Как выяснилось, что «шипшандер» – не фамилия, а профессия

 

Недалеко от перекинутого через Босфор Галатского моста, напротив фантастически красивой Султанаметской мечети с нацеленными в небо шестью сверкающими минаретами почти рядом со старинным дворцом Султана, у причальной стенки Арнавуткея – места стоянки яхт, катеров и разной плавучей морской мелочи, слегка покачиваясь, стоял кое‑как пришвартованный «Опричник».

На причале замерли четыре автомобиля, украшенные разноцветными английскими текстами. По одному шла надпись – «Полиция‑иммигрейшен», по второму – «Санитарный контроль», по третьему – «Служба таможни Турции».

Четвертая машина – небольшой автофургон, стояла чуть в стороне и была снабжена надписью «Агент‑шипшандер Яцек Штур. Стамбул‑Галатасарай». И номера телефона, телефакса и телекса…

На палубе «Опричника» в испуге замерли Арон и Василий. А с причала, перебивая друг друга, на них одновременно орали на отвратительном английском языке все три представителя турецкой власти. Они в бешенстве потрясали документами Арона и Васи, угрожающе размахивали руками, вращали глазами, брызгали от ярости слюной и даже топали ногами от возмущения.

Повторяя за каждым из трех турецких чиновников его интонации и жесты, точно так же вращал глазами, размахивал руками и топал ногами невысокий толстенький человечек с большими висячими усами.

Правда, надо отдать должное – орал он по‑русски и с откровенно польским акцентом.

Он почти синхронно переводил все, что вопили полицейский, таможенник и санитарный контролер, не упуская возможность расцветить все это русским матом и кое‑что вставить от себя совершенно нормальным голосом. Выглядело это примерно так:

– Почему вы не связались с администрацией порта по шестнадцатому каналу?!! – вопил представитель иммиграционной полиции по‑английски, как и положено разговаривать во всех портах мира.

– Что же вы, вашу мать, не дали радио службе порта?! – с абсолютно точными интонациями полицейского по‑русски кричал толстячок с усами.

– На каком основании вы не взяли лоцмана?!! – орал таможенник.

– Что же вы, мудаки, не взяли лоцмана?! – кричал толстяк.

Так как никому из троих представителей власти ответы Арона и Васи были не нужны, вопросы летели один за другим:

– Где ваш флаг?!

– Что это за таможенная декларация?!!

– Где ваше санитарное свидетельство???

– Почему отсутствует судовая роль?!!

– Где табако и провижен‑лист???

– Почему нет свидетельств о детализации?!!

Тут впервые Арон пересилил страх и пожал плечами:

– А это еще что такое?..

– А хрен его знает, – беспечно сказал усатый. – Я здесь уже семь лет, каждый день про это слышу, и никогда не видел.

– И вообще у вас нет визы!!! – завизжал полицейский, потрясая паспортами Арона и Васи.

– И вообще у вас нет визы!!! – с визгом повторил толстяк по‑русски и совершенно спокойно вполголоса сказал: – Тоже – ниц грознего! В смысле ничего страшного.

– Господи, что же делать?.. – растерянно спросил Вася.

– Дать им по пять долларов, – сказал толстяк.

– Может, больше дать, а?.. – тревожно спросил Арон.

– Ты мне здесь цены не поднимай, – рассудительно проговорил толстячок с усами. – Ты уплыл, а я остался. Мне здесь жить и жить… Быстренько, хлопцы, по пятерке каждому.

Полицейский, таможенник и контролер продолжали топать ногами и орать уже без всякого перевода.

Но как только Василий вытащил трясущейся рукой из кармана деньги – на причале наступила МЕРТВАЯ тишина.

– У нас только двадцатки… – растерялся Василий.

– Давай сюда, – и толстяк протянул руку через борт яхты.

Василий отдал ему двадцать долларов. Толстяк спрятал их в бумажник, а из заднего кармана брюк вынул пачку однодолларовых бумажек.

