Глава VIII историческая наука США в 70—90-е годы XIX В.

Победа северян в гражданской войне дала гигантский толчок развитию экономики Соединенных Штатов. С плантационным рабством было покончено. Демократическое решение аграрного вопроса открыло огромные просторы Запада для быстрого развития капитализма в сельском хозяйстве, что, в свою очередь, создавало условия для образования емкого внутреннего рынка — важнейшей предпосылки быстрого подъема промышленности. К концу XIX в. США превратились в высокоразвитую индустриальную страну, первую промышленную державу мира, в 1900 г. они давали около трети мировой промышленной продукции, а их ближайший конкурент Англия — только 20%.

Сказочные просторы для наживы и неограниченного обогащения открылись перед американской буржуазией. В период «позолоченного века» бизнеса создает свой нефтяной трест Рокфеллер, Карнеджи закладывает основы стального треста, Стэндфорд и Вандербильт учреждают свою «железнодорожную империю». Возникновение крупных промышленных корпораций шло в ногу с централизацией банковского капитала.

Бурное развитие американского капитализма привело к резкому обострению классовых противоречий между буржуазией и пролетариатом. 80 — 90-е годы принесли первомайские выступления 1886 г. в Чикаго, крупнейшие забастовки горняков Запада и рабочих-металлургов Пенсильвании, вооруженные столкновения рабочих с полицией на вагоностроительных заводах Пульмана. Ф. Энгельс отмечал, что в этот период произошло «вступление в движение массы коренных рабочих Америки...». Борьба рабочих смыкалась с мощным фермерским движением против гнета капиталистических корпораций. Вместе с тем размах стачечной борьбы находился в противоречии с идеологической и политической отсталостью ее участников. Социалистическая рабочая партия делала сектантские ошибки, не смогла найти путь к широким массам рабочих. «...Ни в Англии, ни в Америке, — отмечал В. И. Ленин, пролетариат в последней трети XIX века не проявлял почти никакой политической самостоятельности. Политическая арена в этих странах... была всецело заполнена торжествующей, самодовольной буржуазией..:». Со времени окончания реконструкции Юга в 1876 г. и восстановления власти демократов в южных штатах противоречия между республиканской и демократической партиями потеряли существенное значение. Обе партии стали «двуединой партией» американского капитала. После гражданской войны усилилась власть федерального правительства за счет ограничения прав штатов. Сильное центральное правительство тре­бовалось как для укрепления господства буржуазии внутри страны, так для подготовки к внешнеполитической экспансии.

Общие черты развития буржуазной общественной мысли. Социальные изменения, происходившие в Америке в последней трети XIX в., во многом предопределили и сдвиги в общественной мысли. До 70-х годов тео­логическая философия господствовала в США почти безраздельно. Однако после второй Американской ре­волюции 1861—1876 гг. возникли новые острые я слож­ные общественные проблемы, при решении которых религия была слиш­ком слабой опорой. С другой стороны, на общественную мысль оказали влияние успехи естествознания и распространение методов научного ис­следования. Большую роль при этом сыграла естественнонаучная тео­рия Ч. Дарвина. Его работа «Происхождение видов» встретила горячий прием в научных кругах США.

Все эти обстоятельства открыли путь для усвоения европейской позитивистокой философии. Особенно широкое распространение в США получают эволюционистские идеи Спенсера, положившего в основу своей социологической схемы развития общества биологическое учение Дарвина. Джон Фиске — известный американский социолог и философ также выступал как энергичный пропагандист учения Спенсера, но пытался истолковывать его позитивистский эволюционизм в духе традиций американской теологии. В «Очерках космической философии» и других работах он стремился доказать, что эволюция природы и общества предполагает идеальную цель и направляется высшей духовной силой. Опирался на позитивистскую социологию Конта и Спенсера, у которых он нашел элементы психологического истолкования общественной жизни, и другой видный социолог Лестер Уорд.

