Приемлемость неправомочно полученных доказательств с учетом государственной политики Швейцарии

640. Трибуналам САС необходимо соблюдать фундаментальные принципы процессуальной честности и надлежащего судопроизводства согласно сути процедурной государственной политики, определенной Федеральным трибуналом Швейцарии:

" Государственная процедурная политика гарантирует сторонам право на независимое толкование выводов и фактов, представленных трибуналу в соответствии с применяемой государственной процедурной политикой; государственная процедурная политика нарушается, когда нарушаются фундаментальные, общепринятые принципы, что приводит к недопустимому противоречию с духом правосудия, так что решение не согласуется с ценностями, принятыми государством, которое руководствуется верховенством права. " (см. Решение Федерального трибунала Швейцарии, от 11 июня 2001 г., ATF 127 III 429, consid. 2d)

641. В деле САС Alejandro Valverde Belmonte v CONI Коллегия, рассматривавшая вопрос неправомочно полученных доказательств в ходе дисциплинарного разбирательства в САС, отметила:

" Правовые последствия незаконно полученных доказательств хорошо сформулированы в юриспруденции Швейцарии и доктринах, относящихся к порядку рассмотрения дел в национальных гражданских судах. В принципе, различают "ненадлежащее свидетельство" и "незаконное свидетельство". По сути, ненадлежащее свидетельство – это свидетельство, полученное с нарушением процессуального права в ходе расследования (например, свидетель дает показания без предварительного информирования его о его праве на отказ от дачи показаний). Незаконное свидетельство, с другой стороны, это свидетельство, полученное с нарушением другой правовой нормы. […]

Национальным правовым режимом Швейцарии не установлен единый общий принцип, в соответствии с которым незаконное свидетельство считается неприемлемым для участия в процессуальных действиях в государственных гражданских судах. И наоборот, Федеральный трибунал, как изложено в общей теории права, считает, что решение относительно приемлемости или неприемлемости незаконных доказательств должно стать результатом уравновешивания различных правовых интересов. Например, считаются уместными такие вопросы, характер нарушения, заинтересованность в установлении истины, сложность предоставления доказательства для заинтересованной стороны, поведение пострадавшего, правомочность интересов сторон и возможность получения (того же)свидетельства законным путем. Преобладающая в Швейцарии доктрина следует этой судебной практике Федерального трибунала. Такой подход принят в Федеральном трибунале и преобладающая доктрина, кроме того, закреплена Гражданско-процессуальным кодексом Швейцарии (Статья 152, пар. 2) […].

Принципы, которые только что описывались, лишь частично являются источником вдохновения для практики арбитражных трибуналов. Конечно, оценка незаконных доказательств арбитражным трибуналом могла бы (на законных основаниях) быть предметом расследования государственного суда с целью установления факта нарушения правопорядка. Однако на этом унификация заканчивается. В частности, любой запрет на использование незаконного доказательства в национальной процедуре сам по себе не является обязательным для арбитражного трибунала. В соответствии с законом о международном арбитраже, арбитражный трибунал не связан правилами, применяемыми в отношении использования доказательств в национальных гражданских судах, являющихся юридическим местом арбитража. … Дискреционные полномочия арбитра или вынесение решения в отношении приемлемости доказательства ограничиваются только процедурной государственной политикой. Кроме того, [запрет] использовать незаконные доказательства не является принципом, который автоматически вытекает из правопорядка Швейцарии, поскольку правопорядок Швейцарии нарушается только в случаях необоснованного противоречия с духом правосудия такого рода, что решение не согласуется с признанными ценностями государства, которое руководствуется законом. " (CAS 2009/A/1879, пар. s 133-135)

642. Принимая во внимание вышеуказанное, при оценке приемлемости доказательств Коллегия не связана процессуальными правилами Швейцарии (см. CAS 20117A/2426, пар. 75). Однако Коллегия арбитров может руководствоваться принципами, установленными процессуальными правилами и Федеральным трибуналом Швейцарии в отношении приемлемости или неприемлемости неправомочно полученных доказательств, при рассмотрении вопроса приемлемости или неприемлемости неправомочно полученных доказательств.

643. Отправной точкой, однако, является Кодекс САС. Кодекс САС, а также Глава 12Закона о Швейцарии частном праве, применяемом в международных арбитражных делах, рассматриваемых в Швейцарии, (см. Статью 176Закона о частном праве, Статью R27 Кодекса САС; CAS 2011/A/2384 и CAS 2011/A/2386,пар. 168) не касаются только вопроса приемлемости неправомочно полученных доказательствах. Статья 182 (3) Закона Швейцарии о частном праве дает только общие инструкции в отношении арбитражных процедур и предусматривает следующее:

" 2. Если стороны не урегулировали процедуру, в случае необходимости она будет установлена арбитражным трибуналом, либо по своему усмотрению, либо через ссылку на закон или правила арбитража.

