Пришельцы с запада: европейцы, прошедшие 4500 км, чтобы поселиться в Китае

 

Китай долго был закрытой страной, веками непроницаемой для чужеземцев и не признающей культур, существовавших за ее границей. Однако новые открытия показывают, что европейцы не только посещали Китай еще в бронзовом веке, но и селились на его территории.

 

Китай изолирован от окружающих стран морями, горами, степями и пустынями. В результате его население формировалось в отрыве от других народов — этнически и культурно обособленно, подолгу не контактируя с ними. В глазах своих правителей, да и их подданных Китай был самодостаточным центром цивилизации, не нуждавшимся в достижениях зарубежных «варваров». Большинство историков долгое время считало, что первое знакомство китайцев с западными соседями произошло лишь около 140 года до н.э. Естественно, на протяжении столетий какой-то культурный обмен происходил. И все же Марко Поло, вернувшись в 1295 году из «Катая» в родную Венецию, произвел сенсацию своими рассказами и книгой (1298 г.) об экзотических нравах практически не известной европейцам империи. В начале 1970-х традиционным трактовкам китайской истории был нанесен еще один удар. (с. 54)

В пустыне Такла-Маклан под тонким слоем хорошо соленого песка лежали удивительно хорошо сохранившиеся тела мужчин, женщин и детей в ярких одеждах. Некоторые из них, судя по радиоуглеродным данным, жили в 2000 году до н.э. Первые находки сделаны около Черчена — в 2600 км к западу от Пекина. Местные жители знали о древних захоронениях. Вскоре раскопки показали, что в пустыне на обширной площади находятся сотни мумифицированных трупов. По-видимому, этот народ жил здесь не менее 1000 лет.

 

Косы и бороды

Одни мумии были светловолосыми, другие рыжими, некоторые очень высокими. Так, рост найденного в 1978 году блондина, названного «Черченским человеком» и датированного 1000 годом до н.э., достигал 2 м, а одной женщины в красном платье — 1,8 м. Но самыми удивительными были их лица — явно европеоидного типа, ничуть не похожие ни на китайские, ни на монгольские. Для этих мумий характерны пушистые, заплетенные в косы локоны, широкие глазницы, орлиные носы и крепкие, волевые челюсти. От разложения тела спасли зимние температуры, опускающиеся до -50°С, иссушающий летний зной и соленый песок пустыни.

Эта находка стала не только археологической сенсацией. Она имела большое политическое значение для современного Китая, поскольку противоречила официальной доктрине об отсутствии западных влияний на его культуру, а заодно и об историческом единстве Центрального Китая и Синьцзяна (исторической области в Западном Китае, где захоронены мумии).

Хроники Ханьской династии сообщают о первом появлении здесь китайца, посла и разведчика Чжан Цаня, лишь в 138-126 годах до н.э. (вскоре, в 104 и 102 годах до н.э. за ним в Синьцзян и Среднюю Азию двинулись китайские армии). Само название «Синьцзян» означает по-китайски «новая территория» (с. 55) Однако мумии свидетельствуют, кто жил здесь задолго до китайцев и тюрок. Современные жители этих мест, тюркоязычные уйгуры (полсле массового переселения сюда китайцев переставшие быть большинством) могли бы использовать эти находки для оправдания сепаратистских настроений.

 

По ту сторону занавеса

По требованиям властей мумии без лишнего шума перезахоронили. Они бы так и остались в земле, если бы не инициатива краеведческого музея Урумчи, административного центра Синьцзян-Уйгурского автономного района. Несколько мумий были выставлены в его экспозиции, хотя и за целомудренно задернутым занавесом. В 1987 году его отодвинул заинтригованный посетитель. Им был Виктор Мэр, профессор китаистики из Пенсильванского университета. Он уже бывал в этом музее и считал, что все заслуживающее внимания им уже осмотрено. Однако увиденное в тот день потрясло его до глубины души. «Новая экспозиция была так красива, так неожиданна, так будоражила воображение, что поначалу я счел ее мистификацией»,— вспоминает Мэр.

К счастью, китайские власти разрешили ему с небольшой группой коллег более детально изучить некоторые тела. Первым этапом стала точная датировка. Древнейшие мумии принадлежали людям бронзового века, осевшим к западу от оз. Лобнор (китайское название места — Лоулань) около 2000 года до н.э. Там найдено не менее 100 тел, похороненных вместе с погребальной утварью (горшки, шерсть, веретена), а также лепешками и мясом на шампурах. Все это должно было пригодиться в загробном мире.

