Тема 11. Аналитические и прикладные способы противодействия новым формам протекания международных конфликтов.

Понятие и типологии миротворческих операций (МТО). Правовое поле МТО. Субъекты и объекты МТО. Методологические подходы к МТО (глобалистский и реалистский). Концепции кризисного реагирования, деконфликтного и внутреннего миротворчества. Практика МТО на глобальном и региональном уровнях. Современные тенденции применения МТО.

Современная теория и практика урегулирования международных конфликтов базируется на концепции миротворчества как основной технологии противодействия конфликтам разного генезиса.

Миротворчество - понятие собирательное. Оно охватывает разные виды действий, связанных лишь двумя общими характеристиками: все они, во-первых, протекают в связи с конфликтами (которые, в свою очередь, разнотипны) и, во-вторых, являются систематизированным внешним воздействием, нацеленным на урегулирование или снижение интенсивности конфликта.

Авторы выпущенной Центром им. Г.Л.Стимсона (США) "Хрестоматии по мирным операциям ООН" выделяют четыре основных типа операций:

1) традиционные миссии по поддержанию мира (peacekeeping);

2) многосторонние (многомерные) мирные операции (multidimensional peace operations);

3) вмешательство для предотвращения гуманитарной катастрофы (humanitarian interventions);

4) операции по силовому установлению мира (peace enforcement).

Определение первого типа традиционно, а вот специфику второго типа (многомерных мирных операций) авторы видят именно в том, что это вошедшие в практику после окончания "холодной войны" операции вмешательства во внутренние конфликты государств. При этом такие операции имеют значительный невоенный, гражданский компонент, поскольку решают задачи политического урегулирования, восстановления (или первичного развития) демократических институтов, проведения выборов и пр.

Определение третьего типа операций вызывает наибольшие дебаты. Если после Косово (1999-2000 гг.) о "гуманитарной интервенции" широко заговорили как о типе операции, предотвращающем этнический геноцид, гуманитарную катастрофу, то следует особо отметить, что до конца 90-х годов этот тип трактовали иначе. Как примеры "гуманитарного вмешательства" рассматривали операции в Сомали (1992-1995), Боснии-Герцеговине (с 1992) и Северном Ираке (1991). Характерным признаком этого типа является отсутствие согласия сторон и неизбежное силовое нарушение суверенитета государственной власти, на чьей территории проводится операция. Оправданием такого вмешательства становится определяемый и признаваемый ООН риск, угроза для международного мира и безопасности, исходящая от дальнейшего развития конфликта. Спецификой такого типа операций называется ориентация на защиту прежде всего гражданского населения региона, при силовом воздействии (разъединении, окружении, разоружении, насильственной демобилизации) в отношении имеющихся в регионе военных формирований конфликтующих сторон. Признается, что "нейтральность" в таких операциях недостижима, некоторые стороны конфликта могут быть признаны "врагами" международного сообщества, и на них может быть оказано избирательное силовое воздействие.

Четвертый тип, операции по установлению мира, не очень убедительно рассматривается американскими исследователями как прямое продолжение гуманитарного вмешательства, в случае, когда стороны продолжают сопротивление, и ООН принимает решение применить значительную вооруженную силу для "гашения" конфликта. Примером иной разновидности операций этого же типа называются действия ООН в районах с разрушенной вертикальной инфраструктурой власти, гражданской войной "всех против всех" (Руанда). Наконец, к этому же типу относят операцию на Гаити, где для прекращения систематических нарушений прав человека в результате внешнего вмешательства был военным путем смещен прежний режим и проведены под международным контролем демократические выборы.

Все относимые к последнему типу ситуации роднит одна общая черта: отсутствие согласия правительства, политической власти региона на международное вмешательство. Строго говоря, более логичным было бы отнесение операций третьего типа ("гуманитарных вмешательств") к тем же операциям по силовому установлению мира (или порядка) вопреки суверенитету властей. Правовая природа этих двух типов одинакова. Разнится лишь "идеологическое" обоснование вмешательства.