– Специально держу для таких случаев…

Он обстоятельно отслюнил пять долларов полицейскому, пять таможеннику и пять дал представителю санитарного контроля.

– И пятерочку мне за перевод! О'кей? – так легко и весело сказал толстячок с усами, что Вася и Арон только благодарно закивали головами.

А с тремя представителями турецкой власти произошла поразительная метаморфоза: милые, широкие улыбки добрых и гостеприимных хозяев, радостно потрясенных приездом дорогих гостей, сияли на их лицах!

Документы возвращались с такими длительными и сладкими рукопожатиями, что Арон и Василий заподозрили всех троих черт знает в чем и поспешили выдернуть свои ладони из дружеских и теплых рук турецкой власти.

Все трое, как по команде, уселись по своим машинам.

Таможенник с санитарным контролером тут же уехали, а полицейский прикрыл дверцу машины и что‑то ласково спросил у Арона и Василия по‑турецки.

– Он спрашивает, откуда у вас эти ножи и черные шапочки с желтым иероглифом, – перевел толстячок.

Только Арон было открыл рот, чтобы ответить, как Вася незаметно наступил ему на ногу и быстро сказал:

– В Одессе их на каждом углу продают!..

Полицейский внимательно выслушал перевод толстяка, медово улыбнулся Арону и Васе и тоже укатил.

– Но так… Една полова справы юж залатвена, – потирая руки, по‑польски сказал усатый толстяк. – Я говорю – полдела сделано. Приступим ко второй…

– Погоди, мужик… – сказал Арон. – А ты сам‑то кто будешь?

– Я? Шипшандер.

– Еврей? – Василий улыбнулся ему, как «своему».

– Нет. Поляк. А что?

– Да так… Ничего. Ты не обижайся. Я, например, «Рабинович». Он еще до недавнего был «Рабиновичем», – Вася показал на Арона. – Я думал «Шипшандер» – тоже еврей…

– А «Боцман», «Лоцман» и «Кацман» – это уже три еврея? – рассмеялся толстячок с усами. «Шипшандер» – морской агент по снабжению. А зовут меня Штур. Яцек Штур…

КАК ДОЛЖНЫ ОТДЫХАТЬ НАСТОЯЩИЕ МОРСКИЕ ВОЛКИ

Пьяненькие Арон, Вася и Яцек Штур вместе с двумя ярко раскрашенными потаскухами сидели в припортовом кабачке, забитым недорогими проститутками, загулявшей разноязыкой матросней, «бичами» и портовой шпаной.

– Мы такое прошли!!! – кричал Вася Штуру и лез за пазуху к большой дебелой проститутке, сидевшей рядом с ним. – Имеем право на расслабуху!.. Слышь, Яцек?! Скажи, Арон!..

– Закусывай, Вась… – просил Арон и нежно поглаживал по заду примостившуюся на коленях маленькую проститутку. На плечах у маленькой проститутки была накинута большая зеленая шелковая шаль с золотым драконом.

– Нет!.. Ты скажи – имеем право?! – бушевал Василий.

– Имеешь, имеешь! – сказал ему Штур. – Имеешь право на все. Ты теперь свободный человек в свободном мире.

Штур был относительно трезв и, прихлебывая из стакана, что‑то подсчитывал на калькуляторе и записывал в большой блокнот.

Вася тискал проститутку и орал:

– Слышал, Арон?.. Мы теперь свободные люди… Где, Яцек?.. Я забыл. Где, ты сказал, мы свободные?..

– В свободном мире, – не отрываясь от подсчетов, сказал Штур.

– Вась, закусывай, а… – снова попросил Арон, и надел свою черную пиратскую шапочку на голову маленькой проститутке.

– Закусываю! – закричал Вася и впился в сочные губы большой проститутки. – Ну почему меня всегда на здоровых баб тянет?!

Яцек Штур спрятал калькулятор, сказал Арону:

– К шести утра привезу все прямо на причал, – он заглянул в блокнот: – Готовьте сто семь долларов.

