Выборы в Московский совет в апреле 1921 года

Настоящая статья представляет собою итог совместного творчества 14 студентов Московского государственного областного университета[232]. Разбившись на группы, мы проследили, как в каждом из 6 тогдашних административных районов Москвы проводились первые после окончания гражданской войны выборы в Московский совет рабочих и красноармейских депутатов. Необходимая для этого информация была получена нами путём изучения материалов, публиковавшихся тогда на страницах газет «Правда», «Известия ВЦИК» и «Коммунистический труд» - это были официальные сообщения и бюллетени Центральной избирательной комиссии, а также многочисленные сообщения с мест.

Нас больше всего интересовала развернувшаяся при этом политическая борьба против правящей РКП(б), которую пытались развернуть находившиеся в полуподполье другие социалистические партии и группы, а также стремление многих советских избирателей противопоставить большевикам беспартийных кандидатов.

Что же нам удалось выяснить?

Если судить по тому, как освещалась избирательная кампания в официальной прессе, она проходила и закончилась триумфально.

Так, в Городском районе в первый день выборов 15 апреля состоялось 22 избирательных собрания. Из общего количества 7.867 избирателей во всех учреждениях и предприятиях на выборы явилось 4.253 человека, или около 54%. И среди избранных 26 членов Московского Совета 24 оказались коммунистами и только 2 беспартийных. В 20 случаях коммунисты избирались единогласно[233]. В 8-й роте 3-го батальона 316–го полка (из 157 человек присутствовало 92) единогласно избран народный комиссар по иностранным делам Чичерин[234].

Все коммунисты прошли на 29 избирательных собраниях в Рогожско-Симоновском районе. Особенным многолюдством и оживлением здесь отличались собрания в красноармейских частях[235].

Все или почти все избиратели участвовали в выборах, прошедших в Замоскворечье на 4-й государственной кондитерской фабрике, заводе «Радио – машина», Полянских мастерских и караульной роте Московского рабочего полка. Из 51 выбранного в этом районе депутата 49 были коммунистами и 2 беспартийными. Больше половины кандидатов коммунистов избраны единогласно, остальные подавляющим большинством голосов[236].

Как именно проходили эти выборные собрания, выставлялись ли на них альтернативные списки кандидатов, были ли выступления против, - ничего или почти ничего об этом узнать из газетных сообщений и заметок нельзя. И тем не менее, кое что любопытное в них можно найти.

Инженер Смарин 15 апреля на заводе «Фосген» № 1 призывал голосовать за беспартийных^[237].

На предвыборном собрании в Угорвида (что означает название этого учреждения, нами не выяснено) был выставлены два кандидатских списка: один, состоявший из 3 коммунистов и 3 беспартийных, а другой из «меньшевиков, скрывавших себя под маской беспартийных». И хотя на этом собрании преобладали инженеры, техники и «иные прислужники буржуазии», меньшевики в конце концов отозвали свой список, наметив6 беспартийных.

Большевистские кандидаты, признав что в этом списке есть и «честные беспартийные», стали уличать остальных в меньшевизме:

- Товарищи рабочие! За вашими спинами стоят злостные враги… Эти враги, собрались чтобы избрать ваших старых прислужников буржуазии… Приходите на выборы и зорко смотрите, не скрываются ли под овечьими шкурами зубастые волки![238]

С обширной речью в Центропечати выступил видный левый эсер И.З. Штейнберг, который усиленно напоминал, что его товарищи по партии «тоже» боролись в Октябре вместе с большевиками. «Однако собрание мало этим растрогалось и выбрало в Совет 6 коммунистов»[239].

Собственный список кандидатов был выставлен меньшевистской ячейкой в институте им. К. Маркса. Для его защиты выпущены были два оратора-студента. «Однако, избранными оказались 2 коммуниста, меньшевики получили только 24 голоса (т.е. за них проголосовала только одна меньшевистская ячейка)[240].

«Основательный бой с меньшевиками и анархистами» пришлось выдержать на швейной фабрике № 5 (бывшей Альшванг). До выборов там «рабочие сильно ругали большевиков», но в результате часовой речи меньшевика, который приглашал коммунистов «сделать выводы из объявленной свободы торговли» и восстановить капитализм, «очевидно испуганные учредиловскими перспективами избрали коммунистов и закончили собрание пением Интернационала»[241].

