Казачество России на завершающем этапе гражданской войны1

 

Выше мы уже говорили, что в ходе гражданской войны соотношение сил, позиции различных социальных групп, размежевание в казачьей среде не оставалось неизменным: оно нередко и даже круто менялось под влиянием различных общероссийских и даже местных событий. Серьезные колебания были характерны даже для казачества и не только на начальном периоде гражданской войны, но и на завершающем ее этапе. Осенью 1919 года, и в этом сходятся оценки как красных, так и белых, произошел переход значительных масс казачества (особенно середняков) на сторону советской власти.

Данный перелом был обусловлен совокупностью следующих причин. Во-первых, к осени 1919 года явственно обнаружилась тенденция исправления последствий ошибочной и преступной директивы Оргбюро ЦК РКП/б от 24 января 1919 года в отношении казачества, начавшееся четко с пленума ЦК РКП/б 16 марта 1919 года и последовавших решений VIII съезда РКП/б, подкрепленных ленинскими телеграммами на Дон, обращениями ВЦИК к казачеству, “Тезисами о работе на Дону”, которые дали определенные результаты. Во-вторых, сама политика Деникина, его связи с Антантой были одним из факторов, обусловивших этот исторический поворот, наметившийся в казачьей среде с осени 1919 года. Именно когда Деникин достиг апогея своих военных побед, в тылу стал особенно ярко проявляться протест против его политики, развернулись не только активные выступления рабочего класса, трудового крестьянства, но и трудового казачества2.

В своих “Записках белого партизана” А.Г. Шкуро писал о том, что в сентябре – октябре 1919 г. поступали донесения командиров полков о том, что “казаки дезертируют”. “Пополнения с Кубани не доходили до меня, разбегались по пути”. Шкуро вынужден был признать, что в этот период конница Буденного по численности “превосходила конницу Шкуро в десяток раз”3. Генерал Врангель в своих записках пишет, что во 2-й половине февраля 1920 г. “вновь сформированные кубанские части под влиянием агитации отказывались драться и расходились по домам. В тылу повсеместно вспыхивали восстания”4.

Следует, в-третьих, отметить упразднение комбедов в ноябре 1918 года, хотя в казачьих областях они были только кое-где, но их официальное устранение также имело существенное значение.

Оценки двух видных белых генералов, которые мы привели, совпадают с мнением В.И. Ленина, который отметил факт нарастающего недовольства и волнений в среде кубанского казачества: “На Кавказе ярким пламенем горит восстание против Деникина”5.

В каких же казачьих войсках можно говорить о наиболее ярко наметившемся повороте? В октябре он четко определился в Оренбургском казачьем войске. “Путеводитель по фондам Белой Армии” свидетельствует о том, что после поражения Южной Армии в боях под Орском и Актюбинском “в частях оренбургских казаков началось разложение”. Большинство казаков перешли на сторону Красной Армии, часть отступила на восток. Остатки (около 2000 человек) вместе со штабом округа присоединились к Уральской Армии6. Прямой переход Оренбургского казачества отметил В.И. Ленин7. Завершение этого процесса по Оренбургскому и Сибирскому казачьим войскам подчеркнул М.В. Фрунзе8. Об этом говорят и многие документы, исходившие из белого лагеря9.

Большинство перебежчиков оренбургских казаков во 2-й половине октября 1919 г. заявили о желании вступить в Красную Армию10. Это было сделано на четырехтысячном митинге перешедших на сторону Красной Армии в Самаре, где выступал М.В. Фрунзе. Тогда же газета “К победе!” сообщала о том, что сдались Красной Армии 7-й, 8-й, 22-й, 23-й и 29-й Оренбургские казачьи полки, 1-ый Оренбургский казачий полк, а затем и другие части Оренбургского казачьего войска. Данный процесс стремительно нарастал и в Терском казачьем войске11.

Последние дни сопротивления на Кубани Кавказской армией командовал Улагай, сменивший на этом посту генерала Шкуро по требованию Кубанской Рады. По свидетельству Врангеля, надежда использовать популярность Улагая среди казачества оказалась ошибочной. Кавказская армия, не успевшая погрузиться на корабли, отходила вдоль Черноморского побережья на Сочи и Туапсе. С ними было немало беженцев: кубанцев, и тех и других, было около сорока тысяч, донцев до 20 тыс. Отношение казачества к “добровольцам” теперь было еще более враждебное, ибо они считали, что “добровольцы” бросили их, захватив корабли. Большинство обозов кубанцев и донцев при этом бегстве были оставлены. Казаки отнимали последнее у населения, питались прошлогодней кукурузой и кониной12.

