Сравнение дифференциаторов и фонем

Главная задача фонемы — не различать, а отожде­ствлять. Она это и делает, утверждая, что, например, в словах полет — летать — вылет — летчик один и тот же корень, так как один и тот же состав фонем в этом корне '.

Фонема хорошо отождествляет, а разграничивает в тех пределах, которые не мешают отождествлять.

Дифференциатор разграничивает. Это — его основ­ное дело. Дифференциаторы выводятся из совокупности оппозиций (противопоставлений), а оппозиция — это и есть разграничение. Дифференциаторы умеют и отож­дествлять, но плохо: в тех пределах, которые положены _ их основным назначением — различать слова.

Например: нёс — несу. Корень один. Фонемный ана­лиз покажет, что один: [н'ос] — [н'ису], чередование [о] || [и] позиционно, следовательно: (н'ос) — (н'осу). А состав дифференциаторов бессилен схватить это

¹ Поэтому фонему — ту, которая описана в данном учебнике — можно было бы назвать идентификатором, в параллель с дифферен­циатором: идентификаторы отождествляют, идентифицируют языко­вые единицы.

единство. Гласные ударный [о] и безударный [и] имеют разные функциональные характеристики, эти звуки нельзя отождествить как реализации одного и того же дифференциатора.

Хорошо ли, что дифференциаторы не обобщают эти [о] и [и]? Хорошо. У этих единиц разная сила различе­ния: ударный гласный [о] противопоставлен гласным [а], [э], [й], [у]. А гласный [и] (безударный) после мягких согласных противопоставлен только безударно­му [у]. Функциональная характеристика [и]: гласный нелабиализованный (этой констатации вполне доста­точно, чтобы отличить [и] от [у] в данной позиции). Характеристики — разные, их обобщить нельзя. И надо снова подчеркнуть: это хорошо, это раскрывает при­роду дифференциаторов. Она красива и мила, ср. мил.— Цветные крандаши и мела; ср. мел.— Он мёл, и она мела... Произносятся одинаково: [м'ила].

Фонемный анализ разграничит: у одного слова [м'и­ла] ряд чередований ведет к ударному [й], у другого — к ударному [э], у третьего — к ударному [о]. А разные ряды чередований — это разные фонемы. Но разные ли функциональные характеристики? Нет, одна и та же (в этой позиции [и] противопоставлен только [у]). Зна­чит, дифференциаторы не различают эти три [и] в трех словах. Хорошо это или плохо? Хорошо. Раз система противопоставлений у любого [и] в безударных слогах одинакова, то дифференциаторы обязаны это отразить; и они это делают. Они отражают различительную силу у этих [и] (в трех наших словах) и справедливо указывают, что она во всех трех случаях одина­кова.

Итак, и фонемы, и дифференциаторы — единицы функциональные, но разные. Одна (фонема) воплощает в себе функцию отождествления языковых единиц, другая (дифференциатор) — функцию разграниче­ния их.

Если фонемой называть всякую функциональную фонетическую единицу, то дифференциатор тоже заслуживает имени фонема. Под таким именем и исследовались дифференциаторы учеными Пражской лингвистической школы, основоположниками теории дифферен­циаторов. Особенно много сделали для изучения русской фонети­ческой системы дифференциаторов Н. С. Трубецкой и Р. О. Якобсон.

В 1956 г. Р. И. Аванесов сделал попытку объединить праж­скую и московскую теории фонем (см. его работу «Фонетика совре­менного русского литературного языка»).

РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА

«Пражская» теория фонем (дифференциато­ров):

Дюрович Л. Фонематическая интерпретация русского безударно­го вокализма Ц СезкозЬуепска гиз1511ка. 1963. № 4.

Матезиус В. Задачи сравнительной фонологии [1947] Ц Праж­ский лингвистический кружок. М., 1967.

Оливериус 3. Ф. Фонетика русского языка. РгаНа, 1974.

Трубецкой Н. С. Морфонологическая система русского языка Ц Избр. труды. М„ 1988.

Трубецкой Н. С. Основы фонологии. М., 1960. С. 7—22, 38—46, 73—96.

