Основы учения о космической энергии

   

«С научной точки зрения дух и материя совершенно различны. С философской точки зрения они составляют одно. Дух и материя различны, как различны между собой вода и снег. – А ведь последние вовсе не различны, ибо снег не что иное, как вода. Когда колебания духа становятся более интенсивными, он обращается в материю, а когда колебания материи становятся неуловимее, она обращается в дух». Инайят-Хан.

    Единая и нераздельная в своей перманентной сущности космическая энергия осуществляет свою мощь в виде активного тернера в Мире Проявленном; этот тернер состоит из трёх членов.

1. Пульсирующее колебание, принцип которого есть то, что мы называем электричеством.

2. Силовое поле в общем смысле этого слова. Принцип этой модификации энергии нам известен под именем магнетизма.

3. Флюидическое состояние энергии, или так называемое «состояние истечения». К этому состоянию относятся все непосредственно ощущаемые виды энергии, которые всегда и неизменно имеют электромагнитную природу и находятся в состоянии неустойчивого равновесия.

 

Об электричестве как активной модификации космической энергии

 

Электричество, рассматриваемое отдельно от магнетизма, представляет из себя лишь абстрактный принцип, ибо всякое электрическое явление в природе всегда неотделимо от сопутствующих ему явлений магнетических. Этот вид энергии сам по себе есть естественное олицетворение понятия о кинетическом состоянии энергии. Это состояние энергии – свободное по отношению к ней самой, но всякое отклонение или изменение её природы, устремления или места требует затраты работы. Наоборот, потенциальное состоянии энергии есть состояние, вязанное по отношению к её собственной природе, а в силу этого возможно её перемещение без затраты энергии со стороны внешней силы. Поясним сказанное примером. Кинетическое состояние энергии – это, например, свободная электрическая сила, которая переходя с одного потенциала на другой, тем самым изменяет свою природу: теряя вольты, она или увеличивает число амперов, или же производит некоторую работу. Потенциальное состояние энергии – это, например, сферическая молния, которая может быть перемещаема без нарушения её собственной сущности. В силу общего принципа, что всякое высшее может ограничиваться, нейтрализоваться или частично уничтожаться лишь в силу своих собственных свойств и качеств, непосредственно следует, что энергия свободная ничем не может быть задержана, она может быть лишь воспринята пассивным объектом, но сохранить её как таковую мы не в силах. Отсюда непосредственно явствует, что потенциальность состояния энергии устрояется ею самой, и что это последнее состояние вполне равноправно с состоянием кинетическим. А посему потенциальное состояние энергии есть не отсутствие её в данный момент и лишь возможность приобретения её при движении, а таковое её состояние, когда отдельные элементы, оставаясь кинетическими, друг друга взаимно обессиливают. Классическим примером к сказанному является материя, которая есть ничто иное, как потенциальное состояние энергии, и притом наиболее устойчивое.

    «Материя есть не что иное, как силы, наполняющие пространство.» Демокрит.

    Каждая единица массы материи во вселенной сама по себе, в силу своей собственной природы, является аморфной модификацией некоторого вполне определённого количества энергии, которая может быть при надлежащих условиях, т.е. при наступлении дематериализации материи вновь обращена в кинетическое состояние, способное совершить то же самое количество единиц работы, которое соответствовало материальному состоянию энергии. Итак, истинное понятие о потенциальности состояния энергии никакого отношения к понятию о поле не имеет, а вытекает непосредственно из принципа атомности энергии.

    Познаваемый человеком мир есть мир энергии в полном и абсолютном значении этого слова. Во вселенной всё связано между собой; нет ни одного явления в ней, которое бы так или иначе обусловливалось действием ноумена высшей природы. Плавной и эластичной, но вместе с тем, твёрдой и незыблемой цепью всё связано между собой; все проявления и все движения в мире суть лишь отдельные звенья великой цепи, начало которой есть Божественный Мир Духа, а конец есть мир низшей физической природы. В силу этого, всякое движение во всех планах вселенной всегда воспринимается в виде пульсации и проявляется в вихре, в свою очередь распадающимся на безчисленный ряд дифференциальных вихрей, каждый из которых, будучи элементом, в то же время живёт своей собственной индивидуальной жизнью. Если все эти отдельные атомные вихри ориентированы так, что их динамическая энергия складывается, целое высшего вихря, как их интеграл, становится кинетической модификацией энергии; если наоборот, они друг друга взаимно обезсиливают, целое становится потенциальной модификацией энергии, т.е. его энергия замкнута и лишена возможности активного во вне проявления. Итак, основой обоих видов энергии является вихрь. Потенциальности её состояния соответствует стационарное и недвижное положение вихря. Кинетическое состояние энергии – это тот же вихрь в состоянии движения; в этом виде своём, в силу общего закона, что плоскость пульсации перпендикулярна линии тока, вихрь в пространстве порождает некоторое геометрическое место точек в виде тела, полученного вращением синусоиды. Это последнее и оказывает, что вибрационное состояние перемещающейся энергии есть лишь простое следствие её вихревой природы. Повторность колебаний и их периодичность является уже следствием флюидичности состояния энергии, состоящего из ряда следующих друг за другом вихрей на расстоянии длины волны. Линия тока – это траектория точки, называемой центром вихря, которая лежит на пересечении всех линий, нормальных к соответствующим им дифференциальным площадкам поверхности пульсации.

