Приемлемость львовского видео

 

653. Изначально львовское видео было внесено в материалы дела апеллянтами 1 вместе со стенограммой разговора как вещественное доказательство №3 и как аудиовизуальное доказательство№1 к Записке по апелляции. Апеллянт 8 не возражал против допуска львовского видео на любом этапе разбирательства, ни в органах ФФУ, ни в САС. На разговор, записанный на львовском видео, также ссылались апеллянты 1-8 и Ответчик в своих ходатайствах и объяснениях во время слушания. Согласно утверждениям апеллянтов 1-8, львовское видео было сделано без согласия г-на Лащенкова.

 

Апеллянты 1-8 также настаивали на том, что свидетельство г-на Лащенкова было дано под принуждением и, что разговор должен был оставаться в тайне. Апеллянт10настаивал на том, что апеллянт8 знал о том, что разговор записывался на видео и предоставил информацию без какого-либо давления.

 

654. По заключению Коллегии львовское видео было сделано без согласия г-на Лащенкова. Вместе с тем, Коллегия констатирует, что г-н Лащенков не делал свое заявление под принуждением.

 

655. Стороны спорят относительно того, знал ли г-н Лащенков о том, что разговор между ним и г-ном Дыминским, состоявшийся 16 мая 2008записывался на видео. Г-н Лащенков заявил, что он не знал о том, разговор записывался на видео. Кроме того, во время слушаний и в своих рабочих документах по апелляции г-н Лащенков заявлял, что "[ему] следовало об этом подумать ", и что он мог догадываться, что это может произойти, " зная г-на Дыминского ". Г-н Лащенков также заявил, что " может, [он] знал, может, нет ". Кроме того, когда его спросили, когда г-н Дыминский предположительно должен был дать г-ну Лащенкову статус свободного агента, апеллянт 8 ответил:

" как только я отвечу на сформулированные и записанные вопросы. "

 

656. Г-н Дыминский, с другой стороны, в своей пояснительной записке в адрес государственных обвинителей и во время слушания указал, что г-н Лащенков был проинформирован о том, что разговор в офисе г-на Дыминского будет записываться на видео. Кроме того, г-н Дыминский указал, что иначе не было бы никакого смысла еще раз беседовать с г-ном Лыщенковым после того, как уже во время встречи в доме г-на Дыминского накануне вечером г-н Лащенков объяснил детали договорной игры.

 

657. Г-н Лащенков подтвердил на слушаниях, что встреча между ним и г-ном Дыминским происходила вечером накануне разговора в офисе г-на Дыминского 16 мая 2008 г. Однако, г-н Лащенков не сказал, что во время разговора в доме г-на Дыминского он предоставил г-ну Дыминскому детальную информацию о сценарии договорной игры.

 

658. В отношении описания событий дня накануне разговора, который состоялся между г-ном Дыминским и г-ном Лащенковым 16 мая 2008, Коллегия считает заявление г-на Дыминского достаточно надежным. На заявление г-на Дыминского относительно разговора с г-ном Лащенковым в его доме накануне следует обратить особое внимание, поскольку, на самом деле, не было необходимости повторять разговор, который уже состоялся – разве только если он имел дополнительную цель. Очевидно, что у г-на Дыминского не было личной заинтересованности в искажении фактов, что касается хронологии упомянутых событий. И, наоборот, у г-на Лащенкова имеется личный мотив для искажения фактов и предотвращения возможных дисциплинарных взысканий в случае, если Коллегия арбитров обнаружит, что г-н Лыщенков участвовал в организации договорного матча. Кроме того, из разговора, состоявшегося между г-ном Дыминским и г-ном Лащенковым 16 мая 2008 г. понятно, что г-н Дыминский ссылался на предыдущую встречу и ранее предоставленную информацию.

 

659. В то же время, Коллегия не может проверить заявление г-на Дыминского относительно согласия г-на Лащенкова на видеозапись разговора, состоявшегося 16 мая 2008. Во время слушаний г-н Дыминский заявил, что он мог представить доказательство в поддержку его заявления и попросить своих сотрудников представить свидетельские показания, но г-н Дыминский этого не сделал. Кроме того, во время слушаний г-н Дыминский признал, что разговор, состоявшийся между ними г-ном Лащенковым 15 мая 2008 г. также записывался, но в тот раз на аудио и без согласия г-на Лащенкова. Принимая во внимание пояснения г-на Дыминского, правдоподобно, что г-н Дыминский желал бы записать разговор с г-ном Лащенковым еще раз на видео, чтобы обеспечить доказательство существования схемы договорной игры. Однако, явно удивленные заявления г-на Лащенкова на видеозаписи относительно того факта, что беседа происходила уже на следующий день 16 мая 2008 г., а не позже, как было договорено ранее, может быть подтверждением предположения, что в тот момент г-н Лащенков не знал о видеозаписи. Кроме того, если г-н Лащенков знал, что его снимают на видео, для него было бы естественным, по крайней мере, смотреть в ту сторону, где была расположена видеокамера. Однако этого не было. И в завершение, так как по украинскому законодательству г-на Дыминского можно было бы обвинить в записи разговора на видео без согласия потерпевшего лица, Коллегия в этой связи придает меньше значения свидетельству г-на Дыминского. Соответственно, Коллегия делает вывод, что г-на Лащенков не знал о львовском видео, или оно было записано без его согласия.

