Русские войска получают приказ готовиться к сражению

 

Как на зорьке, на заре, на утренней было на росе,

Как не золотая трубонька привострубила,

И не серебряная сиповочка привозыгрывала ‑

Да возговорил‑промолвил наш граф Циповсков‑генерал:

«Господа вы генералушки со полковничками,

Вы отдайте‑ка приказы по всей армии своей,

Чтобы были у вас казаченьки во исправности своей ‑

Шашки вострые и ружья чистые, во замках кремни востры.

Как завтра к нам француз в гости хотел быть,

Чтобы было у нас чем его потчевать».

 

Кутузов призывает солдат победить французов

 

Как заплакала Россиюшка от француза.

Ты не плачь, не плачь, Россиюшка, Бог тебе поможет!

Собирался сударь Платов да со полками,

С военными полками да с казаками.

Из казаков выбирали да исаулы,

Исаулы были крепкие караулы,

На часах долго стояли да приустали,

Белые ручушки, резвы ножечки задрожали.

Тут спроговори(л) – спромолвил да князь Кутузов:

«Ай вы вставайте ж, мои деточки, утром пораняе,

Вы умывайтесь, мои деточки, побеляе,

Вы идите, мои деточки, в чистое поле,

Вы стреляйте же, мои деточки, не робейте,

Вы своего свинцю‑пороху не жалейте,

Вы своего же французика побеждайте!»

Не осточная звезда в поли воссияла ‑

У Кутузова в руках сабля воссияла.

 

Генерал продает Москву

 

На гороньке было, на горе,

На высокой было, на крутой,

Тут строилась нова слобода,

По прозваньицу матушка Москва.

 

Всем губеренкам Москва красота,

Серым камешком Москва устлана,

Серым камешком, камнем‑скипером,

Размосковский был злой генерал,

Три суточки запил‑загулял,

Он запродал матушку Москву

За три бочечки злата‑серебра,

За четвертую – зелена вина!

Распечатали – мелкой желтой песок.

Сподымался с полдён вихорёк,

Разносил он по полю желтой песок.

 

Наполеон в Москве

 

Как на горочке было, на горе,

На высокой было на крутой,

Тут стояла нова слобода,

По прозваньицу матушка Москва,

Разоренная с краю до конца.

Кто, братцы, Москву разорил?

Разорил Москву неприятель злой,

Неприятель злой, француз молодой.

Выкатал француз пушки медные,

Направлял француз ружья светлые,

Он стрелял‑палил в матушку Москву.

Оттого Москва загорелася,

Мать сыра‑земля потрясалася,

Все Божьи церкви развалилися,

Все Божьи церкви развалилися,

Златы маковки покатилися.

 

Француз зажигает Москву

 

Ахти горе великое,

Печаль‑тоска несносная!

Поднималась туча грозная

Что на матушку Москву.

Наступила сила французская.

Она жжет ее и палит,

Весь народ пленит.

Пожгла ряды с товарами,

Домы барские, купечески,

Наш славный брын

Весь подкопан был.

Октября то было перво‑надесять,

Во втором часу по полуночи

Крепко зданьецо было взорвано,

Земля с Москвой всколыхнулася,

Стекла вылетали из окон,

Московски жители испугалися –

Они думали, что и суд Божий

С небес сошел.

Уж весел я, весел сегодняшний день,

Радошен, радошен теперешний час,

Все донские казаки

Вступили во Москву.

В Кремль‑город взошли,

Подкопы нашли;

Бочки выкатали.

 

Девушка в плену у француза

 

Привиделся бессчастный сон ‑

Дуют ветры со вихрями,

С хором верхи сорывают

По самые по окны,

По хрустальные по стекла,

Француз Москву разоряет,

С того конца зажигает,

В полон девок забирает.

Одна девка слезно плачет,

Француз девку унимает:

«Не плачь, девка, не плачь, красна!

Куплю тебе три подарка:

Первый подарок – алу ленту в косу,

А другую голубую,

А третию разноцветну».

«Не надо мне твоих трех подарков:

Пусти меня в свою землю,

Мне с батюшкой повидаться,

Мне с матушкой распроститься».

 

Кутузов (Платов) допрашивает французского майора

 

Собирался‑снаряжался граф Кутузов

Со своим храбрым войском, с казаками.

