У стен вырастают уши, когда президент Цензората встречается со знаменитой гетерой. Влиятельный человек, обративший внимание на титулованного юношу, прерывает его удивительный сон

 

Мы остановились на том, что Юй Банли, сидевший в доме министра, вдруг пришел в страшное замешательство. Как вы думаете, почему? Дело в том, что молодой человек, подошедший к Юю, был его любимым слугой Юй Сином, с которым он не расставался ни днем ни ночью. Приехав в столицу, Юй Банли поселился в гостинице «Преуспеяние» и каждый день, отправляясь с визитами, на всякий случай оставлял Юй Сина дома. Теперь, когда слуга неожиданно пришел в дом министра, Юй Банли решил, что произошло что-то из ряда вон выходящее, и сердце его запрыгало.

— Все изменилось! — не обращая внимания на его страх, прошептал Юй Син. — Хозяин Го ждет вас в европейском ресторане в Восточном посольском переулке для совета. Он боялся, что вы замешкаетесь, поэтому послал со мной еще это письмо!

Юй Банли, не дав слуге договорить, схватил письмо и еле сдержался, чтобы не раскрыть его тут же, при министре. Наконец подали чай, и он, кое-как выполнив все полагающиеся церемонии, направился к воротам. Юй Банли велел Юй Сину вернуться в гостиницу, а сам вскочил в коляску и нетерпеливо разорвал конверт. На красной почтовой бумаге с разводами было написано:

 

«Некоторое время назад мы договорились взять ссуду в меняльной конторе «Вечное благоденствие». Сегодня я связался с ними, но хозяин конторы уже передумал. Оказывается, он рассчитывал получить деньги с начальника области Юй Миня, который тоже брал у него ссуду, но теперь с Юй Минем случилась неприятность, и вряд ли удастся получить долг. Контора испытывает недостаток в деньгах и, очевидно, нарушит договоренность. Кроме того, сегодня я узнал, что в столицу приехал некий отпрыск знатного семейства с несметными богатствами. Боюсь, что он может перейти вам дорогу. Скорее приезжайте посоветоваться. Это очень важно!»

 

Внизу стояла подпись. Пока Юй Банли читал письмо, коляска двигалась вперед, и вскоре он оказался в Восточном посольском переулке.

Надо сказать, что в этом переулке размещались дипломатические представительства большинства стран. Здесь было множество магазинов с иностранными товарами и царило большое оживление. Ресторан, о котором идет речь, был открыт поваром одного из западных посольств и предназначался специально для иностранцев, связанных с дипломатическими представительствами. Здесь можно было и выпить, и покушать, и переночевать. Таким образом, первоначально это была очень приличная гостиница, но потом нескольким пьяным европейцам приглянулись девушки из бедных семей, живших поблизости. В них взыграла похоть, а глупые гостиничные «бои» были всегда готовы услужить иностранцам и добыть себе лишних чаевых.

С тех пор гостиница, прежде торговавшая только вином, превратилась в грязный притон. Чиновники-селадоны и развратные молодые шалопаи вовсю пустились подражать иноземцам: одни использовали номера для тайных свиданий, другие устраивали здесь пьяные оргии. Для того чтобы попасть в эту гостиницу, нужно было уплатить двенадцать дяо[255] столичной монетой. Стоило передать их бою, как тут же являлись продажные красавицы. Развлекаться здесь было удобнее, чем в публичном доме, и все отличие состояло в том, что женщин нельзя было выбирать по фамилиям и портретам.

Ресторан представлял собой двухэтажное строение в смешанном китайско-западном стиле. В первом этаже был большой зал, заполненный столиками, на каждом из которых красовались стеклянные графины, хрустальные рюмки, серебряные ложки и стальные вилки. По обе стороны от зала были комнаты, примыкавшие к боковым пристройкам. От зала их отделяли лишь тонкие стены да застекленные двери, покрытые светлым лаком. Восточная комната была обставлена с особой роскошью: красный ковер на полу, парчовые занавески на окнах, многочисленные ширмы, масса душистых цветов. У задней стены стояла низкая двухспальная кровать с невысокими спинками, манившая к себе воздушностью и белизной шелкового белья. Но самым любопытным было то, что за кроватью открывалась потайная дверца, которая вела в извилистый переулок, соединявшийся с одной из главных улиц. Через эту дверь в случае опасности ускользали похотливые мужчины и их развратные подруги.