Британский исследователь Ч.Добби систематизирует существующие формы миротворчества в пять основных групп:

1) Предотвращение конфликтов (сюда он относит раннее предупреждение, разведку и наблюдение за разворачиванием кризиса, стабилизирующие дипломатические меры и превентивное развертывание вооруженных сил).

2) Оказание гуманитарной помощи. Сюда включаются меры по спасению, охране, возвращению беженцев и перемещенных лиц, экономическая и социальная помощь пострадавшему от конфликтов гражданскому населению.

3) Операции военной поддержки. Они проводятся для обеспечения с помощью военной силы безопасных условий передачи власти под международным контролем от одних политических сил или органов другим, а также для реформирования вооруженных сил и вооруженных формирований, участвовавших в конфликте, под задачи мирного времени. К этому же типу относятся полицейские операции по обеспечению законности и порядка.

4) Операции по демобилизации. Это действия по разъединению, отводу с боевых позиций, разоружению, насильственной демобилизации вооруженных формирований сторон, ранее участвовавших в вооруженных столкновениях. Такие операции могут включать широкий социальный компонент по реабилитации, возвращению к мирным профессиям и социальным функциям бывших комбатантов.

5) Гарантии свободы передвижения или запрета на передвижение. В ситуации "расползания" конфликта приходится проводить блокирование внешних границ региона, или особых "зон безопасности". Нередко также необходимо решать противоположную задачу обеспечения свободного выхода из конфликтного региона беженцев и перемещенных лиц или их возвращения к местам постоянного проживания.

Более традиционную типологизацию выдвигает профессор Университета Вирджинии М.Нордквист. Он, в отличие от многих других американских авторов, является сторонником строгого ограничения операций рамками мандата ООН и выделяет четыре типа традиционных форм миротворчества.

Наблюдательные миссии. Их задача - наблюдать, устанавливать факты, контролировать выполнение соглашений, проверять, докладывать. Как правило, участники таких операций вообще не вооружены, но в отдельных случаях располагают базовыми средствами самообороны. Типичные задачи таких операций - наблюдение за соблюдением прекращения огня и демаркационных линий, границ, подтверждение вывода или разоружения вооруженных формирований, мониторинг назревающих военных конфликтов, наблюдение за соблюдением прав человека и их нарушениями, наблюдательные миссии в ходе организации выборов, а также контроль соблюдения любых политических договоренностей и соглашений между сторонами конфликта.

Межпозиционные (разделительные) операции (Interpositional Operations). Их задача - развести конфликтующие стороны. Чаще всего подобные операции применяются непосредственно после этапа вооруженной борьбы, поэтому миротворцы должны быть вооружены и по-военному организованы. Для таких операций обычно используются регулярные части и соединения, которые вводятся в "буферную зону" или "зону безопасности" между враждующими группировками. Поскольку задача разъединения должна быть решена быстро, нередко используются десантные войска. Разъединение позволяет резко снизить вероятность инцидентов вооруженной борьбы и создает благоприятные условия для переговоров сторон. Если переговоры удаются, разъединительная операция переходит в наблюдательную миссию.

Операции поддержки порядка в условиях переходных периодов (Transiton Assistance). Это группа операций, предназначенных для стабилизации ситуации в период социальных катаклизмов, гражданских войн и пост-конфликтных периодов возвращения к нормальной мирной социально-политической жизни. Нередко такие операции проводят полицейские, а не армейские силы. Типовые задачи: контроль над действиями (и, возможно, разоружение) народных ополчений, добровольческих вооруженных формирований, сбор и конфискация оружия у населения, ликвидация незаконных арсеналов и складов оружия, организация институтов временного или постоянного гражданского управления, гуманитарная и экономическая помощь пострадавшим регионам, работа с беженцами, общее патрулирование и поддержание закона и порядка на ранее охваченных конфликтом территориях.

