Александр Дмитриевич Улыбышев

(1794–1858)

 

Один из наиболее серьезных и интересных членов «Зеленой лампы». Сын богатого нижегородского помещика, до шестнадцати лет воспитывался в Германии. По возвращении из‑за границы сдал экзамен на право получения первого чина. По географии и статистике экзаменовал профессор Е. Ф. Зябловский. Свирепостью и придирчивостью он нагнал полнейшую панику на экзаменующихся. Дошла очередь до Улыбышева. Профессор спросил:

– Скажите, какие животные водятся в России?

Улыбышев озорно ответил:

– Лошади, коровы, бараны, ослы, професс… Ах, извините, господин профессор.

Улыбышев служил в коллегии иностранных дел, заведывал редакцией официозного органа министерства «Journal de St. Pe´te´rsbourg», где, между прочим, помещал свои музыкальные рецензии. Был большой любитель музыки и театра. Его театральные отзывы и остроты повторялись публикой. Одна оперная певица считалась чуть не совершенством, но средние ноты были у нее слабые. Улыбышев отозвался о ней: «Она имеет слишком много для того, чтобы иметь достаточно».

В политическом отношении Улыбышев был настроен оппозиционно. В бумагах «Зеленой лампы» сохранилось, между прочим, несколько статей, читанных на собраниях кружка; по почерку и ряду других соображений Б. Л. Модзалевский считает автором этих статей Улыбышева. Характерна статья, озаглавленная «Сон». Автор видит во сне Россию, какой она будет через триста лет. «Мне казалось, что я среди петербургских улиц, но все до того изменилось, что мне было трудно узнать их. На каждом шагу новые общественные здания привлекали мои взоры, а старые, казалось, были использованы в целях, до странности непохожих на их первоначальное назначение. На фасаде Михайловского замка я прочел большими золотыми буквами: «Дворец Государственного Собрания». Общественные школы, академии, библиотеки всех видов занимали место бесчисленных казарм, которыми был переполнен город. Проходя перед Аничкиным дворцом, я увидел сквозь окна массу прекрасных памятников из мрамора и бронзы. Мне сообщили, что это русский пантеон, т. е. собрание статуй людей, прославившихся талантами или заслугами перед отечеством. Я тщетно искал изображений теперешнего владельца этого дворца (императора Александра). Очутившись на Невском проспекте, я кинул взоры вдаль по прямой линии, и вместо монастыря, которым он заканчивается, я увидел триумфальную арку, как бы воздвигнутую на развалинах фанатизма». Постоянных войск нет, они заменены всенародным ополчением. Почтенный старец объясняет автору: «Мы не содержим больше этих бесчисленных толп бездельников и построенных в полки воров – этого бича не только для тех, против кого они посылают, но и для народа, который их кормит». На флагах вместо двуглавого орла – феникс, держащий в клюве венец из оливковых ветвей и бессмертника. «Как видите, мы изменили герб империи, – говорит спутник автора. – Две головы орла, которые обозначали деспотизм и суеверие, были отрублены, и из пролившейся крови вышел феникс свободы и истинной веры».

В 1830 г., после смерти отца, Улыбышев вышел в отставку с чином действительного статского советника и поселился в своем нижегородском имении. Он оказался очень рачительным хозяином, к концу его жизни имение стало давать доходу до 50 тыс. руб. в год. Живя в деревне, Улыбышев написал на французском языке биографию Моцарта с обзором общей истории музыки и анализом главнейших произведений Моцарта. Книга была издана в 1843 г. в Москве и обратила на себя внимание и в Европе. При спорности многих взглядов Улыбышева труд этот, однако, настолько ценен, что уже в девяностых годах он был переведен на русский язык под редакцией М. И. Чайковского, брата композитора, со вступительной статьей известного в то время музыкального критика Г. А. Лароша. В Нижнем Новгороде, где Улыбышев проводил зиму, он был центром музыкальной и театральной жизни города, устраивал у себя концерты, в которых принимали участие и все приезжие музыкальные знаменитости; недурно сам играл на скрипке. Улыбышев писал также драмы обличительно‑бытового характера. Одна из них, «Раскольники», рисующая гонения полиции на раскольников, была после его смерти напечатана в «Русском архиве».

 

Дмитрий Николаевич Барков

(1796–?)

 

Поручик лейб‑гвардии егерского полка. Большой любитель театра, переводил театральные пьесы – драмы, комедии, оперные либретто; посещал литературные вечера князя А. А. Шаховского. Состоял членом «Зеленой лампы», каждое заседание давал отчеты о новых театральных постановках, носившие характер ординарных газетных рецензий. Писал плохие стихи. Увлекался оперной певицей Нимфодорой Семеновной Семеновой, сестрой знаменитой трагической актрисы Ек. С. Семеновой; у нее был небольшой, но очень приятный голос и привлекательная наружность. Пушкину приписывают такую эпиграмму:

 

Желал бы быть твоим, Семенова, покровом,

Или собачкою постельною твоей,

Иль поручиком Барковым.

Ах, он поручик! ах, злодей!

 

В 1827 г. Пушкин, рассматривая альбом Анны Петровны Керн, забавлялся тем, что стал в нем переводить французские стихи на русский язык и русские – на французский. «Д. Н. Барков, – рассказывает Керн, – написал одни всем известные стихи не совсем правильно, и Пушкин вместо перевода написал следующее:

 

Не смею вам стихи Баркова

Благопристойно перевесть,

И даже имени такого

Не смею громко произнесть!

 

Пушкин играл здесь тождественностью фамилии Баркова с фамилией поэта XVIII века, И. С. Баркова, знаменитого автора порнографических стихов.

 

Александр Андреевич Токарев

(? – 1821)

 

Был членом «Союза благоденствия», завербовал в него несколько членов. Принимал участие в кружке «Зеленая лампа»; в это время он служил секретарем при главном директоре императорских театров в чине коллежского асессора. Пописывая стишки в сатирическом духе, читал их на собраниях «Лампы». Стихи в таком роде:

 

Тебе хвала и честь и ревностно куренье;

Тебе я приношу сие стихотворенье,

О сладкий аромат, о благовонный злак,

От скуки верный щит, возлюбленный табак!

Расти и процветай; плодись и умножайся;

Крошися в картузы; в сигары завивайся;

Во трубках без числа, как Вестин огнь, пылай

И облаком густым до потолка взлетай…

 

и т.д.

 

В сонете «На тленность земных вещей» автор перечисляет погибшие прославленнейшие сооружения древности и заключает так:

 

Сатурну все должно на свете покоряться,

Коль мира чудеса как сельный гибли злак,

То мне возможно ли роптать и удивляться,

Что продрался и мой на локте старый фрак?

 

Приводим эти стихи, чтобы показать, какого рода литературные изделия приходилось выслушивать Пушкину на собраниях «Зеленой лампы».

Токарев впоследствии был орловским губернским прокурором и умер в 1821 г.