В остальных частях дома также было устроено бесчисленное множество комнаток, будуаров и альковов, но их не стоит подробно описывать.

Коляска Юй Банли остановилась перед входом в ресторан. Юй был завсегдатаем этого заведения и часто здесь развлекался. Спрыгнув с подножки, он велел кучеру распрячь и накормить лошадь, отослал сопровождавшего его слугу, а сам решил из предосторожности войти в ресторан через потайную дверь. Миновав несколько ворот, он отыскал узенький переулок и скользнул в него. Переулок был весь в кучах мусора и колдобинах, но Юй Банли ловко прыгал через них и по проторенной дорожке двигался вперед. Приблизившись к потайной двери, он оглянулся вокруг и тихонько толкнул ее. Дверь оказалась незапертой. Обрадованный Юй занес ногу и уже совсем хотел было войти внутрь, как вдруг с кровати до него донесся щебечущий женский голос. Юй Банли вздрогнул и, прильнув головой к двери, стал вслушиваться. Голос принадлежал знакомой ему проститутке, которая капризно тянула:

— Ничего, что ты староват. Твоих наложниц я тоже не боюсь! Вот только дочь твою побаиваюсь!

— Ну что ты, — сладеньким голоском прервал ее старик. — Ведь выданная замуж дочь — все равно что выплеснутая вода! Чего тебе ее бояться? Знаешь, что я тебе скажу, для женщины главное — любовь мужчины, а остальное все пустяки. К чему далеко ходить за примерами? Начальник области Юй Минь человек ловкий, да и покровители у него были достаточно высокие. А стоило любимой наложнице императора в момент наслаждения шепнуть государю два слова, как красный шарик с шапки Юй Миня моментально скатился. Даже вдовствующая императрица ничего не могла сделать! Об этом мне сегодня рассказал зять со слов Вэнь Динжу…

Проститутка холодно усмехнулась:

— Постыдился бы, старый, языком трепать! Сравнил куриный помет с небом! Или ты забыл, какую сцену тебе дочь закатила в начале года? Помнишь, как в день своего рождения ты привел сюда зятя? Еще гостей полный двор назвал, а она узнала, прикатила следом, поставила коляску у входа и даже мула выпрягла. Сколько людей ее уговаривало выйти из коляски, но она нарочно продолжала сидеть в ней и честила тебя перед всем народом последними словами! Только к вечеру кончила — утомилась, бедняга! Запрягла своего мула и убралась. А ты все время сидел съежившись и даже пикнуть не смел. Вот где сила-то! Не знаю, как насчет Юй Миня, а твой красный шарик действительно у нее в лапах. По чести говорю тебе: не улещивай меня и не приставай! Пойду я к тебе в дом тигру морду чесать! Если ты мной не брезгуешь, то лучше приезжай сюда каждый день после службы в Цензорате… Повеселишься здесь со мной, тоску зальешь — и довольно!

Старик сокрушенно вздохнул и хотел ответить, но в этот момент послышался смех, топот сапог и громкий стук: казалось, кто-то ломится в комнату снаружи. Юй Банли перепугался и хотел бежать. В ту же секунду потайная дверь распахнулась и прямо на него вылетела какая-то взлохмаченная фигура. Узнав ее, Юй сдержал уже готовое сорваться с языка ругательство, хотел было поздороваться, но вспомнил, что эти знатные господа больше всего на свете боятся огласки, и раздумал. Он лишь посторонился и отвернул голову. Человек, закрывая одним рукавом лицо, а другим — бороду, стремительно бросился в переулок и побежал со всех ног, словно спасаясь от смерти. Убедившись, что тот уже далеко, Юй Банли шагнул в потайную дверь, но не успел он показаться в комнате, как навстречу ему протянулась тонкая яшмовая ручка, которая цепко схватила его за грудь.

— Зачем ты убежал, господин Фу? Кого испугался? Ведь это не твоя дочь!

Юй Банли узнал свою старую знакомую, известную в городе проститутку Сяоюй.

