Действие, порядок, кризис и изменение — КиберПедия 

Автоматическое растормаживание колес: Тормозные устройства колес предназначены для уменьше­ния длины пробега и улучшения маневрирования ВС при...

Двойное оплодотворение у цветковых растений: Оплодотворение - это процесс слияния мужской и женской половых клеток с образованием зиготы...

Действие, порядок, кризис и изменение

2020-08-21 107
Действие, порядок, кризис и изменение 0.00 из 5.00 0 оценок
Заказать работу

Только что рассмотренная совокупность проблем составляет одну из больших «областей» социологического анализа, относящуюся к [:92 ] социальному действию. Но существуют также и другие «области». Свойство социального действия заключается в том, что оно всегда анализируется в терминах неравных социальных отношений (власть, господство, влияние, авторитет). Но социальные отношения никогда не остаются полностью «открытыми», уже было сказано, что они закрываются, трансформируются в социальный порядок, поддерживаемый агентами социального и культурного контроля и в конечном счете, государственной властью. Этот социальный порядок может также войти в кризис, особенно когда его стабильность противостоит изменениям окружающей среды, так что к областям социального действия и порядка добавляется область кризиса. Наконец, в одном и том же типе общества, в данном случае индустриальном, социальные отношения и формы порядка находятся постоянно в изменении. Вопрос, может ли анализ общественных движений выйти из его собственной области и проникнуть в области порядка, кризиса и изменения?

Нужно устранить всякую претензию социологии общественных движений на гегемонию: она не управляет целиком и полностью исследованием порядка (а значит, также репрессии и устранения), так же как кризиса или изменения. В настоящее время все происходит даже таким образом, будто социология общественных движений является одной из самых слабых, наименее разработанных областей социологического анализа. Однако нельзя удовлетвориться и тотальным методологическим плюрализмом, который бы привел к полному расчленению социальной действительности и ее анализа.

Проникновение социологии общественных движений в то, что я назвал областью порядка, кажется почти невозможным, настолько эти два интеллектуальных направления противоположны. Вот уже по крайней мере двадцать лет начиная с Маркузе и до Фуко, с Альтюсера и до Бурдье вся совокупность их, впрочем, часто различных между собой размышлений завоевала широкое влияние в общественных науках. Она поддерживает убеждение, что современное общество подвергается все более строгому контролю и наблюдению, так что общественная жизнь представляет собой только систему знаков безраздельного господства. Невозможно, таким образом, оказывается любое общественное движение, которое было бы чем-то большим, чем возмущение, быстро отбрасываемое на края «одномерного общества». Фактически, растущее воздействие общества на самого себя не увеличивает общественное пространство, а заставляет его исчезнуть, давая центральной власти средства вмешиваться во все [:93 ] сферы социальной организации, культурной жизни и индивидуальной личности. Правда также, что живые протесты шестидесятых годов сменились длительным ослаблением общественных движений.

Эти пессимистические концепции имели тем больше влияния, что исследования в областях обучения или социального труда показали бессилие последних в борьбе против социального неравенства и даже тенденцию его укреплять с помощью механизмов отбора. Поэтому социология общественных движений сталкивается сегодня не столько с социологией институтов и социальной системы. — ослабленной вследствие культурных и общественных кризисов, — сколько с социологией идеологических аппаратов государства. Отсюда важной кажется задача проникновения социологии общественных движений на эту, по-видимому, чуждую ей территорию.

Подчеркнем сначала, что теперь можно видеть ограниченность тезисов, согласно которым школа или социальный труд представляются институтами, не способными ощутимо уменьшить общественное неравенство. Этим предполагается, что преподаватели или воспитатели не могут никоим образом реально быть действующими лицами. Таким безапелляционным утверждениям можно противопоставить много исследований (Roger Girod. Politique de l’éducation. PUF, 1981), из которых с очевидностью следует, что неравенство в исходном пункте дано только частично и развивается затем внутри школьной системы и с ее помощью. Безличную ответственность «системы» нужно, значит, заменить индивидуальной или коллективной ответственностью преподавателей. Уменьшению неравенства шансов (эта тема была развита Жаном Фукамбером: Jean Foucambert. Evolution comparative de quatre types d’organisation à l’école élémentaire. JNRDP, 1977–1979) служит все то, что позволяет ограничить установленный школьный порядок в пользу активного обучения, когда ребенок выступает не только школьником, а индивидом, признанным во множестве его социальных ролей (включая занимаемое им в классе место).

