Проза Ф.М. Достоевского: роман «Идиот». Система образов. Идея «положительно прекрасного человека» и её художественное воплощение.

Замысел «Идиота» органически вырастает из замысла «Преступления и наказания».

Раскольников потерял веру, у него «помутилось сердце», и он захотел «переступить» через нравственный закон. На примере преступления человека нового поколения Достоевский показывает кризис русского сознания XIX века. Раскольников – вполне русский человек, «тип петербургского периода», но то, что совершается в его душе – явление не личное и не национальное: в душе Раскольникова отражается состояние всего мира. Трагедия современного человечества в полной силе раскрывается в России, стране величайших крайностей и противоречий. Русский дух, не скованный преданием и беспредельно свободный, наиболее напряженно переживает мировую драму. Вот почему романы-трагедии Достоевского, несмотря на все их национальное своеобразие, имеют всемирное значение.

Но в «Преступлении и наказании» кризис сознания концентрируется в одной душе, выпавшей из старого миропорядка. В «Идиоте» все действующие лица втянуты в этот кризис, все принадлежат к гибнущему миру. «Положительно прекрасный человек», князь Мышкин один противостоит «темным силам» и гибнет в борьбе с ними.

В «Преступлении и наказании» только Раскольников и его двойник, Свидригайлов, поражены страшным недугом; остальные, по видимости, еще здоровы. В «Идиоте» тлетворное поветрие охватило всех, все души изъязвлены, все устои расшатаны, все источники вод отравлены.

Мир романа «Идиот» страшнее и трагичнее мира «Преступления и наказания»: люди мечутся в лихорадке, говорят в бреду, стонут и скрежещут зубами. Два романа – две стадии той же болезни: в первом болезнь в зародыше, во втором – в полном развитии.

Мы знаем, с каким волнением следил Достоевский из-за границы за всем происходившим в России, как мрачно смотрел он на действительность, как пытался и в уголовной хроники вычитать грозные знаки близкого конца. Газеты жаловались на падение нравственности, на участившиеся преступления, грабежи и убийства. Но в то же время он никогда так не верил в грядущее обновление погибающего мира, в спасение человечества образом русского Христа. Противоречие между отчаянием и надеждою, безверием и верою воплотилось в «Идиоте». Роман построен на потрясающем контрасте мрака и света, смерти и воскресения.

В шестидесятые годы пессимизм и оптимизм писателя казались болезненно-преувеличенными, роман был непонят и почти незамечен; старый мир стоял, по-видимому, прочно и непоколебимо; процесс разрушения, о котором говорил Достоевский, совершался в темных глубинах сознания. Только теперь, в нашу катастрофическую эпоху, мы начинаем понимать его пророчества.

СИСТЕМА ОБРАЗОВ

Главным героем романа "Идиот" является князь Лев Николаевич Мышкин. Также к числу центральных персонажей можно отнести еще три образа: Настасью Филипповну, Парфена Рогожина и Аглаю Епанчину. Вместе с князем Мышкиным эти герои образуют центральную "четверку" персонажей.

Среди второстепенных героев романа "Идиот" есть множество интересных, самобытных и запоминающихся образов. Важное место в галерее второстепенных персонажей занимает несколько семейств:

Главный герой романа – князь Мышкин, молодой мужчина около 26-ти лет, который после продолжительного лечения в Швейцарии от эпилепсии возвращается в Санкт-Петербург, для того чтобы узнать «как тоскуют и зачем тоскуют люди». За это откровение его уже на первых страницах романа признают блаженным и странным.

Мышкин – человек кроткий, тихий, скромный и спокойный. Его речь размеренная, плавная, вдумчивая. Во внешности героя Достоевский отмечает его «большие, голубые и пристальные» глаза, тяжелый взгляд, а также приятное, но бесцветное лицо. Характер и мировосприятие Мышкина удивляют всех персонажей романа. С одной стороны, князь ведет себя как большой ребенок, поскольку во время лечения вдалеке от людей герой сохранил детское мировосприятие: он плохо знает мир, открывает душу каждому встречному, не ждет ни от кого подлости, обладает огромным состраданием. С другой стороны, Мышкин – умный, рассудительный, эрудированный и вдумчивый человек, который способен мудро рассуждать на все серьезные темы, включая тему казни.