— Глупая девчонка! — прыснул он. — Ты хочешь сказать, будто господин Фу обращался с тобой, как отец?

Сяоюй в сердцах плюнула, взяла Юй Банли за руку и еще не успела ответить, как какой-то человек, оказавшийся в комнате, перехватил разговор:

— Извините, но я не имею чести называться господином Фу!

Проститутка вздрогнула от неожиданности и пошла вглубь комнаты со словами:

— Гм! А я-то думаю: кто это стучится? Оказывается, господин Го! Очень кстати! Даже вы стали сюда захаживать!

Юй Банли притворно нахмурил брови.

— Наоборот, очень некстати! — произнес он, укоризненно показывая рукой на Го. — Так вы никогда не приходите, а тут в самый острый момент как назло явились!

— Воистину я достоин смерти! — расхохотался портной Го. — Я помнил только о своем интересе, а о вашем забыл!

— Меня не впутывайте, я тут ни при чем. Но вы спугнули его превосходительство президента! Завтра он из своего Цензората пришлет за вами, вот тогда вам и будет интерес!

Сяоюй метнула на Юй Банли гневный взгляд и, подойдя к Го, стала ластиться к нему:

— Господин Го, не слушайте его, он все выдумывает!

Портной от удивления даже язык высунул:

— Так, значит, это был…

Но проститутка, не дожидаясь, пока он кончит, зажала ему рот ладошкой.

— Молчите!

— Ну, ладно, ладно, не скажу! — засмеялся Го и обратился к Юй Банли:

— Выходит, вы пришли вместе с ним? Наверное, не получили моего письма?

— Как бы не так! — иронически протянул Юй. — Да из-за письма-то я сюда и пришел! А когда вы спугнули этого голубчика, он налетел прямо на меня. Видите шишку? До сих пор болит!

И он сунул свою голову под нос портному. Тот критически осмотрел большую синюю шишку, которая действительно красовалась на правом виске Юй Банли, и перевел взгляд на стеклянную дверь.

— Слышите? — тихо улыбаясь, промолвил он. — Там сейчас полно шалопаев из знатных семейств. Такое столпотворение устроили, что я даже не усидел. Прихожу сюда, и вот такая штука. Вы уж извините меня, господин Юй!

Тот замахал рукой:

— Довольно! Сяоюй, иди сюда: посмотрим, кто там сидит.

Он привлек проститутку к себе и подошел с ней к двери. Сквозь стекло они увидели большой обеденный стол, за которым сидело пятеро молодых людей. Им суматошно прислуживали бои: один расстилал скатерть, другой вставлял в вазу цветы, третий раскладывал ножи и вилки, четвертый протирал тарелки и бокалы. Кроме того, возле каждого молодого человека стоял личный слуга в шапке с красными кисточками, который подавал трубки, отжимал мокрые полотенца и так далее.

На хозяйском месте сидел юноша с сигарой в зубах. Склонив голову, он что-то писал кистью на чистом листе бумаги, потом выпрямился и обратился к гостям, сидевшим по обе стороны от него:

— Господин Дай Шэнфу[256], брат Чжан И! Вы ведь приехали издалека, вам первым полагается заказывать.

Тут только Юй Банли разглядел лицо молодого хозяина и понял, что это не кто иной, как Чжуан Нань. Он всмотрелся в сидящего слева. У того был представительный вид: квадратное лицо, большие уши и дорогая одежда, сшитая по южной моде, — просторный халат с длинными рукавами. Справа сидел стройный человек с сухощавым лицом и горбатым носом. Движения его были непринужденными, и, несмотря на то, что он не проронил ни слова, было ясно, что он презирает вульгарность. Его горящие, как факелы, глаза буквально уничтожали всякого, кто оказывался в поле его зрения. Одет он был с изысканной простотой. Этих двоих юношей Юй Банли не знал. За худощавым сидел молодой аристократ Цзэн Цзинхуа, носивший титул «хоу»[257], а напротив него — Гун Чжугуань, который принимал Юя в доме министра Гун Пина.

— Чжуан Нань, — отвечал между тем полный, — ты опять за свое! Какое это имеет значение? Закажи несколько первых попавшихся блюд и все!