Предупредительное развертывание (Preventive Diplomacy). Развертывание международных сил в районе потенциального конфликта применяется по просьбе правительства страны в целях предотвращения перехода конфликта в стадию вооруженных столкновений. Следует особо отметить, что речь идет о введении международных войск не вопреки, а в соответствии с политической волей государства, поэтому это - легитимное вмешательство. Разновидностью превентивного развертывания является демонстрация силы, которая призвана подтолкнуть стороны к переговорам, поскольку станет ясна бесперспективность военной победы любой из сторон. Если речь идет о назревающем конфликте двух государств, то может производиться развертывание международных сил по обе стороны от границы.

Следует оговорить еще одно важное различение: между силовыми (насильственными) и принудительными действиями. Нередко в анализе миротворческих действий бытует представление, что появление в операции силовых, насильственных, военных действий, кровопролитие, использование оружия немедленно и однозначно выводит ее за рамки поддержания мира, миротворчества в рамках VI главы, и переводит в операцию по насильственному установлению мира, принуждению к миру, то есть требует мандата СБ ООН на основе VII главы. Следует отметить, что это не так: грань между поддержанием мира и принуждением к миру носит не операциональный, а строго правовой характер. Критерием является наличие или отсутствие согласия на операцию легитимных политических руководящих органов конфликтующих сторон, а если лишь одна из сторон конфликта имеет характер легитимного правительства страны, то согласия этой государственной власти. Если такое согласие на введение миротворческого контингента и проведение операции имеется, то сама операция может включать и силовые действия, подавление сопротивления отдельных нелояльных политическому руководству сторон военных формирований или вооруженных граждан, террористов, применение военной силы к комбатантам, не выполняющим условия перемирия или соглашения о прекращении огня и пр., и тем не менее такая операция останется в рамках VI главы, не станет "войной" мирового сообщества против одной или обеих (всех) сторон конфликта.

В то же время можно найти примеры бескровных, ненасильственных операций по мандату, основанному на VII главе. Такие операции происходят, когда политическое согласие (или воля) легитимных властей на операцию отсутствует, но оно может отсутствовать, например, в силу фактического распада вертикали государственной власти в регионе конфликта (Руанда, Сомали, на определенном этапе Таджикистан), или недостатка умения и воли лидеров сторон провести переговоры о прекращении огня. В таких случаях миротворцы, появившись в регионе с "силовым" мандатом, на деле не встречают серьезного вооруженного сопротивления и ограничиваются "мягким" миротворчеством.

Тенденцией миротворческих операций последнего десятилетия, как в мире в целом, так и в СНГ, в частности, является вовлечение в операцию регулярных воинских частей и соединений со штатной структурой и тяжелой боевой техникой, приданым усилением, средствами разведки, электронной борьбы, военно-воздушными и военно-морскими компонентами. Все это было абсолютно нехарактерно для классических операций ООН прежних десятилетий.

Концепция урегулирования конфликтов путем миротворческих действий международных организаций тесно связана с концепцией "кризисного реагирования". Миротворческие операции есть "пожарное" реагирование, быстрое, а следовательно, не всегда согласованное и стратегически выстроенное. Недаром, в проекте МИД Нидерландов по созданию постоянных миротворческих сил ООН предлагается назвать потенциальные силы ООН для миротворческих операций "силами быстрого развертывания".

Предполагается, что вслед за быстрым "десантом" миротворцев, как и в обычных военных операциях за "силами быстрого развертывания", выдвинутся "основные силы": в данном случае это дипломаты, международные организации, НПО, общественность, СМИ. Задачи кризисного реагирования заключаются в быстрой и адекватной оценке ситуации (причем скорее в операциональной оценке текущей стадии конфликта, чем в поиске и анализе его глубинных корней), скором оперативном принятии решения на основе этой оценки (методом выбора и адаптирования варианта из заранее заготовленных "полуфабрикатов" решений).

Затем наступает этап оперативных действий, единственная задача которых - вернуть ситуацию в некризисное состояние, "заморозить" взрывоопасные тенденции, дать политикам время и возможности для принятия последующих решений уже в некризисном режиме. На этом задача кризисного реагирования заканчивается. Последующие действия (урегулирование, долгосрочные соглашения, ликвидация последствий кризиса) лежат уже в иной плоскости, осуществляются иными силами и средствами.

