Сгинувшая колония: заговор, погубивший английских поселенцев в Америке

 

В 1587 году на острове Роанок у побережья Северной Каролины снова (первый раз в 1585 году) поселились сотни английских подданных — мужчины, женщины, дети. Через три года обнаружилось, что эта колония бесследно исчезла. Один историк считает, что она стала жертвой придворного заговора в Англии, возглавленного одним из самых могущественных людей своего времени.

 

Главный источник сведений о событиях, приведших к гибели одну из первых в Америке английских колоний (первая — в 1583 году на Ньюфаундленде, как и в 1585 году на Роаноке закончилась провалом)— грустный отчет мореплавателя и художника Джона Уайта. Он был губернатором поселения, основанного на острове Роанок, который переименовать в Рэли — в честь спонсора экспедиции сэра Уолтера Рэли. Этот фаворит английской королевы Елизаветы I собирался нажиться на колонизации Америки и уже вложил около 50 000 фунтов стерлингов в отправку к ее берегам 18 кораблей на поиски подходящего места. Позднее, после неудачной экспедиции в Гвиану (1617), он был в 1618 году казнен по приказу английского короля Якова I.

Записи Уайта о жизни на Роаноке в 1587 году, где затем исчезло две сотни мужчин, женщин и детей, в принципе можно считать просто отчетом о неудачной экспедиции. Однако современные ученые считают, что более внимательное чтение текста демонстрирует тайные амбиции и зловещие планы, которые привели к катастрофе.

Для самого Уайта эта история стала личной трагедией. Он отправился в Англию за припасами для колонистов, оставив на островке дочь с новорожденной внучкой, а вернуться смог лишь через три года. Война с Испанией (1587-1609) удерживала английские корабли в портах, и Уайт переживал за родных и близких на противоположном берегу Атлантики, пока в 1590 году не вымолил у королевы Елизаветы разрешения плыть им на помощь.

Достигнув окружавших Роанок коварных мелей, он, возможно, еще надеялся на радостную встречу, но вряд ли был спокоен за судьбу колонистов. Уайт знал о враждебности местных индейцев. Еще до отплытия Уайта в Англию один колонист был убит стрелой. (с. 88)

Губернатор не нашел в поселке ни души. Единственным намеком на участь его жителей было вырезанное на столбе слово «КРОАТОАН».

 

Полоса препятствий

Роанок должен был стать постоянной английской колонией в Америке — за 10 лет до Джеймстауна и за 33 года до высадки в Новом Свете «отцов-пилигримов» (пуритане на судне «Мейфлауэр»). Однако все колонисты Роанока за три года исчезли — по крайней мере для европейцев. Историки полагают, что они стали жертвами заговора, нити которого тянулись в высшие эшелоны власти.

Мечты о землях в Северной Америке вдохновляли английских купцов и авантюристов, завидовавших успехам испанцев, на протяжении всего XVI века. Англичан манили слухи о золотоносных недрах и вполне ощутимый доход от каперства — санкционированного государством пиратства — грабежа иностранных судов, который в 1580 году давал 20% английского импорта. У постоянных поселений тоже были перспективы. Они могли бы стать, как думалось англичанам, перевалочными пунктами на возможном торговом пути между Западом и Востоком, ведущем сушей к Тихому океану, а оттуда морем — к богатствам Азии (другие пути были перекрыты испанцами и португальцами).

Рэли получил от королевы патент на 3,4 млн. га американской земли. Однако он колебался с выбором места. Капитан Артур Барлоу писал, что остров Роанок «приятный, плодородный... и в изобилии дает все, что надо, без усилий и трудов». Однако в 1585 году первая попытка Рэли основать здесь колонию провалилась — поселенцы продержались всего 10 месяцев. Они поссорились с местным племенем секотанов будто бы из-за пропавшей серебряной чаши и сожгли одну из индейских деревень. В ответ индейцы прекратили снабжать англичан провизией, вынудив тех питаться пойманными на мелководье крабами.