Поиски синтеза «московской» и «пражской» теории фоием:

Аванесов Р. И. Фонетика современного русского литературного языка. М., 1956.

Горшкова К- В. Фонетика Ц Горшкова К- В. и др. Современ­ный русский язык: Часть 1. Вильнюс, 1985.

Касаткин Л. Л. Фонетика // Современный русский литературный язык/Под ред. П. А. Леканта. М., 1988.

Лешка О. Фонетика // Грамматика русского языка. Прага, 1979.

Иванов В. В. Парадигматические и синтагматические отноше­ния в фонологической системе русского языка Ц Современный русский язык: Теоретический курс: В 4 т. М., 1985. Т. 1: Фонетика.

Глава 6 ОРФОЭПИЯ

ПРОИЗНОСИТЕЛЬНЫЕ ВАРИАНТЫ

Литературный язык оберегает свое единство, свою целостность.

Почему же существует варьирование литературных норм, в том числе произносительных? Почему литера­турный язык терпит, что одно и то же слово, одну и ту же грамматическую форму можно произносить по- разному и различия нередко значительны?

1. Язык постоянно изменяется. Изменения его не хаотичны: они подчиняются законам. В русском литера­турном языке в течение длительного времени (которое измеряется веками) действовал такой закон: различи­тельная способность гласных уменьшается, различи­тельная способность согласных возрастает. Множество частных фонетических изменений отвечало этому обще­му закону (его открыл И. А. Бодуэн де Куртенэ, поэтому он называется «законом Бодуэна»),

Возьмем, например, «младшую» и «старшую» нормы в произношении гласных (см. 4, 24, 25). «Младшей» норме свойственно «иканье», т. е. неразличение фонем (э) — (и) в определенных позициях, а «старшей» — «эканье», т. е. различение этих фонем в тех же позициях. Значит, «младшая» норма не различает гласные там, где «старшая» их различает. Переход от «старшей» нормы к «младшей» — это переход к меньшей разли­чительной силе гласных. Многие другие факты говорят о том, что такое изменение вокализма характерно для русского языка в течение многих столетий.

Сочетание твердых и мягких согласных еще в начале нашего века подчинялось таким закономерностям: 1) перед йотом могли быть только мягкие парные сог­ласные; 2) перед мягкими губными — губные только мягкие; 3) перед мягкими губными — зубные только мягкие. Закономерность была прочной, устойчивой, ее отметили многие наблюдатели.

Сейчас эти закономерности сильно поколеблены. Они сохраняются в речи только самого старшего поколе­ния. В речи более молодого поколения перед йотом мо­гут быть и твердые согласные (в одних словах), и мягкие (в других словах): подъем — обычно с [д], но адъютант с [д'] и т. д. Перед мягкими губными теперь чаще произносят в одних словах мягкие губные (дождь уш[в'].мя льет), в других —твердые губные (совмест­но). Это же относится и к сочетаниям зубных с мягкими губными.

Все эти случаи можно обобщить так: «старшая» нор­ма требует нейтрализации, неразличения некоторых согласных в определенных позициях, «младшая» не требует нейтрализации, т. е. позволяет согласным раз­личаться в тех же позициях. Например, раньше было допустимо сочетание [в'м'] и недопустимо [вм'], теперь допустимы оба — в одних словах предпочтительно [в'м'], в других— [вм'] (т.е. перед [м'] стали разли­чительны [в] — [в']). Различительная сила согласных увеличивается. Многие другие факты говорят о том, что изменение консонантизма в этом направлении характер­но для русского языка в течение многих столетий.

Итак, существуют законы фонетических изменений; они определяют судьбу звуковых единиц в диахронии, в историческом самодвижении языка.

В синхронии в пределах современного языка эта изменчивость дана как сосуществование двух норм — «старшей» и «младшей»,— как их соотношение, связь: есть законы перевода одного произносительного вариан­та в соответствующий ему другой (т. е. если он говорит [з'в'] езда, я говорю [зв'] езда, если он говорит [з'в'] ерь, то я — [зв'] ерь, и т. д.). Соответствия регулярны. Экви­валентные соответствия, возникшие в процессе истории языка, в современную эпоху предстают как произноси­тельные варианты. Сам процесс общения, обмена реча­ми свидетельствует об их равенстве: его [з'в'] езда и мое [зв'] езда — одно и то же слово.