Аналогичным образом, распространенный подход к миротворческим технологиям трактует их как действия международного сообщества по срочному кризисному реагированию на локальные и региональные, международные и немеждународные конфликты. При этом кризисность (перерыв постепенности, выход за рамки обычных условий, критериев и принципов) оправдывает чрезвычайный характер мер (например, заведомое нарушение ряда параметров суверенитета государства, на чьей территории разгорелся конфликт). Жесткое давление временного фактора (быстрое развитие и смена ситуации) заставляет заменить долгосрочные и многосложные демократические процедуры более эффективными "сокращенными" (например, вместо общей дискуссии и голосования на Генеральной Ассамблее ООН с участием всех членов международного сообщества принимать решение о действиях от имени этого сообщества на закрытом заседании Совета Безопасности ООН).

В то же время концепция миротворческих действий международных организаций идет дальше идеи "кризисного реагирования" и включает, во-первых, заметный компонент предотвращения назревающих конфликтов, а, во-вторых, развивает арсенал миротворческих действий за пределы "точки замораживания" кризиса. Речь идет о компонентах операций и целых операциях по пост-конфликтному восстановлению мирной инфраструктуры (например, организации и проведению первых пост-конфликтных демократических выборов).

Обобщая результаты анализа существующих концепций, определений, классификаций, правовых и организационных аспектов миротворческих действий, можно выявить два методологических подхода к трактовке и анализу урегулирования конфликтов.

Миротворческие действия международных организаций и коалиций могут рассматриваться как легитимная, оправданная, позитивная форма политико-дипломатической и военной деятельности только на основе методологического признания тенденций глобализации современного мира в качестве приоритетного и положительного фактора развития международной системы. В таком случае МТО воспринимаются как форма выявления, согласования и реализации политической воли мирового сообщества в качестве нетрадиционного субъекта международных отношений, причем в процессе проведения МТО мировое сообщество стремится "гармонизировать", упорядочить социально-политические отношения в рамках своих отдельных элементов-государств.

Если же оставаться на методологических посылках "политического реализма" и рассматривать государственный суверенитет как неприкосновенный, а негосударственных субъектов международных отношений (в том числе международные организации) как вторичные структуры, производные от воли отдельных сильных и слабых государств, то вся сфера миротворческих действий предстает в совершенно ином свете: как развитие практики вмешательства одних государств и групп государств во внутренние и международные дела других, а также как проекция политических интересов держав в регионы конфликтов, взаимодействие и переплетение этих интересов. Миротворчество при такой трактовке предстает как форма борьбы внешних по отношению к конфликту сил за пост-конфликтное переустройство страны, общества, региона.

Поскольку на практике встречные тенденции глобализации и суверенизации сосуществуют, переплетаются, взаимодействуют, в том числе борются, то и "глобалистская" и "реалистская" трактовки урегулирования конфликтов носят компромиссный, противоречивый характер.

"Глобалистская" концепция урегулирования признает неполную "дееспособность" современного мирового сообщества как субъекта политики. Это проявляется в том, что глобальный механизм раннего выявления и предупреждения конфликтов неразвит, позиции различных элементов сообщества - отдельных государств относительно конфликтов и направления их разрешения нередко расходятся, противоречат друг другу (и тогда ООН оказывается парализованной). Мировому сообществу так и не удалось создать объединенные вооруженные или полицейские силы, и для реализации воли мирового сообщества как коллективного субъекта по-прежнему приходится обращаться к ресурсам отдельных государств. Эти ресурсы предоставляются разными государствами непропорционально, в целом их недостаточно. В результате, мировое сообщество реагирует не на все конфликты, и не в достаточной степени.

Появление и все боле широкое использование механизма региональных МТО, а также МТО, проводимых коалициями держав, является показателем слабости мировой интеграции - это замена (хотя иногда и адекватная) универсальному механизму конфликтного урегулирования.