Во-вторых, отметим, что порядок никогда не царит абсолютно. Говорят об идеологическом контроле, манипуляции, отчуждении, но в действительности прежде всего существуют физические репрессии, насилие и бунт, сведенные к своим деградировавшим формам. Как молчание никогда не царит тотально в условиях рабства и в лагерях, ибо всегда существует сопротивление и, следовательно, прямая борьба, так всегда позади видимости порядка живут социальные отношения господства и протеста. Исключительный пример этого мы [:94 ] имели недавно, когда вдребезги разлетелась слишком поверхностная идея, согласно которой тоталитарные режимы могли бы упрочиться до такой степени, что оказалась бы бессильной или полностью маргинализованной всякая оппозиция. В один прекрасный день Польша увидела, что официальный порядок разрушился и общественная жизнь возродилась, подобно Лазарю, выходящему из могилы. В несколько недель повсюду возникли действующие лица, дебаты, конфликты, переговоры. Это доказательство бессилия режима, если ему не оставлена возможность прибегнуть к силе государства. Точно так же в других по видимости безмолвных странах ослабление или кризис репрессивной системы может освободить общественную жизнь, оставшуюся живой вопреки преследованиям и засилью «казенного языка». Не замечательно ли видеть, как она оживает там, где казалась раздавленной — в Бразилии и даже в Чили, в Польше, Румынии и даже в Китае? Самое потрясающее в творчестве Солженицына не столько описания ужасов Гулага (которые, к тому же, были известны), сколько то, что он заставил услышать голоса, не замолчавшие даже под угрозой истребления.

Если обратиться к анализам в рамках кризиса, то обнаружится, что они более открыты для идеи общественного движения, чем анализы в области порядка. Возьмем самый актуальный пример социальных последствий безработицы. Посвященные этому предмету многочисленные исследования очень часто говорят только об аномии и маргинальности. В тридцатые годы было, наоборот, трудно удовлетвориться разговорами о психологических последствиях безработицы и о маргинализации. Тогда в Америке проходили голодные марши и в Европе безработица питала фашистские движения. Углубимся далее в прошлое. Возможно было бы в XIX веке полностью отделить так называемые «опасные классы» от «трудящихся классов»? В более близкое к нам время в Окленде могли ли рассматривать маленькую группу «Черная Пантера» только как банду молодых черных маргиналов? Так же сегодня относительно молодых иммигрантов из Менгетты трудно сказать, являются ли они простыми маргиналами или участниками нарождающегося общественного движения?

Действительно, кризис чаще заставляет родиться не общественные движения, а поведение отклоняющегося от нормы гиперконформизма (William Foote Whyte. Street Corner Society. University of Chicago Press, 1965), секты и другие формы общественных антидвижений. Но во всех случаях очевидна недостаточность анализа, ограничивающегося [:95 ] только исследованием кризиса и разложения общественной организации.

Рассмотрим, наконец, формы поведения, связанные с изменением. Эти последние кажутся очень близкими общественным движениям, так что их часто смешивают и здесь нужно четко определить разделяющую их дистанцию. Пространство социального изменения имеет, фактически, два склона. С одной стороны, оно связано с социальными отношениями и последствиями институционализации конфликтов, то есть с реформами, с другой, с развитием, то есть с переходом от одного культурного и общественного поля к другому. Именно такое необходимое разделение искусственно составленного целого позволит социологии общественных движений проникнуть в эту сферу общественной жизни.

Во всех этих различных случаях употребляется и является важным понятие подкрепления. Наблюдаемые формы поведения, действительно, могут быть поняты как ответы на интеграцию или исключение, на кризис или изменение, но такие толкования упускают из виду важный остаток, который может быть проанализирован только как совокупность косвенных следствий то ли формирования, то ли, напротив, отсутствия общественных движений. Там, где конфликт не формируется, царит искусственное единство порядка, но также насилие и отступление. Понятие подкрепления имеет то преимущество, что считается с автономией соответствующих более прямо той или иной области общественной жизни способов анализа, утверждая одновременно существование общих принципов анализа. Добавим, что говоря о подкреплении, мы вовсе не хотим сказать, что объяснение в терминах общественных движений подходит лучше, чем другие, для исследования любой исторической действительности. Ослабление многих недавних конфликтов, особенно экологических, доказывает, напротив, слабость их веса в общественном движении и определяющую роль в этой области поведений другого типа. Признаем даже, что каждый в соответствии со своими целями и перспективами может организовать социологический анализ в целом вокруг того или иного общего подхода. Таким образом, чем больше заняты прикладной областью социологических исследований (например, чтобы приготовить социальную политику), тем более плодотворным оказывается анализ в терминах социальной системы, интеграции и кризиса. Напротив, когда стремятся к исследованию обширных и сложных общественных объединений и к определению природы тех общественных сил, которые смогут их трансформи [:96 ] ровать, то понятия историчности и общественного движения должны занять центральное место.