— У меня сегодня еще одна встреча, так что, боюсь, мне не придется здесь долго засиживаться. Я съем один суп! — равнодушно произнес Дай Шэнфу, и на его сухощавом лице появилось утомленное выражение.

Чжуан Нань стал заказывать еду.

— Ладно, как хотите. Но двенадцать дяо, которые мы заплатили при входе, надо оправдать! — заметил он.

Гун Чжугуань нахмурил брови.

— Ах, вы еще этим забавляетесь?! Ну, я вам компании не составлю!

— А я не прочь! — со смехом подхватил Цзэн Цзинхуа. — Но только мне нужна определенная!

— Ну ладно, можешь не говорить кто! — сказал Чжуан Нань. — Уступлю тебе Сяоюй!

Он велел бою позвать гетер. Дай Шэнфу повторил, что ему нужно скоро уходить, и от женщины отказался. Чжуан Нань не стал настаивать, но трех гетер вызвал. Бой подобострастно поддакнул и скрылся. Юй Банли, все слышавший из своего убежища, шутливо подтолкнул Сяоюй.

— Тебя титулованный зовет! Что ж ты не идешь?

— Вы думаете, это так просто делается? — засмеялась женщина. — Я даже служанки с собой не захватила[258]: придется съездить за ней!

Юй Банли указал на незнакомых ему молодых людей, сидевших за столом, и спросил Сяоюй:

— А кто эти двое? Ты знаешь их?

— Конечно! Того, полного, зовут Чжан И. Он тоже титулованный и приехал из Ханчжоу. А худощавый — сын генерал-губернатора Дая. Довольно странный барчук, говорят даже, что член революционной партии. Это рассказал мне сын генерал-губернатора Чжуан Чжидуна, не знаю, правда или нет. Оба они только что приехали в столицу!

В это время бой открыл дверь и позвал Сяоюй к гостям. Женщина выпрямилась, поправила платье и сказала на ухо бою:

— Ты иди и не говори, что я здесь. Мне надо сбегать домой переодеться! — Она кивнула Юй Банли и Го. — Прощайте, господин Юй. Надеюсь, в скором времени мы встретимся с вами. Господин Го, когда будете свободны, заходите!

С этими словами Сяоюй упорхнула в потайную дверь. Юй Банли, воспользовавшись случаем, заказал бою обед. Сначала он выбрал еду для Го: суп из бычьих хвостов с томатом, жареную камбалу, ростбиф, перепелку, курицу фри с рисом и коньячный пудинг, а затем для себя: суп с луком, жареного налима, говяжий язык, воробьев с макаронами и банановый пудинг. Слуга записал заказ, поставил на нем номер стола и пошел на кухню. Тут только они получили возможность поговорить об интересующем их деле.

— Я случайно услышал, как Сяоюй говорила вам о неком Чжан И, — начал Го. — Вы его знаете?

— Нет, не знаю, — ответил Юй Банли. — Впервые увидел его за этим столом.

— Он сын бывшего шаньдунского губернатора, — пояснил Го. — Недавно получил по наследству от отца титул и приехал сюда, чтобы с помощью двора сделать карьеру. Это как раз тот самый человек, о котором я писал вам!

— Тогда чего нам бояться? — воскликнул Юй Банли. — Ведь он действует через главного евнуха, а скандал с Юй Минем ему здорово повредил. Мы отлично можем использовать этот случай!

— В принципе вы правы, но все дело портит именно крах Юй Миня! Половину денег за должность этот тип внес заранее, а вторую половину обязалась выплатить меняльная контора «Вечное благоденствие». Посреднику был дан чек, который подлежал оплате сразу же после получения должности. Едва имя Юй Миня появилось в списках, как маклер моментально получил деньги. А теперь, конечно, Юй Минь ссуды не вернет. Нам-то наплевать, получит контора его деньги или нет! Плохо другое: из-за этого и нам сейчас ничего не дадут. Конечно, сто двадцать тысяч, которые вы уже внесли, сыграли свою роль. Но оставшиеся шестьдесят, которые должна была дать меняльная контора «Вечное благоденствие», пожалуй, еще важней, потому что они предназначены для мелких лиц, оказывавших нам содействие. И если произойдет какая-нибудь заминка, трудно рассчитывать на успех! Я чувствую, что хозяин меняльной конторы действительно находится в критическом положении. Вот почему я и пригласил вас сюда. Надо что-то придумать.