Видное место в доктринах американских социологов и в буржуазной историографии занимает социал-дарвинизм. Основные положения Дарвина о роли естественного отбора как фактора эволюции в органическом мире были механически перенесены на человеческое общество. Борьба за существование объявлялась движущей силой исторического процесса. Профессор Иельского университета Уильям Самнер, один из наиболее влиятельных американских социологов — социал-дарвинистов, считал бедность уделом более слабых, а миллионеров называл «цветами цивилизации». Успех социал-дарвинизма в США был не случаен. Ожесточен­ная конкурентная борьба, достигшая своего апогея в 70—80-е годы XIX в., была в глазах буржуазных Идеологов лишь естественным проявлением биологического закона борьбы за существование. «Выживание наиболее приспособленных», казалось, давало научное обоснование традиционным буржуазным «добродетелям»: стяжательству, эгоизму и мещанскому благоразумию.

Состояние американской исторической науки. Последняя четверть XIX в. принесла заметные успехи в развитии исторических знаний. Прежде всего, вырос­ла источниковедческая база американской историогра­фии. Все большее число исторических обществ продол­жало публикацию местных источников. Сбором документов и их описанием занимались видные американские историки. Генри Гаррис выпустил «Описание работ, касающихся Америки, опубликованных между 1492—1551 годами»; под редакцией Пьера Маргри вышло в свет шеститомное собрание источников по истории колонизации Северной Америки французами. Значительно улучшилась научная критика источников. В конце XIX в. были вновь переизданы с большей научной точностью документы видных политических деятелей периода войны за независимость. По постановлению конгресса были опубликованы официальные документы, освещавшие ход гражданской войны³. Эта многотомная публикация, включающая рапорты, приказы, донесения федеральных и конфедеративных войск, позволяла детально восстановить характер военных операций как на суше, так и на море. Увеличилась сеть библиотек, а также их фонды. Библиотека конгресса в Вашингтоне стала крупнейшей в стране и получала обязательный экземпляр каждой книги, напечатанной в США. Гарвардская библиотека насчитывала к концу XIX в. около 5,5 млн. книг и брошюр, в 1895 г. открылась Нью-Йоркская публичная библиотека.

В этот период в США происходят значительные изменения в постановке исторического образования и организации работы историков. После гражданской войны история впервые стала преподаваться в колледжах. В ведущих университетах страны были введены лекции по ис­тории и семинарские занятия, где изучалась методика работы, над источниками. В 1881 г. в Корнельском университете, впервые в Соединенных Штатах, была учреждена кафедра истории. Немалое значение имели по­ездки американских историков в Германию, где они усваивали более со­вершенную технику работы над источниками. По возвращении в США многие из них заняли кафедры истории или политических наук в веду­щих американских университетах: Г. Б. Адаме — в университете Джонса Гопкинса г. Балтиморы, Д. Барджесс — в Колумбийском г. Нью-Йорка, А. Уайт — в Корнельском г. Итаки, Ч. К. Адаме — в Мичиганском и т.д. Колумбийский и Джонса Гопкинса университеты начали выпускать «Исторические записки». Если в 1872 г. Уайт выражал сожаление по поводу того, что американцы для изучения истории своей страны долж­ны ехать в Германию или Англию, то через 10—15 лет положение изме­нилось. Г. Б. Адамс, правда, с чрезмерным оптимизмом, утверждал, что больше нет необходимости посылать студентов за границу, поскольку изучение истории в США ведется на уровне университетов Германии. Написание исторических работ перестало быть, как прежде, делом ли­тератора, занятие историей становилось профессией.

В 1884 г. на учредительном съезде в г. Саратоге была создана Аме­риканская историческая ассоциация. С самого начала она получила под­держку от правительства, ее отчеты стали публиковаться в официальных изданиях конгресса. К концу XIX в. Историческая ассоциация объеди­няла и координировала деятельность уже около двухсот локальных ис­торических обществ. С 1895 г. ассоциация начала издавать журнал «Американское историческое обозрение».