Весной 1586 года оголодавших колонистов вывез на родину появившийся здесь Фрэнсис Дрейк, возвращавшийся в Англию после очередного пиратского набега. Вскоре к опустевшей колонии подошли три английских корабля и, обнаружив, что людей вывезли, оставили здесь 15 человек для охраны (всех перебили индейцы). В Англии Рэли поручил Джону Уайту набрать добровольцев, пообещав каждому 200 га земли. Время поджимало: надо было добраться до Америки к посевному сезону. Суда отбыли из Англии в конце апреля 1587 года — в спешке удалось завербовать всего 115 человек (по другим данным, более 200).

Отчет Уайта показывает, что проблемы начались почти сразу же. Он винил в них одного человека — капитана- португальца Симона Фернандиша.

Навигационные навыки этого быв­шего пирата и знание им восточного побережья Америки не вызывали сомнений — его имя даже носила здесь одна из бухт. Но было и другое. Уайт в своем дневнике пишет, что капитан «бесстыдно», т.е. умышленно, бросил судно с провиантом для колонистов, когда тому срочно потребовался ремонт, у берегов Португалии. Потом в Карибском море из-за противодействия Фернандиша команде не удалось пополнить запасы воды и соли.

Экспедиция двигалась медленно. В середине июля корабли несколько дней простояли у берегов Каролины, пока Фернандиш, несмотря на свое знакомство с этими местами, безуспешно (с. 89) пытался проложить дальнейший курс. «Его беспечность и невежество», по словам Уайта, чуть было не посадили корабль на мель у мыса Фир.

Потерянное время дорого стоило колонистам. Они добрались к месту назначения, когда сеять было уже слишком поздно. А доставленное на кораблях продовольствие позволяло рассчитывать лишь на голодный паек.

Однако худшее ждало впереди. Подчиняясь полученным от Рэли инструкциям, Уайт потребовал сначала высадить его на Роаноке — посовещаться относительно «положения в стране» с оставленным здесь год назад гарнизоном. Когда же он с 40 своими людьми сел в шлюпки, один из помощников Фернандиша крикнул, что на борт их больше не пустят. Корабль будет стоять у острова ровно столько, сколько потребуется для высадки всех пассажиров.

Уайт был ошарашен. Капитан отменял приказы самого сэра Уолтера Рэли. Фернандиш отказывался плыть с колонистами севернее — говорил, что нет времени. Люди были буквально выброшены с кораблей — со скудными припасами, в неподходящее время, на враждебную территорию.

 

Не Рэли первым привез в Европу картофель, а испанцы (около 1565 года). Родина картофеля — запад Южной Америки, завоеванный испанцами; туда Рэли не добирался.

 

Колонисты могли рассчитывать лишь на советы, помощь и защиту роанокского гарнизона, но их ждала еще одна плохая новость. От 15 английских солдат остались побелевшие скелеты. Секотаны жестоко отомстили за свою сожженную деревню.

В ближайшей перспективе выход был один — ждать отставшее судно с дополнительным провиантом. Уайта решили сразу же отправить назад в Англию за помощью.

Однако, судя по судовому журналу Фернандиша, он прохлаждался у американского берега еще 36 дней, т.е. легко мог перебросить колонистов в Чесапикский залив. Почему капитан, бывший одним из инвесторов экспедиции решил их бросить? Ответ стоит поискать за океаном, при дворе Елизаветы I.

 

Придворная интрига

Среди дворян, боровшихся за влияние при дворе, сэр Уолтер Рэли занимал особое положение. Простой придворный, он одевался и вел себя, как принц, поскольку был фаворитом королевы —«милым другом английской Клеопатры», по выражению одного заезжего фламандца. Авантюристические планы Рэли во многом определяли внешнюю политику страны, часто перевешивая мнение более осторожных придворных, включая государственного секретаря сэра Фрэнсиса Уолсингема. За верность Елизавете Рэли получил весомую награду. После казни Антони Бабингтона, замышлявшего убийство королевы, ее фавориту отошло огромное состояние заговорщика.