Позднее генерал Улагай оставил армию на Шкуро. В мартовские дни в Сочи значительная часть Кубанской Рады предлагала вступить в переговоры с большевиками. На предложение Врангеля попытаться перейти в новое контрнаступление на Новороссийск генерал Улагай безнадежно ответил: “Казаки драться не будут”. Казачьи полки были совершенно деморализованы13.

В Крыму казаки оказались без оружия, ибо при посадке на корабль бросили даже винтовки. Конница была без лошадей. Врангелевские войска за период длительного отступления вышли из подчинения. Пьянство, самоуправство, грабежи, убийства стали обычным явлением.

Следует отметить, что Врангель запретил вывоз хлеба и других продуктов за пределы Крыма, ввел карточную систему с тем, чтоб на каждого едока не выдавалось более фунта хлеба. Характеризуя ситуацию, Врангель писал: “Цены страшно росли, продуктов не доставало, все жили под гнетом грозного будущего”14.

В Крыму при белой власти выходила в свет газета “Донской вестник”, в котором царило недоброжелательное отношение к добровольцам: казачество, восставая против “генералов и сановников”, проводило мысль об отделении казачества от России. Вскоре Врангель издал приказ, который стал основой для увольнения генерала Сидорина со службы и лишения мундира, предварительно согласовав его с атаманом Богаевским. С оппозицией донскому командованию было покончено. Одновременно был отправлен за границу генерал Покровский.

Важно напомнить, что, по мнению Врангеля, “казаки совсем не хотели драться”. Были трения между донцами и кубанцами и их высшим командованием. В своих “Записках” Врангель пишет о совещании, которое он провел с атаманами донского, кубанского и терского войск и генералами Улагаем, Стариковым и другими. Атаман кубанского войска Букретов заявил, что считает перевозку кубанцев в Крым нежелательной, что необходимо провести опрос всех казаков об их желании. Атаманы Богаевский и Вдовенко убеждали больше считаться с мнением казаков. Нажим Врангеля привел к согласию Букретова на командование Кубанской армией15. Врангель добился, что казаки области остаются во внутреннем самоуправлении самостоятельными, но их вооруженные силы полностью подчиняются главнокомандующему16. Любопытно и следующее свидетельство Врангеля: “Генерал Букретов, генерал Морозов, члены кубанского правительства и Рады убеждали офицеров и казаков, что Крым - ловушка и что через несколько дней части армии в Крыму вынуждены будут капитулировать”.

О переломе в казачестве осенью 1919 года свидетельствуют следующие данные и по Дону. Мы опираемся при этом на сведения видного белогвардейца П. Добрынина, занимавшего в донском казачестве близкое положение к штабу Донской армии.

Своего апогея донская армия достигла 15 октября 1919 года, когда в ее рядах было 52,2 тысячи бойцов17, но уже в середине ноября 1919 года в ней насчитывалось 37 тыс., в середине же декабря их осталось 22 тысячи. Итак, за два месяца численность донских казаков у белых сократилась более чем в два раза.

Начавшийся на Дону перелом не означал полного преодоления последствий январской директивы. Ведь на Дону, хотя и не первым лицом, продолжал действовать Сырцов. Даже в мае 1920 года имели место рецидивы “старой линии”. Не случайно, что именно тогда член Реввоенсовета Кавфронта Е.А. Трифонов настаивал на необходимости отзыва из Донской области Сырцова, Васильченко, Заварзина и введение в него Знаменского и Кипяткевича. На таком решении, причем немедленном, настаивал и А.И. Рыков. И эта мера была осуществлена. Донкомпарт интенсивно заработал в новом составе (С.И. Сырцов с 11 июня приступил к работе в Одессе)18.

Думается, представляет значительный интерес вопрос об изменениях в численности у белых и красных осенью 1919 года в Кубанском казачьем войске. Выше мы приводили факты о тех глубоких противоречиях, которые возникли между Деникиным и Кубанской Радой, привели характеристику зеленого движения на Кубани, данную Деникиным, теперь коснемся статистики численности кубанцев в белом движении, свидетельствующем о переломе.