Специализация научной работы историков вместе с успехами смеж­ных наук благотворно сказалась на расширении проблематики. Выдаю­щийся вклад в изучение первобытного общества внес Льюис Морган (1818—1881). Этот талантливый ученый, исследуя жизнь индейцев иро­кезских племен, пришел к выводу, что развитие первобытного общества определяется материальными условиями, и привел важные факты об историческом характере возникновения частной собственности. В своей лучшей работе «Древнее общество» (1877) Морган, используя сравни­тельный метод, показал универсальность пути развития человеческого общества от материнского рода к отцовскому и нанес удар теории, утверждавшей извечность патриархальной семьи как зародыша и основной ячейки общества. Морган подверг критике реакционные расистские концепции, показав, что человечество является единым по своему происхождению биологическим видом. К. Маркс и Ф. Энгельс высоко оценивали труды Моргана. Энгельс в своей классической работе происхождение семьи, частной собственности и государства» опирался на фактический материал книги «Древнее общество».

Хотя американская медиевистика находилась еще в зачаточном состоянии, но антиклерикальную традицию в изучении средних веков вслед за Дрепером продолжал Генри Ли (1825—1909). В работах «История Инквизиции» (1888), «История тайной исповеди и индульгенций» (1896) Ли на огромном документальном материале, -почерпнутом из многих архивов Европы, прослеживал борьбу церкви против еретических движений. Ему чуждо понимание социального характера борьбы. Однако он с большой силой сумел показать ужасы инквизиции: фарс судопроизводства, пытки и костры.

Важной предпосылкой появления обобщающих трудов по национальной истории страны была разработка локальной истории отдельных районов, имевших в условиях США существенные особенности. Особое значение имели исследования Хьюберта Банкрофта по истории западных штатов. В работах «Расы тихоокеанских штатов Северной Америки», «История Калифорнии», «История Мексики» и др. Банкрофт привел огромный материал о быте и нравах запада Северной Америки, испытавшего сильное влияние испанской культуры. Шло интенсивное накопление материалов и по истории гражданской войны. Так, в каждом штате и почти в каждом крупном городе были созданы истории местных полков, принимавших участие в гражданской войне. Невысокие по своим научным достоинствам, эти работы содержали, однако, громадный материал, ждавший анализа и обобщения.

В последней четверти XIX в. две группы историков занимают ведущее положение в американской буржуазной историографии. В первую вошли Банкрофт и Паркмэн, к ним примкнули историки нового поколения Д. Скулер и Д. Родс. Их исторический кругозор был узок, они не интересовались философскими вопросами исторического исследования и не выдвинули новой методологии. Роде прямо заявлял, что задача историка — писать историю и оставить философию другим. Другую группу составили историки, испытавшие в той или иной мере влияние европейской позитивистской философии или методологии немецко-прусской историографии, сводившей исторический процесс к развитию государственно-правовых учреждений. Ее ядром стали историки, получившие образование в немецких и английских университетах и с гордостью указывавшие на европейское происхождение своей методологии. Они выступили шумно и напористо. Герберт Бакстер Адамс без излишней скромности заявил, что их целью является дать новое направление «американской истории и изучению истории в Америке». Для большинства историков «европейцев» характерно стремление искать законы общественного развития на основе аналогии с естественными законами, подчеркивание эволюционного характера исторического процесса. Вместе с тем в схемах историков этого направления были и различия, ведущие начало от той или иной социологической концепции. Часть из них, например, Г. Б. Адаме, Д. Барджесс и др., видела «социальную эволюцию» исключительно в развитии политических учреждений, другие, подобно Д. Мак Мастеру, уделяли внимание историй культуры. На исторических конструкциях Генри Адамса и др. лежит печать воздействия позитивистской философии Конта, для большинства историков-позитивистов непререкаемым авторитетом был Спенсер.

Американским буржуазным историкам этого времени присуща апология капиталистического прогресса, неприкрыто враждебное отношение к рабочему классу. В буржуазной историографии тех лет господствовал консерватизм, не оставлявший места каким-либо реформаторским идеям.

