Глава четырнадцатая. Сомнения, страхи и неприятные знакомства

Гарри надеялся, что в этот раз всё же обойдётся без жертв.

И стоило признать, что на прихваченный с собой безоар он в этом плане полагался гораздо меньше, чем на Сферу Призыва, которая приведёт на помощь Снейпа. Гарри был уверен, что тот не подведёт.

И лучше было не думать, что он при этом скажет незадачливому «следователю»-провокатору. «Тупоголовый идиот» школьных времён наверняка покажется ласковым прозвищем… Но Гарри считал, что всё-таки стоило рискнуть.

Он уповал на то, что убивать иностранного посла в своём доме Джеляледдин почти наверняка поостережется. Во всяком случае — вот так сразу. А там, глядишь, можно будет попробовать на нём тот же приём, что и с Реджебом. И плевать, что от воспоминаний об этом случае до сих пор становилось тошно.

Гарри приехал сюда ради того, чтобы помочь двум близким людям и — будем честны — отомстить за погибшую жену, и он не мог позволить себе быть слюнтяем.

Не то чтобы он ни разу не подумал, что Джорджу стоило бы самому поехать в Турцию и рисковать жизнью ради своей Анджелины… Но он же — продавец приколов… Он ничего не смыслит в расследованиях. И Гарри очень сомневался, что Снейп стал бы помогать ему …

Думать о Снейпе спокойно — а лучше вообще не думать — всё ещё получалось плохо, а это было крайне необходимо: мало ли какие способности к легилименции могли обнаружиться у этого Джеляледдина. Ничего хорошего, считал Гарри, от него априори ждать не стоило.

Сыну Ибрагим-паши ни в коем случае не следовало знать, что происходит между «следователем» и вазиром. Гарри собирался изображать сомнения и дать возможность бею — а, кажется, такой у него титул — выразить своё мнение о Снейпе. И даже согласиться с ним. А для этого нужно ни разу не вспомнить об их недавней близости…

Гарри покраснел.

От мыслей об этом тяжелело в паху, а на душе становилось тревожно и сумбурно, как в девяносто седьмом, когда он только-только влюбился в Джинни… Стоило ли обманывать себя? Это не могло быть «просто сексом» ни для кого из них. Ради Мерлина! Это ведь тот-самый-Снейп, который любил одну-единственную женщину тридцать лет, и тот-самый-Гарри-Поттер, которого при всём желании тоже не назовёшь ветреным плейбоем.

Как давно и какие именно отношения складывались у них с бывшим профессором, Гарри старался не задумываться. Всё, что происходило между ними, стало квинтэссенцией самой странной странности, что случалась в его жизни.

Стоило только попытаться проанализировать эту ситуацию и свои реакции, как сразу возникало навязчивое ощущение, что он пытается затолкать квадратный предмет в круглую коробку — ну не укладывалось это в голове! Это было… было так… Это было — и точка!

Случилось, произошло, свалилось, как снег на голову — и всё изменило.

Или… ничего?

Что за неопознанные им тогда чувства Гарри испытывал к бывшему профессору, пока искал любые упоминания о нём после Победы и не давал никому убедить себя, что он мёртв? Когда яростно настаивал на его оправдании и причислении к героям Войны — не посмертно!

Гермиона говорила, что он одержим Северусом Снейпом. А Джинни иногда смеялась, что тот практически отнял у неё любимого мужа, который стал следователем только для того, чтобы найти его. И что будь Снейп девушкой — она бы сильно ревновала…

Снейп девушкой не был — о, ещё как не был, но вспоминать это в подробностях определённо не стоило! — и это ничего не меняло, дракклы подери!

Гарри понимал: то, чем они занимались — это извращение. Это неправильно, ненормально, неестественно и даже, в какой-то мере, аморально. Он помнил, как ругалась тётка на соседа, которого подозревала в гомосексуальных связях.

Не то чтобы Петунья Дурсль была для Гарри образцом морали и нравственности, но в детстве некоторые вещи (иногда даже помимо воли) просто-таки вбиваются на подкорку, и потом их не так просто оттуда выкинуть.