 

660. Кроме утверждений, что львовское видео было записано без согласия г-на Лащенкова, апеллянты 1-8 оспаривали тот факт, что информация, предоставленная г-ном Лащенковым г-ну Дыминскому во время разговора, была предоставлена по принуждению.

 

Соответственно, апеллянты 1-8 настаивали, что запись и разговор, как таковые, были использованы в нарушение прав г-на Лащенкова на человеческое достоинство и личную свободу. В частности, апеллянты 1-8 оспаривали тот факт, что г-н Дыминский угрожал г-ну Лащенкову невыплатой его зарплаты и его трансфером в другую команду, если г-н Лащенков не согласится предоставить информацию о договорном характере матча.

 

661. Коллегия отмечает, что, хотя применение принуждения по отношению к любому лицу нарушает основные права человека и может считаться нарушением государственной политики, в данном деле отсутствуют доказательства в поддержку утверждений апеллянтов 1-8 о том, что разговор между г-ном Дыминским и г-ном Лащенковым, состоявшийся 16 мая 2006 г. на самом деле происходил под давлением и в нарушение прав г-на Лащенкова. Прежде всего, даже если г-н Дыминский неправомерно угрожал г-ну Лащенкову невыплатой ему зарплаты или трансфером в другую команду, апеллянт 8 мог обратиться в государственные суды или выйти на уровень Федерации футбола. Кроме того, по информации, предоставленной Ответчиком, на тот момент г-н Лащенков был гражданином Молдавии и мог обратиться даже в ФИФА. Во – вторых, учитывая поведение г-на Лащенкова во время разговора с г-ном Дыминским, апеллянт8 не казался человеком, на которого оказывалось существенное давление со стороны г-на Дыминского, которое можно трактовать как принуждение. Г-н Лыщенков выглядел скорее пристыженным, чем серьезно запуганным.

 

662. Коллегия не может исключать того, что г-н Дыминский мог угрожать г-ну Лащенкову возможными санкциями, оговоренными или не оговоренными контрактом, в связи с его участием в договоренности относительно результатов игры. Однако, отсутствуют доказательства, которые бы позволили Коллегии сделать заключение, что такая угроза была давлением, и что у г-на Лыщенков не было другого выбора, кроме как сознаться в том, в чем он не участвовал. Такое заключение подтверждается тем фактом, что по признанию г-на Лащенкова и г-на Дыминского месячная зарплата игрока ФК «Карпаты» составляла приблизительно 10 000 дол. США. Таким образом, принимая во внимание сумму месячной зарплаты и отсутствие любых других доказательств, указывающих на то, что г-н Лащенков находился в очень тяжелом финансовом положении, финансовое положение не могло способствовать тому, чтобы квалифицировать серьезную угрозу со стороны г-на Дыминского как давление.

 

663. На львовской записи можно видеть, что г-н Дыминский был огорчен во время разговора. Это, очевидно, достаточно естественная реакция, принимая во внимание тот факт, что игроки г-на Дыминского якобы взяли взятку за проигрыш матча. Однако поведение г-на Дыминского не свидетельствует об угрозе и не указывает на то, что на г-на Лыщенкова оказывалось какое-то давление. Г-н Дыминский кажется пораженным и расстроенным из-за информации, предоставленной г-ном Лащенковым. Вместе с тем, он не производит впечатления человека, принуждающего к чему-то г-на Лащенкова. Очевидно, что г-н Дыминский может показывать доминирующую манеру поведения. Задавая вопросы, он также может быть довольно самоуверенным. Однако, он не повышает голоса и не угрожает г-ну Лащенкову. В конце разговора, г-н Дыминский спокойным тоном поинтересовался тренировочным процессом и подготовкой команды к следующему матчу. Хотя г-н Лащенков иногда колеблется с ответами, кажется пристыженным, но не тем человеком, на которого оказывают давление. Г-н Лащенков даже смеется во время разговора и сам предоставляет много информации, даже той, о которой не спрашивается. Кроме того, в самом начале разговора г-н Лащенков выглядит достаточно непринужденно что касается того факта, что они оба согласились поговорить позже и кажется удивленным только тем, что такой разговор уже состоится, но не выглядит человеком, на которого оказывают давление.