Многие считают, что наше общество не может породить новых общественных движений. Такое мнение подкрепляется разными аргументами: тем, что общественные движения были бы поглощены непреодолимым подъемом государств, которым принадлежат функции управления и объединения, или тем, что обогатившееся общество способно поглотить все напряжения, или, наконец, тем, что общественные движения были продуктом обществ накопления, подверженных быстрым изменениям, тогда как мы, де, возвращаемся к обществам равновесия. Напротив, те, кто стремятся понять новые общественные движения, защищают другое представление о нашем обществе и его будущем. С их точки зрения, мы входим в новый способ производства, который, пробуждая новые конфликты, породит и новые общественные движения, расширяя и разнообразя общественное пространство. Но может быть, это движение приведет также к более глубоким и более способным к манипуляции формам господства и общественного контроля.

Два лица идентичности

Тема идентичности приобретает новое значение в гуманитарных науках. Это социальный факт, проявление внутри особой профессиональной группы общей чувствительности к упомянутой культурной и этической теме. Как не установить связь между этим интересом психологов и социологов и появлением или развитием во всех частях мира и почти во всех областях общественной жизни требований, социальных или национальных движений, которые направлены к защите коллективной или личной идентичности? Это не должно нас побудить уступить идеологии и довольствоваться определением своих мнений на основе мнений других. Но мы не должны больше забывать, что наша главная задача состоит в размышлении о социальных фактах и извлечении из этого понятий и инструментов анализа. Для социолога исходная точка должна быть следующей: призыв к идентичности означает призыв к несоциальному определению социального действующего лица. Для него действующее лицо определено своими социальными отношениями. Таково определение роли, которое может одинаково хорошо применяться как к классовым, так и к межличностным отношениям. Значит, призыв к идентичности [:97 ] представляет собой прежде всего отказ от социальных ролей или, точнее, отказ от социального определения ролей, которые должно играть действующее лицо.

Чаще всего призыв к идентичности сопровождается обращением к метасоциальному гаранту общественного порядка, в частности, к человеческой сущности или просто к некоей общности, характеризуемой ценностями, каким-либо природным или историческим атрибутом. Но в нашем обществе призыв к идентичности чаще соотносится не с метасоциальным гарантом, а с инфрасоциальной, природной силой. Призыв к идентичности становится, в противовес социальным ролям, призывом к жизни, свободе, творчеству. Наконец, государство также обращается к идентичности в противовес социальным ролям, пытается навязать идею единства, высшего по отношению ко всем особым объединениям и способного навязаться им. Особенно национальное государство взывает к гражданственности и, соответственно, к патриотизму в противовес всем социальным, профессиональным и географическим различиям. Таким образом, индивидуальный или коллективный призыв к идентичности составляет оборотную сторону общественной жизни. Тогда как последняя представляет сеть отношений, местом пребывания идентичности являются одновременно индивиды, общности и государства.

Большой поворот

Мы привыкли рассматривать современную историю как трудный, но необратимый переход от особенного разного рода к универсальному. Не имеет ли с давних пор целью наша система воспитания вырвать ребенка из той среды, в которой он родился и рос, и открыть ему более широкие возможности или сообщить ему факты, мысли и творения, значение которых считается универсальным или образцовым? Мы живем еще как наследники философии Просвещения. В западных странах в особенности левая постоянно противостоит традиции и господству местной знати. Если она взывает постоянно к государству, то, как она думает, для того чтобы использовать его силу, отождествленную с коллективной волей, в борьбе против владельцев и хранителей традиции.

Мы можем умножать примеры, но уже приведенных достаточно для напоминания, что до совсем недавнего времени мы анализировали наш собственный исторический опыт с помощью идеи прогресса, отождествляя последний с переходом от традиции к инновации, от [:98 ] веры к разуму и от идентичности к демократии, то есть к механизму изменения. Некоторые готовы идти гораздо дальше и анализировать наши общества исключительно с точки зрения их изменения, отказавшись от всякого усилия определить то, что обычно называют их социальными структурами и, следовательно, от всякой попытки типологии и тем более от представления об исторической эволюции.

Эта общая концепция имеет две разные формы. Прежде всего либеральную, крайним завершением которой является упомянутая идея. Историческая эволюция предстает в этом случае в виде перехода от закрытых обществ к открытым, от контролируемых к свободным. Другая форма, напротив, связана с видением эволюции как перехода от абсолютной власти к демократии, то есть предполагает сведение власти к неким последствиям социальных отношений благодаря прогрессу представительной демократии в чисто политической или экономической областях. Эти две концепции ведут к совершенно противоположным следствиям, но обе они принуждены вычеркнуть понятие идентичности из своей идеологии.

