На посту Президента П. А. Порошенко

Научный руководитель: д-р полит. наук, доц. Бродовская Е.В.

Московский педагогический государственный университет

С самого начала правления П.А. Порошенко команда нового главы украинского государства столкнулась с рядом условий, резко ограничивающих набор инструментов завоевания, удержания и расширения поддержки со стороны широких масс. С одной стороны, администрация нового президента не могла обещать гражданам каких-либо социальных льгот и преференций – на фоне начала подписания соглашения об ассоциации с ЕС и озвученных МВФ условиях предоставления кредита Украине подобные заверения выглядели бы откровенным популизмом, подрывая доверие населения к власти. Более того, в ходе ожидаемого резкого падения уровня жизни основной части украинцев такого рода действия гарантировано спровоцировали бы еще больший рост недовольства со стороны граждан.

С другой стороны, к концу весны 2014 г. власти уже исчерпали значительную часть столь ценного ресурса, как протестный потенциал населения. Рядовые граждане ждали от государства воплощения в жизнь декларированных ранее намерений: люстрации судебной системы, привлечения к ответственности депутатов Верховной Рады, голосовавших 16 января 2015 г. за пакет т.н. «законов о диктатуре» и пр. Однако реализация подобных планов означала бы нарушение негласных «правил игры», присущих украинской элите. Исполнив желание избирателей, политическое руководство страны перечеркнуло бы ряд кулуарных договоренностей, провоцируя оппозицию пойти на ответные шаги – вброс компромата, саботаж работы Верховной Рады, открытая или негласная поддержка сепаратистов, вывод капиталов за рубеж и т.д. Помимо того, важно помнить, что оказавшаяся у власти в результате победы Евромайдана часть украинского истеблишмента не менее коррумпирована, чем окружение В.Ф.Януковича. Эффективные антикоррупционные меры неизбежно ударили бы по самим власть предержащим, в то время как их имитация вызвала бы разочарование и раздражение населения. Вариант же люстрации в порядке принесения «сакральных жертв» был изначально маловероятен в силу того, что кандидаты на роль «мальчика для битья», занимающие достаточно высокое положение во властной иерархии, при первых признаках угрозы были вполне способны предоставить СМИ материалы, компрометирующие высшее политическое руководство. В условиях работающей «вертикали власти» и доминирования на политическом Олимпе одной партии подобное было бы невозможно, но фиксируемый ныне на Украине режим соревновательного авторитаризма не предусматривал ни того, ни другого.

Выходом из сложившейся ситуации для украинского руководства стал кризис на Донбассе. Вооруженный конфликт позволил, с одной стороны, возложить львиную долю ответственности за ухудшение положения рядовых граждан на Россию и аффилированные с нею (или считающиеся таковыми) группы влияния внутри Украины. С другой стороны, власти смогли убедить значительную часть населения временно пожертвовать личным благополучием, ссылаясь на условия военного времени, активно используя патриотическую риторику и в широких масштабах эксплуатируя националистический ресурс. В то же время появилась возможность купировать протест, обвиняя оппозиционеров в том, что они «действуют по указке Москвы» или «бьют в спину силам АТО».

Первоначально подобный подход был достаточно эффективен. Однако по мере того, как сообщения об успехах вооруженных сил Украины, начиная с августа 2014 г., сменялись известиями о поражениях, связанных не в последнюю очередь с грубыми ошибками командования, проблемами снабжения и обучения войск и коррупцией в военном ведомстве, рост провластных настроений все больше стабилизировался, а затем и вовсе продемонстрировал тенденцию к спаду. Приостановка активной фазы боевых действий позволила украинскому руководству несколько выправить ситуацию, однако дальнейшие перспективы данного метода формирования провластных настроений крайне невелики. Возобновление крупномасштабных боевых действий, вероятнее всего, не принесет значительных успехов украинской стороне, что приведет к падению рейтинга властей. Заморозка же конфликта спровоцирует ситуацию, при которой нагнетавшийся в обществе джингоистский накал обернется против самого политического руководства страны. Провозглашая войну до победного конца, политик не может завершить ее фактически на условиях status quo ante bellum. Даже маловероятный вариант украинского «блицкрига» принесет официальному Киеву лишь краткосрочные выгоды: возвращение в состав Украины разоренной войной территории еще больше усугубит нарастающий в стране экономический кризис, а включение в число активных избирателей пострадавших в ходе боевых действий жители Донбасса приведет к увеличению масштабов протестного голосования. Отметим, что в силу данных соображений мирная интеграция самопровозглашенных республик в состав Украины после выполнения Киевом условий минских соглашений также неизбежно обернется падением провластных настроений. В случае подобного можно будет ожидать даже большего падения рейтинга политического руководства: влиятельные националистические круги вряд ли простят власти амнистию «сепаратистов». В то же время необходимо отметить, что за рассматриваемый период украинские власти достаточно эффективно использовали метод отстройки от непопулярных действий конкретных своих представителей.

В целом же можно заключить, что, находясь в крайне сложном положении, украинское руководство сумело найти эффективные средства формирования и поддержания провластных установок населения. Однако практика показала, что данные методы позволяют оказать лишь кратковременное воздействие на широкие массы населения. В среднесрочной перспективе подобные практики с высокой долей вероятности могут обернуться ростом протестных настроений.

Прохорова Е.В.