И всё же, всё же, всё же… Готов ли он жертвовать своим колючим неуютным счастьем ради чьих-то там представлений о должном поведении?

А в том, что это именно счастье, он уже не сомневался.

Он всматривался в напряжённое даже во сне лицо Снейпа… м-м-м Северуса? Не-е-ет, пока всё же Снейпа… В его лицо, и понимал, что не хочет уходить.

Это было жутко волнительно, смущающе… и пугающе, но Гарри нуждался в том, чтобы услышать первые слова, что он скажет, открыв глаза. Мучительно и стыдно хотелось нежности… и какой-то заботы, что ли… Всего того, что он недополучил в своей жизни.

«Это ж как замысловато могло взбрыкнуть подсознание, чтобы желание найти отца, старшего друга, наставника, человека, к которому можно обратиться за защитой и помощью, так видоизменилось и переросло в эротическое желание? — сам себе поражался Гарри. — И вообще лучше подумать об этом как-нибудь потом, в спокойной обстановке. Сейчас не время и не место!»

Он в нерешительности стоял перед оградой столичного особняка Ибрагим-паши. Точнее, предположительно — это был его дом, ведь именно к нему Гарри выбросило кольцо-портал, данное Ахмадом, но убедиться, верен ли адрес, «следователь» никак не мог решиться.

Особняк, интересующий Гарри (1), немного уступал размерами Кюзей-Инчи-сарай, но был по-своему прекрасен.

Вечерние тени уже набросили свои тёмные покрывала на Истанбул, и лучи магических фонарей подсвечивали белоснежные стены строений, зелёные мраморные колонны и выложенные плитками дорожки небольшого сада, разбитого возле дома, теперь уже принадлежащего сыну Ибрагима. Кованая изгородь, возле которой мялся «следователь», не была раззолочена, как у Ахмада, и не изобиловала изображениями всевозможных змей. Здесь переплетались райские птицы и какие-то цветы-лианы…

«Кажется, — размышлял Гарри, — Омейяды не кичатся своим происхождением от нагов».

Если считается, что по дому можно судить о его владельце, то «следователю» покойный паша имел бы шанс даже понравиться… При этом проверять, что собой представляет его сын, почему-то не было совершенно никакого желания.

Старательно припоминая все ментальные техники, которые вбивали в голову новичкам-аврорам, Гарри мысленно сложил все лишние эмоции и переживания в огромный сундук и запер его на амбарный замок. И закопал в погребе. И завалил туда дверь. И взорвал дом, где тот погреб находился. И вообще — какой погреб?

А поверх обломков воображаемого дома он насыпал земляной вал и засадил его маками…

«Так, хватит! Соберись! — решительно приказал себе Гарри. — Не ночевать же здесь…»

Он понимал, что против так называемой направленной ментальной атаки вся эта защита долго не продержится, но вот с поверхностной легилименцией должна неплохо справиться (2). Если удастся сохранить концентрацию.

А теперь поверх блока нужна ещё и соответствующая настройка для Джеляледдина: я не враг. Я следователь, беспристрастный и въедливый. Приехал в Турцию за контрзаклятьем и добуду его! Я не враг. Я не враг…

— Ийи акшамлар! Сизе насыл йардымджи олабилирим? (3) — вдруг прозвучал совсем рядом холодный и насмешливо-высокомерный голос.

Гарри вздрогнул и обернулся. Оказалось, что пока он витал в облаках, к воротам подошла целая делегация, возглавляемая молодым мужчиной, который и задал непонятный вопрос.

— Тюркче бильмиёрум… (4) — запинаясь, выдавил Гарри единственную знакомую фразу, с которой начиналось любое его общение с чиновниками в турецком министерстве. — Может быть, вы говорите по-английски?

— О кадар гузел гозлерин вар ки! (5) — насмешливо пропел мужчина. — Думаю, я знаю, кто вы… мистер Гарри Поттер.

«Я тоже догадываюсь, кто вы, — жадно изучая его лицо, подумал Гарри. — И вы мне совершенно не нравитесь!»

— Джеляледдин бей-эфенди? — на всякий случай вежливо уточнил он.