Юй Банли растерянно нахмурил брови.

— Я приехал в столицу всего со ста двадцатью тысячами. Потом потребовалось еще шестьдесят, которых у меня нет. Хорошо, что контора «Вечное благоденствие» согласилась дать необходимую сумму! Хоть и трудно расплачиваться с долгами, а все-таки цветочки рано или поздно принесут плоды, поэтому я и решился на этот шаг. Сейчас, по вашим словам, контора попала в затруднительное положение, и я сам должен откуда-то взять такую огромную сумму! Что же делать?

— А вы подумайте как следует, способ наверняка найдется!

Юй Банли долго мялся в нерешительности, потом встал и отвесил портному глубокий поклон.

— Я слишком глуп и сам ничего не могу придумать! Единственная надежда на вас. Умоляю дать мне совет!

Го поспешно ответил на поклон:

— Не волнуйтесь, сядьте! Я вам кое-что расскажу!

Юй еще раз почтительно сложил перед портным руки и только тогда согласился сесть.

— Есть один способ! — медленно промолвил Го. — Но для него надо немного потратиться. Недаром говорит пословица: «Даже самая лучшая сноха без риса каши не сварит!»

Юй Банли вскочил.

— Дорогой Го, не говорите околичностями! Помогите мне, а я сделаю для вас все что угодно!

— Разве мне что-нибудь нужно? — спокойно возразил портной. — Я ведь делаю это исключительно из симпатии к вам и не возьму ни монеты. Иначе мы не будем настоящими друзьями. Ну, а когда вы получите должность, я, пожалуй, поеду с вами на юг поразвлечься. Буду вести ваши денежные дела, чтобы убить время. Вот этим вы и отблагодарите меня.

— Какие пустяки! Говорите скорее: что вы придумали?

— Не спешите, я вижу, что принесли обед. Давайте сначала покушаем, а потом все обсудим.

Действительно, к ним подходил бой с подносом, на котором стояли две тарелки супа и блюдо с хлебом. Юй Банли велел бою открыть шампанское. Го стал есть, в промежутках продолжая излагать свои мысли:

— Вы не смотрите, что у конторы «Вечное благоденствие» ежедневный оборот исчисляется десятками тысяч. Это все вывеска! На самом деле они с огромным трудом наскребают свои вклады, и любая, даже небольшая неприятность может пошатнуть их дела. Нам, конечно, все равно, как они там выкручиваются. Но поскольку они обещали вам такую большую сумму, от их благосостояния зависит и наш успех. Пострадают они — пострадаем и мы. Поэтому сейчас необходимо помочь конторе, поддержать ее марку, иного выхода нет. Разумеется, одними словами этого не сделаешь. Главное — серебро. А где его взять?

— Да, действительно! Где взять серебро? — поддакнул Юй Банли.

— Ха-ха-ха! — засмеялся портной. — Ведь не поверите, как все в Поднебесной удачно складывается. Везет вам! Сейчас начальником тяньцзиньского военного округа, кажется, генерал Лу Тунъи? Вы должны его знать!

— Совершенно верно. Старый, известный генерал из Хуайской армии![259]

— Какой там известный генерал! — с улыбкой возразил Го. — Знаменитый пройдоха из свиты бога богатства! Я знаю только одно: прослужив несколько десятков лет в армии, он сумел сколотить капитальчик из многих миллионов! Человек этот себе на уме: свои денежки он положил в иностранные банки, вроде Гонконг-Шанхайского и Русско-Азиатского, а китайские меняльные конторы его денег и не нюхали. Но вот странная вещь: в нынешнем году он изменил своему принципу и решил часть серебра положить в ссудные конторы Пекина и Тяньцзиня. Для этого он специально послал в столицу своего управляющего разведать обстановку. Этот управляющий, к счастью, мой добрый приятель. Вчера он заходил ко мне, и я подумал, что такого хорошего клиента надо как следует уважить. Побеседовали о том о сем, разговор перешел на вклады, я рекомендовал ему «Вечное благоденствие». А он и говорит: «Немало контор зарится на эту возможность, да только я пока никому не дал согласия! Ты ведь знаешь наш старый обычай: при совершении сделки нам, посредникам, всегда отчисляется определенный процент, а иначе дружба врозь!» Сегодня я передал эти слова хозяину «Вечного благоденствия», а он нос воротит: «За взятку нам вклады не нужны!» Я думаю, что меняльная контора тут и в самом деле мало заинтересована, а вот нас это касается прежде всего. Поэтому я считаю, что вам следует уплатить эту взятку: контора выйдет из затруднительного положения и даст вам ссуду, а тогда — пусть приезжают хоть сотни титулованных, — должность начальника шанхайской области от вас не убежит! Как вы смотрите на это?