Закат романтической школы. Джеймс Скулер (1839-1920) В 1874 г. вышел последний том «Истории США» Банк­рофта. В 1882 г. появилась его новая работа «История создания конституции США». Продолжали публико­ваться работы Паркмэна. Однако книги этих извест­ных авторов не привлекали уже внимания широкой публики. Последнюю попытку продолжить традиции «ранней школы» сделал Джеймс Скулер. Банкрофт закончил свою исто­рию войной за независимость, Скулер решил «создать связующее зве­но между американской революцией и гражданской войной». Многотом­ная «История США» Скулера была первой обобщающей работой по истории США от войны за независимость, и в этом ее главное значение. Работая в библиотеке конгресса, Скулер ввел в научный оборот многие официальные документы: бумаги президентов Монро, Джексона, Ван Буррена (часть материалов была передана ему Банкрофтом). Однако «История США» Скулера, написанная как бы с позиции наблюдателя в конгрессе, охватывала узкий круг политических и конституционных воп­росов; периодизацию истории США он давал по президентским админи­страциям и датам созыва конгресса. Его работе присущи многие черты «ранней школы»: сведение истории США к шумным словесным дуэлям в конгрессе, культ героев, исключительное внимание к политической ис­тории Новой Англии. Рассматривая партийную борьбу, он во многом по­нимал ее лишь как результат личного соперничества и.не касался ее со­циальной подоплеки. Вместе с тем, в отличие от Банкрофта, Скулер го­раздо более отрицательно относился к рабству: осуждал Миссурийский компромисс, называл захватнические войны рабовладельцев против Мексики темной страницей американской истории, приветствовал от­мену рабства. Эти оценки шли в общем русле представлений многих буржуазных историков того времени. Однако работа Скулера, оставше­гося в основном на методологических позициях Банкрофта, но лишенная его яркого изложения, успеха не имела.

Сближение буржуазной историографии с рабовладельческой. Джеймс Родс (1848-1927 гг.) В последней четверти XIX в. тема гражданской войны занимает видное место в американской историографии. Хотя еще сказывалось размежевание между между буржуазными историками-северянами и защитниками «проигранного дела» из числа бывших конфедератов, но достигнутое под руководством крупного капитала Севера «националь­ное единство» господствующего класса настойчиво требовало своего оформления в сфере идеологии. Признание положительного значения отмены рабства занимает прочное место в работах буржуазных исто­риков. Однако критическое переосмысление гражданской войны прояви­лось в более примирительном отношении к контрреволюционному мятежy рабовладельцев. Буржуазные историки начинают развивать идеи о том, что многие действия правительства Линкольна, способствовавшие развязыванию революционной активности американского народа, были ошибочны; эти историки уже не в состоянии оценить вклад негритянского народа в уничтожение рабства. Подобные новые черты буржуазной историографии характерны для работ Д. Родса. Жизненный опыт Родса благоприятствовал переоценке гражданской войны. Он происходил из семьи крупных кливлендских промышленников, не скрывавших своих прорабовладельческих симпатий. Отец Родса был демократ, а старший брат — участником рабовладельческого конвента 1860 г. Сам Родс — крупный капиталист — отчетливо понимал, что теперь «старые вопросы решены», и его партийные симпатии и антипатии определялись лишь соображениями политической целесообразности. «Сначала я был ярым демократом, потом ярым республиканцем, затем тепловатым демократом, теперь я тепловатый республиканец», — признавался историк.

Труд Родса «История Соединенных Штатов от компромисса 1850 г.» (1-й т., 1892)—по существу, первая политическая история США периода гражданской войны и до нее. Заслугой Родса является привлечение в качестве источника как газет Севера, так отчасти и Юга. Он более критически подошел к свидетельствам отдельных документов, полнее осветил многие стороны гражданской войны: восстание Джона Брауна, ход военных действий, выступления народных масс за освобождение рабов и т. д.