— Вай, как приятно, что даже иностранцы иногда бывают достаточно любезны, чтобы использовать верные формы почтительного обращения! — с издёвкой в голосе произнёс тот. — И да, я — Джеляледдин... бей-эффенди. Но что же мы стоим на пороге моего дома? Заходите, дорогой гость, заходите! Я с удовольствием познакомлю вас с настоящим турецким гостеприимством, — последние его слова, как показалось Гарри, прозвучали довольно зловеще.

«Спокойно! Я просто накручиваю себя».

Хотя стоило признать, что один только внешний вид бея-эфенди уже вызывал сильное беспокойство.

Холёный и прекрасно одетый, насколько мог судить Гарри, в традиционный турецкий костюм, Джеляледдин был подтянут, коротко стрижен, черноволос и смугл. Носил пижонскую эспаньолку и благоухал на всю улицу каким-то тревожным и слишком навязчивым ароматом. Гарри он почему-то сразу же напомнил Квиррела, который чесночным духом пытался перебить вонь разложения. Этот мужчина будил в Гарри такие же чувства — опасения и гадливости.

Нет, безусловно, морду Волдеморта под тюрбаном он не прятал, но… Возможно, то, что крылось там, было по-своему ничуть не лучше.

На лице Джеляледдина отчётливо проступали следы развратной и разнузданной жизни. Да что там следы! Кроме распутства, там вообще ничего не было!

Особенно сейчас, когда он плотоядным взглядом окидывал фигуру Гарри с ног до головы.

«Ох, как бы его не одобрила тётка!»

Поёжившись, «следователь» вспомнил, что ему только что предложили войти в дом.

— Благодарю за приглашение, — краснея под этими откровенными взглядами, ответил он. — Мне действительно нужно поговорить с вами с глазу на глаз.

— Судя по вашему румянцу, милый Гарри, разговор будет неприличного толка? — Джеляледдин наклонился к нему вплотную, и в его голосе послышались игривые нотки кота, прижавшего лапой мышь и раздумывающего, выпускать ли ему когти. «Следователь» невольно отшатнулся. — Если же нет, — заметив это, холодно продолжил тот, — то от моих приближённых у меня секретов нет.

«Значит, если я захочу остаться с ним наедине, мне следует изобразить, что он заинтересовал меня в этом смысле? Нет, я не смогу… Да и это, вероятно, ловушка… Ох Мерлин, эти «приближённые» воистину очень ему подходят!»

Сопровождающие Джеляледдина люди были так же отмечены пороком, как и их предводитель. Вот только они были гораздо выше, крепче и… напоминали головорезов Ахмада, как близнецы-братья — такое же явное пренебрежение к моральным принципам и почитание грубой силы было написано на их лицах.

«У страха глаза велики, — твёрдо решил Гарри. — А я уже здесь, и у меня незавершённое дело!»

— Что ж, раз вы настолько доверяете этим людям, я ничего не имею против их компании, — учтиво заметил он. На что бей-эфенди только ехидно хмыкнул.

Подойдя к воротам, он коснулся створки и произнёс что-то похожее на «апчхи» (6). Ворота распахнулись.

«А что? Зато это — самый оригинальный пароль из всех, что я когда-либо слышал!» — развеселился Гарри.

— Что же вас так насмешило, милый мальчик? — недовольно спросил Джеляледдин, делая рукой приглашающий знак следовать за ним.

— Мне показалось, что вы чихнули на ворота, и они открылись, — «Лучше показаться безобидным дурачком, чем язвительным насмешником!» — решил «следователь».

Расчёт оказался верен. Бей-эфенди и его свита обидно расхохотались. Лицо сына паши смягчилось.

— А ты и правда милашка, да, Гарри? — протянул он. — Такой сладкий мальчик, а по вечерам ходишь один, как же так? Неужели некому тебя… развлечь долгими тёмными ночами? — сделав многозначительную паузу перед «развлечь», бей-эфенди приобнял его за плечи.

«Это немного не то направление беседы, на которое я рассчитывал… Но сдаётся мне, у него любое направление — только это!»