"Глобалистская" трактовка признает первенство международного права, это концепция "операций по правилам", в то время как "реалистский" подход к конфликтам ставит интересы держав выше принципов, и всегда находит "лазейки" в праве, позволяющие обосновать интервенционизм.

Что сближает "глобалистский" и "реалистский" подходы - это именно интервенционизм, предпосылка, согласно которой сами участники конфликтов не способны адекватно разрешить и урегулировать свои противоречия, и внешние "третьи силы" имеют не только право, но и обязанность вмешаться. Однако эти два подхода различны в трактовке того, каковы основания и субъекты вмешательства.

"Глобалистский" подход склонен рассматривать нарушение ценностей и принципов демократии, прав человека, повышенный уровень этнической и социальной конфликтности (этнические распри и гражданские войны) как достаточное основание для вмешательства мирового сообщества как "старшего брата" по отношению к государствам, правительствам, политическим силам - нарушителям. "Реалистский" же подход рассматривает все, что происходит за "забором" государственного суверенитета (в том числе внутренние этнические и социальные столкновения, выбор демократических или авторитарных режимов и пр.) как сугубо внутреннее дело государств. Абстрактными разговорами о ценностях, считают "реалисты", еще нельзя обосновать введение войск, тем более, что трактовка этих ценностей весьма субъективна. А вот если разрушается вертикаль государственной власти, наступает внутренний "беспредел", гражданская война всех со всеми, а тем более, если конфликт "выплескивается" на соседние государства (беженцы, терроризм, разрыв коммуникаций и пр.), тогда другим государствам пора вмешиваться. Возможно и вмешательство при "живом" правительстве, в частности, в тех случаях, когда конфликт двух государств или внутри государств становится угрозой не только их населению, а всему региону или международному миру и безопасности.

Учитывая существующие в международном политическом лексиконе и в научной литературе различия методологических подходов и несогласованность использования различных понятий и концепций миротворческой деятельности, на основании сопоставления и анализа разнотипных доктрин и концепций можно осуществить следующую систематизацию.

Понятие «миротворческая деятельность» характеризует весь комплекс разнотипных действий, осуществляемых мировым сообществом (в лице ООН), группами государств, отдельными государствами, как государственными, так и неправительственными организациями (НПО) в конфликтных регионах для предотвращения, разрешения, урегулирования как международных, так и немеждународных конфликтов и ликвидации их последствий.

При этом понятие «миротворческие операции (МТО)» целесообразно использовать для характеристики только той части миротворческой деятельности, которая представляет собой регулируемую международным политическим мандатом ООН или региональных организаций (в смысле главы VIII Устава ООН), систематизированную и организованную деятельность государств и межгосударственных объединений по вмешательству в конфликты с целью их прекращения и урегулирования.

Меры по предотвращению назревающих конфликтов (превентивная дипломатия, предупредительные дипломатические демарши и экономические меры, наблюдательные миссии и пр.), как и меры по ликвидации последствий уже прекращенных или стабилизированных конфликтов (восстановление политической, экономической, социальной инфраструктуры, проведение электоральных процессов под международным контролем и пр.) целесообразно рассматривать как самостоятельные виды миротворческой деятельности(доконфликтное и пост-конфликтное миротворчество).

В рамках миротворческой деятельности следует различать:

По правовому статусу:

– Операции по поддержанию мира (ОПМ ); ОПМ представляют собой операции, проводимые международным сообществом с согласия конфликтующих сторон, а в случае немеждународного конфликта с согласия политического руководства государства, на территории которого происходит конфликт. Как правило, ОПМ являются операциями по поддержанию еще не нарушенного или уже достигнутого мира, то есть проводятся до или после завершения силовой стадии конфликта.

– Операции по установлению мира (ОУМ); ОУМ представляют собой операции, как правило, с элементами принудительных действий, проводимые по мандату ООН без согласия (вопреки позиции) конфликтующих сторон или легитимного политического руководства государства, на территории которого происходит конфликт.

