Широкое наступление Деникина и казачество. Успехи и провал. Поворот казачества на сторону Советов

26 декабря 1918 г. генерал-лейтенант А.И. Деникин вступил в командование всеми сухопутными и морскими силами, действовавшими на Юге России1. Приказ об этом был отдан по согласованию с Всевеликим Донским и Кубанским войсками. Хотя при этом в степени “автономности” данных войск существовала значительная разница. Донское войско сохраняло свое название и командование, Кубанское же такого права не получило. С 21 мая 1919 г. была создана Кавказская армия, в состав которой вошли основные силы кубанских белоказаков и другие части. Различие в статусе донского и кубанского войск стало одной из причин недовольства кубанского войска. Успеху же деникинцев способствовала не только ошибочная, но и преступная директива о казачестве, толкнувшая, как мы говорили выше, казаков на Вешенское восстание2. Победам Деникина способствовал поднятый в районе Екатеринослава мятеж бывшего петлюровского офицера атамана Григорьева. Продвижение Деникина было обусловлено наличием в составе деникинских войск Донской, а позднее и Кавказской армий, в которой большой удельный вес составляли кубанцы, казаки обеспечивали наличие у деникинцев 26 кавалерийских дивизий3, добровольческая армия (в составе войск Деникина) состояла в основном из офицерства. Эти два обстоятельства создавали для Деникина, не говоря уже о помощи интервентов, такие преимущества, которые позволили ему перейти в решительное наступление.

Связь с интервентами, так называемыми “союзниками”, имела столь великое значение, что в составе управления генерал-квартирмейстера штаба главнокомандующего ВСЮР был включен особый отдел сношений с союзными армиями4. Поток вооружения и обмундирования, военных советников хлынул от союзников. Цифры, свидетельствующие об этом, известны. Англичане послали Деникину 250 тыс. винтовок, 5 тыс. пулеметов, 100 аэропланов, около 2 тыс. орудий, 30 танков, до 1500 тыс. снарядов и т.д. А Румыния (по указанию английского правительства) предоставила 277тыс. русских винтовок, оказавшихся там в ходе первой мировой войны. США только в августе 1919 г. отправили Деникину 100 тыс. винтовок, более 3 млн. патронов, свыше 300 тыс. пар сапог. 2 тыс. английских офицеров были откомандированы к Деникину в качестве советников, летчиков, инструкторов.

Все сказанное выше обусловило перелом в пользу деникинцев. Автор книги “Белые против красных” белогвардеец Д. Лехович был прав, когда писал: “Кавалерия была главным козырем Деникина”5.

“Одним из первых, - как пишет Лехович, - кто это понял, был Троцкий. Он глубоко оценил роль кавалерии в годы гражданской войны и сосредоточил усилия на преодолении данного преимущества Деникина, бросив призыв к формированию советской кавалерии и приложив гигантские усилия к ее созданию”. В введении к труду “Как вооружалась революция” Л.Д. Троцкий особо выделил создание Красной Армии конницы. “Конница требует степей, - писал он, - больших свободных пространств. Она, естественно, создается на Кубани и на Дону, а не вокруг Петербурга и Москвы… Важнейшим родом оружия у Деникина и Врангеля являлись казачество и конница вообще. Их смелые налеты и рейды создавали для нас – в первое время – величайшие затруднения… Однако же, это преимущество… оказалось доступно и революции, когда она поняла значение конницы в маневренной гражданской войне и поставила себе задачу создать конницу во что бы то ни стало”6. Это было в 1919 г. “Уже через несколько месяцев наша конница сравнялась с неприятельской, а затем окончательно захватила инициативу в свои руки”7.

Решение данной задачи во многом достигалось преодолением преступной, ошибочной директивы конца января 1919г. Особое значение в данном направлении имел приказ Реввоенсовета Южного фронта, подписанный Ходоровским и Сокольниковым. Сообщение о нем поступило в ЦК РКП/б 7 апреля 1919 г. В этом документе четко говорилось о необходимости отказа от прежних постановлений в отношении общей политики в Донской области. Признавая необходимость твердого подавления попыток мятежей в тылу, он в то же время нацеливал на отказ от массового террора в мирных районах, требовал преследовать только активных контрреволюционеров, но не предпринимать мер, могущих остановить разложение казачества, строго пресекать произвольные реквизиции, тщательно организовывать расплату за законные реквизиции и поставку подвод, воспретить взимание контрибуций, беспощадно карать всех должностных советских лиц, виновных в злоупотреблениях в отношении казачества. Отменялись приказы Реввоенсовета Южфронта от 5 февраля “Об организации полковых ревтрибуналов” и от 18 февраля “О конфискации у казачьего населения повозок с лошадьми и фуражом”, отменялась и инструкция Реввоенсовета Южного фронта о проведении директивы ЦК партии о политике на Дону от 7 февраля. Предлагалось данные нового приказа немедленно по телеграфу довести до сведения всех дивизий и полков, оповестить не только армию, но и население8.

Не менее важное значение имело требование Ходоровского и отдела гражданского управления Южного фронта от 20 июня 1919 г. о необходимости прекращения начавшегося переселения на Дон, исходя из того, что на территории Донской области шли “военные действия с переменным успехом для враждующих сторон, когда то в одном, то в другом районе вспыхивают восстания, и большинство казачьего населения находится на переломе – накануне вполне сознательного и окончательного перехода на сторону Советской власти. Это недопустимо”9.

Думается, особенно важно сказать о данных, которыми располагало советское командование о силах донского казачества, противостоящих красным войскам.

Так, в сведениях о боевом и численном составе противника на 1 января 1919 г. даны явно завышенные сведения о силах донского казачества, противостоящих красным.

По этим данным, на 1 января насчитывалось: штыков – 76650, сабель - 5020010. Сопоставление этих сведений (в основе которых лежит информация советской разведки) с вышеприведенными реальными цифрами П. Добрынина говорит о том, что сила донских казаков у белых преувеличивалась во много раз11.

Интересны в этом отношении сопоставляемые данные в таблице.

Таблица 19