Существует принцип, который я назову принципом косности: «Каждая модификация энергии во вселенной стремится сохранить данный вид её манифестации и притом настолько, что способна оказывать своей собственной силой дифференциально малое противодействие всякому внешнему воздействию, стремящемуся изменить этот вид».

При встрече с конечными противодействиями этот принцип места не имеет, но при свободном распространении энергии он сказывается во всей своей мощи. Так, например, линия тока, вообще говоря, всегда приближается к кратчайшему пути в данном пространстве, но при неоднородности, или не при абсолютно совершенной аморфности данного пространства эта траектория видоизменяется так, чтобы энергия могла его пройти без изменения своей природы.

Бинерность строения электричества есть классический случай применения теории о бинере; она выявляет основной принцип всего учения о пассивности – равноправность и эквивалентность минусового члена с плюсовым. Обусловливая друг друга, эти два вида космической энергии и создают всё безконечное множество разностей потенциалов, которые и порождают жизнь мира.

 

О магнетизме как пассивной модификации космической энергии

 

Магнетизм, как и электричество, в отдельности является лишь абстрактным принципом, ибо все явления мироздания имеют электромагнитную природу. Несмотря на неразрывную связь между электричеством и магнетизмом в области феноменальных проявлений, между их ноуменальными принципами лежит глубокая грань. Как электрическое состояние энергии по существу есть состояние динамическое, так магнитное состояние по существу есть состояние стационарное. При изучении электричества мы вводим понятие о пространстве лишь для удобства исследования; наоборот, при изучении магнетизма понятие о пространстве является краеугольным камнем всего учения о нём, ибо вне пространства понятие о магнетизме есть лишь символ без содержания. Подобно электричеству, магнетизм может быть в обоих состояниях, как кинетическом, так и потенциальном. Но вместе с тем, магнетизм отличен от электричества тем, что переход из одного состояния в другое, из кинетического в потенциальное, или обратно, зависит не от самого магнитного центра, а от вне его лежащего фактора. Именно благодаря этому магнетизм и является пассивной модификацией энергии.

Учение о магнетизме – это синоним учения о силовом поле: всякий магнитный центр порождает в окружающем его пространстве некоторую систему абстрактных натяжений, претворяющихся в реально действующие силы при наличии гармонирующего объекта. Из сказанного и вытекает основное положение теории о магнетизме: всякое магнитное явление требует для своего существования по крайней мере двух факторов, из которых один является магнитным центром, а другой объектом. Из понятия о пространственности магнетических явлений вытекает следующее, весьма важное по своим последствиям положение, определяющее существеннейшее отличие магнетической энергии от электрической. Электрическая энергия воспринимается объектом в полной мере, независимо ни от массы его, ни от его положения в пространстве; масса объекта обусловливает лишь результативный потенциал после того как она реализует всю динамичность электрического импульса. Энергия магнетическая воспринимается объектом в строгой зависимости от его массы, его пространственного протяжения и его положения в пространстве магнитного поля. В том случае, когда в поле помещены два объекта, каждый из них воспринимает точно такое же количество энергии, какое бы он воспринял, если бы другого не существовало. Полное использование магнитной энергии объектом возможно лишь при полном заполнении всего пространства магнитного поля.