Разделение МТО на ОПМ и ОУМ нельзя осуществлять по критерию отсутствия или присутствия силовых элементов в операции, привлечения или непривлечения военной силы. Силовые, в частности, военные средства могут применяться как в том, так и в другом типе операций. Критерий различения – международно-правовой: проводится операция при наличии или отсутствии согласия на международное вмешательство со стороны легитимного политического руководства государства, на чьей территории разворачивается конфликт.

По функциям и средствам:

– Международные миссии наблюдателейили миссии по установлению фактов, гражданские, военные или смешанные (наблюдательные МТО - НМТО);

– Международные миротворческие операции с привлечением вооруженных сил (военные МТО или МТО с элементами военных действий - ВМТО);

– Международные миротворческие полицейские операции (полицейские МТО - ПМТО)

– Международные миротворческие операции по оказанию гуманитарной помощи (гуманитарные МТО - ГМТО) в регионах конфликтов (их следует отличать от оказания помощи жертвам природных бедствий и катастроф).

При этом следует понимать, что речь идет о выделении преимущественного типа действий, на деле же военные, полицейские, экономические, дипломатические меры могут в определенной пропорции привлекаться в каждом типе операций. Например, оказание гуманитарной помощи может предполагать военную охрану средств доставки и складов продовольствия, силовые меры по пресечению мародерства в разрушенных регионах, полицейские меры по временному регулированию миграции и пр.

– Политико-дипломатические меры и усилия по организации переговоров конфликтующих сторон, политическому урегулированию, содействию в выработке соглашений о пост-конфликтном статусе и пр. можно рассматривать как особый «невоенный» политико-дипломатический тип МТО (ДМТО). Но можно считать ДМТО стадией или компонентом миротворчества практически всех форм, к тому же такие меры обычно осуществляются и в доконфликтный и в пост-конфликтный период («добрые услуги» типа посредничества в терминологии Устава ООН), а значит, выходят за рамки непосредственно миротворчества.

В военном и организационном отношении близки к миротворчеству, но должны отличаться от него:

– принудительные действия международного сообщества для коллективного пресечения агрессии или действий, угрожающих международному миру и безопасности (пример – операции по мандату ООН для пресечения агрессии Ирака в отношении Кувейта, а также по ликвидации режима талибов в Афганистане);

– вмешательство мирового сообщества во внутренние дела одного или нескольких государств для предотвращения гуманитарной катастрофы (употребимое в литературе понятие «гуманитарная интервенция» следует, очевидно, признать неудачной калькой с англоязычного термина; точнее говорить о «международном вмешательстве для предотвращения геноцида»);

– легитимное вмешательство одного или нескольких государств во внутренние дела другого на основании межгосударственных договоров и соглашений с целью содействия в разрешении немеждународных конфликтов (если же имеет место международный конфликт, в котором получающее помощь государство выступает одной из сторон, речь идет уже о военном союзе или блоке).

Необходимо также ввести различение миротворческих действий по субъекту:

– Миротворческие операции ООН(операции от имени мирового сообщества по мандату ООН);

– региональные операции- МТО региональных межгосударственных организаций по мандату ОБСЕ, ОАЕ, ОАГ, СНГ и др. региональных организаций, соответствующих VIII Главе Устава ООН (соответственно, правомерны понятия «миротворческая операция ОБСЕ», «миротворческая операция СНГ» и пр.).

Наконец, можно выделить внутренние миротворческие операции (которые с международно-правовой точки зрения по определению является полицейскими операциями государства на собственной территории) для пресечения и разрешения немеждународного конфликта между негосударственными социальными субъектами (например, этническими группами, региональными образованиями внутри одного государства, и др.)

Примером такой операции в условиях России было использование военной силы для разъединения и частичного разоружения конфликтующих сторон в ходе вооруженного конфликта Ингушетии и Северной Осетии в 1992 году. При этом статус внутренней МТО возникает лишь там, где правительство выступает как «третья сила», равноудаленная от сторон конфликта и «разнимающая» их. В случае же борьбы центральных властей с сепаратизмом регионов или нелояльными центральному правительству политическими образованиями на собственной территории (другими словами, когда государственные власти сами выступают одной из сторон конфликта) статус внутренней МТО неприменим.

