Как король Артур и сэр Гавейн собрали большое войско, чтобы переехать через море и пойти войной на сэра Ланселота

Теперь мы оставляем сэра Ланселота в его владениях, и с ним – его благородных рыцарей, и возвратимся к королю Артуру и сэру Гавейну, которые собрали большое войско, всего числом в шестьдесят тысяч. Все уже было готово для переезда через море и для войны против сэра Ланселота и против его земель. И вот в Кардиффе погрузились они на корабли.

А король Артур назначил сэра Мордреда главным управителем над всей Английской землей, и под его началом оставил также королеву: оттого что был сэр Мордред сыном королю Артуру, король на время своего отсутствия поручил ему в управление свою страну и свою королеву.

Переехал король через море, высадился на земле сэра Ланселота и стал предавать страну грабежам и пожарам – ради мести сэра Гавейна. Когда же достигла сэра Ланселота весть о том, что король Артур с сэром Гавейном высадились на его землю и все разоряют и губят, то сказал ему сэр Борс:

– Мой господин сэр Ланселот, позор нам, что мы вот так допускаем их хозяйничать на наших землях. Ведь знайте, как бы вы им ни попускали, они вам за то не сделают снисхождения, если вы попадете к ним в руки.

Потом заговорил сэр Лионель, рыцарь разумный и осмотрительный, и сказал ему так:

– Мой господин сэр Ланселот, вот какой я дам вам совет: отсидимся за крепкими стенами в городах наших, покуда противники наши не начнут испытывать голод и холод и не будут дуть себе на пальцы, а тогда нападем на них со свежими силами и порежем их, как овец в загоне, чтобы навсегда запомнили чужестранцы, на них глядя, как высаживаться на наших землях!

Потом заговорил король Багдемагус и сказал сэру Ланселоту так:

– Сэр, ваша учтивость погубит нас всех, ваша учтивость породила и все эти бедствия, но ведь если они так будут хозяйничать на наших землях, то постепенно они и нас самих уничтожат, если мы вот так попрячемся по норам.

Затем сказал сэру Ланселоту сэр Галихуд:

– Сэр, среди нас немало рыцарей королевской крови, и долго они не согласятся сидеть и бездействовать в этих стенах. И потому, позвольте нам, как должно рыцарям, встретить врага в поле, и мы так разделаемся с ними, что они проклянут тот час, когда ступили на нашу землю.

Затем заговорили семеро братьев из Северного Уэльса; то были семь благороднейших рыцарей, – семь королевств можно было обыскать и все же не найти других таких семерых рыцарей. И сказали они все семеро в один голос так:

– Сэр Ланселот, ради Христа, позвольте нам с сэром Галихудом выехать за стены, ибо мы не приучены прятаться по замкам и крепким городам.

И тогда заговорил сэр Ланселот, который всем им был глава и господин, и сказал так:

– Любезные лорды, знайте, я никак не хотел бы выезжать из стен замка ради пролития христианской крови. Но я вижу, что мои земли окажутся вовсе разорены, если на них еще долго будут кормиться большие армии, занятые великой войной, какую еще во время оно вел на них король Клаудас против здешних людей, а также против отца моего короля Бана и моего дяди короля Борса. Но все же пока еще мы останемся за этими крепкими стенами. Я же пошлю посольство к господину моему королю Артуру для примирения, ибо мир лучше, нежели постоянные войны.

И послал сэр Ланселот девицу и с нею карлика, дабы просили они короля Артура не воевать более его земли. Пустилась она в путь на лошади, ее карлик бежал сбоку, и когда она подъехала к шатру короля Артура, то спешилась. И встретил ее учтивый рыцарь сэр Лукан‑Дворецкий и сказал:

– Прекрасная девица, вы прибыли от сэра Ланселота Озерного?

– Да, сэр, – она отвечала, – для того я прибыла сюда, чтобы говорить с королем Артуром.

– Увы, – сказал сэр Лукан, – господин мой Артур рад был бы примириться с сэром Ланселотом, но сэр Гавейн до того не допустит. – И еще он сказал: – Молю бога, девица, чтобы вам преуспеть, ибо все мы, состоящие при короле, почитаем сэра Ланселота за лучшего среди всех рыцарей на свете.

И с тем сэр Лукан отвел девицу к королю, где он сидел с сэром Гавейном, чтобы они могли выслушать ее посольство. И когда она кончила говорить, побежала влага из королевских глаз. И все лорды с превеликой радостью стали советовать королю примириться с сэром Ланселотом, кроме лишь одного сэра Гавейна. А он сказал так:

– Господин мой и родной дядя, как намерены вы теперь поступить? Неужели решитесь вы повернуть назад, когда уже так далеко зашли? Весь мир будет говорить о вас со смехом и презрением.

– Знайте, сэр Гавейн, – отвечал король, – что я поступлю по вашему совету. Однако сдается мне, – сказал король Артур, – что не следовало бы отвергать его справедливых предложений. Но раз уж я зашел так далеко, дать ответ этой девице я поручаю вам, ибо сам я не в силах от жалости говорить с нею, ведь ее предложения столь благородны.

XIX