– Пожалуйста!.. – с пьяной широтой Вася вытащил все двести сорок долларов. – Нет вопросов!..

Проститутки увидели деньги, переглянулись.

– Спрячь, – сказал Штур. – Привезу – тогда расплатитесь.

– Чего‑то больно много… – усомнился Арон. – Сто семь!.. Если считать по нашему чернорыночному курсу…

– Ваш черный рынок никого в мире, кроме вас, не интересует! Ваш курс – фикция, порожденная нищетой. Такой социализм мы уже проходили в Польше. Смотри, – Штур показал Арону запись в блокноте. – Только сто литров дизельного топлива – шестьдесят два доллара. А масло моторное? А то, се, пятое, десятое?

– Да брось ты считать, Яцек! – крикнул Василий. – Мы свободные, Арон?.. Я опять забыл…

– Господи!.. – Арон в пьяной тоске прижал к себе маленькую проститутку. – Сто литров солярки – шестьдесят два доллара! Да у нас в Союзе этой солярки – хоть жопой ешь! Копейки!.. Ах, дураки, не ценили советскую жизнь!..

Не сводя настороженных глаз с Василия и Арона, пожилой тощий бармен в высокой феске что‑то негромко говорил по телефону…

Из кабачка выходили с бутылками в руках, поддерживая друг друга. Маленькая проститутка висела на Ароне, Вася на большой проститутке.

– Хлопаки! Я приеду к вам в шесть утра. Вам надо плыть через Мармурное море за одни сутки, чтобы пройти в Дарданеллы по светлому времени… – сказал Яцек Штур и сел в свою машину. – И осторожней с этими курвами! Не оставляйте ничего на виду. Скрадут в момент.

– Может, и ты с нами? Сейчас найдем третью… – сказал Вася.

– Бронь Боже! Если я через десять минут не буду – Ванда мне яйца оторвет. А кому нужен шипшандер без яиц?! – сказал Штур и уехал.

Маленькая проститутка распахнула дверцы огромной старой американской машины с открытым верхом, села за руль и крикнула:

– Давай, давай, русски!.. Карашо!!!

Арон уселся рядом с ней, а Василий и полная проститутка плюхнулись на заднее сиденье.

И тут маленькая дала такой газ своему древнему рыдвану, что из‑под задних колес полетели искры, а старый кабриолет сорвался с места будто ракета «Земля‑Воздух»…

Когда старый американский автомобиль, рожденный на заре пятидесятых годов, подкатил к «Опричнику», проститутки выскочили на причал, запрыгали вокруг Арона и Василия с криком и танцами:

– Группен‑секс! Спут‑ник!.. Группен‑секс – перестройка!.. Группен‑секс! Рашен группен‑секс!.. Карашо!..

– Точно, Арончик! – в восторге завопил Василий на весь ночной причал. – Сейчас такое устроим!!! Имеем право!.. Заслужили!.. Я моря‑ак красивый сам собою!.. За все наши мытарства и страдания!.. Сейчас такой коллективчик замостырим! Девки, вперед!

– Форверст!!! – закричали девки.

– Стоп, стоп… – недовольно сказал Арон. – Никакого «группен‑секса». Хватит с меня коллективов.

– Да ты что, Арон?! Мы ж свободные люди!.. – поразился Вася.

– Вот поэтому я и собираюсь делать это индивидуально, – сказал Арон, поднял маленькую проститутку на руки и перешагнул с ней через борт яхты.

– А мы как же? – растерялся Василий.

Но Арону даже не пришлось ему отвечать. Большая проститутка положила Васю в автомобиль и потянула за какие‑то рычажки.

Передние кресла тут же уехали вперед, спинки сидений откинулись, и старый кабриолет в одну секунду превратился в широченное ложе.

Проститутка улеглась рядом с Васей, крикнула своей подружке «Бай‑бай» и ногой нажала на кнопку в приборном щитке.

Тихо загудел маленький моторчик внутри машины, и автоматически стала закрываться плотная брезентовая крыша…