Лев Николаевич видит сильные и слабые стороны людей, может предугадать их действия и даже судьбу. Он единственный, кто раскрыл страдающую душу Настасьи Филипповны, и единственный, кто видит в Аглае Епанчиной ребенка, а не избалованную, заносчивую и холодную дворянку.

Мышкин странен тем, что ему одновременно и плохо, и хорошо в обществе. Он лишен светскости, но и наедине с собой ему сложно. Именно по этой причине он способен заводить быстрые знакомства, как, например, с Парфеном Рогожиным в поезде. Это лишний раз доказывает, что Лев Николаевич в этом обществе если не лишний, то посторонний.

Подобно Раскольникову, Мышкин стоит в центре, как композиционный стержень и духовный смысл действия; он везде присутствует, во всем участвует, со всем связан. Автор описывает и характеризует его много раз; действующие лица беспрестанно о нем говорят, судят его, осуждают или возвеличивают. Да и сам он постоянно перед нами исповедуется. А, между тем, Мышкин для нас неуловим. Никакой прямой характеристикой мы не можем ухватить его сущности. Стоит оторвать его от мира, в котором он живет, поставить отдельно, – и сразу же образ его затуманится. Да он отдельно, сам по себе, и не существует. Он живет не в пространстве, а в душах окружающих его людей, как их любовь, мечта, идеал или как их ненависть, зависть, злоба. Ореол, окружающий его, соткан из лучей, которые исходят из их глаз, из их сердец. Его свет возникает в их тьме, и только потому и виден, что вокруг него тьма.

Образ князя не нарисован и не изваян – он светотень. Искусство Достоевского – в рембрандтовском освещении его романов.

Но каков же этот «темный мир»? Пьяница и проходимец Лебедев толкует Апокалипсис:

«Мы при третьем коне, вороном, и при всаднике, имеющем меру в руке своей, так как все в нынешний век на мере и договоре, и все люди своего только права и ищут: «мера пшеницы за динарий и три меры ячменя за динарий... А за сим последует конь бледный, и тот, коему имя смерть, а за ним уже ад...».

Апокалиптическое прозрение автор вкладывает в уста шута и этим контрастом подчеркивает страшный его смысл. Мир находится под знаком всадника с мерой в руке; отпав от Бога, люди поклонились золотому тельцу, все духовные ценности померкли перед властью денег. Над Лебедевым издеваются: он-де признает «звезду Полынь» в Апокалипсисе сетью железных дорог, распространившихся по Европе! Он возражает:

«Не железные дороги, нет-с! Собственно одни железные дороги не замутят источников жизни, а все это в целом-с проклято, все это настроение наших последних веков, в его общем целом научном и практическом, может быть, и действительно проклято-с».

Современное состояние мира с его промышленностью, научной техникой и капитализмом находится под проклятием, и Лебедев, называющий себя «профессором Антихриста», предсказывает гибель: за конем вороным – появится конь бледный, имя ему смерть.

Мы входим в мир денег, миллионеров, капиталистов, дельцов, ростовщиков и жадных авантюристов.

Генерал Епанчин участвовал в откупах, имеет значительный голос в солидных акционерных компаниях, «слывет человеком с большими деньгами»; у него два дома в Петербурге, «выгодное поместье» и фабрика. Это новый тип русского сановника-капиталиста.

Его бывший сослуживец, отставной генерал Иволгин, живет в бедности; жена его сдает комнаты жильцам, дочь Варя собирается выйти замуж за солидного молодого человека Птицына, хотя про него и известно, «что он специально занимается наживанием денег, отдачей их в быстрый рост под более или менее верные залоги». С ын Ганя ставит себе целью приобрести капитал, не останавливаясь ни перед какими препятствиями. Он служит у генерала Епанчина и неравнодушен к его дочери Аглае. Но ему предлагают жениться на бывшей любовнице знатного старика Тоцкого, Настасье Филипповне, обещают за это семьдесят пять тысяч, и он соглашается.