— Я приехал в вашу прекрасную, — «так, по крайней мере, мне сказали», — страну не за отдыхом, — сурово ответил Гарри, аккуратно уходя от неприятного прикосновения. — Моя жена погибла, а подруга при смерти — я пытаюсь выяснить, кто их проклял и чем можно помочь. Такие обстоятельства не особенно располагают к веселью.

— И вы ищете убийцу на пороге моего дома, милый мальчик? — с лёгкой угрозой в голосе уточнил Джеляледдин.

— Нет, — вот тут нужно действовать очень осторожно. — Ахмад-паша сказал мне, что… убийца тут уже не живёт. Но, возможно, вы располагаете какими-то дополнительными сведениями, которые неизвестны уважаемому паше?

— Ах, вот как, — широко улыбнулся Джеляледдин, останавливаясь на широком мраморном крыльце своего дома. — Что ж, возможно. Ну, раз вам так необходимо побеседовать со мной, милый Гарри, то добро пожаловать — я всегда рад таким симпатичным гостям!

«В следующий раз упаси меня Мерлин от такого гостеприимства!» — угрюмо думал Гарри, переступая порог дома покойного Ибрагим-паши.

_____________________________________________________________________________

(1) Возможно, особняк Ибрагима выглядел примерно так

http://www.pichome.ru/ysr

(только здесь светлое время суток)

И колонны должны быть примерно такого цвета

http://www.pichome.ru/ysu

А подсветка домов и замков — это нечто подобное:

http://www.pichome.ru/ys4

(2) Авторы считают направленной ментальную атаку с помощью заклинания Легилименс, а поверхностной — попытку сканирования без палочки (взгляд глаза в глаза)

(3) Добрый вечер! Чем могу вам помочь? (тур.)

(4) Я не говорю по-турецки… (тур.)

(5) У вас такие прекрасные глаза! (тур.)

(6) Ачик — открыть по-турецки, немного похоже на «апчхи».

Глава опубликована: 10.01.2015

Глава пятнадцатая. Восточные танцы… со смертью

Внутреннее убранство дома Омейядов было так же прекрасно, как и его фасад.

Глядя на великолепный интерьер, Гарри невольно вспоминал слова Ахмада о дизайнерских талантах Ибрагим-паши, удивляясь тому, что вынужден полностью с ними согласиться. Здесь каждая вещь действительно находилась на своём месте. Впервые нечто настолько турецкое смогло понравиться Гарри.

Своды залов, через которые вёл его Джеляледдин (а, любуясь этой красотой, хотелось употреблять именно эти выспренные термины: «своды» и «залы»), были расписаны оригинальными и яркими узорами. Иногда тематическими — огромная зала с ночным звёздным небом чем-то напомнила Гарри Хогвартс, а иногда это была просто стилизация под растительные формы или национальный колорит (1). На стенах тоже был интересный орнамент, как правило, светлых и неброских оттенков. Вместо картин и живых портретов, ни одного из которых «следователь» тут не заметил, комнаты украшали вычурные резные ниши и светильники. Покрытие пола тоже было настолько узорчатым и причудливым, гармонично при этом сочетаясь с оттенками росписи свода, что Гарри просто-напросто засмотрелся по сторонам, забыв, где и, главное, с кем находится.

Что, безусловно, было его ошибкой.

— Вижу, вам до такой степени понравился мой дом, мистер Поттер, что вы мгновенно забыли обо всех других делах и чаяниях, — насмешливо прокомментировал его неподдельный восторг Джелеляддин. — Как видите, никакое горе не является помехой для чувственных и эстетических удовольствий, мой милый. Боюсь, теперь я не приму у вас отказа участвовать в небольшом празднике, который я сегодня организую.

— Праздник? — растерялся Гарри. — Я думал, у вас траур по отцу…

«Ох, кажется, этого говорить не стоило…»

Сын покойного паши, недобро сощурившись, переспросил с угрожающими нотками в голосе:

— Траур? А вы, мистер Поттер, пришли сюда обвинять меня в небрежении традициями, в которых смыслите, я полагаю, не больше, чем свинья в кружевах? Так ведь у вас говорят? На правах незваного и нежеланного гостя, желая что-то от меня получить, вы, тем не менее, оскорбляете меня? Или вы смеете указывать хозяину дома, получив его любезное приглашение, как ему следует почитать память предков?