    Магнитная энергия проявляется в двух полярных модификациях: если индуктор порождает поле с потенциалом, отличным от единицы, то данное состояние магнитной энергии индуктора является кинетическим, если же этот коэффициент равен единице, то потенциальным. В первом случае индуктор создает поле, простирающееся беспредельно; классическим примером этого является сила тяготения и вообще все виды магнитной энергии, имеющие поверхности уровня в виде концентрических сфер. Существеннейшим и основным показателем наличия именно такого вида магнитного поля является то, что оно не имеет полюсов, т.е. поле однозначно. Во втором случае, индуктор создает поле постепенно сводящееся к нулю по мере отдаления от центра. Такое поле будучи помещено в центр сферы бесконечно большого радиуса вовсе на неё не действует, в то время, как в первом случае очевидно, такая сфера полностью воспринимает действие индуктора. Из сказанного явствует, что второй вид энергии может иметь место лишь в отдельных точках пространства: этот вид энергии не макрокосмичен; сюда относятся все многополюсные поля, т.е. поля не со сферическими поверхностями уровней. В первом случае магнетизм кинетический способен производить работу, что является следствием того, что данный индуктор имеет высший потенциал, в сравнении с окружающей средой. Наоборот, во втором случае потенциальный магнетизм сам по себе никакой работы произвести не может; он способен лишь аккумулировать энергию через внутреннюю переориентировку элементов той массы, где он проявляется.

О флюидическом состоянии энергии, о силах магнитных и силах безличных, об элементере и элементале.

    Флюидическое состояние энергии наилучшим образом определяется его определением, что оно есть состояние энергии во время его истечения. Всякая сила космоса всегда имеет своим генезисом переход некоторого высшего центра в состояние активности. Все силы природы разделяются на две основные группы: на силы, несущие в себе своё направление, характер или преимущественное, предпочтительное пред другими использование своей динамичности в некотором определённом индивидуально данной силе присущем виде и на силы безличные или, вернее, безразличные к тональностям встреч и взаимоотношений с такими же подобными или же инертными пассивностями. Всякая модификация личной силы всегда имеет по крайней мере два плана. Это последнее и показывает, что вообще говоря, всякая личная сила, проявленная во вне, построена по типу элементаля, но вместе с тем, она отлична от него и посему в оккультной традиции носит общее наименование элементера. 

    «В своей невидимой эволюции всякая человеческая мысль, переходя в тот мир, изнанкой которого служит физический порядок, делается деятельною сущностью соединяясь воедино с каким-нибудь отдельным элементом, т.е. с одной из полусознательных сил Царства Жизни. Эта мысль живёт, как деятельный разум, как творение, созданное духом, и живёт в течение более или менее продолжительного времени, пропорционально интенсивности мозгового действия, породившего эту мысль. Таким путём, всякая светлая мысль увековечивается, как могущество деятельное и благотворное, а тёмная – как могущество демоническое и зловредное.» С. де Гюайта.

    Элементаль есть сущности силы, определяющая её стихийный аспект. Он отличен от живого существа отсутствием собственной воли и индивидуальности. Все элементали каждой стихии между собой одинаковы по свойствам и отличаются лишь степенью своей выявленности. Из этого общего определения вытекает, что всякий элементаль представляет из себя двухпланное существо; низшая его сторона является деятельной, именно она осуществляет активные воздействия на среду, в то время, как высшая сторона является управляющим началом, которое и сообщает всем этапам этих действий свойственную данному элементалю тональность. Элементер имеет те же качества и свойства, но вместе с тем, элемент личности в нём уже несравненно более выявлен; в то время, как каждый элементаль может обладать лишь одной из четырёх стихийных тональностей, элементер вообще говоря, вовсе не стеснён никакими рамками и его возможные тональности столь же многообразны и безчисленны, сколь безгранично число элементов в существе человеческом. Элементаль есть прежде всего агент реализации. Он осуществляет свойственный ему стихийный аспект высшего импульсивного действия, совершенно безразлично относясь к тому, какова собственная тональность этого действия, каково его место и какова роль в общей экономии мироздания. Элементаль по существу своему безразличен; к другим стихийным тональностям он нечувствителен вовсе; к импульсам его стихии его восприимчивость прямо пропорциональна напряженности и интенсивности вибраций импульсирующего центра. Элементер, хотя и не имеет, подобно элементалю, личной свободной воли и индивидуальности, но, однако, он представляет из себя вполне определённую особь. Элементеры не связаны стихиями, они выше их и сами порождают своё действие в стихийных аспектах через целый комплекс элементалей. Элементер представляет собой как бы переходную ступень между лишённым вовсе личной индивидуальности элементалем и наделённым ею в полной мере человеком. Элементер, порожденный человеческим существом, в момент своей эманации представляет из себя некоторое количество энергии, находящейся в стационарном состоянии, окружённой другой стационарной же энергией, лежащей в более низком плане и долженствующей играть роль посредствующего тела при встрече элементера с соответствующей пассивностью, в каковое время высшая энергия, играющая роль монады, начнёт переходить в динамическое активное состояние, которое и произведёт конкретное действие.