Родсу, восторгавшемуся «золотым веком» капиталистической нажи­вы, наступившим по окончании войны, представлялось очевидным положительное значение отмены рабства. США были в 1877 г. лучшей страной, чем в 1850 г., «ибо рабство было отменено, доктрина сецессии мертва, характер и слава Линкольна стали достоянием нации», — писал он, заканчивая свой труд. Вместе с тем более полное и точное освещение отдельных фактов и событий сопровождалось отходом Родса от ряда прогрессивных принципиальных исторических оценок первых буржуазных исследователей гражданской войны. В его работе отчетливо звучит мо­тив примирения с рабовладельческим Югом. Он подчеркивает, что южане искренне верили в законность рабства: «...для них это было делом жизни, свободы и собственности». Первые буржуазные историки дали довольно верную картину классовой борьбы на Юге. Роде также описывает тяжелую жизнь, деградацию «белых бедняков». Однако классовые противоречия, по Родсу, растворяются в чувствах «единства Юга», «общности белой расы». Он отверг определение сецессии первыми северными историками как заговора южных политиков я развивал мысль, что «сецессия имела все признаки народного движения». Родс поддержал рабовладельческую историографию и в другом важном вопросе. Опи­раясь на южную мемуарную литературу, он пытался доказать, что «негры проявляли покорное подчинение и преданность своим хозяевам». Ряд традиций рабовладельческого Юга включается Родсом в общенациональные. Он с восхищением писал о «доблести и храбрости солдат рабовладельческой Конфедерации», военном искусстве генералов Ли и Джексона. Подобные оценки Родса не случайны. Конец XIX в. был вре­менем подготовки США к захватническим войнам. Американская военщина в поисках военных традиций обращалась к кастовой военной организации плантаторов. Характерно, что в период империалистической войны США против Испании в 1898 г. наглядно проявилось единство бывших «голубых» и «серых». Из четырех генералов, ранее участников гражданской войны, а затем войны с Испанией, двое были прежде oфицерами рабовладельческой армии.          

В конце XIX в. сближение между южной и северной историографией гражданской войны получило выражение и в организационных мероприятиях. В 1886 г. на третьем съезде Американской исторической ассоциации состоялось символическое примирение историков Севера и Юга. Г. Банкрофт как президент от имени Ассоциации приветствовал докладчиков — бывших офицеров рабовладельческой Конфедерации. После реорганизации в 1896 г. Южное историческое общество вступило в тесный контакт с Американской исторической ассоциацией. Характерно, что журнал Американской исторической ассоциации стал издаваться в Ричмонде, бывшей столице рабовладельческого Юга.

«История американского народа Дж. Мак Мастера». В 1883 г. — три года спустя после появления первого тома политической истории США Скулера — начала издаваться восьмитомная «История американского народа» Джона Мак Мастера (1852—1932), охватывавшая также период от войны за независимость до гражданской войны. Заслугой Мак Мастера, принесшей его работе широкое признание, был разрыв с традиционным построением трудов по истории. Он выступил против исключительного внимания прежних аме­риканских историков к политическим вопросам. «Наша история не в одном конгрессе, это в действительности лишь малая часть ее», — писал. Мак Мастер. (Он вспоминал позднее, что на него оказало сильное вли­яние знакомство с работами английских историков — Маколея и Грина.) Мак Мастер поставил перед собой задачу показать «ослепительный рост цивилизации в США», «описать одежду, занятия, развлечения, литера­турные каноны, показать изменения нравов и морали, проследить рост человеческого духа». Он собрал большой материал по истории быта, нравов, духовной культуры и техники страны; широко использовал газеты в качестве исторического источника, обратился к забытым мемуа­рам, дневникам, письмам. Мак Мастер расширил круг исторических проблем, дотоле рассматривавшихся в американской историографии, в частности привел материал о колонизации Запада. Писал ли Мак Мас­тер о пионерах Запада, войне с Англией 1812—1814 гг. или периоде «джексоновской демократии», — всегда он находил яркие и красочные детали для картин быта и нравов эпохи.

Мак Мастер стоял на консервативных политических позициях и вы­ступал против любых социальных или политических реформ, даже про­ект прямых выборов сенаторов он называл отвратительным. В 90-х го­дах он неизменно был активным пропагандистом империалистических притязаний США. Читая лекции в Пенсильванском университете, он го­ворил о полезности войны для «биологического совершенствования на­ции».

Выступив как новатор в написании социальной истории США, Мак Мастер придерживался исторических оценок, господствовавших в буржуазной историографии. Он старался представить историческое развитие США как плавный эволюционный процесс. Под его пером война за независимость США превратилась в «респектабельную» революцию, «соединенную с умеренностью и достоинством, любовью к законам и порядку»,  в противоположность «кельтской революции» во Франции, где «главную роль играло насилие» Героем истории США для Мак Мастера является «великий средний класс англосаксов». Джефферсон и его сторонники характеризуются автором как «партия силы и беспорядка», «правление толпы». Такая оценка шокировала даже поклонников Мак Мастера. В редких случаях обращаясь к противоречиям труда и капи­тала, Мак Мастер приписывал выступления рабочих козням «иностран­цев» и «социальных агитаторов».