«Чувствую, я попал не в бровь, а в глаз, — панически размышлял Гарри, — главное теперь не попасть «как кур в ощип». Что же ответить? Всё отрицать!»

— Я не хотел вас обидеть, бей-эффенди. Я просто растерялся и, видимо, сказал что-то не то. Но вы правильно заметили, я ничего не смыслю в ваших традициях. Прошу меня за это простить…

«Плохо, плохо! Как так получилось, что я уже выступаю в роли просителя? Начинаю понимать, что Ахмад-паша действительно сдерживал свой темперамент в разговоре со мной. Что ж они здесь все такие бешеные? Понятно, почему у них так замечательно вписался Снейп… не думать об этом…»

— Разумеется, — успокаиваясь и вновь любострастно улыбаясь гостю, ответил Джеляледдин с нотками усталого превосходства в голосе. — Вы, гяуры, ничего не смыслите в искусстве вести куртуазную беседу. Думаю, мне нужно преподать вам пару уроков, милый мальчик, — он снова приобнял Гарри за плечи. Это было ужасно неприятно, но когда он хотел вновь, как недавно на крыльце дома, выскользнуть из-под этого захвата, пальцы бея жёстко впились в его тело.

— Заодно я дам вам возможность исправить ваш промах на поприще дипломатии, — холодно добавил Джеляледдин. — Вы ведь у нас числитесь «послом Британии по особым поручениям», верно я запомнил?

— Только числюсь, — пробормотал горе-«посол», чувствуя, что проигрывает сражение заранее, так и не сделав ни единого выстрела.

— Ну так мы вас натаскаем, — многозначительно пообещал бей-эфенди. И неожиданно прижал Гарри к себе, горячо шепча на ухо. — Ты будешь с блеском выполнять все особые поручения, мой милый, обещаю! — тот резко вырвался, с ужасом глядя на мужчину. Но Джеляледдин только рассмеялся. — И не таких «послов» обламывали. Впрочем… ты всё ещё можешь уйти. Дверь там!

Это был огромный соблазн.

Всё бросить и уйти, совершенно же ясно, что в этом поединке провокаций Гарри ни за что не победить… Но тут же вспоминалась бледное до синевы неподвижное тело, которое уже не было той Джинни, которую он знал. Всё, что делало её собой, ушло, оставив лишь пустую, иссохшую оболочку. Ему казалось, что он никогда этого не переживёт… Джордж с таким не справится. Ещё раз — точно нет.

«В конце концов, мне пока не сделали ничего по-настоящему плохого… Почему же такое ощущение, что жизнь висит на волоске? Нет, всё или ничего! Я уже пришёл, глупо уходить несолоно хлебавши!»

— Мне всё ещё нужно поговорить с вами, — тихо ответил Гарри. — Возможно, у вас всё же найдётся пара минут для этого?

— А ты смелый мальчик, — так же негромко ответил Джеляледдин, чуть склоняя голову набок и вскидывая правую бровь. «Посол» замер — жест был до боли знаком. — Но глупый! Я ведь знаю, что ты не просто так тут ошиваешься. Говори, это он тебя подослал?! — бей неожиданно приблизился почти вплотную и схватил «следователя» за лацканы мантии. Его чёрные и блестящие, как маслины, глаза впились взглядом в гаррины.

Почувствовав знакомое давление, тот понял, что сын паши таки не чужд ментальной магии, и все те запоры, что были поставлены перед воротами его дома, сейчас пройдут проверку на прочность. «Держать блок!»

— Он — это Снейп? — притворно нахмурившись, уточнил Гарри. — Ахмад-паша убеждал, что это люди вашего вазира подлили мне яд в кофе пару дней назад. Вы что-то знаете об этом?

«Ошарашить и сменить тему, как учили. Мерлин, только пусть это сработает!»

Джеляледдин по-прежнему молча и хмуро рассматривал его.