На государственном телеграфном-телефонном заводе от меньшевиков выступил член ЦК РСДРП В.Г. Епифанов. Он сказал, что «Маркс считал возможно социальную революцию только тогда, когда общество не меньше, чем на половину будет состоять из рабочих, раньше-де она никак невозможна». И тем не менее рабочие меньшевиков не выбрали; но всё же в Совет посланы беспартийные, а не коммунисты[242].

Оратор меньшевиков в крупнейшей московской типографии бывш. Сытина, на Пятницкой улице, характеризуя советскую власть, заявил:

- Капитан плох, надо его сменить.

Но за свою власть вступились беспартийные рабочие, которые дали защитнику хозяйских интересов должный отпор.

- Не капитан плох, - заявил один из ораторов, - а рабочий класс наш расхлябался. Пусть новый совет, как губка впитает в себя всё то хорошее, творческое, что есть в рабочем классе, пусть совет руководит трудящимися, и наше дело победит.

Другой беспартийный заявил:

- Довольно мы раньше на меньшевиков поработали, когда печатали их черносотенные прокламации! С нас достаточно.

Меньшевики провалились. Провал знаменательный, ибо до сих пор, за 4 года, типография Сытина постоянно давала в Советы меньшевиков». Ныне они получили всего 24 голоса[243]. К этому победоносному сообщению советской прессы можно только добавить, что член ЦК РСДРП Ф.И. Дан, ещё год назад числившийся депутатом Московского совета от типографии бывш. Сытина[244], сейчас находился в заключении, арестованный в феврале за активное участие в движении против политики военного коммунизма[245].

Газета столичных большевиков «Коммунистический труд» напечатала письмо рабочего Каланчёвской (Сокольнической) чаеразвески С.П. Рухина о том, что на этом предприятии, с 1917 года не посылавшим коммунистов в совет, теперь избрали в Московский совет коммунистку Гончарову, а в районный совет – сочувствующую коммунистам Панвину. «Вот наш ответ всем мировым бандитам, в роле господ Милюковых, заговоривших о том, что они стоят за советы. Мы знаем цену буржуазным газетам и знаем цену большевикам. В совете место большевикам, а не лакеям буржуазии. Да здравствуют большевики!»[246].

17 апреля прошло собрание работников Гознака. У входа в аудиторию Высших женских курсов группы рабочих довольно шумно обсуждали список намеченных кандидатов в 15 человек, принятый накануне собранием делегатов со всех мастерских. Его теперь предстояло теперь утвердить общему собранию. Выступал Карл Радек – член Исполкома и секретарь Коммунистического интернационала. Он призывал:

- Давайте умелых, деловитых, честных товарищей. Пусть они придут и увидят, что можно исправить, и чего нельзя. Пусть они помогут строить рабочее государство.

Затрагивается тема о коммунистах и о беспартийных. Прочитывает он и наказ МК РКП(б) будущим депутатам. Какая-то записка без подписи предлагает к нему поправку в меньшевистском духе. Поправка единогласно отвергается, а сам наказ принимается при трех воздержавшихся.

В это время появляется председатель ВЦИК М. И. Калинин. Полтора месяца назад он приезжал сюда после неудачного визита Сталина, чтобы уговорить рабочих прекратить «волынку». То есть забастовку. Теперь его бурно приветствуют. Вносится предложение включить его и Радека в список кандидатов, оно принимается единогласно, при громких аплодисментах.

Правда, чем закончились выборы, почему-то не сообщается[247].

Попытку выступить предприняли оппозиционеры на избирательном собрании советских служащих 17 апреля в Колонном зале Союзов.

- Правые социалисты себя дискредитировали, - говорили там коммунисты. - Они оторвались от революции и плетутся в хвосте жизни. В советы необходимо избирать стойких бойцов, способных отстаивать великое дело освобождения трудящихся.

Когда же на трибуне появляется меньшевик, они встречают его криками:

- Довольно, слышали!

Раздаются резкие свистки и крики «долой». Представитель меньшевиков, под град насмешек покидает трибуну и вместе со своими единомышленниками человек 10, в знак протеста покидает зал.