Мак Мастер имел много подражателей, но он не создал своей школы в историографии. Зато велико было его влияние на поколение молодых американцев как автора неоднократно переиздававшихся учебников по истории США. Они разошлись тиражом в 2,5 млн. экземпляров.

Генри Адамс (1838-1918) Генри Адамс — внук шестого президента США Джо­на Квинси Адамса— был одним из зачинателей аме­риканской дипломатической истории. По возвращении Из Германии, где он завершал свое историческое образование, Адамс одним.из первых в Америке вводит семинарский метод обучения. Курс Лекций по истории США, прочитанный им в Гарвардском университете, Дослужил импульсом для написания «Истории США в период админи­страции Джефферсона и Мэдисона». На мировоззрение Адамса оказа­ла сильное влияние позитивистская философия Конта. Адамс полагал, что история может быть изучена «в том же самом духе и теми самыми методами, которыми изучается строение кристалла». Отсюда появле­ние на страницах его работы подчас грубых аналогий социального раз­вития США с физическими процессами в природе. Еще в большей мере влияние позитивизма сказалось в стремлении Адамса выяснить разви­тие «американской коллективной психологии». Пытаясь обрисовать ха­рактер американца, Адамс обращается к самым различным аспектам духовной жизни США. Он мастерскими художественными штрихами рисует религиозную жизнь в Новой Англии, роль просветительских идей, в особенности философии Джефферсона, ставит вопрос о влиянии коло­низации Запада на психологию американцев. Однако жизнь народных масс остается вне поля зрения Адамса. Подобно Конту, он считал, что интеллектуальная элита является движущей силой в истории. «Каждый День миллионы людей приступают к работе, каждый вечер, завершив ее, возвращаются домой, но результат их труда относится скорее к пере­писи цензов, чем к истории»,— писал Адамс.

При всем внимании Адамса к внутриполитической истории США она являлась у него лишь фоном для внешнеполитической истории, кото­рая была главной темой его труда. Положительная сторона этой части работы Адамса заключалась в попытке проанализировать всю систему международных отношений того времени. Применяя исследовательскую Методику Ранке, Адамс старался привлечь возможно более широкий Круг политических документов и изучить личные особенности их авто­ров. Опираясь в своей работе на американские и на обширные евро­пейские архивные источники, он показал отношения США с Англией, Францией, Испанией. Однако история Адамса — это в значительной степени серия дипломатических событий, происходивших в залах американского конгресса, английского парламента и при дворе испанского монарха. Адаме весьма далек от анализа социальной основы внешней политики США. Рисуя США как наиболее демократическую в мире страну с «новым политическим характером», Адаме оправдывал их внешнеполитическую экспансию.

«Тевтонская школа» и «сравнительная политика» Американская буржуазная историческая наука конца XIX в. носила все еще черты известного провинциализма. Многочисленные американские студенты, приезжавшие в Европу учиться и переучиваться, заимствовали в семинарах немецких университетов не только более совершенные методы изучения источников, но подчас и общеисторические идеи и концепции. Господствовавшее в то время в немецкой историографии направление объявляло германцев единственными носителями идей индивидуальной свободы, ведущей нацией в мировой истории. Эти идеи были
некритически усвоены приверженцами так называемой «тевтонской школы» в американской историографии. При этом большое влияние на них оказала также методология «сравнительной политики» в той форме, которую ей придал английский историк Э. Фримен. Уделяя исключительное внимание истории политических учреждений, Фримен выдвинул формулу: «История — это политика в прошлом, политика — история настоящего».

Он крайне односторонне применил методы сравнительной филологии и политики к изучению истории конституционных учреждений. «Сравнительная политика» рассматривала политические институты, игнорируя социально-экономические условия, вызвавшие их к жизни, и объясняла сходные черты политического устройства у государств, существовавших в различные исторические эпохи, происхождением от общего корня — расовой общностью. Представители германистской школы утверждали, что англосаксы в Vв. перенесли «тевтонское политическое наследство» в Англию, английские колонисты-пуритане — в Северную Америку Ч Взгляды Э. Фримена были тесно связаны с дискуссией германистов и романистов о происхождении феодализма, охватившей в этот периода европейскую историографию. Фримен принял в ней сторону германистов.