Поехали казачики во чисто поле гулять,

Не гулять они поехали – воевати,

Французского майора во полон брати.

Во полон брали французского майора,

Повели того майора ко фельдмаршалу,

К нашему графу ко Кутузову.

Стал его граф Кутузов выспрашивать:

«Скажи, скажи, майорик, сущу правду,

Много ль, много ль у вас во Париже храброй силы?»

«У нас силы во Париже сорок тысяч,

А при самом Наполеоне сметы нет!»

Ударил граф Кутузов майора в щеку:

«Что ты, что ты врешь, майорик, врешь‑плутуешь!

Да не меня ли ты, Кутузова, обмануешь!

Али ты меня, Кутузова, не знаешь?

Али ты меня, Кутузова, стращаешь?

Да я страстей ваших французских не боюся,

Поскорешенько к Парижу потороплюся,

До самого Наполеона доберуся».

Не звезда ли в чистом поле воссияла –

Воссияла у Кутузова сабля вострая

Над его ли, над майорской головою.

 

Платов во время битвы

 

От своих чистых сердец

Совьем Платову венец,

На головушку наденем,

Сами песни запоем,

Сами песню запоем,

Как мы в армии живем.

Мы в армеюшке бывали,

Провиянты получали,

Ни в чем горя не знали,

У нас много пуль‑картечь,

Нам некуда беречь.

Наши начали палить ‑

Только дым столбом валит:

Каково есть красно солнышко,

Не видать во дыму,

Во солдатскиим пылу.

Не ясен сокол летает,

Казак Платов разъезжает,

Он по горке по горе,

Сам на вороном коне.

Он проехал‑проскакал,

Три словечушка сказал:

«Ой еси, воины‑казаки,

Разудалы‑молодцы!

Вы пейте‑ка без мерушки

Зеленое вино,

Получайте‑ка без расчету

Государевой казны!»

Как не пыль в поле пылит

Француз с армией валит,

Генералушкам грозит:

«Уж и я вас, генералы,

Во ногах всех вотопчу,

В каменну Москву взойду,

Стену каменну пробью,

Стену каменну пробью,

Караулы все сменю ‑

Караулы крепки,

Перемены редки,

Свои новы постановлю!»

 

Битва с французами

 

Вы кусты мои, кусточки,

Вы ракитовы кусты,

Вы скажите‑ка, кусточки,

Всее правду про сынка:

Где сыночек пьет, гуляет,

Где надежа мой пребыл?

Пребывает мой надежа

В чужой дальней стороне,

Во матушке, во Москве,

 

У француза на войне.

Уж мы билися‑рубилися

Разосенню темну ночь,

Разосенни ночи темны, долги,

Близ четырнадцать часов.

Как во первом часу ночи

Сабли, ружья гремели,

Во втором часу ноченьки

С плеч головки летели,

Как во третьем часу ночи

Кроволитье протекло

Протекло же это кроволитье,

Словно полая вода,

Заливало же это кроволитье

Все губерни, города.

Выходили ж царь с царицей

На прекрасное крыльцо,

Они крестились и молились,

Чтоб это кроволитье унесло.

 

Француз похваляется Парижем

 

Разорена путь‑дорожка от Можая до Москвы.

Разорил‑те путь‑дорожку неприятель вор‑француз,

Разоривши путь‑дорожку, во свою землю пошел,

Во свою землю пошел, ко Парижу подошел.

Не дошедши до Парижа, стал на месте, постоял,

Стал на месте, постоял, сам головкой покачал,

Покачавши головой, стал он речи говорить,

Стал он речи говорить, стал Париж‑город хвалить:

«Ты Париж ли, Парижок, Париж – славный городок!»

Не хвались‑ко, вор‑француз, своим славным Парижом:

Как у нас ли во России есть получше города.

Есть получше, пославнее, есть покраше, почестнее,

Есть получше, есть покраше – распрекрасна жизнь Москва.

Распрекрасная Москва – всему свету голова,

Всему свету голова – все земельки забрала,

Распрекрасная Москва в путь‑дорожку широка,

В путь‑дорожку широка, диким камнем выстлана,

Диким камнем выстлана, желтым песком всыпана,

Что приют‑город Москва – всей России честь‑хвала.