3. Независимо от выбранной процедуры, арбитражный трибунал обеспечивает равное отношение к сторонам и соблюдение их права быть услышанными в состязательном процессе. "

644. Как предусматривалось Коллегией в деле Alejandro Valverde Belmonte v CONI, упоминавшемся выше (см.пар. 641 выше), принятые в швейцарской юриспруденции принципы сформулированы в Статье 152 (2) Гражданско-процессуального кодекса Швейцарии в редакции 2011 г. Соответственно, неправомочно полученные доказательства являются приемлемыми только лишь, " когда преобладает заинтересованность в установлении истины ". Таким образом, разъяснения суда по вопросу приемлемости неправомочно полученных доказательств должны вылиться в решение, которое позволит уравновесить заинтересованность в установлении истины и заинтересованность потерпевшей стороны в защите ее прав (см. H Schmid in P Oberhammer, Kurzkommentar ZPO, pp 632-633). В поисках баланса в случаях, когда применим принцип судебного расследования, суд будет придавать большее значение установлению истины, (Untersuchungsmaxime). И наоборот, суд будет придавать меньшее значение заинтересованности в установлении истины в случаях, когда применим принцип равного представительства сторон (Verhandlungsmaxime) (см.H Schmid, Kurzkommentar ZPO, pp 632-633).

645. Подход с точки зрения уравновешивания защиты прав потерпевших сторон и заинтересованности в установлении истины также поддерживает судебная практика Федерального трибунала Швейцарии (см. Решение Федерального трибунала Швейцарии, от 17 февраля 2000 г., 5P.308/1999; Решение Федерального трибунала Швейцарии, от 18 декабря 2007 г., 5C.187/1997; Решение Федерального трибунала Швейцарии, от 17 января 2013 г., 8C_448/2012). Это также подтвердила Европейская конвенция по правам человека (B Berger, F Kellerhals, Internationale und interne Schiedsgerichtsbarkeit in der Schweiz, пар. 1207). Такие аргументы также применяются в ходе разбирательств в САС. В деле Alejandro Valverde Belmonte v CONI, как говорилось ранее, Коллегия определила, что при увязывании интересов применяются такие критерии: характер нарушения, заинтересованность в выяснении истины, сложности с предоставлением доказательств для стороны, поведение жертвы, правомочный интерес сторон и возможность получения того же доказательства правомочным путем (CAS 2009/A/1879, пар. 134).

646. Разъяснения Коллегии арбитров относительно случая WADA & UCI v Valverde & RFEC, приблизило к пониманию применяемых Коллегией подходов в деле Alejandro Valverde Belmonte vCONI и указало, что " даже если […] доказательства следует считать полученными неправомочно, согласно законодательства Швейцарии такие доказательства можно использовать, даже если они были собраны с нарушением определенных прав человека, в случае если существует повышенный интерес общества. […] международная борьба с допингом относится к общественным интересам, которые перевешивают возможное нарушение личных прав спортсменов. "(CAS 2007/A/1396&1402, пар. 60).

647. Принимая во внимание вышесказанное, оценивая приемлемость указанных доказательств в данном деле, на предмет соответствия процедурной политике Швейцарии Коллегия арбитров дополнительно рассмотрит такие элементы:

(i) характер рассматриваемых доказательств и серьезность доводов, выдвигаемых в данном деле;

(ii) интересы потерпевших сторон;

(iii) заинтересованность общества в установлении истины;

(iv) ограниченные следственные полномочия частных лиц и органов спортивного управления по сравнению с государственными органами;

(v) позиция международных спортивных и правительственных органов в отношении борьбы с договорными играми (см. Рекомендации CM/Rec (2011) 10 Комитета министров странам-членам ЕС по вопросам содействия честности в спорте для борьбы с манипулированием результатами, в частности, договорными мероприятиями, Совет Европы, 28 сентября 2011 г., Никосийская декларация по вопросам противодействия договорным играм, Председательство в Совете Европейского союза, Комиссар Европы по вопросам спорта, участники Спортивного форума ЕС 2012 г., 20 сентября 2012 г., Integrity Hotline и электронная почта для передачи информации о договорных играх и случаях коррупции, циркулярное письмо ФИФА №1337, от 22 января 2012 г.);

(vi) принятие во внимание того, что в контексте демократии ожидается от официального лица государственной или частной организации (см. CAS 20117A/2426, пар. 103); и

(vii) наличие альтернативных возможностей обеспечения доказательств.