В июне – сентябре 1919 года их число, по данным Добрынина, составило в Кавказской армии 37,5 тыс.19 Для сравнения: в действующую армию в период первой мировой войны по данным В.Н. Ратушняка кубанское казачество выставило 111868 строевых и нестроевых20. Учитывая эту цифру, можно определить какой же процент (от реально возможного) был в белом движении кубанских казаков в ноябре 1918 г. В период наибольшего прилива в Кубанское войско он составил 31%, к осени же 1919 г. – примерно 20% от реально возможного, не говоря о том, каким он был по отношению к списочному составу. Этими вычислениями мы не отрицаем, что в отдельные периоды процент казаков в белых войсках был различен, и порою их число в рядах белых было больше, чем в Красной Армии. Однако утверждение о том, что большинство кубанского казачества было у белых все годы гражданской войны, несостоятельно. Нужно учитывать также, сколько было нейтральных казаков, не желавших воевать на той или другой стороне, следовавших формуле: “Мы не кадеты, мы не советы, мы нейтралитеты”.

В преддверии завершения перехода основной середняцкой массы казаков на сторону советской власти прошел VII Всероссийский съезд Советов, сыгравший немалую роль в катализации этого процесса.

Проявлением линии VII Всероссийского съезда на оказание помощи трудовым казачьим низам было, как мы сказали выше, постановление Совета Народных Комиссаров о помощи населению Уральской области, подписанное В.И. Лениным. В нем говорилось, что “принимая во внимание крайне бедственное положение семейств казачьего населения и всего населения Уральской области, бывшей ареной непрерывной двугодичной борьбы, Совет Народных Комиссаров постановил: “Принять в порядке особой срочности все необходимые меры по облегчению положения населения области, по устройству возвращающихся в свои станицы беженского казачьего населения”21.

С освобождением одной казачьей области за другой казачий отдел пришел к мысли о созыве Всероссийского съезда трудовых казаков. 27 декабря 1919 г. Политбюро ЦК РКП/б, заслушав сообщение казачьего отдела по данному вопросу, постановило: “Казачий съезд созвать, придав ему характер широкой, массовой демонстрации”22.

Ответственность за подготовку к съезду и его проведение была возложена на председателя казачьего отдела ВЦИК Д.В. Полуяна23. 31 декабря 1919 г. ЦК РКП/б предложил местным организациям казачьих областей принять самое активное участие в подготовке к съезду, подчеркнул необходимость усиления агитации по разъяснению сущности советской власти и политики РКП/б по отношению к казачеству для завершения перехода масс трудового казачества на сторону советской власти. И подготовка к съезду, а главное, сам съезд, в работе которого приняли участие и В.И. Ленин, и М.И. Калинин, сыграли особо выдающуюся роль в завершении перехода основной середняцкой массы трудового казачества от нейтрализма к поддержке советской власти.

Первому Всероссийскому съезду трудового казачества посвятила страницы своей книги А.М. Седина, специальную главу в монографии этому событию отвели Г.Л. Воскобойников, Д.К. Прилепский, Я.А. Перехов. Однако никто из них не использовал подлинные протоколы I Всероссийского съезда трудовых казаков, обнаруженные нами в партийном архиве Ростовского обкома КПСС (ныне Центре документации новейшей истории Ростовской области), ибо не знали, где они есть.

Ввиду важности данного события в истории казачества России в 1920 г. и впервые использованных нами протоколов остановимся хотя бы кратко на работе съезда и его значимости.

 

Съезд трудовых казаков открыл кубанский казак по происхождению Д.В. Полуян, который был избран VII Всероссийским съездом Советов в состав ВЦИК, стал председателем казачьего отдела и членом Президиума ВЦИКа.

Во вступительном слове Д. Полуян подчеркнул, что в отличие от тех казачьих съездов, которые проходили в марте и июне 1917 г. этот съезд – съезд трудового казачества. Оратор подчеркнул, что “не объединение казачества как такового, а сплочение казачества с крестьянами и рабочими – вот цель, которую мы преследовали, созывая данный съезд”. Д.В. Полуян отметил, что “если бы не было совершено тех подвигов, того необычайного героизма, который был проявлен Красной Армией и нашими красными казачьими частями, мы бы не имели возможности собраться здесь в красной Москве”24.

Характеризуя состав делегатов съезда, Д.В. Полуян подчеркнул, что из 339 делегатов 142 – беспартийные, 103 – коммунисты, 94 - сочувствующие25. Исключительно интересный документ – анкеты делегатов съезда, хранящиеся в Государственном архиве Российской Федерации. Они свидетельствуют о том, что большинство делегатов в прошлом временно примыкали к белому движению, но потом перешли на сторону советской власти. Эти анкеты – любопытнейший документ, требующий тщательной статистической обработки и систематизации. На основе их могут быть сделаны интереснейшие выводы26.

