Владимир Дмитриевич Соломирский

(?–1884)

Племянник княгини Ек. Павл. Урусовой, побочный сын российского посла в Вене Д. П. Татищева от связи его с красавицей Н. А. Колтовской, богатой владелицей пермских железных заводов. Недолго служил в артиллерии, потом перешел на гражданскую службу. Владел 1100 душ во Владимирской губернии. В1827 г., артиллерийским офицером, часто бывал у Урусовых. Он был человек образованный, хорошо знал английский язык, был поклонником Байрона и подражал ему в стишках; держался угрюмо и разочарованно. Он был очень неравнодушен к одной из красавиц‑кузин Урусовых. Пушкин сблизился с Соломирским, подарил ему сочинения Байрона, сделав на книге весьма дружественную надпись. Тем не менее ревнивый и крайне самолюбивый Соломирский чем чаще сходился с Пушкиным у Урусовых, тем становился угрюмее и холоднее к нему. Особенное внимание, которое встречал Пушкин в этом семействе, и в особенности внимание молодой княжны, возбуждало в нем сильнейшую ревность. Однажды Пушкин, шутя и балагуря, рассказал что‑то смешное про графиню А. В. Бобринскую, Соломирский, мрачно слушавший, сказал Пушкину вызывающим тоном:

– Как вы смели отозваться неуважительно о графине Бобринской? Я хорошо ее знаю, это во всех отношениях почтенная особа, и я не могу допустить оскорбительных об ней отзывов.

– Зачем же вы не остановили меня, когда я начинал рассказ? – возразил Пушкин. – Почему вы мне не сказали раньше, что знакомы с графиней Бобринской? А то вы спокойно выслушали весь рассказ, а потом каким‑то донкихотом становитесь в защитники этой дамы и берете ее под свою протекцию.

Разговор в тот вечер не имел никаких последствий, и все разъехались по домам, не обратив на него внимания. Но на другой день рано утром Пушкин явился к Павлу Александровичу Муханову, драгунскому офицеру, также бывшему вчера у Урусовых. Собычной своей живостью Пушкин сообщил, что в это утро получил от Соломирского вызов на дуэль и немедленно ответил согласием, что у него уже был секундант Соломирского А. В. Шереметев и что он послал его для переговоров об условиях дуэли к нему, Муханову, которого и просит быть секундантом. Только что уехал Пушкин, к Муханову явился Шереметев. Муханов повел переговоры о мире. Но Шереметев, войдя серьезно в роль секунданта, требовал, чтобы Пушкин, если не будет драться, извинился перед Соломирским. Муханову долго пришлось убеждать Шереметева. Шереметев понял наконец, что эта история падет всем позором на головы секундантов, в случае если будет убит или ранен Пушкин, и что надо предотвратить эту роковую случайность и не подставлять лоб гениального поэта под пистолет взбалмошного офицера… Шереметев поспешил уговориться с Мухановым о средствах к примирению противников. В то же утро Шереметев привел Соломирского к С. А. Соболевскому, на Собачью площадку, у которого жил в это время Пушкин. Сюда же пришел Муханов, и, при дружных усилиях обоих секундантов, примирение состоялось. Подан был роскошный завтрак, и, с бокалами шампанского, противники, без всяких извинений и объяснений, протянули друг другу руки.

Дружеские отношения восстановились. До нас дошло письмо Соломирского к Пушкину из Тобольска от 1835 г. с обращением на «ты», где Соломирский пишет о популярности, какой пользуется Пушкин в Сибири. «Это письмо, – пишет Соломирский, – как доказательство не токмо того, что и в глубине России есть просвещение, но и того, что степень сего просвещения довольно значительна, чтобы люди могли и умели ценить таланты, – должно быть для тебя и для всего русского занимательно».

Павел Александрович Муханов

(1797–1871)

Секундант Пушкина в предполагавшейся дуэли с Соломирским. В 1827 г. штабс‑капитан лейб‑гвардии драгунского полка, адъютант графа П. А. Толстого, тогда командира 5‑го пехотного корпуса в Москве. В шестидесятых годах был попечителем варшавского учебного округа и фактически заведывал всем гражданским управлением Польши, в которое наместник, князь М. Д. Горчаков, человек военный, почти совсем не входил. Своими бюрократическими методами управления Муханов возбудил к себе всеобщую ненависть; когда в 1868 г. он был уволен в отставку, ему пришлось тайно покинуть Варшаву, чтоб избежать готовившейся ему на вокзале кошачьей музыки; и во всех городах, через которые он проезжал, его встречали враждебными демонстрациями. Впоследствии был членом государственного совета и председателем археографической комиссии; издал много ценных исторических документов – древних грамот, писем, указов и мемуаров.