— А сколько управляющий привез с собой серебра? Много ли он может вложить в «Вечное благоденствие»? — спросил Юй Банли.

— Привез-то он с собой больше пятисот тысяч! Но нам достаточно и ста. Как по-вашему?

— Прекрасно, прекрасно! Лучше и не придумаешь! — обрадовался Юй Банли. — Только не следует откладывать: сразу же после обеда поезжайте к этому управляющему и договоритесь с ним, а необходимый процент можете взять в «Вечном благоденствии» с моего счета — у меня там еще кое-что осталось!

Они торопливо поели, расплатились с официантом и встали.

— Смотрите! — удивленно присвистнул портной. — А в зале уже никого нет!

Юй Банли прислушался — ни звука. Он осторожно подошел к дверям, заглянул в стекло и увидел, что на большом обеденном столе стоят только пустые чашки из-под кофе. Молодых людей и след простыл.

— Тогда пойдемте парадным ходом! — сказал Юй, открывая дверь.

Го последовал за ним. Выйдя в зал, Юй Банли уже хотел было направиться прямо к выходу, как вдруг из восточного угла комнаты до его слуха донесся чей-то шепот. Юй бросил туда взгляд и увидел двух человек, которые, сидя на кане, низко склонились друг к другу над маленьким столиком. Один был Чжуан Нанем, а другой — Чжан И. Последний дрожащей рукой передавал Чжуану какой-то лист бумаги. Боясь, что его могут узнать, Юй Банли не стал задерживаться и вместе с портным выскользнул из ресторана. Они сели в коляски и каждый поехал по своим делам.

Сейчас мы вернемся к Чжуан Наню и Чжан И, которые сидели в пустом зале ресторана и о чем-то тихо совещались. По удивительному совпадению люди в двух смежных комнатах говорили об одном и том же; и пока Юй Банли с портным Го ломали голову над разными планами, их соперники отнюдь не дремали.

Читатель должен знать, что Чжан И был сыном известного генерала, бывшего губернатора провинции. Будучи правителем Шаньдуна, отец давно наметил своего сына на пост начальника области. В позапрошлом году, когда генерал скончался, двор, помня заслуги верного сановника, решил посмертно пожаловать ему и его потомкам титул «цзы». Чжан И в то время не было еще тридцати лет. Став титулованной особой, он очень возгордился и ни о какой официальной должности пока не помышлял. По прошествии трехлетнего срока траура он приехал в столицу, чтобы принести благодарность императору. С Чжуан Нанем его связывала старинная дружба их отцов, поэтому, приехав в Пекин, молодой аристократ поселился у него в доме и вел здесь привольную жизнь, развлекаясь с женщинами, устраивая попойки, а по утрам выезжая с луком на охоту.

Но скоро этому безмятежному существованию пришел конец: Чжуан Нань чувствовал себя среди чиновников как рыба в воде и был заражен всеми их привычками, а Чжан И, обладавший знатностью и богатством, показался ему весьма лакомым куском. Стоило ему услышать, что открывается вакансия на должность начальника шанхайской области, как он всячески стал подстрекать молодого аристократа просить протекции у главного евнуха Ляня. По счастью, евнух только что опростоволосился с делом Юй Миня и не знал, куда деваться от злобы. Чтобы как-то возместить ускользнувший от него куш, он мечтал найти хорошего кандидата на должность начальника шанхайской области. Предложение Чжуан Наня пришлось ему весьма по вкусу, и они условились о сумме и сроке. Об этом как раз и совещались друзья в полутемном ресторане, когда все остальные гости разошлись. Но, как говорят, «дорога для соперников всегда узка» — их увидел Юй Банли!