— Мне известно, как вы зажигали с этим шайтаном в кахвехане у Сулеймана, — наконец злобно прошипел сын паши практически на парселтанге. — Хватит пудрить мне мозги!

— Я думаю, в наргиле был добавлен наркотик, — чувствуя болезненный азарт и дикий адреналиновый всплеск, парировал Гарри. — А, возможно, и вообще экспериментальная смесь его собственного изготовления. Снейп ведь Мастер зелий, вы, наверное, знаете, бей-эфенди?

— Я? Я знаю даже, как он стонет, когда кончает! А ты знаешь это, мальчик? — практически выплюнул тот.

«Не думать, не думать, НЕ ДУМАТЬ!!!»

— Я бы хотел узнать, не занимался ли он в последнее время какими-либо новыми исследованиями? Это может пролить свет на природу заклятья, которому подверглись близкие мне люди. Вы позволите мне осмотреть комнату, где он раньше жил? Возможно, сохранились какие-то записи?..

— Ты не смелый, а наглый, гяур, — прищурившись, процедил Джеляледдин. — И, знаешь, я никогда не считал это качество вторым счастьем. Раз ты так настаиваешь, можешь пока задержаться здесь и поучаствовать в нашем празднике, — «в качестве главного блюда» не произносилось, но подразумевалось. — После… если всё ещё будет такая необходимость, я отвечу на твои вопросы. Я всё сказал! — подав какой-то непонятный знак своим сопровождающим, он решительно направился прочь.

«Кажется, я его достал, — с ужасом и восторгом думал Гарри. — Только непонятно, стоит ли ставить это себе в заслугу. Судя по всему, здесь до меня поработал раздражитель посерьёзнее…»

 

* * *

Спустя полтора часа веселье уже было в самом разгаре.

Ракия лилась рекой, лица присутствующих раскраснелись, а в тонкий голос зурны и печальные напевы тамбура (2) диссонансными нотами вплетались грубые голоса свиты Джеляледдина.

Говорили они в основном по-турецки, но иногда повторяли фразу и по-английски, видимо, для высокого гостя. Чтобы он точно услышал и понял ту гнусность, что они произносили…

«Ничего себе празднички устраивает сын Ибрагим-паши, — Гарри очень старался «держать лицо», но, глядя, как один из приближённых Джеляледдина хватает мальчишку-подавальщика за шею и, предлагая «тоже испить с нами», тянет его голову к своему паху… Лицо кривилось в непроизвольной гримасе отвращения. И, главное, отвернуться и не смотреть было невозможно — примерно такое же скотство творилось повсюду. — Неужели кому-то может это нравиться? Я бы сбежал отсюда сломя голову, не будь необходимость такой острой…»

Он не мог даже толком поговорить с Джеляледдином, как собирался, — от творящегося вокруг непотребства все слова застревали в горле. Хватало сил только на то, чтобы не высказать сразу всё, что он думает о происходящем, а для этого рот следовало держать на замке.

— Что же вы, мистер Поттер, ничего не едите и не пьёте? И, насколько я вижу, наши простые развлечения вам тоже не по вкусу. Быть может, в Британии вы развлекаетесь как-то более изысканно? — с вежливой издёвкой поинтересовался, наклонившись к нему, бей-эффенди. — Помнится, Северус Снейп, будучи до своего предательства нашим гостем, вот так же морщился на моих празднествах.

«Слава Мерлину и всем богам, — с облегчением выдохнул Гарри. — Он не принимал в этом участия!»

— Я привык к более консервативным мероприятиям, — отводя глаза, сдавленно пробормотал «посол». Как раз в этот момент один из сновавших повсюду с подносами пареньков подошёл ближе и, став на колени, начал ласкать член бея через шальвары.

«Неужели ему самому не мерзко? Парнишка так фальшиво улыбается, видно же, что ему неприятно, и он просто выслуживается. Это понимаю даже я! С полным отсутствием способностей к легилименции».

А Джеляледдину было, похоже, абсолютно наплевать на желания своих хастлеров. Он только пошире расставил ноги и облизнулся, окидывая Гарри цепким, но отнюдь не сладострастным взглядом.