С докладом на съезде выступил председатель ВЦИК М.И. Калинин. Он прежде всего заявил: “В России не вполне ясно представляют себе казачество. Двухлетняя война, происходящая в казачьих областях с верхами казачества, с буржуазией, с офицерами и генералами, внушила мысль широким кругам рабочих и крестьян, что все казачество, или огромное большинство его действует против Российской Советской Республики. Но кто бывал в казачьих станицах, тот найдет огромное количество жертв молодых казаков, которые пали в борьбе за коммунистический строй, за Советскую власть”27.

Отметив относительную зажиточность казачьих хозяйств в сравнении с крестьянскими, воспользоваться которыми казак мог к 50 годам, М.И. Калинин подчеркнул, что на деле привилегии сосредоточивались в руках казачьих верхов и офицерства, что рядовая масса казачества ими “по существу не пользовалась, да и не могла пользоваться. Это была наиболее задавленная воинскими нарядами крестьянская масса”. Он подчеркнул, что “Республика Советов создана творчеством рабочих, крестьян и трудовых казаков”28.

В выступлении комиссара Главного Полевого штаба РККА, члена РКП/б с 1904 г. Курского Д.И. было сказано, что на полях Кавказского фронта наносятся решительные удары авангардом Красной Армии, конной армией, большую часть которой составляют казаки29.

Доклад “О Красной Армии и казачестве” сделал И.И. Ульянов. Центральным событием на съезде стало выступление В.И. Ленина. Оценивая сделанный М.И. Калининым доклад, В.И. Ленин подчеркнул, что “очень многое, касающееся ближайших и непосредственных задач советского строительства и специально казаков30, было освещено в речи М.И. Калинина. Именно поэтому В.И. Ленин сосредоточил свой доклад на международном положении Советской республики и тех задачах, которые в связи с этим выдвигались перед “всей трудящейся массой, в том числе и передказачеством ”31 (подчеркнуто мной – Л.Ф.). Как мы видим, В.И. Ленин отнес казаков к трудящейся массе, что имеет весьма важное методологическое значение. Чрезвычайно важно подчеркнуть определение В.И. Лениным одной из причин победы: “Мы одержали победу потому, что мы могли присоединить союзников из лагеря наших врагов”32. Развивая дальше эту мысль, Владимир Ильич подчеркивал: “И если что решило исход борьбы с Колчаком и Деникиным в нашу пользу, несмотря на то, что Колчака и Деникина поддерживали великие державы, так это то, что в конце концов и крестьяне и трудовое казачество, которые долгое время были потусторонниками, теперь перешли на сторону рабочих и крестьян, и только это в последнем счете решило войну и дало нам победу”33. Ленин указывал, что именно рабочий класс вынес все муки, всю тяжесть борьбы за свержение самодержавия, всю тяжесть неслыханной гражданской войны. И что эти “муки сплотили рабочих и заставили крестьян и трудовое казачество производящих губерний поверить в правду большевиков…”34. Владимир Ильич подчеркивал, что “и трудящимся крестьянам, и казакам после борьбы против Колчака и Деникина стала ясна та правда, что необходимо сплочение, и они становятся вместе с рабочим, и в рабочем классе видят своих руководителей”35.

Ограниченность объема главы, да и книги, не дают нам возможности сосредоточиться на всех докладах и речах, которые были сделаны на съезде. Перечислим только некоторых из выступивших: А.И. Свидерский, Н.А. Семашко, С.П. Середа, А.В. Луначарский, И.С. Ружейников, М.Ф. Владимирский, Н.В. Виноградов и М.Макаров. Не будем здесь называть выступлений делегатов с мест. Скажем еще о том, что на съезде был заслушан доклад Д.В. Полуяна о деятельности казачьего отдела ВЦИК.

Теперь кратко остановимся на важнейших решениях, принятых съездом. Все они без исключения были направлены на укрепление единства и сплоченности рабочего класса и трудовых масс крестьянства и казачества.

По докладу В.И. Ленина съезд принял резолюцию, в которой подчеркивал необходимость укрепления единения рабочих, крестьян и трудовых казаков. Отмечая, что поскольку военная задача окончательно “еще не решена”, трудовое казачество с полной готовностью отдаст лучших сынов на ратное дело. Учитывая все возрастающую роль борьбы с хозяйственной разрухой, съезд заявил, что “трудовое казачество окажет Советской Республике всяческое содействие и поможет голодающим центрам хлебом, мясом и прочими продуктами”. В других резолюциях съезд поддержал продразверстку, ходатайствуя о ее некотором смягчении, выступил против свободы торговли.