Несмотря на распространение в последнее десятилетие лексики, описывающей «ad hoc коалиции государств» как субъекты проведения МТО (в частности, НАТО постоянно подчеркивает, что операции в Боснии и Косово проводятся не НАТО как организацией, а более широкими коалициями государств, сложившимися именно по случаю проведения этих операций), вряд ли целесообразно рассматривать коалиции государств как особый тип субъекта МТО. Строго говоря, изначально любые операции ООН проводятся не всеми государствами-членами ООН вместе взятыми, а складывающейся индивидуально для каждой операции коалицией стран-участниц, предоставляющих контингенты, средства, вооружения или технику. Кроме того, любые операции, проводимые «коалициями», с международно-правовой точки зрения могут быть легко разделены по характеру мандата на операции ООН или региональных организаций.

Новой международной нормой становитсяделегирование полномочий по вмешательству в конфликт. Между тем механизм такого делегирования не разработан, несовершенен, подчас приобретает форму нелегитимного присваивания полномочий. Развивается практика самостоятельных миротворческих операций региональных организаций и групп государств. В этой связинуждается в серьезном совершенствовании механизм формирования и обновления политических мандатов на проведение операций.

Механизм ООН не справляется с задачами постоянной оценки конфликтной ситуации в реальном времени и выдачи обновленных политических установок (обновлением мандата) для стратегического управления операциями. Происходит фактическое «сползание» управления операциями с уровня мирового сообщества на уровень относительно узких межгосударственных коалиций, которые руководствуются собственными политическими интересами.

В международно-правовом аспекте миротворческие действия по вмешательству в конфликты регулируются четырьмя группами правовых установлений:

1) Мандат на проведение операции. Это не столько правовое, сколько политическое решение о том, в какой конфликт на какой стадии и в какой форме вмешаться. Однако оформляется оно как решение международной организации или межгосударственное соглашение. Характер мандата определяет родовую принадлежность операции к классическому "миротворчеству", поддержанию мира, либо силовому установлению мира вопреки воле конфликтующих сторон (при многих промежуточных, смешанных формах).

2) Соглашения со сторонами конфликта. Это то самое согласие на международное вмешательство, которое может быть оформлено как официальная просьба, обращение правительства страны в ООН, в региональную организацию, к правительствам других стран, или как соглашение о статусе пребывания, и которое отличает ОПМ от ОУМ.

3) Соглашения международных организаций (субъектов операции) со странами-участниками операции. Подобные типовые соглашения разработаны и применяются в ООН, существует целая система резервных соглашений. Они нужны для того, чтобы создать правовую основу участия гражданского и военного персонала разной национально-государственной принадлежности в международных действиях за пределами границ тех стран, гражданами которых они являются. Характер и объем соглашений приводит к появлению конкретных коалиций по проведению операций, а также определяет основы и масштабы коллективного финансирования операций.

4) Наконец, договоры и соглашения между сторонами конфликта(в том числе соглашения о перемирии, о прекращении огня, восстановлении границ, пост-конфликтном урегулировании, демобилизации вооруженных формирований, проведении свободных выборов, изменении форм национально-государственного устройства и пр.) Собственно, миротворческие операции призваны помочь адекватному и эффективному претворению в жизнь этих соглашений, а международные организации выступают их гарантами, содействуют их выработке и реализации.

Идеологическая функция концепций «международного миротворчества» состоит в легитимизации разноплановых операций, придании всем этим разнородным военно-политическим и дипломатическим действиям статуса оправданных действий мирового или регионального сообщества. На деле ряд действий в отношении конфликтов отражает скорее сепаратные интересы отдельных вовлеченных государств, групп государств и политических элит, чем мирового или даже регионального сообщества наций.