- Скатертью дорога!

Волна недовольства пробегает по залу при появлении на трибуне левого эсера Чижикова. Оратор пытается говорить о том, что Октябрьскую революцию совершили не только коммунисты, но и представители других советских партий.

Но его речь прерывается хохотом и криками:

- Знаем… знаем… в Тамбов!

Аудитория заглушает его слова криками протеста.

Не помог Чижикову и Штейнберг. В результате 3000 человек голосовали за список, предложенный коммунистами. Меньшевики и левые эсеры не получили ни одного голоса.

На другом собрании совслужащих в театре Зимина голосование дало 8280 за список коммунистов и только 3 – за меньшевиков. И здесь представителю меньшевиков, Югову, не дали говорить.

Чтобы отметить публично «падение ещё одной крепости меньшевизма и эсерства», победители организовали манифестацию участников обоих этих собраний к зданию Московского совета. И там, выстроившись «стройными рядами», недавние саботажники кричали:

- Да здравствуют коммунистические советы![248]

22 апреля в Малой опере состоялись выборы в Московский совет от учащихся всех высших учебных заведений Городского района. Присутствовало 4000 человек. От оппозиции говорил левый эсер Шитиков. Вся его речь была построена в форме допроса советской власти, что, естественно, было встречено шумными протестами. То же самое повторилось с выступлениями других эсеровских звёзд – Штейнберга и др. Встретившись с такой враждебностью, группы «беспартийных» одна за другой снимали выставленные ими списки, а эсеровский список собрал менее десятка голосов. Подавляющим большинством были избраны в совет коммунисты. По окончании выборов и эти вчерашние саботажники «стихийно» направилось к Московскому совету, где были встречены приветственной речью его председателя Л.Б. Каменева[249].

У служащих Наркомпрода и НКВД в Доме союзов 24 апреля один список беспартийных получил 62 голоса, другой 17, меньшевистский 7^[250].

Не всё ладилось у большевиков и с работниками искусств. Назначенное уже вторичное собрание академических театров и пролеткульта вновь не удалось довести до конца и оказалось сорванным. Тех же, кого сумели собрать, разделили на две части, и обе торжественными процессиями также направились к Московскому совету. Выделенная академическими театрами делегация вступила в переговоры с Центральной избирательной комиссией о новом избирательном собрании. По соглашению такое было назначено на 9 мая[251].

Кое-где меньшевикам всё же сопутствовал успех. Так, в главных мастерских Московско-Курской железной дороги «соглашателям удалось провести 3-х своих кандидатов»[252]. На Московском объединённом кабельном заводе (бывш. Алексеева) они вначале провалили список ячейки, однако потом большевики сумели провести здесь своих кандидатов Бухарина и Белянова (причём единогласно), отвергнув таким образом список меньшевиков и эсеров^[253]. По заявлению, поступившему в Центральную избирательную комиссию от группы рабочих оптосклада № 1, можно судить, что там голосами служащих депутатами избраны меньшевики Югов и Гальхерт.^[254]

Вынужденная признать этот факт советская пресса спешить успокоить своих читателей и, ссылаясь на сведения Центральной избирательной комиссии, сообщает, что до 19 апреля во всех районах Москвы на этих 3 из 863 избранных членов Московского совета приходится 790 коммунистов и 70 беспартийных[255].

Правда, неделю спустя число этих «других», то есть «соглашателей», увеличилось до 29 из 1860 избранных депутатов, тогда как число коммунистов увеличилось до 1488, а беспартийных до 363[256].

Не забывали большевики прибегать и административно-юридическим инструментам, кассируя выборы от неугодных им коллективов. Так Центральная избирательная комиссия 30 апреля поступила с выборами на традиционно оппозиционном им Московском почтамте^[257].

С беспартийными кандидатами коммунистом приходилось сталкиваться совсем не редко. Причём в самых разных аудиториях.

Во 2-м Московском университете (бывш. Высших женских курсах) собрание рабочих и служащих (то есть вовсе не студентов, в числе 117 человек из 249) отдало предпочтение беспартийному Н.В. Разживину, получившему 59 голосов против 56, поданных за В.П. Петрова, тоже беспартийного, но сочувствующего советской власти[258].