Особо принципиальное значение имело постановление “О строительстве Советской власти в казачьих областях”, в котором указывалось, что советская власть строится и в казачьих областях на общих основаниях Конституции РСФСР и что отдельных Советов казачьих депутатов не создается, при этом разрешалось по решению губисполкома создавать особые казачьи секции для организации агитационной работы среди казачьего населения с учетом специфических особенностей казачьего быта и жизни. В секции входили казаки из состава облсовета. Создание казачьих секций было подтверждено в принятом вскоре декрете36.

Съезд предусмотрел меры по восстановлению казачьего хозяйства, принял резолюцию “О военнопленных казаках”, в которой выражалось пожелание об амнистии тех казаков, которые были в рядах белых либо по принуждению, либо по темноте. В резолюции по земельному вопросу подчеркивалось, что казачьи паевые земли не подлежат урезкам, если они обрабатываются без применения наемной силы. Все решения съезда были положительно встречены делегатами, а затем казаками Красной Армии и станичниками.

Съезд избрал казачий отдел ВЦИК, его председателем вновь стал Д.В. Полуян.

Вскоре Президиум ВЦИК поручил всем народным комиссариатам подготовить соответствующие проекты декретов и постановлений в развитие и осуществление резолюций Первого Всероссийского съезда трудовых казаков.

Утверждение о том, что союз рабочего класса с середняцкой массой казачества не прошел военно-политической стадии, по существу отрицает осуществление политики военного коммунизма, в частности, продразверстки в казачьих областях после завершения перехода казачества на сторону советской власти, то есть примерно в течение последнего года гражданской войны мы видим, что Первый Всероссийский съезд трудового казачества выступил против свободы торговли, за продразверстку, но при этом просил ее смягчить, учитывая степень разорения казачьих станиц и областей.

Декреты советской власти, архивные документы, периодическая печать, большинство авторов четко говорят о проведении продразверстки в казачьих областях на завершающем этапе гражданской войны37. Изучавшие вопрос не проявляют в этом никаких сомнений.

Осуществление продовольственной политики, продразверстки на Дону, Кубани и в других казачьих областях заслуживает пристального изучения и исследования. В Оренбургской губернии районы с преобладанием казачьего населения не плелись в хвосте остальных в осуществлении продразверстки. Об этом свидетельствуют данные и по Дону38.

Следует отметить, что решение земельного вопроса в казачьих областях проходило не везде одинаково. На территории оренбургского казачьего войска иногородние в казачьих станицах составляли только немногим более ста тысяч, из них не меньше половины связали свою судьбу с различными видами деятельности в промышленности, ремесле, торговле. В условиях многоземельной Оренбургской губернии вопрос о наделении землей иногородних элементов, как свидетельствуют материалы местной комиссии по подготовке Пленума ЦК ВКП/б 1925 года “О казачестве”, был решен уже в первые годы в плане полного уравнения в землепользовании иногородних, которые проживали в станицах с казаками.

При анализе решения аграрного вопроса на Дону следует, на наш взгляд, учитывать, что около 80 % всего крестьянского населения проживало здесь в двух уездах: Ростовском и Таганрогском. Важно подчеркнуть до сих пор имевшее место преувеличение числа иногородних, проживавших в области войска Донского, которое приводило неизбежно к гиперболизации трудностей решения земельного вопроса на Дону. Только учитывая это, станут понятны вполне достоверные, на наш взгляд, подсчеты, сделанные Ивановой В.Н. и Переховым Я.А., по которым в результате перераспределения земель на Дону в 1921-1925 гг. у трудового казачества не только не отбиралась земля, но еще и прибавлялась. На Кубани, где с решением земельного вопроса дело обстояло сложнее (меньший удельный вес помещичьих и других частновладельческих земель, наибольший удельный вес иногороднего населения в станицах), проиграли только 21,5 % наиболее зажиточных казачьих хозяйств, более половины казачьих хозяйств получили прирезку земли, у 30,2 % наделы были сокращены только на 0,1, что не имело существенного значения. В других казачьих областях, как показали наши вычисления, дело обстояло значительно проще (за исключением Чечни и Ингушетии). Миллионы десятин кабинетной земли в Забайкалье и на Дальнем Востоке, обилие казачьих свободных земель не только в Уральской, но и других областях снимали остроту вопроса, позволяли его решить здесь еще более безболезненно. Что касается Чечни и Ингушетии, то казавшаяся на первый взгляд необходимость выселения отдельных казачьих станиц была несостоятельна. Ввиду того, что до сих пор во многих статьях преобладает все же эта поверхностная точка зрения, следует напомнить, в силу остроты вопроса о III съезде народов Терека (22-29 мая 1918 г.), принявшем ошибочное постановление о переселении четырех станиц Сунженского отдела и передаче их земли (более 35 тыс. дес.) горцам39. Позднее, в 1920 году, вновь было принято это трагическое решение под влиянием волнений, охвативших станицы Сунженской линии против продразверстки в октябре 1919г. Приказ о выселении казаков станиц Калиновской, Ермоловской, Закан-Юртовской, Самашкинской и Михайловской подписал член Реввоенсовета Кавказского фронта Г.К. Орджоникидзе. Намечено было к выселению более 13 тыс. казаков. С ноября этого года приступили к переселениям в пределах той же Терской области. Началось даже переселение станицы Калиновской, а также станиц Ермоловской в Моздок и Тальгаевскую, выселение казаков развернулось из станицы Закан-Юртовской в станицы Стародеревенскую и Екатериноградскую, а затем еще в Ищерскую, Екатериноградскую и Наурскую. Из Самашкинской в Павлодольскую, остальные в Солдатскую и Государственную. При этом у переселяемых изымали продовольствие и скот, оставляя владельцам только небольшую их часть.

