё когда писал, что воровской капитал в дело не инвестируется, а откладывается в виде сокровищ! Я понимаю тех, кто покупает золотые всякие штучки и алмазы, эти сокровища хотя бы красивы, а зелёные бумажки в сейфах, не понимаю!

— Я тоже, — мрачно сказал Бурностай. — Особенно когда мы в подполе простукиваем, обнаруживаем железный ящик, и в нём такие пачки… Ребята, извините за занудство, я знаю, что Ирку одна такая пачка могла бы спасти. И другим помочь. Выпить есть?

И вот на этом как раз Юрико и Жанар впорхнули. Теперь уже как бы вполне русские, обе в пуховичках, и радостно щебечущие. По-английски, правда.

Но Юрико, благодаря логопедии от Наташи, уже не «по рюсики говорира», а по-русски говорила. У Жанар акцент слышался, у казахов тоже не бывает двух согласных подряд, но она явно решила, что пусть это будет её стилистической особенностью.

— Чай есть? — спросили обе. — Испарились тут, на морозе!

— Вот ведь непути нерусёвые, — пошутила Кара.

— Мы опять не так сказали? — Удивилась Юрико.

— На морозе обычно не парятся, на морозе мёрзнут.

— Юрико в самом деле не так сказала, мы с утра решили, что холодно, оделись, а в к вечеру упарились. Попить бы…

 

Потом как-то оказалось, что Бурностай и Жанар оказались на одном диване.

И Бурностай замер, разглядывал девушку.

Казалось бы, что разглядывать?

Сама себе Жанар казалась вполне невзрачной. Делает карьеру за счёт ума, этого не отберёшь. Отличница, и при этом всю жизнь, по школьным меркам, тихоня. В университете тоже, подруги светились на конкурсах красоты — она сидела и писала, даже в парикмахерскую, в сравнении с подругами, редко выбиралась. Ногти, что говорить, вообще позор, сама полировала, не в салонах. Макияж — вообще нечто несусветное, она так и не определилась, подчёркивать ей азиатские формы лица — или не очень типичные для Азии зелёные глаза.

Для перспективного учёного такое сойдёт, здесь берут результатами и аргументацией. А вот для девушки на выданье… В этом возрасте хочется побыть и девушкой на выданье, это по старым казахским меркам в свои двадцать четыре она старовата, по европейским, вполне юна.

И интуиция срабатывает: наверно, у этого человека кто-то очень дорогой умер, кто-то из родителей или невеста… Так неприкаянно не держатся, обычно. В степи одному не выжить, это у казахов в крови.

К тому же, Бурностай просит:

— Кара, включи, у Тани на флэту. А потом домой поеду. Извините, друзья, что-то я сегодня совсем не радостный.

Пока звучит не очень аппетитное: и моя подруга в такт извергает дозы пота в дискотечный смрад, Жанар пытается поймать. Да, человек очень несчастен. И она бы очень хотела ему помочь, но кто она ему?

И, опять же на интуиции, спрашивает:

— Её ведь звали не Таня?

— Нет. Ира.

— Я на неё очень похожа, что вы так на меня смотрите?

— Абсолютно нет. И абсолютно да. Другой тип лица, другой цвет глаз, другая дикция — и такая же прозрачность, лёгкость, даже зыбкость какая-то. Ой, извините, что совсем незнакомому человеку такое говорю.

— В социальных сетях мы маленько знакомы… Я, правда, перед конференцией распрямила зачем-то волосы.

— Жанар Берембаева, которую русские друзья могут звать Жанна?

— Александр Горностаев, которого старые друзья могут звать Бурностай.

 

Команда для летней школы

Был отряд на подбор. Первым шёл Билетёр,

Следом Булочник, Шляпник-Болванщик,

Барахольщик с багром, чтоб следить за добром,

И козы отставной Барабанщик.

Л. Кэрролл. Охота на Снарка

 

Разработка «Летней школы» становится предметом внимания многих субъектов. События и игры вокруг разработки.

Модули на февральско-мартовских праздниках. Февраль-март 2019.

Начало фандрайзинга, во главе которого, неожиданно для всех, становится Наташа Каменева (Жукова)

Фокус внимания Лены.

Фокус внимания Кирилла.

Фокус внимания Олеси. Лёд на реке Кон в Златодолинске. Каток.