Глава двенадцатая. Турецкие сказки

— От Волдеморта, — со вздохом признался Северус. И рассмеялся, глядя на вытянувшееся лицо Гарри. — А ты думал, покойный паша был ангелом? Увы, нет. Они с Тёмным Лордом некогда активно сотрудничали в области обмена знаниями. Ибрагима интересовала магия друидов, а покойного мистера Риддла… как ни странно, не ментальная магия, которая здесь достигла небывалых высот, а зелья. И однажды он прислал меня к Ибрагиму на обучение. Я прожил здесь четыре замечательных месяца и в полной мере осознал, как меня тяготит служение Лорду и та безвыходная ситуация, в которой я тогда оказался… — он сделал паузу, глядя вперёд невидящими взглядом, потом, очнувшись, снова посмотрел на Гарри. — Вот в этот момент Ибрагим и предложил мне остаться здесь и пойти к нему учеником. Это была действительно большая честь, думаю, сейчас вы в полной мере понимаете, насколько большая для чужака-гяура, не так ли?

— Да, — увлечённый историей, признал Поттер. — Но вы, конечно, не могли остаться?

— Конечно. Я думаю, Ибрагим, который тогда превосходил меня в менталистике, прекрасно это знал. Но людям такого типа представляется особо изысканным удовольствием причинять окружающим душевные страдания. Он видел, как мне понравилось здесь и как не хотелось возвращаться, и предложил остаться, только лишь с целью вернуть соратнику-сопернику Волдеморту испорченного несбыточными желаниями слугу… Я, разумеется, вернулся в Британию… Но всегда вспоминал Турцию, как самое безоблачное и счастливое время моей жизни. А на родине через полтора месяца я получил то задание в «Кабаньей Голове», которое переломало всю мою жизнь… И не только мою. Сможете… Сможешь ли ты простить меня за это, Гарри? Ты ведь… всё знаешь… — последние предложения Северус проговаривал через силу, отворачиваясь и сжимая руки в кулаки с так, что белели костяшки пальцев.

— А вы меня? — хрипло прошептал Поттер внезапно севшим голосом.

— За что? За то детское непослушание в школе? — с горькой усмешкой уточнил Северус, он всё ещё не смотрел на Гарри. — За это я снимал баллы и назначал отработки.

— За… Визжащую Хижину, — с трудом проталкивая слова через пересохшее горло, ответил тот.

— Глупый мальчишка! Да что ты мог там сделать? Разве у тебя был антидот от яда? Или слёзы феникса — мгновенно исцелить раны? Кстати, это один из ингредиентов моего универсального антидота, которым я нейтрализовал батрахотоксин. Если ты помнишь, что это.

— Яд, которым меня отравили в чайхане караван-сарая, — отрапортовал Гарри. Северус прочитал в его мыслях странное облегчение. Словно невидимую иголку вынули из сердца. Оказывается, он испытывал очень сильное чувство вины за то своё бездействие четырёхлетней давности.

— Вечно ты ищешь себе лишнюю ответственность, — фыркнул Северус. — И за кого? Я ведь собирался вести тебя на смерть…

— Я видел ваше лицо, сэр… — тихо сказал Гарри. — В тот момент, когда Дамблдор рассказал, что нужно будет это сделать. Я боюсь представить, как вы ломали себя весь тот год, пока мы искали крестражи…

«Я был живым мертвецом, воронёнок. Инфери. Я даже боли почти не чувствовал, — вспомнил Северус. — Самое жуткое время в моей жизни! А я-то думал, когда Лили умерла, что хуже быть не может…»

— Мне казалось, что я умер, — задумчиво ответил он. — Тело ходит, говорит, колдует, голова принимает какие-то решения… но всё это словно без меня, словно через пелену… Когда всё закончилось, я просто не мог больше оставаться в этой стране. Дышать этим воздухом, видеть этих людей… ради которых вы пошли умирать. А они того не стоили! — яростно воскликнул он. — Никогда не стоили…

Гарри смотрел на него широко раскрытыми глазами. Он вспоминал себя сразу после смерти беременной жены. Он ведь неспроста так рванул на это почти невыполнимое задание…

Оказывается, для них обоих Турция стала отдушиной. Но Северус нашёл здесь то, что искал, а Гарри… хотя бы вынырнул из своего омута холода и отчаяния.

— А вы… — он откашлялся. И постарался сменить тему, пока из резко защипавших глаз не потекли предательские слёзы. — Вы были уверены, что Ибрагим вспомнит вас, спустя столько лет?

— Он помнил. Приезжал в Лондон по делам, примерно через десять лет после нашей последней встречи, и просил помочь ему найти одну старинную рукопись. Такая была у Люциуса, и я, с его разрешения, скопировал её для Ибрагима. Тот был медоточив и сладок, как рахат-лукум, и снова звал к себе, но уже в компаньоны. Но я как раз сменил одного покровителя на другого, — сардонически продолжил Северус, — и снова не мог отправиться с ним. С тех пор у нас завязалась вялотекущая переписка… Полагаю, ему просто хотелось иметь своего человека в магической Британии. Вдруг пригодится.