Все внимание его американских последователей было направлено на выяснение генеалогии американских политических учреждений, на попытки найти в колониальной Америке связующее звено с древнегерманской племенной организацией. Особую активность проявил Герберт Бакстер Адамс. Его семинары в университете Джонса Гопкинса были самыми многолюдными в США. Г. Б. Адамс в работах «Германское происхождение городов Новой Англии», «Норманские констебли в Америке» и др. изучал земельные отношения и политическую организацию в ранних колониальных поселениях Новой Англии. Он привел новые факты, показывавшие, что здесь сохранились отдельные пережитки сельской общины, нередко земля являлась общинной собственностью. Расширительно истолковывая эти вполне определенные свидетельства источников, Адаме пытался при помощи «сравнительной политики» сопоставить пуританские общины, организованные на капиталистических началах, с «общинным самоуправлением» древних германцев, находившихся на стадии военной демократии. Некоторое внешнее сходство Адамс вслед за Фрименом объяснял «расовой общностью». Зачатки американских политических институтов, рождение принципов «индивидуализма и федерализма» он относил к родовому строю англосаксов.

Подобные идеи развивали в Корнельском университете А. Уайт и Тайлер, в Гарвардском — А. Харт, в Колумбийском — Д. Барджесс, где им был основан в 1880 г. факультет политических наук. К ним присоединился Д. Фиске. В работах «Основание Новой Англии», «Голландские и квакерские колонии в Америке», «Американская революция» др. Фиске, применив спенсерианский эволюционизм и «сравнительную политику» Фримена, пытался свести развитие американской буржуазной политической системы к росту «арийских идей» федерации и местного самоуправления. Сочетание этих принципов привело, по Фиске, к демократизации американской политической жизни, к вытеснению соперничавших голландских и французских колоний и, наконец, к созданию независимого американского государства. Изобразив в идиллических тонах жизнь колонистов, Фиске игнорировал тот факт, что олигархический строй, господствовавший в колониях, давал возможность кучке крупных собственников распоряжаться делами отдельных колоний. Он свел при­чины войны за независимость к политической близорукости английского правительства, не понявшего возросших политических устремлений колонистов. А войну за независимость Фиске изображал как «британскую гражданскую войну», завершившую «славную революцию» 1688 г. победой вигов над тори на другом берегу Атлантического океана.

Пропаганда экспансионизма в американской буржуазной историографии В последние полтора-два десятилетия XIX в. в буржуазной историографии складывается экспансионист­ское направление, отразившее агрессивные устремле­ния американского капитализма, связанные с уси­лением колониальной политики   капиталистических держав и завершением раздела мира. К этому направлению примыкали историки, придерживавшиеся весьма различных методологических приемов, при этом видную роль играли сторонники «тевтонской школы».

Г. Б. Адаме, провозгласив связь американской конституции с поли­тическим устройством древних германцев, остановился на этом; Д. Бард­жесс, Д. Фиске и др. пошли дальше. Они провозгласили «право» и «обязанность» США распространить конституционные учреждения «арийской расы» на весь мир. При этом идейными источниками американской расистской идеологии послужили также традиции американского экспансионизма и расовые теории рабовладельцев.

Еще в середине XIX в. теория о «предопределении судьбы» («manifest destiny»), т. е. о том, что судьба североамериканцев предопределена — они должны господствовать над «отсталыми» народами Америки, была одинаково популярной и на Севере и на Юге. «Предопределение судьбы» было теперь увязано с догматом о господстве «арийской расы» и социал-дарвинизмом. Если в 70-х годах буржуазные социологи и историки писали о борьбе за существование, то в 90-х они заявили уже о праве «сильнейших рас» на господство.