В соседнем Черчене найдены останки других индоевропейских колонистов, видимо, второй волны. Эти носители более развитой культуры умерли примерно 3000 лет назад. На лоуланьских мумиях однотонно землистые мешковидные рубища и свободные гамаши, а черченцы разодеты просто изысканно. Их рубахи, юбки, кафтаны и штаны украшены яркими узорами — красными, синими, охристыми, коричневыми спиралями и зигзагами.

В ходе этой работы специалист по текстилю, профессор археологии Элизабет Уэйленд Барбер сделала самое потрясающее в своей жизни открытие. Она 13 лет путешествовала по всей Европе и за ее пределами вплоть до Ирана, изучая нитки и клочки древних полуистлевших тканей. Здесь же она не поверила своим глазам. Ткани в просоленном песке местной пустыни практически не сгнили. На вид им можно было дать лет сто, не больше.

«Первое, что меня поразило, это шерстяная пряжа,— говорит Барбер.— Я ожидала встретить растительное волокно. Диких овец здесь никогда не водилось — очевидно, колонисты пригнали с собой животных». Еще они принесли семена для посева. Пшеница из черченских могил не местного типа.

Погребальный инвентарь мумий противоречит традиционным китайским басням о «варварстве» кочевников. В Синьцзяне селились умелые ювелиры, пекари, кожевники, гончары, ткачи. Они были очень мобильны — скакали верхом и ездили в повозках задолго до китайцев.

 

Портретное сходство Роспись в кызылских пещерах Тысячи Будд показывает, что и в V веке н. э. в Западном Китае наряду с монголоидами жили люди с европейскими чертами: рыжеволосые, длинноносые, носившие окладистые бороды.

 

Сородичи кельтов

Но самую неожиданную ниточку дали в руки ученым мумии из Хами. У найденных при них тканей можно встретить диагональное переплетение и клетчатый узор из широких и узких полос. Это напомнило Барбер кельтский текстиль. Она хорошо знала его по поселениям бронзового века в Гальштате (Халльштатте) к юго-востоку от Зальцбурга в Австрии.

И в Центральной Европе, и в Синьцзяне в 5500 км друг от друга примерно в одно время производили один, и тот же тип ткани, напоминающий шотландку. Барбер считает ее настолько своеобразной, что не сомневается (с. 56) в родственных связях двух культур. Она считает, что обе они происходят из Северо-Кавказского и других примыкающих южных регионов России и Украины (между Днепром и Южным Уралом), откуда одни арийские мигранты двигались на восток, а другие — на запад.

Выводы, подсказанные мумиями подтверждаются и другими данными. Во II веке до н.э. китайцы (сначала шпионы, торговцы, затем армия), двигаясь на запад, отмечают в Синьцзяне людей, похожих, по китайским понятиям, на обезьян: рыжеволосых и длинноносых, с большими синевато-зелеными глазами. На западе Синьцзяна изображения таких голубоглазых мужчин встречаются среди стенных росписей пещер Тысячи Будд в Кызыле около города Куча. Их авторы — монахи, жившие намного позже эпохи мумий, однако вьющиеся волосы и окладистые бороды на портретах свойственны именно этим загадочным покойникам, а не пришедшим с востока китайцам или монголам.

Буддийские тексты называют синьцзянских европеоидов тохарами. Известен их язык, на котором никто давно не говорит. Лингвистический анализ тохарской религиозной литературы VI—VII веков н.э. позволяет отнести этот язык (по ряду черт особенно близкий к италикам, кельтам и хеттам) к индоевропейской языковой семье — рядом с родственными языками славянской, германской и других групп. Например, по-тохарски «пасер» и «масер» означает соответственно «папа» и «мама».

 

Голубоглазые и рыжеволосые

Живые свидетельства наследия индоевропейцев бросаются в глаза любому, кто проедет 4000 миль по Великому шелковому пути из Средиземноморья до Китая через Кашгар в Синьцзяне. Голубые глаза и рыжие волосы часто встречаются тут у тюркоязычных уйгуров, которые резко отличаются от китайцев также своими обычаями, религией, культурой.