 

664. Таким образом, возможная угроза со стороны г-на Дыминского в любом случае не равносильна давлению и, соответственно, информация, предоставленная во время разговора, не была дана под давлением. В любом случае, учитывая, что львовское видео, возможно, записывалось без согласия г-на Лащенкова и нарушит право г-на Лащенкова на частную жизнь. Решая, превалирует ли заинтересованность апеллянта 8 в сохранении разговора с г-ном Дыминским в тайне над заинтересованностью в допущении этой видеозаписи к дисциплинарному разбирательству с целью установления истины, Коллегия нашла баланс для различных интересов.

 

665. Прежде, чем рассматривать критерии, установленные Федеральным трибуналом Швейцарии, Коллегия рассматривает имеющиеся особые обстоятельства дела. Прежде всего, Коллегия отмечает, что львовское видео не было изготовлено ФФУ, которая является Ответчиком в этом деле, но от имени г-на Дыминского. Отсутствуют указания на то, что г-н Дыминский в качестве работодателя использовал эту видеозапись против г-на Лащенкова для собственной выгоды. Как подтвердил г-н Лащенков, он узнал о видеозаписи в 2010 г., поскольку львовское видео обсуждалось в средствах массовой информации. Таким образом, львовская видеозапись как таковая не обязательно была сделана г-ном Дыминским с целью обеспечения доказательств против г-на Лащенкова и использования против него. В отношении того, в какой мере это касается ФФУ, Коллегия отмечает, что Ответчик получил видео от ФК «Карпаты» и сам его не создавал.

 

666. Во-вторых, львовское видео было предоставлено апеллянтами 1-3 в этом разбирательстве, и его допуск не оспаривался сторонами ни в их поданных в установленные сроки ходатайствах, ни во время слушаний. Приемлемость львовского видео впервые оспаривалось почти через год после завершения слушаний и более чем через два с половиной года после начала разбирательства ФФУ. Его приемлемость не оспаривалась ни в одной из предыдущих инстанций. Это также в значительной мере применимо по отношению к апеллянту 8, который ни разу не возражал против использования видео в качестве доказательства в этом разбирательстве.

 

667. Коллегия также отмечает, что львовское видео стало достоянием общественности, к нему, по крайней мере, с 2010 г., открыт доступ в интернете на YouTube. С тех пор этот разговор стал темой многих газетных публикаций и репортажей украинских СМИ. Таким образом, Коллегия приходит к заключению, что г-ну Лащенкову – в той мере, к какой затрагивается сфера его частной жизни – не мог быть нанесен никакой дополнительный ущерб, связанный с содержанием львовского видео, даже после опубликования этого решения. Львовское видео уже было выложено на YouTube несколько лет тому назад, и его могли оценить тысячи людей. Таким образом, в результате разбирательства и в связи с оглашением этого решения больше не осталось информации, которую можно было бы добавить к содержанию этого разговора. Таким образом, право г-на Лащенкова на частную жизнь также существенно не пострадает в результате использования видео в данном деле, поскольку информация уже частично стала достоянием общественности.

 

668. В свою очередь, чрезвычайно высок общественный интерес к установлению истины в данном деле. Коллегия подчеркивает, что общество в значительной мере заинтересовано в борьбе с коррупцией и договорными играми в спорте. Эту мысль также выразили всемирная и европейская футбольные организации ФИФА и УЕФА соответственно. По словам ФИФА организация " предпринимает шаги к абсолютному недопущению договорных игр, и всячески заинтересована в том, чтобы всеми средствами защищать честность в футболе " (см. «Прямая линия и электронная почта для передачи информации о договорных играх и коррупции», циркулярное письмо ФИФА №1337от 22 января 2012 г.). Кроме того, общество, в частности, футбольные болельщики заинтересованы в установлении истины.

 

669. Кроме того, принимая во внимание ограниченные возможности органов спортивного руководства в проведении расследований по сравнению с государственными органами, и учитывая исключительное внимание общества к борьбе с коррупцией в спорте и договорными играми в частности, принятие львовского видео для участия в арбитражном разбирательстве согласуется со стандартами швейцарской юриспруденции и САС и не нарушает государственную процессуальную политику Швейцарии. Законная заинтересованность дисциплинарных органов и общества в установлении истины преобладает над интересами г-на Лащенкова в отношении защиты его частной жизни. Кроме того, ФФУ не имела альтернативных средств для защиты данного конкретного доказательства. И в завершение, г-н Лащенковне опротестовывал тот факт, что разговор с г-ном Дыминским имел место, и не возражал против принятия львовского видео и соответствующей стенограммы к рассмотрению в ходе разбирательства. Соответственно, доказательство могло быть внесено в материалы дела.

 

670. Принимая во внимание вышеуказанное, Коллегия делает вывод, что использование львовского видео не приводит к непреодолимому противоречию в отношении настроя правосудия и не подрывает фундаментальные ценности, выраженные в государственной процессуальной политике Швейцарии. Как следствие, Коллегия приходит к выводу, что львовское видео не нарушает государственную процессуальную политику Швейцарии и допускается к участию в данном разбирательстве.