Последние полтора десятилетия XIX в. в США наблюдается бук­вально вакханалия агрессивных призывов к экспансии. В 1885 г. Д. Фиске опубликовал работу «Американские политические идеи». Он утверждал, что американская история началась не с «Декларации независимос­ти» и даже не с основания Джемстауна и Плимута, а с тех дней, когда Арминий в лесах Северной Германии разбил легионы Римской империи. Склоняя на все лады тезис о «превосходстве англосаксов», он мечтал о времени, когда американская федеративная система распространится «от полюса до полюса», и на «обоих полушариях» будут господствовать «охотники за долларами». Фиске разъезжает по стране, читая лекции на тему «Об очевидной исторической роли Соединенных Штатов». Фиске вспоминает, что особенный успех его «вечера» имели у сенаторов и членов Верховного суда, он был также принят президентом, прослышавшим о его «чудесных лекциях».

В 1890 г. вышла работа Д. Барджесса «Политическая наука и сравнительное право». Тевтонцы, заявил он, распространили свою политическую систему на Англию и США. Теперь стоит задача распространить ее на весь мир. «Развитые народы, — писал Барджесс, — обязаны не только ответить на призыв отсталых народов о помощи и руководстве, но также заставить эти народы подчиниться, применив, если потребуется, любые средства».

Экспансионистские идеи развивал и сторонник «сравнительной политики» профессор Вашингтонского университета в Сент-Луисе Д. Госмер. Он призывал «англосаксонские народы» объединиться против славян, индусов, китайцев и перенести на Восток «конституционные свободы с кровью». В эти же годы выступил Т. Рузвельт с проповедью культа «сильной личности» и «сильной расы». В. 175 тыс. экземпляров были изданы и переведены на другие языки призывы священника Д. Стронга распространить «англосаксонскую культуру» на весь мир.

Историки расистского направления выступали как реакционеры и в области внутренней политики. Еще Фримен во время одного из визитов в Америку предложил свой способ «разрешения» национального вопроса в США. По мнению этого английского «либерала», Америка достигнет величия при условии, если «каждый ирландец в США убьет по одному негру и будет, в свою очередь, за это повешен». Фиске, будучи в 90-х годах президентом Лиги по ограничению иммиграции, требовал удаления из США славянских и итальянских иммигрантов. Барджесс также выступал за ограничение въезда в США «неполноценных арийцев», утверждая, что усиление забастовочного движения в США — дело рук иммигрантов, не привыкших к законам англосаксонской расы.

Среди экспансионистов особое положение занимал адмирал А. Мэхэн, явившийся одним из родоначальников доктрины так называемой «геополитики». Выступив с программой создания мощного американского военного флота, он призывал к захвату стратегических позиций дале­ко за пределами США, к экспансии в страны Карибского бассейна и Дальнего Востока. В работах «Влияние морской силы на историю, 1660—1783», «Влияние морской силы на французскую революцию и империю, 1793—1812» и др. Мэхэн на примере морских войн Англии в XVII—XIX вв. пытался обосновать тезис о морской мощи как опре­деляющем факторе международной политики. Морские победы Англии над Голландией и Францией Мэхэн объяснял в духе геополитической доктрины, главным образом географическим положением метрополии и ее многочисленных баз в колониях. При этом Мэхэн изолировал «морскую силу» от таких важнейших факторов, как социальный строй страны и ее финансово-экономическая мощь. А ведь именно эти обстоятельства определили победу экономически сильной Англии над более слабой Голландией и феодальной Францией.

Влияние этой экспансионистской пропаганды в 90-е годы было велико. Аргументы историков-расистов были использованы империалистами-«практиками» для подготовки общественного мнения к проведению Соединенными Штатами захватнической политики. Сенаторы Лодж и Беверидж прямо ссылались на учение Фиске о «прогрессе расы». Будущий президент Т. Рузвельт был учеником Барджесса, а В. Вилсон — Г. Б. Адамса, Геополитическая доктрина, развитая Мэхэном, оказала непосредственное влияние на военно-морскую политику не только США, но и других империалистических стран — Англии, Франции, Японии.

История рабочего движения. Первые шаги марксистской историографии. Как отмечает американский прогрессивный историк Филип Фонер, «к изучению истории рабочего движения в США серьезно не приступали вплоть до XX столетия». В конце XIX в. еще шел проц<