— Зачем же вы поехали к нему четыре года назад?

— Я поехал не к нему. Я приехал в Турцию, страну, которая много лет была местом моих юношеских грёз… Ибрагим сам меня нашёл здесь и предложил своё покровительство и протекцию. Я согласился.

«Я был дураком. И у меня на самом деле не было выбора. Если бы я отказался, он бы нашёл, как меня прижать. Здесь, где его власть была так велика, это было сделать куда как проще. И это была бы гораздо более печальная история… Для меня».

— Вы сказали, «была местом грёз», сэр? — переспросил Поттер.

— Я словно попал в сказку, — с ядовитой самоиронией в голосе ответил Северус. — Но уже здесь, на месте, выяснил, что фея-крёстная отправила Золушку на бал не по доброте душевной, а с целью продвинуть своего кандидата на королевский престол. И с собой, кроме наставлений, дала ей гламарию (1) и приворотное зелье. А семь гномов оказались террористами, которые на приманку в виде хрустального гроба со спящей девицей ловят недалёких принцев и требуют с их отцов-королей выкуп на вес золота (2).

— Так почему же вы тут остались? — искренне недоумевал Гарри… когда отсмеялся, несносный мальчишка! Он даже не представляет, насколько это не шутка.

— Потому что это — хоть и жутковато-реалистичная, но всё же сказка! И сейчас от меня зависит, будет ли в ней счастливый финал, — признался Северус. Это был максимум того, что он мог рассказать Поттеру.

— Сказка, — с сомнением протянул Гарри. — По-своему ничуть не менее ужасная, чем те истории братьев Гримм, что я читал в детстве. В их трактовке «Золушки» мачеха отрезает пальцы и пятки своим дочерям, чтобы втиснуть их ноги в нужную туфельку.

— Раннее Средневековье, с которого эти истории писаны, было жестоким и мрачным периодом истории, — философски пожал плечами Северус. — Магглы в те времена считали замечательным культурным мероприятием казни на главных площадях. И жутковатые байки, которые они передавали друг другу из уст в уста (и которые таким образом дошли до этих ваших братьев), были всего лишь под стать общим настроениям.

— Получается, в магической Турции до сих пор то самое Средневековье, раз здесь отдают замуж одиннадцатилетнего ребёнка, — сурово констатировал мальчишка. Такой забавный! Борец со всеобщей несправедливостью. Как бы направить его энергию в нужное русло?

— Ты опять спешишь с выводами, — вздохнул Северус, взъерошивая ему волосы на затылке. Поттер вздрогнул и чуть прикрыл глаза от удовольствия. Он никак не мог привыкнуть к тому, что бывший профессор так запросто прикасается к нему. Рука Северуса скользнула по его шее и, невесомо приласкав, снова опустилась на плечо. Поттеру казалось, что она оставляет за собой пылающий след. Он с трудом сосредотачивался на произносимых словах и изо всех сил старался не думать о вчерашних поцелуях. Смешной маленький воронёнок. — По закону шариата, девочек можно отдавать замуж и в более раннем возрасте, но на самом деле этого уже давно никто не делает. Такое скороспелое замужество — показатель слабости. А поспешность — я, помнится, уже говорил тебе — в Турции трактуется как неуверенность в себе. Каждое такое действие подрывает репутацию Ахмада. А, учитывая, что его будущий зять давно известен как распутник, всем становится ясно: отдавать такому совсем юную девочку — это бесчестие.

— И вы готовы пожертвовать ребёнком, чтобы кто-то там посчитал Ахмад-пашу ненадёжным и тот потерял политические очки? Только ради этого? — воскликнул мальчишка, возмущённо блестя глазами.

Сидеть с ним на кровати в пустой закрытой комнате и говорить о делах было почти нестерпимо трудным испытанием… Когда так хотелось целовать эти губы… И раздевать не мысленно, а по-настоящему… Под его взглядом Поттер вспыхнул и отвёл глаза. Северус сглотнул.

— Зачем мне жертвовать ребёнком, Гарри? — тихо пробормотал он, почти теряя мысль. О чём вообще речь? Ах, да! — Свадьбы не будет, нам необходимо успеть разобраться с этой ситуаций раньше, или ты забыл о временном ограничении?

— Так вы что-то планируете? Вы арестуете их? — настойчиво выпытывал тот. — Султан, выходит, и правда любит эту Наджмие?

«Ужасная ложь, и последствия могут быть ужасны, — с горечью ответил ему Северус про себя. — Может статься, маленький, что я в последний раз вижу тебя… живым. И бесполезно предупреждать. Упёртый гриффиндорец всё равно сделает по-своему. Если… О Мерлин, если всё получится, клянусь, я больше никогда не втравлю тебя в свои дела! Только выживи, Гарри! Как ты умеешь — несмотря ни на что».