Удивительно наблюдать, с какой скоростью такое представление разлагается или отбрасывается. Самым важным фактом в этой связи становится быстро возрастающая роль зависимых обществ, борющихся против своей зависимости или против колонизации. В прошлом веке казалось, что только «центральные» общества имеют историю, в современной же истории все более доминирует политика национального и социального освобождения. Если европейский XIX век мечтал об отмирании государства, о триумфе гражданского общества и демократии, то для XX века характерен подъем государств, борющихся против господства гегемонистских держав. Перед лицом господства с универсалистскими претензиями эти государства взывают к идентичности. В силу этого национализм, который европейцам казался все более архаическим источником разрушительных войн, сегодня на мировой сцене возрождается как «прогрессистский». А универсалистский и прогрессистские ценности Европы все более выступают инструментами ее идеологического господства над остальным миром и вследствие этого орудием ее особых интересов.

Внутри самих развитых индустриальных обществ в идее прогресса пробита брешь, в особенности это касается веры в бесконечный прогресс производства. Вместо того чтобы чувствовать себя сеньорами и хозяевами природы, мы оказываемся перед выборами, которые не сводятся к вопросу о количественных изменениях, а касаются скорее характера различных отношений между людьми и их окружением, а [:99 ] также людей между собой. Мы заменяем, таким образом, идею бесконечного прогресса идеей выбора, который осуществляют особые коллективы относительно образа жизни и общественной организации также особого типа.

Наконец, если прежде призыв к государству имел универсалистский характер, был проявлением оппозиции в отношении традиционных местных форм господства, то современное развитие государственной власти как в области культуры и особенно информации, так и в экономической области, побуждает нас противопоставить этой растущей силе, имеющей интенции к тоталитаризму, сопротивление со стороны локальных коллективов и даже частной жизни.

На еще более общем уровне мы в наших гиперсложных обществах заменяем идею о том, что эффективность связана с гомогенностью и однообразием, противоположной идеей о ее связи с количеством информации, созданной и сохраняемой в системе, то есть с ее разнообразием. Мы не считаем более преимуществом забвение местных культур и языков и участие всех в универсалистском варианте французской или английской культуры. Напротив, нам все больше кажется, что богатство целого зависит от его разнообразия и гибкости.

Мы оказываемся, таким образом, перед трудным выбором. Очень малочисленны, по крайней мере в наших обществах, лица, которые полностью отрицают то, что можно бы назвать прогрессистским образом истории и для которых страны мира различаются лишь качественно. Еще менее многочисленны лица, которые желают общего поворота назад и придерживаются целиком регрессивного образа прогресса. Но в то же время распространяется призыв к специфичности, различию, национализму и всем формам идентичности. Мы, таким образом, оказываемся в почти полном смятении.

Возьмем один пример из области политики. Левая и крайне левая революционного вдохновения, имеющая, таким образом, универсалистские интенции, поддержали движение национального освобождения и государства, призывающие к идентичности. В результате они, как египетские коммунисты при Насере или иранская левая после падения шаха, оказались в тюрьмах недавно прославлявшегося ими лидера. Смятение становится еще большим, когда эти националистические темы, как будто перешедшие к левой, становятся вдруг на прежнее место, то есть переходят к новой правой, которая, например, во Франции объявляет себя сторонницей французского национализма, опирающегося на специфическую культурную [:100 ] традицию и готового к защите того, что ему кажется ее превосходством. Здесь может включиться рефлексия общественных наук, поскольку социальные практики, кажется, несут противоположные смыслы.


Поделиться с друзьями:

Индивидуальные очистные сооружения: К классу индивидуальных очистных сооружений относят сооружения, пропускная способность которых...

Организация стока поверхностных вод: Наибольшее количество влаги на земном шаре испаряется с поверхности морей и океанов (88‰)...

Семя – орган полового размножения и расселения растений: наружи у семян имеется плотный покров – кожура...

Механическое удерживание земляных масс: Механическое удерживание земляных масс на склоне обеспечивают контрфорсными сооружениями различных конструкций...



© cyberpedia.su 2017-2024 - Не является автором материалов. Исключительное право сохранено за автором текста.
Если вы не хотите, чтобы данный материал был у нас на сайте, перейдите по ссылке: Нарушение авторских прав. Мы поможем в написании вашей работы!

0.024 с.