Только приехавшая во Владикавказ комиссия ЦК РКП/б, тщательно изучив положение, пришла к выводу о недопустимости переселений казачьих станиц40. Президиум ВЦИК 14 апреля 1921 года запретил переселения. Запрет внес успокоение в казачью среду. События на Тереке осени 1920 года говорят о том, что преодоление рецидивов январской директивы проходило длительно не только на Дону, но и на Тереке, где они могли надолго нарушить складывающееся спокойствие.

 

В укреплении союза рабочего класса, трудового крестьянства и трудового казачества в 1920 г. особую роль сыграла прошедшая повсеместно по всей стране осенью 1920 г., в том числе и в казачьих областях, “неделя помощи крестьянину”41, в ходе которой обеспечивалась не только широкая политическая агитация, но и оказывалась практическая помощь в восстановлении не только крестьянским, но и казачьим хозяйствам. “Неделя помощи крестьянству и казачеству” вырвала из-под влияния зажиточных слоев крестьянства и казачества рядовую массу, обеспечила успешное проведение продразверстки в казачьих областях. “Неделя” стала проявлением заботы рабочего класса казачьих областей в восстановлении крестьянско-казачьих хозяйств.

В сентябре 1920 г. М.И. Калинин побывал на Дону и Кубани и в итоге подчеркнул, что большинство казачества Дона и Кубани стоит за советскую власть42. “Посещая станицы Донской и Кубанской областей, можно наблюдать, - говорил председатель ВЦИК, - что огромное большинство населения стоит за советскую власть”. В тоже время М.И. Калинин отметил, что “это большинство малоактивно, в то время как меньшинство, состоящее из противников Советской власти, проявляет огромную активность и инициативу… Это именно те, которые привыкли навязывать свою волю трудовому казачеству”.

М.И. Калинин отметил, что на Дону и Кубани проведена огромная работа по “советизации” казачества в Донской и Кубанской областях, что во всех станицах без исключения имеются коммунистические ячейки, что их ядром стали “пришедшие с Красной Армией казаки”43.

Калинин отметил огромный подъем добровольческого движения среди трудового казачества на Дону в период борьбы с Польшей, что даже в Вешенском округе (который был в прошлом известен как самый контрреволюционный) был создан целый полк добровольцев44.

Ограниченность объема не позволяет нам подробно остановиться на всей совокупности мероприятий, проведенных в этот период в укреплении Советской власти в казачьих областях.

Нельзя не напомнить о той роли, которую сыграла 1-я конная армия в контрнаступлении Красной Армии на Юго-Западном фронте в освобождении Житомира, в наступлении на Львов. А ведь 1-я конная армия более чем наполовину состояла из казаков45. 1-я конная весной 1920 г. насчитывала на фронте 23251 человека46.

Однако не всегда все было благополучно в ней. Еще в феврале 1920 г. Ленин проявлял беспокойство “разложением у Буденного”47. Нельзя не сказать о тревожных процессах в 1-й конной, о чем в сентябре 1920 г. высказывал свои опасения М.В. Фрунзе, и не только потому, что Буденный заявлял, что он не будет выполнять указания командующего фронта, но и из-за тех негативных проявлений, которые могли перерасти в серьезные. В докладе М.В. Фрунзе В.И. Ленину и Реввоенсовету республики говорилось: “Обращаю внимание на необходимость серьезных мер по приведению в порядок в политическом отношении 1-й конной армии. Полагаю, что в лице ее мы имеем большую угрозу … в ближайшем будущем”48.