— Ах, мой милый скромник, вам следует больше раскрепоститься и расслабиться, — со странной настойчивостью произнёс бей. — Думаю, я знаю, что вам понравится… Даже Северус, наш ханжа, не мог оторвать от него глаз. Позовите Назара! — крикнул он слугам, хлопнув в ладоши. — Пусть станцует для нас!

По его зову в пиршественную залу вошёл очень высокий и стройный парень. Светлокожий, с русыми волосами — он нисколько, ни в чём не походил на турка. Наверное, он был красив, но не это в нём бросалось в глаза в первую очередь. Назар был просто потрясающе пластичен: одно его движение плавно перетекало в другое, напоминая нескончаемый танец.

Прислуга расчистила от подушек и блюд довольную большую площадь перед Джеляледдином и сидящим рядом с ним Гарри. Назар подошёл к бею и стёк перед ним на колени, целуя край его одежд. При этом парень с таким выражением смотрел тому в глаза, что становилось понятно — они с сыном паши давно и очень близко знают друг друга.

Они словно говорили без слов — Назар спрашивал, а бей-эффенди в ответ на этот взгляд чуть заметно кивнул головой.

Парнишка склонил голову, встал и, пристально глянув на Гарри, отошёл в центр импровизированной сцены. Там он замер, закрыв глаза.

— Смотрите внимательно, мистер Поттер, — произнёс Джеляледдин в полной тишине. — Наслаждайтесь. Вы больше никогда в этой жизни не увидите ничего подобного.

«Звучит так, будто это — последнее, что я вообще когда-либо увижу. Хотят отвлечь танцами и убить? Значит, вот оно! Нужно сосредоточиться!» — Гарри сжал в кармане Сферу Призыва.

В этот момент зазвучала музыка, полилась сначала тонкой тягучей нотой, постепенно чуть наращивая темп. А танцовщик то струился за ней, словно вода струится по руслу реки, то бился, как воздушный змей на ветру, то вскидывался, словно языки пламени, то извивался змеёй. Вот точно, на змея этот Назар и походил больше всего!

Его тело, будто не имея костей, изгибалось под немыслимыми углами в завораживающем ритме.

Гарри смотрел на это действо, раскрыв рот. Он напрочь забыл обо всякой осторожности.

Такого он действительно никогда не видел!

При том что зрелище не будило решительно никаких эротических желаний, оно влекло и завораживало, подобно опасной стихии.

На последних аккордах мелодии Назар, подошедший вплотную к зрителям, словно опал на пол, резко съёживаясь, и на глазах изумлённого Гарри превратился в… огромную королевскую кобру (3).

Змеища раскрыла свой капюшон и злобно зашипела, распахивая пасть с огромными ядовитыми зубами.

А в следующую секунду она бросилась на Гарри.

Тот в ужасе вскрикнул, резко отшатываясь в сторону и падая на руку с зажатой в кулаке Сферой.

Последнее, что почувствовал Гарри, прежде чем отключиться, это сильную сдавливающую боль в сердце и впившиеся в его ладонь деревянные осколки.

_____________________________________________________________________________

(1) Здесь красивые виды сводов и ниш в апартаментах турецких отелей, для наглядности

http://www.pichome.ru/ynP

http://www.pichome.ru/ync

http://www.pichome.ru/ynn

(2) Зурна — язычковый деревянный духовой музыкальный инструмент с двойной тростью, распространённый на Ближнем и Среднем Востоке

http://www.pichome.ru/ynE

А вот их виды:

http://www.pichome.ru/yno

(признавайтесь, кто ещё подумал о неприличных вещах?))))

Тамбур — шестиструнный щипковый музыкальный инструмент, типа лютни:

http://www.pichome.ru/yn0

А вместе это примерно так: http://www.pichome.ru/ynR

(3) Королевская кобра, или гамадриад (лат. Ophiophagus hannah) — крупнейшая ядовитая змея мира:

http://www.pichome.ru/yng

http://www.pichome.ru/ynj

масштаб: http://www.pichome.ru/ynq

Серьёзная змейка;)

Глава опубликована: 16.01.2015