Могущество Рэли обеспечивало ему массу завистников и серьезных врагов. Однако реально свалить временщика могли очень немногие, включая сэра Фрэнсиса Уолсингема, у которого были и мотивы, и средства. Уолсингему грозило разорение, и он сыграл главную роль в раскрытии заговора Бабингтона, рассчитывая на щедрую награду, доставшуюся в результате Рэли. Уолсингем знал, что американские колонии — конек соперника и его самое уязвимое место. Провала этого амбициозного проекта королева не простила бы.

Американский историк Ли Миллер считает, что гибель Роанока — результат интриги Уолсингема, рассчитывавшего отнять у Рэли заокеанские земли. Миллер обнаружил ниточку, ведущую от царедворца к Фернандишу. Португальского пирата ожидала виселица, но Уолсингем подписал (с. 90) бумаги о его помиловании. Почему бы Фернандишу не отдать должок, погубив роанокскую колонию, чтобы навредить Рэли?

В дневнике Джон Уайт определенно намекает на заговор. Судя по записям, он сам говорил колонистам, что «некоторые его враги не остановились бы перед клеветой, утверждая, что он отбыл в Виргинию лишь с политической целью… увезти подальше от родины и бросить на произвол судьбы множество людей». Вероятно, он имеет в виду конкурентов Рэли, стремившихся дискредитировать фаворита и основать собственные колонии.

Миллер обнаружил также, что Рэли дважды пытался послать корабли на помощь колонистам, но оба раза отплытие было запрещено по прямому указанию Уолсингема. Через месяц после его смерти в 1590 году Джон Уайт получил наконец разрешение вернуться в Америку.

 

Без вести пропавшие

Джон Уайт так и не нашел ни своих родных, ни других колонистов. Обе экспедиции были неудачными. На первый корабль напали пираты. Второй, «Хопуэлл», так пострадал от шторма, что едва смог вернуться в Англию. В 1604 году Уайт записал, что «оставляет спасение несчастных поселенцев в Виргинии на милосердие Всемогущего». И примерно тогда же скончался в Ирландии.

К этому времени Роанок посетили уже пять спасательных экспедиций, не давших никаких результатов. У Рэли кончались деньги. Возможно, он так и не узнал о вырезанной колонистами надписи «Кроатоан», которую обнаружил Уайт. Так назывался остров в 80 км к югу от Роанока. Возможно, спасатели и не заглядывали туда, впустую прочесывая Роанок и чесапикское побережье.

Права Рэли на американские земли сохранялись при условии создания там за семь лет постоянной колонии. Когда этот срок истек, а сам фаворит разорился и впал в немилость, на его наследство положили глаз старинные союзники Уолсингема — Роберт Деверё граф Эссекс и Роберт Сесил. Правда, первого Елизавета I вскоре казнила, но второму после ее смерти удалось убедить короля Якова I в государственной измене Рэли. В 1606 году тот на время очутился в Тауэре, и в том же году права на Виргинию оказались у трех его врагов І Роберта Сесила, генерального прокурора сэра Эдуарда Кока и верховного судьи Попема.

 

Эпилог трагедии

В 1608 году вождь индейцев поухатанов якобы сообщил поселенцам в Джеймстауне (Виргиния), что колонисты Роанока убиты его соплеменниками. Однако, по мнению историков, это обвинение сфабриковано англичанами для оправдания собственных кровавых набегов на туземные деревни.

В 1701 году английский землемер Джон Лосон отметил группу необычных светлокожих индейцев на дюнах острова Кроатоан. Насколько он смог понять, «некоторые их предки были белыми людьми и умели читать, как мы». Не значит ли это, что несколько роанокских колонистов (например, женщины) выжили и все-таки стали первыми англичанами, пустившими корни в Северной Америке? Это один из вопросов, которому суждено остаться без ответа. (с. 91)

 

 

Меньшее из двух зол?