Особого внимания заслуживает вопрос об участии масс трудового казачества в борьбе с Врангелем.

Известно, что созданная в июле 1920 г. 2-я конная армия (докладная записка командования Юго-Западного фронта об этом поступила главкому в конце июня 1920 г.), которой первоначально командовал казак-калмык О.И. Городовиков, а затем с августа 1920г., видный деятель красного казачества Ф.К. Миронов49, на 60% состояла из донских и кубанских казаков50.

Вопрос о формировании 2-й конной армии возник еще в мае 1920 г. Она целиком состояла из добровольцев и, что особенно надо отметить, даже из зажиточных казаков и крестьян Донской и Кубанской областей51, многие из них были в прошлом добровольцами красных партизанских отрядов еще с 1918 г. На 10 сентября 1920 г. во 2-й конной армии было комсостава 1071 человек, сабель – 6033, штыков – 7769, а всего с обозниками - 20014 человек52.

Следует особо отметить, что 2-я конная армия сыграла особую роль в развертывании наступления против Врангеля в районе Каховского плацдарма. Здесь она сбила три конных дивизии противника53. В конце же октября 2-й конной армией и ее пехотой была разгромлена Марковская дивизия противника54.

В основном из оренбургских трудовых казаков (в период борьбы с Врангелем) состоял созданный на основе добровольческого призыва из оренбургских трудовых казаков 3-й кавалерийский корпус, который организовал и возглавил председатель Оренбургского губернского исполнительного комитета Советов, легендарный герой гражданской войны Н.Д. Каширин. За блестяще осуществленные корпусом операции по разгрому врангелевских войск Н.Д. Каширин был награжден вторым орденом Красного Знамени и почетным революционным оружием55. Корпус особенно отличился, взяв Геническ, Феодосию и Керчь. Сражались белые тогда с энергией обреченных.

В разговоре с главкомом 3 ноября 1920 г. Фрунзе признавал: “Поражаюсь величайшей энергии сопротивления, оказываемой противником. Он дрался так яростно и так упорно, как, несомненно, не могла бы драться никакая другая (белогвардейская) армия. Только этим можно объяснить то, что хотя и большими потерями, а все-таки из наших тисков выбраться он смог”. Речь шла о том, что противнику из Северной Таврии удалось уйти за Крымский перешеек.

Оценивая Н.Д. Каширина, действия его корпуса, М.В. Фрунзе в докладе главкому о плане дальнейшего развития наступления писал 10 ноября 1920 г.: “В отношении Каширина я очень рад, что вы не берете его с фронта, ибо глубоко убежден, что при нашем стремительном наступлении никакие кубанские операции противнику не удадутся, а нам его нахождение при 4-й армии поможет с прибытием флота стремительно бить на Феодосию”56.

Подчеркивая роль 1-й конной, состоявшей в большинстве из казаков, в войне с Польшей, нельзя забывать о том, что большинство кавалерийских дивизий и корпусов, сражавшихся с белополяками, в основном состояли из казаков. Таким был 3-й кавалерийский корпус, которым командовал Г.Д. Гай и 10-я кавдивизия во главе с Н.Д. Томиным. Данный вопрос подлежит более тщательному и глубокому изучению.

Следует сказать о том, о чем до недавнего времени не писалось: в период войны с Польшей были случаи измены казачьих частей, их перехода на сторону противника и даже сражения в его частях против Красной Армии57. Об этом говорят несколько приказов Врангеля58. В появившейся недавно статье Г.Ф. Матвеева в “Вопросах истории”59 нелицеприятно сказано об этом. Добровольно, по свидетельству автора, сдались в плен полякам казачьи бригады А. Сальникова и В. Яковлева, состоявшие из 8-го, 59-го и двух кубанских полков. Белоэмигрант Масянов свидетельствует о том, что были случаи измен и перехода на сторону поляков уральских казаков60.

Особо следует сказать о попытках Врангеля путем организации десантов на Дон и Кубань снова поднять основную массу казаков против советской власти.