Мировое сообщество вмешивается далеко не во все конфликты, объективно требующие помощи в разрешении. Вмешательство избирательно, и критерии выбора прагматичны. Геополитические, экономические и иные интересы крупных держав и межгосударственных объединений проецируются в сферу миротворческой деятельности, переплетаются с «гуманитарными» мотивами, существенно влияют на характер, масштаб и направленность операций. Как и войны, миротворческие операции – это «продолжение политики государств иными средствами».

В последнее десятилетие обозначилась тенденция к усилению роли региональных организаций в миротворчестве, в том числе проведении миротворческих операций, как самостоятельных, так и в сотрудничестве с ООН. Ряд организаций, такие как ОБСЕ, НАТО, ЕС/ЗЕС, ОАЕ, ЭСЗАГ, ЮАСР, АСЕАН, ОАГ, СНГ, ОДКБ сформировали (удачно или неудачно, полностью или частично) собственные концепции миротворчества в конфликтных регионах и доктрины миротворческих операций, а большинство из упомянутых организаций и осуществили их на практике. В качестве заключительного комплексного примера разберем комплекс миротворческих усилий мирового сообщества в отношении конфликтов на территории бывшей Югославии.

Любая миротворческая операция должна аналитически рассматриваться в ряде взаимосвязанных измерений. Являясь формой взаимодействия международных (глобальных, региональных) и национально-государственных субъектов международных отношений, любая МТО одновременно должна пониматься и трактоваться как форма вмешательства внешних сил в систему региональных или локальных конфликтных отношений, а также как политический процесс борьбы и компромиссного согласования интересов держав в отношении конфликта.

Контрольные вопросы.

1. Миротворчество как основная технология урегулирования конфликтов: понятие, базовые характеристики, основные виды.

2. Субъекты миротворческих операций (МТО).

3. Сравнительный анализ классификаций МТО.

4. Проблема силовых и принудительных действий в урегулировании конфликтов.

5. Концепция кризисного реагирования: теория и практика.

6. Условия применения МТО.

7. Методологические подходы к проблеме урегулирования конфликтов.

8. Основания для вмешательства с позиций глобалистского и реалистского подходов.

9. Деконфликтное и постконфликтное миротворчество.

10. Сопоставление МТО и других военных и организационных акций.

11. Внутренние миротворческие операции.

12. Правовые основы МТО.

13. Тенденции МТО.

Литература.

1. Арцибасов И.Н., Егоров С.А. Вооруженный конфликт: право, политика, дипломатия. М., 1999.

2. Лебедева М.М. Мирный и вооруженный пути развития современных конфликтов: сравнительный анализ. М., МГИМО, ЦМИ, выпуск 3., 1999.

3. Лебедева М.М. Политическое урегулирование конфликтов, М., 1997.

4. Никитин А.И. Международные конфликты и проблемы миротворчества. – В кн.: Современные международные отношения и мировая политика. М.: Просвещение, 2004.

5. Никитин А.И., Андрюшина Е.В. Международные конфликты и миротворчество. Учебное пособие. М., 2007.

6. Права человека и вооруженные конфликты. Учебник для вузов. – М.: Норма, 2001.

7. Раздел “Миротворческая деятельность” Интернет сайта ООН www.un.org

8. Устав ООН, главы VI, VII, VIII.

9. A UN Rapid Deployment Brigade. Netherlands Non-paper. A Preliminary Study. Hague, 1995.

10. Accord. An intarnational review of peace initiatives. Issue 10, London, 2001.

11. Pre-tеmptive Military action and Legitimate Use of Force. European Security Forum Working Paper No. 11, February 2003. - Brussels, CEPS, 2003.

12. Seven-phase Model of Conflict. Conflict resolution Quarterly, vol. 23, no 4, Summer 2006

13. Stephen E. Flynn, Jeane J. Kirkpatrick. Senior Fellow for National Security Studies. The Edge of Disaster February 20, 2007 www.cfr.org

14. Traditional Peacekeping Operations. In: M.Y.Nordquist. What Color Helmet? Reforming Security Council Peacekeeping Mandates. - The Newport Papers, N 12, Naval War College, 1