Многие уйгуры считают, что тохары — это связующее звено между ними и местными мумиями. В начале нашего тысячелетия за Синьцзян сражались ираноязычные кушаны и Ханьский Китай, в VI—VIII веках алтайские тюрки, а в VIII—IХ веках уйгуры образовывали в этом регионе свои государства.

С VIII века в летописях перестают упоминаться тохары, окончательно ассимилированные тюрками в Синьцзяне, и Тохаристан в верхнем течении Амударьи в Средней Азии, захваченной арабами. Таким образом, арийское население Синьцзяна (и многих других регионов, таких, как Алтай, большая часть Средней Азии) смешалось с тюрками, монголами, ханьскими китайцами. Индоевропейская культура исчезла, но гены сохранились.

Китайские власти позволили Виктору Мэру взять у двух мумий образцы кожи и костей. Генетик Паоло Франкалаччи показал, что по особенностям ДНК они гораздо ближе к европейскому, чем к восточноазиатскому материалу.

Все это, наконец, заставило председателя КНР Цзян Цзэминя выступить со специальным заявлением. Он сказал, что китайское руководство не видит «ничего дурного» в европейском происхождении синьцзянских мумий.

Тем временем пребывание в захолустном музее не идет им на пользу. Идеальные условия хранения властям Урумчи не по карману, и законсервированные пустыней древние ткани начинают гнить во влажном городском воздухе. (с. 58)

 

Путь римского «иностранного легиона» Недавний анализ ДНК 200 крестьян из дальнего уголка провинции Ганьсу в Китае показал у 40 из них европейские генетические особенности. Это проявилось и внешне — некоторые были светлоглазыми, с волнистыми волосами. Эти результаты привели к сенсационному выводу: жители поселка Чжэлачжай — потомки затерявшихся в Китае римских легионеров. Власти не дали разрешения на раскопки, так что ученые довольствуются случайно найденными здесь артефактами, но и они достаточно красноречивы. Горшок в римском стиле и шлем с надписью «чжао» («сдавшийся в плен»), возможно, подтверждают прозвучавшую более полувека назад смелую гипотезу. В 1930-х гг. оксфордский профессор-китаист Хомер Хейзенплаг Дабс предположил, что в одном из китайских городов стояли лагерем римские легионеры. Его внимание привлекло упоминание в «Книге династии Поздняя Хань» своеобразного оборонительного построения, которое он считал свойственным только римлянам. Изучив длинный ряд сражений на пространстве от Малой Азии до Китая, он как будто обнаружил свидетельства участия во всех них римских воинов. В 53 году до н.э. 42 000 легионеров под началом Марка Лициния Красса (победителя Спартака в 71 году до н.э.) вторглись на территорию простиравшегося от Месопотамии до Индии Парфянского царства. При Каррах они были разгромлены, причем 10 000 попали в плен. Согласно Римскому историку Плинию, некоторые из пленников были отправлены в Маргиану (северо-восток Парфии, совр. Мары в Восточной Туркмении). Особый интерес Дабса привлекла битва 36 года до н.э. между китайцами (империей Хань) и центрально- азиатскими «хунну» (гуннами). Ставка их предводителя Чжичжи, расположенная у р. Талас, была окружена «двойным палисадом»— типично римским оборонительным сооружением. Более того, одна группа его воинов защищалась плотно сомкнутыми щитами. Ханьская летопись называет это построение «рыбьей чешуей», хотя любой знакомый с античной историей легко распознает в нем «черепаху», широко применявшуюся римлянами.   «Новые китайцы» Дабс предположил, что некоторые легионеры, бежав из плена, поступили наемниками в армию Чжичжи. Ханьская летопись вписывает в их историю последнюю главу. Китайцы захватили в плен 145 римлян и поселили их на заставе, прикрывавшей северо-западную границу империи. Дабс решил найти это место. Изучив названия населенных пунктов в древних переписях населения, он обнаружил, что в 5 г. н.э. они упоминают северную деревню Лицянь — китайцы обозначали этим словом греко-римский мир. Два соседних названия вообще не китайские — очевидно, они указывают на родину живших там иммигрантов. Дабс сделал вывод, что жители Лицяня — выходцы из Средиземноморья. В пользу его гипотезы говорит еще один любопытный факт. В 9 г. н.э. император Ван Ман приказал, чтобы все топонимы «говорили правду». И Лицянь переименовали в Цзелу —«собранные вместе пленники».

(с. 59)