Итак, первая причина возникновения синхронных произносительных вариантов — история языка.

2. Литературный язык существует в соседстве с диалектами. Литературные и диалектные нормы взаимо­действуют. В городе, который окружен окающей об­ластью, будет чувствоваться влияние оканья. В послед­ние десятилетия воздействие диалектов на литератур­ные произносительные нормы и усилилось и ослабло. Усилилось — потому что среднее образование становит­ся всеобщим, контингент культурных людей широко по­полняется теми, кто вырос в диалектных условиях и в детстве владел только диалектной речью. В их литера­турное произношение проскальзывают диалектные черты.

С другой стороны, возросло и укрепилось мнение, что литературный язык — большая культурная ценность, что им надо овладеть полностью. Поэтому диалектные произносительные особенности (в речи людей, в общем говорящих литературно) сохраняются непоследователь­но, «стыдливо»: они постоянно перебиваются произно­шением чисто литературным. И маловероятно, чтобы какая-нибудь диалектная норма в наше время имела перспективу в литературном языке, могла значительно потеснить установившуюся норму.

3. На произношение влияет письмо. Произношение и письмо — две координированные, связанные друг с дру­гом системы; если есть между ними частные случаи несоответствия, дискоординации, то возможно влияние одной системы на другую, чтобы преодолеть эту диско- ординацию.

Из двух произносительных вариантов: [х] го|| [к] то, бли[ с'] (предлог близ) \\бли [с|, войло [ш] ный\\ войло[ч']ный, хо [д'у] т, еы[д'у]7\ про [с'у] т\\хо [д'ъ] т, ви [д'ъ] т, про [с'ъ] т и т. д.— второй порожден влиянием письма. Таких случаев немало. Они относятся к про­изношению отдельных слов или отдельных граммати­ческих форм.

Влияние письма на произношение часто преувеличи­вают. Например, говорят, что произношение твердых губных и зубных согласных перед мягкими губными ([вм']есто, о[бм']ек, [зв']ерь, [дв']ерь) возникло под влиянием письма. Действительно, в словах вместо, об­мен, зверь, дверь (и других) мягкий знак между соглас­ными не пишется. Но он не пишется и в словах гости, месть, степь, везде, уздечка, раздеть, возня, разница, разнять; кончить, стаканчик, пончик, женщи­на, барабанщик, казенщина. В этих случаях мягкость в сочетаниях согласных (зубной + зубной, зубной + пе­редненёбный) оказывается прочной и неколебимой, а мягкий знак — не пишется! Почему же письмо влияет на сочетания «зубной или губной + губной» и не влияет на сочетания «зубной + зубной»?

Объяснить это различие можно так: твердость появ­ляется в одних фонетических сочетаниях и не появляет­ся в других, значит, она обусловлена фонетически, а не влиянием письма. Действие закона Бодуэна, охва­тывая разные звуковые сочетания, остановилось перед сочетанием «зубной + зубной согласный»; будет ли охвачено и оно действием этого закона, покажет бу­дущее. Но письмо здесь ни при чем.

Письмо может влиять на произношение отдельных слов и грамматических форм, когда это влияние не затрагивает фонетической системы. Говорили [х] то (и ко[х]ти, но[х]ты и т.д.), стали говорить [к]то (и но [к] га, ко [к] ти). Но языковая система русского языка допускает сочетание [хт] (вахта, бухта) и сочетание [кт] (доктор, трактор). Переход от произношения [х] то к произношению [к] то не вводит нового, ранее неизвест­ного и фонетически запрещенного сочетания, не вводит нового типа чередования — с точки зрения фонети­ческой системы это новшество безразлично.

Письмо не может действовать наперекор фонети­ческой системе, законам ее движения. Оно должно либо помогать ей (содействуя Бодуэнову закону, который проявляется не только в тех случаях, когда есть помощь письма), либо, по крайней мере, быть нейтраль­ным.