Перед высадкой десанта на Дон и Кубань Врангель придавал особое значение урегулированию “казачьего вопроса”. Особенно сложно это было сделать в отношении кубанцев. После отказа атамана Букретова от булавы она оказалась в руках председателя кубанского правительства Иваниса, близкого к “самостийникам Рады”. Его считали яро антисоветские круги одним из виновников сдачи кубанских частей. Собравшееся в присутствии Врангеля совещание атаманов обвинило Букретова и Иваниса в измене. Однако кворума не было и решение считалось незаконным. Попытались избрать атаманом Улагая, но он отказался. Донской и терский атаманы всячески искали сближения с главным командованием.

22 июля 1920 г. все же состоялось торжественное соглашение Врангеля с атаманами Дона, Кубани, Терека и Астрахани61. В нем заявлялось о том, что казачьим областям обеспечивалась в перспективе “полная независимость в их внутреннем устройстве и управлении”. В совете начальников управлений при Правительстве и Главнокомандующем участвуют с правом решающего голоса по всем вопросам председатели правительств Дона, Кубани, Терека, Астрахани. Главнокомандующему присваивалась вся полнота власти над вооруженными силами. Для сплочения вооруженных сил юга России по требованию Главнокомандующего осуществляется особая разверстка62.

Вопросы сношений с иностранными правительствами осуществляются Правительством и Главнокомандующим. Устанавливается единое обеспечение. На территории вводится единая денежная система. По освобождению территорий Дона, Кубани, Терека и Астрахани она должна была быть утверждена казачьими кругами.

Завершающий этап гражданской войны в казачьих областях нельзя по-настоящему охарактеризовать без специальной оценки врангелевского десанта на Дон и Кубань. Первоначально очутившись в Крыму, Врангель попытался сделать ставку на наступление в Северной Таврии63. Продвижение Врангеля, развернувшееся в мае-июне 1920 г. несомненно сыграло некоторую роль в поддержке польских войск, ибо отвлекало силы Красной Армии от главного стратегического направления, но захваченные Врангелем территории можно было рассматривать только как плацдарм. В операции участвовали корпус Слащева, Кутепова и особый казачий корпус Абрамова64. Вторично наступление врангелевских войск в Северной Таврии развернулось в июле 1920 г., но к началу августа оно было отражено. Теперь уже плацдарм на левом берегу Днепра в районе Каховки захватили советские войска.

Стратегических целей в результате двух наступлений Врангель не достиг: ему не удалось соединиться с польскими войсками, а также захватить Донбасс. Врангель понимал всю безнадежность борьбы без массовой опоры в России. И взоры его обратились на Дон и Кубань. Проявилось стремление Врангеля опереться на казачество не только Кубани, но и Дона, Терека и даже немногочисленное астраханское казачество. Разведка доставляла Врангелю самые радужные картины отношения кубанских казаков и его будущей власти. Врангель рассчитывал, что поскольку он единственный из белогвардейских генералов зачислен Кубанской Радой в почетные казаки войска и награжден орденом “Спасения Кубани” первой степени65, он может полагаться на поддержку кубанцев. Врангелю мерещилось, что только появление его войск под командованием генерала Улагая вызовет массовое восстание кубанских казаков. Однако, как покажут последующие события, он глубоко ошибся. К тому же в некоторых районах Кубани оперировали группы так называемых зеленых под командованием генерала Фостикова66, сочувствовавших белому движению.

 

Врангель уповал, что его аграрное законодательство, изданное 25 мая 1920 г., сыграет теперь решающую роль. Он не мог понять, что данный акт мог удовлетворять только верхушечную часть казачества и крестьянства. Переход земли в собственность устанавливался за выкуп, составлявший одну шестую часть среднего урожая, выплачиваемую в течение 25 лет. И в случае невнесения в срок сбора участок передавался земству, то есть речь шла, как и в 1861 г., о ростовщической операции, рассчитанной на 25 лет с хронической угрозой потери земли67.

Казачество и крестьянство Дона и Кубани, узнав о сущности реформы, не желало надевать на себя эту удавку. Закон стал фактором, вызвавшим недовольство у широких масс. Расправа с Кубанской Радой воочию показала весь антидемократизм данной власти. Единственно, что оправдало некоторые надежды Врангеля, хотя и не сразу, это помощь иностранного капитала. Ее размеры не разочаровали черного барона68.

2 мая 1920 г. в районе Сочи капитулировали три кубанских корпуса и два донских (всего около 40 тыс. бойцов). Вместе с ними сдались Советам большинство членов Кубанской Рады. Только отряды Шкуро, которых сам он назвал “волками”, боясь ненависти и мести со стороны тех, кого грабили и насилова