Стараясь, чтобы Юй ничего не понял, Чжуан Нань с присущей ему ловкостью выхватил из рук Чжана бумагу, сложил и сунул в карман.

— Это чек на сто двадцать тысяч лян, — сказал Чжан И. — Теперь вся сумма у тебя в руках. Но я еще раз хочу спросить: надежное ли это дело?

Чжуан Нань показал губами на выходящего Юя, долго смотрел ему вслед и наконец тихо промолвил:

— Можешь быть спокоен. Сегодня же вечером все сделаем. Успех гарантирую. Согласен?

— Тогда я пойду домой и буду ждать от тебя вестей, — сказал Чжан И.

Чжуан кивнул. Пока они говорили, в зал быстро вошел бой:

— Господин Цзэн Цзинхуа просит вас пожаловать в дом Сяоюй на вечерний чай. Он прислал слугу.

Чжан И, который уже откидывал портьеру, собираясь выйти из ресторана, на ходу бросил Чжуан Наню:

— Я не пойду! Если ты тоже не пойдешь, напиши за меня извинение!

Он сел в коляску и отправился домой. Не будем говорить о том, как Чжуан Нань набросал записку с извинением, заплатил по счету и выполнил все остальные мелочи, которые входили в его обязанности хозяина. Расскажем лучше о Чжан И. Терзаемый сомнениями, он одиноко вернулся домой, отпустил даже двух наиболее преданных слуг, заперся у себя в комнате и осторожно вытащил из-под подушки небольшую резную шкатулку. В шкатулке оказалась золоченая божница, в которой стояло изображение бодисатвы Гуаньинь[260] из белой яшмы. Вы спросите, зачем Чжан сделал это? Дело в том, что, принадлежа к золотой молодежи, он в то же время питал слабость к буддизму. Всю жизнь Чжан не верил ни во что, кроме бодисатвы Гуаньинь в белых одеждах. Поэтому он специально заказал у лучшего ювелира ее яшмовое изваяние и везде возил его с собой, во всех затруднительных случаях обращаясь к бодисатве с просьбой о помощи.

Итак, Чжан И вынул божницу из шкатулки и торжественно поставил ее возле окна. Затем вытащил из той же шкатулки бронзовую курильницу, зажег тибетскую ароматную палочку, положил перед божницей «Святые изречения бодисатвы Гуаньинь» и четки, отошел на два шага, поправил шапку, стряхнул пыль с одежды и, сложив руки, встал на колени со словами:

— Твой ученик всеми помыслами принадлежит тебе, о милосердная богиня Гуаньинь!

Затем он распростерся на полу и что-то забормотал, словно буддийский монах, творящий перед алтарем молитву. Примерно с полчаса он тихо шевелил губами, потом встал, уселся в широкое кресло, взял в руки четки, раскрыл «Святые изречения» и хотел было начать читать, но сердце молодого аристократа от нетерпеливого ожидания учащенно билось, бросая его то в дикую пляску радости, то в леденящие объятия страха. Чжан смотрел в книгу и не мог прочесть ни одной строчки. Ароматный дым клубами ложился на слабо мерцающую лампу, и от этого огонек ее стал темно-зеленым. За окном было очень тихо. Чжуан Нань все не возвращался. Опустив голову, Чжан закрыл глаза, стараясь углубиться в самосозерцание; это его немного успокоило. Внезапно за дверями раздались быстрые шаги и радостный возглас:

— Ну, что теперь скажешь, Чжан И? Не верил, а тебя действительно назначили начальником шанхайской области! Чем ты теперь отблагодаришь меня?!

Человек ударом ноги распахнул дверь. Чжан поднял голову: перед ним стоял Чжуан Нань. От неожиданности молодой аристократ не мог выговорить ни слова.

Воистину:

 

За знатностью в погоне, за богатством

Живи всю жизнь — хотя бы до ста лет,

А слава все ж останется мечтою,

Во сне ты будешь славен, в жизни — нет!

 

Если хотите знать, действительно ли удалось Чжан И получить должность начальника шанхайской области, прочтите следующую главу.

 

Глава двадцать третья