— Опять торопишься, — с трудом улыбнулся Северус. — Мы ищем средство расколдовать девушку, потому что она — ценный свидетель. Более в данный момент мы ничего сделать не можем. Предъявить в настоящее время убийцам нечего. Ходжи Ильгиз арестован, но с ним работали посредники. Он может подозревать, кто его наниматель, но тут мы имеем слово чайханщика против слова бея. Такое турецкая Фемида трактует однозначно: в пользу бея. Джеляледдин очень грамотно организовал твоё отравление — его причастность к делу, хотя я в ней совершенно уверен, доказать невозможно. Однажды решив дело с помощью простого физического устранения, теперь он испытывает соблазн делать это снова и снова. Скорее всего, Джеляледдин уже знает, что Ахмад говорил с тобой, но не знает, о чём. Он может заподозрить, что сообщник пытается повесить всех собак на него. Это довольно грамотная провокация, она должна сработать. Теперь остаётся только ждать, пока он, почувствовав, что под него копают, задёргается и начнёт совершать глупости.

Данное Ахмадом кольцо-портал снова возникло в мыслях мальчишки. Да и весь его нехитрый план…

«Ах, Гарри! Эти твои «не думать» могут помочь разве что против британского легилимента, — грустно размышлял Северус. — От тамошних специалистов давно засекретили все древние ментальные техники. Даже в мэнорах ничего такого нет. Но зато любой турецкий Мастер-мыслечтец пролистает тебя, как открытую книгу… Какая невыносимо глупая, безрассудная затея, Поттер! Как бы мы с отрядом янычар ни страховали тебя, гарантировать полную безопасность невозможно. Я не прощу себе, если… Зачем мне эта победа, если и ты сгинешь? Зачем мне всё без тебя, Гарри?»

— Что с ними будет — с Ахмадом и Джеляледдином — когда их вина будет доказана? Их не помилуют?

О, знакомое выражение лица — так же яростно Поттер смотрел на Северуса, когда догнал его возле хагридовой хижины, но тогда весь этот гнев ему и предназначался. Так давно это было, по ощущениям — в прошлой жизни.

«Так выглядит твоё самое злое выражение лица, мальчик? Почему раньше оно не казалось мне трогательным?»

— Конечно, нет. Убийство вали — тяжелейшее преступление, за которое есть одно наказание — смертная казнь. А за нападение на невесту сынок Ибрагим-паши, скорее всего, сядет в зиндан (3). О-о-чень надолго. Точнее, долго он там не протянет. В отсутствие дементоров в Турции их роль выполняют тюремщики.

— Люди берут на себя роль злых демонов? — невесело спросил Гарри. — И снова сказочная тематика. Знаете, сэр, после Победы жизнь всё время кажется мне… немного ненастоящей. Словно я сплю и вижу сны. Сначала сон о прекрасной мирной жизни, в которой, тем не менее, всё шло не так, и ничего не радовало… словно я занимал чьё-то чужое место… А потом был ужасный кошмар, в котором всё настолько паршиво, насколько это вообще может быть. А потом я встретил вас… И будто проснулся. Но могу ли я доверять тому, что вижу? Вы нормально разговариваете со мной, ведёте себя… — здесь он запнулся, снова в красках вспомнив поцелуй, от чего Северус закусил губу, очень стараясь сдержаться и не повторить его немедленно. Наконец Поттер подобрал нужное слово. — Ведёте себя дружелюбно. И говорите, что мы в сказке… Я вот думаю, может, тогда в караван-сарае… я всё же умер? И вы мне мерещитесь, как после Авады Риддла мерещился Дамблдор?

Мальчишка выглядел сейчас таким несчастным, что сердце разрывалось. Северус схватил его за плечи, разворачивая к себе. Не может быть, что он всерьёз! Мерлин, он действительно в это верит!!!

— Гарри… — сдавленно начал Северус. Да что вообще обычно говорят в таких случаях?

«Это не сказка и не сон, потому что я слишком отвратителен для них? — с отчаянием думал он. — Синяя Борода и Серый волк в одном лице! И я не могу тебе ничего объяснить! Ёбаная конспирация!»

— Знаете, сэр, — лихорадочно сверкая глазами, перебил его Поттер. — Если вы сейчас станете мне предлагать вернуться… Из всех вариантов я выбираю этот! Можно мне остаться здесь? С вами?

Если бы Северус не читал его мысли, он бы ошибочно решил, что Гарри просит разрешения остаться с ним в Турции. Но мальчишка в этот момент действительно считал, что снова попал в тот странный загробный мир, где он уже бывал по милости Тёмного Лорда.

— Гарри, ты жив, — мягко ответил Северус, умирая от жалости, — ты жив и находишься в сознании. Эти твои нелепые мысли — просто усталость, стресс и интоксикация. Поэтому ты придумываешь всякую ерунду. Мы всё ещё в тварном мире (4)… Но я буду рад, если ты захочешь остаться со мной.

_____________________________________________________________________________

(1) Эликсир красоты

(2) Северус цитирует маггловские сказки. Это неканон. Эйлин Принц наверняка читала ему магические. Но предположим, эти рассказала ему Лили Эванс ещё в детстве, и они вместе смотрели по ним мультики:3

(3) Зиндан — традиционная подземная тюрьма-темница в Средней Азии

(4) Реальный мир, сотворённый Богом — религиозный термин. Тварный мир — это всё, что есть вокруг нас.

Глава опубликована: 26.12.2014