26 апреля в газете «Известия ВЦИК» сообщалось о кассировании из-за неправильного результата голосования выборов в Главном военно-ветеринарном управлении[259].

Кое-где большевикам пришлось иметь дело и со своими вчерашними соратниками, покинувшими их партию в знак протеста против её обуржуазивания. Так, в гараже автоотдела ВЦИК выступил представитель новой, доселе никому неизвестной, группировки «активных революционных рабочих г. Москвы и России», бывший коммунист Панюшкин, призывающий к созданию беспартийных советов. Собрание своим голосованием дало понять ему, что «рабочий класс на обман не пойдет», а поддержали его «исключительно бывшие торговцы Демин, Виноградов, Свиридов и др.»[260].

Два списка – от комячейки и группы беспартийных – противостояли друг другу на выборном собрании в штабе Московского военного округа. Присутствовало 4000 служащих штаба и его резерва. С докладом, что такое беспартийные и их роль в советах, выступил видный политработник Б.Г. Бреслав. В Московский совет оказались избранными 8 коммунистов, в том числе Бреслав и командующий войсками МВО Муралов[261].

Официальные итоги выборов были оглашены на первом заседании Московского совета нового созыва. Согласно докладу ЦИК, выборное право было предоставлено почти 700000 тружеников города Москвы, принимали участие в выборах 340.000 человек, то есть 50,5 % избирателей. (+ 1,5 % по сравнению с прошлым годом). Избрано 2.115 депутатов Из них 1543 (73 %) – члены РКП(б), 533 беспартийных (25,2%), 12 меньшевиков, 6 левых эсеров, 4 эсера-максималиста, 2 анархо-синдикалиста, 2 анархиста, 1 анархист-универсалист, 1 социалист революционного центра и 2 неизвестных^[262].

Подводя итоги выборов, «Правда» посчитала необходимым прежде всего указать на поразительно небольшую цифру представителей других партий. Но признав всё же, что некоторое их количество скрывается под маской «беспартийных», она утверждала:«Если мы даже удвоим, утроим общее число представителей этих исчезающих партий, число это будет поразительно мало. Очевидно, избиратели всех слоев населения решительно не верят в творческие силы ни меньшевиков и правых эсеров, нападающих на советскую власть справа, ни левым эсерам и анархистам, пытавшимся обойти наш левый фланг». Газета также отметила успех, который имели коммунисты при выборах в среде студенчества и в интеллигентных слоях: «До сих пор, эти группы выступали враждебно, или, в лучшем случае, индифферентно по отношению к коммунизму. Теперь и в этих слоях очень дружно и единогласно провалили меньшевиков, выбирали коммунистов, а по окончанию устраивали манифесты к совету». Основной же вывод центрального органа РКП(б) был таков: «Все слои населения потеряли всякую веру в творческие силы меньшевиков, правых и левых эсеров. Советская власть с коммунистами во главе и энергично опирающаяся при этом на беспартийные трудовые массы – вот то правительство, которое поддерживает трудовая Россия»[263].

По мнению наркома здравоохранения Н. Семашко, выборы, во-первых, показали, что «в широких рабочих и красноармейских массах, и даже среди служащих, ни одна из так называемых социалистических партий не имеет никакой почвы» и эти партии «могут надеяться на очень малую поддержку». Второй его вывод заключался в том, что брошенный соглашателями лозунг "беспартийные советы" также не получил того отклика, которого ожидали контрреволюционеры. «Тут наша победа почти полная». И, наконец, выборы показали, что «несмотря на злостную контрреволюционную агитацию соглашательских партий, несмотря на ряд недосмотров и ошибок властей на местах, от которых часто страдают широкие слои трудящихся, несмотря на недовольство той или иной мерой советского правительства, трудящиеся всё же считают единственным защитником своих интересов только РКП»^[264].

Разумеется, располагай мы какими-либо другими источниками информации, у нас, – кто знает? – была бы возможность сделать несколько иные выводы. Но всё впереди. В следующем учебном семестре мы собираемся на спецкурсе ознакомиться с другими источниками и изучить соответствующую литературу[265]. А во время архивной практики поработать в качестве исследователей над материалами мандатных комиссий Московского и районных советов, хранящихся в архивах.