В начале XVI века Испания завоевывала Америку. Эрнан Кортес в 1519-1521 годах разгромил государство ацтеков в Мексике, а Франсиско Писарро в 1532— 1533 годах сокрушил империю инков в Перу. Долгое время оба считались освободителями туземцев от кровавых тираний, однако их подвиги описывались в основном католическим духовенством, приветствовавшим распространение христианства.

Позднее, когда Латинская Америка добилась права на собственное мнение, Кортес превратился в жестокого агрессора, а Писарро — в коварного злодея, хитростью захватившего (а затем казнившего) правителя инков Атауальпу. Однако обе точки зрения небеспристрастны, и истину надо искать где-то посередине. Империя инков была военной теократией, ничуть не лучше средневековой Испании с ее инквизицией. Доминировавшие в Мексике ацтеки считали богоугодным делом массовые человеческие жертвоприношения и угнетали другие индейские народности так, что те действительно встречали Кортеса как долгожданного спасителя. (с. 92)

 

Жертва клеветы

Был ли он худшим королем Англии? Правивший в 1086-1100 годах Вильгельм II Рыжий якобы грабил церкви и поклонялся дьяволу. Однако это версия монахов, составлявших свои летописи в прославление сменившего его на троне младшего брата, Генриха I (1100-1135).

Историки XX века судят Вильгельма Рыжего менее строго. Он просто назначал епископами своих фаворитов или оставлял эти должности вакантными, чтобы — по закону — самому получать причитавшиеся им доходы. Это лишало церковь и денег, и влияния, что объясняет позднейшие обвинения в безбожии. Обстоятельства его смерти тоже вызывают сомнения. Он был убит на охоте стрелой, якобы отскочившей от дерева, однако такие баллистические феномены нереальны. Сейчас многие считают, что его убили. Главный подозреваемый — Генрих, присутствовавший на злополучной охоте и сразу же наложивший руку на королевскую казну.

 

Перо, притупившее меч

Историк I века Иосиф Флавий (Иосиф, сын Матфея) оставил описание взятия в 68 году Иотопаты в Галилее (в ходе Иудейской войны 66-70 гг.) будущим римским императором Веспасианом (внизу), осады и штурма Иерусалима в 70 году сыном Веспасиана Титом. Евреи в его трактовке — часто жертвы не только римских войск (лучше вооруженных, обученных и руководимых), но и неблагоприятных погодных условий.

 

«Против поднялась Божественная буря, ставшая главным орудием их [евреев] уничтожения. Она несла на них римские дротики, а брошенные евреями отбрасывала назад и отклоняла в сторону. Евреи буквально не могли устоять на своих местах из-за силы дувшего ветра, ибо не осталось под их ногами никакой устойчивой опоры. Они не в силах были даже разглядеть тех, кто шел на приступ. И римляне поднялись наверх и окружили их».

 

У еврейского историка были причины представлять римлян в выгодном свете. Как один из участников восстания против них, он попал в плен при взятии Иотопаты, но уцелел (в Иотопате было взято в плен 1200 евреев, а перебито 40 000), будто бы предсказав Веспасиану, тогда просто полководцу, что тот станет императором. Пророчество сбылось (Веспасиан вскоре одолел другого претендента на трон), а Иосиф получил римское гражданство и даже родовое имя своего благодетеля — Флавий. Свой главный труд, «Иудейскую войну», он писал, стремясь также убедить порабощенных евреев в необходимости подчиняться Риму и жить под его господством. (с. 93)

 

Единственный наш долг перед историей — переписать ее. — Оскар Уайльд.

 

Спросив в шутку: «Что есть истина?», Пилат не рассчитывал на ответ. — Фрэнсис Бэкон.