Теоретики-орфоэписты 20-х годов (С. П. Обнорский, Л. В. Щерба, В. И. Чернышев, П. Я Черных) пре­увеличивали влияние письма на произносительную сис­тему русского языка. Факты языка требуют оценить это влияние более сдержанно.

Мы рассмотрели основные источники появления произносительных вариантов. Все три случая можно обобщить одной формулой: это взаимодействие разных языковых систем — или двух этапов в развитии языка, или литературной и диалектной, или устной (произноси­тельной) и письменной.

Если в литературном языке появляются новые ва­рианты, то надо решить, что с ними делать: признать ли оба равноправными (или один желательным, а дру­гой допустимым); считать ли только один из них прием­лемым в литературной речи, а другой преследовать и изгонять, или может быть, узаконить их использование в разных сферах речевого общения.

Мы остановимся далее на тех случаях, когда прием­лемы оба варианта произношения (оба, потому что орфоэпических вариантов обычно два и только изредка три или больше).

Советы орфоэпии необходимы в таких случаях: 1) ес­ли фонема во всех позициях имеет произносительные варианты (это относится к фонемам <ш'), (ж')); 2) если фонема в некоторых позициях имеет произноси­тельные варианты; 3) если определенные граммати­ческие формы имеют варианты, в том или ином отно­шении фонетически обусловленные; 4) если письмо тол­кает к неправильному произношению отдельных слов.

Значит, объектами орфоэпического внимания могут быть фонемы, фонемы в определенных позициях, грам­матические формы и отдельные слова.

§ 31. ОРФОЭПИЯ ФОНЕМ <Ж > И <Ш >

1. Фонема (ж') встречается в немногих словах (иногда в одной или нескольких формах слова): дрож­жи, вожжи, визжать, брюзжать, жужжать, дребезжать, езжу, сожженный, жжет, брызжет, брезжить, позже, взгромозжу, размозжу, можжевельник. Фонема (ж'> может произноситься двояко: либо как [ж':] (долгий мягкий передненёбный звонкий щелевой), либо как [ж:] (в отличие от первого — твердый согласный, но тоже долгий).

О произношении дро [ж':] и, с мягким долгим соглас­ным, давно уже говорят, что оно вытесняется (почти полностью вытеснено) произношением твердого [ж:].

На самом деле это не так. Частота произношения [ж':] колеблется в разных словах очень широко, но в некото­рых из них явно преобладает [ж':]. Обследование русского произношения в 60-е годы дало такие резуль­таты. Все информанты были разделены на три группы в зависимости от года рождения: I — лица 1870—1909 гг., II—лица 1910—1929 гг., III—лица 1930—1949 гг. Указано (в %), сколько информантов произносят дан­ное слово с мягким [ж':].

	I	II	III
брызжет
брюзжать
визжать
дребезжать
дрожжи
езжу
размозжить
позже

 

Как видно, произношение [ж':] убывает от поколения к поколению, но в целом остается достаточно высоким. Если взять суммарно все поколения, то у многих слов частота произношения с [ж':] окажется выше 50%.

В сценической речи господствует [ж':]. В поэти­ческой речи тоже распространено такое произношение. А. Вознесенский, читая свои стихи, произносит ': проез­жей («Лонжюмо»), брезжит («Осень»), выжжвн- ные («Мастера»), разожжены («Потерянная балла­да»), обожжены («Тишины!») — последовательно с [ж':].

Обе нормы — с [ж':] и [ж:] —в современном рус­ском литературном языке надо считать равноправ­ными.

2. Фонема <ш'> тоже имеет две реализации: ы[ш':]г/ или ы[ш'ч']г/, товари [ш':] или товари [ш'ч']. Утвержде­ние, что произношение <ш') = [ш':] исчезает и скоро будет вытеснено произношением <ш') = [ш'ч'], оказа­лось, мягко говоря, преждевременным. Массовое об­следование произношения показало, что примерно в 85—100 % (в разных словах) случаях господствует произношение с [ш':].

Произношение ы[ш':]«/ надо считать рекомендуе­мым, и [ш'ч']г/ — допустимым.