    Классическим примером элементера является мыслеформа. Учение о мыслеформах может быть синтезирована в следующих отдельных положениях:

1. Мыслеформа состоит из монады, берущей начало в ментале человека и тела из астрала.

2. Всякая мысль порождает 2 эффекта: систему радиональных вибраций и определённое астральное тело.

3. Ясновидящий воспринимает: саму мысль, как пертурбацию ментала человека, которая затем выливается в простую или сложную систему вибраций, уже свободную от него.

Элементеры, порождённые грубо-чувственной стороной человека, в традиции именуются лярвами.

Всякая объективная познаваемая нами модификация энергии имеет атомное строение. Это и есть основной закон учения о космической энергии.

    Физическая природа возникает и путём эволюции развивается из первичной материи, состоящей из простейших атомов. Каждый атом есть система единицы положительного электричества, вокруг которой вращаются электроны. Таким образом, первичным источником материальной вселенной является энергия. В начальном своём состоянии космическая энергия едина, недифференцирована, и вся система её возможных модусов остаётся непроявленной абстрактностью. Это и есть феноменальное соответствие абстрактно-спекулятивной природе высшей воли. Вселенная как таковая рождается в тот момент, когда с утверждением первичной разности потенциалов, первоверховного бинера феноменального бытия (единство – множественность), возникает хаотическая множественность атомных систем электронов. С возникновением первичных атомов рождаются материя и форма. Это и есть феноменальные соответствия началам мистики и разума. Далее начинается постепенная эволюция феноменальных форм, благодаря чему возникает и постепенно возрастающий ряд конкретно-эмпирических проявлений энергии. Энтелехией этого возрастающего ряда является актуальное полное раскрытие в иерархии конкретных форм абстрактно-спекулятивной природы первичной энергии. Поэтому должно сказать, что бытие материальной вселенной есть эволютивное становление конкретно-спекулятивной природы космической энергии.

    Материя есть субстрат, порождающий множественность вселенной через применение первичной простой среды к различным конкретным условиям; это есть содержание всех форм физической вселенной, неизменно определяющее вместе с тем их общую родственность и принадлежность к определённому виду бытия. Материя в физической природе, подобно мистике в области духа и сознания, неизменно составляет содержание всей феноменологии, т.е. даёт бытие всему конкретному.

    Форма есть орудие, с помощью которого единая простая материя расчленяется на множественность конкретно-эмпирических явлений, стремящихся путём постепенной эволюции организоваться в иерархическую систему; только через форму как рождается само конкретное бытие в виде определённого субъекта или объекта, так и определяется его иерархическое достоинство и все его субъект-объектные отношения с окружающим. Это есть источник и осуществитель дифференциации первичной единой материи в конкретные феномены и эволютивной организации создавшейся множественности единичного конкретного в иерархию. Форма в физической природе, подобно разуму в области духа и сознания, неизменно составляет орудие осуществления феноменологии; раскрывая возможность бытия конкретного через внесение множественности в единое, она в то же время является необходимым условием для возможности осуществления организации единичного конкретного в систему мировых иерархий.

    Энергия есть одновременно и первичное феноменальное соответствие творческой активности духа, предшествующее бытию конкретного как такового, и результативный осуществитель бытия и процессов во всех звеньях феноменальных иерархий, эволютивно стремящихся к гармоничному сопряжению в единую синархию. В своей высшей модификации энергия является генетическим источником, вызывающим к бытию материальную вселенную. Её творческая активность изливается в бинер раскрытия модусов её объективации: материю и форму. Энергия в физической природе подобно воле в области духа и сознания неизменно составляет causa efficiens и causa materialis осуществления феноменологии; она одновременно и предшествует бытию конкретного, и осуществляет его.

    Материя, форма и энергия суть феноменальные соответствия началам мистики разума и воли, но действительная природа этого соответствия может быт правильно понята лишь при свете закона синархии. Не они как таковые рождают иерархию физической вселенной, а сами возникают из последней, как некая общая система координат. Физическая материя есть простейший вид содержания, ибо она есть содержание только физических форм. Аналогично этому, физическая форма есть простейший вид разума. Наконец, физическая энергия есть простейший вид воли. Таким образом, ноуменальные начала мистики, разума и воли в органическом сопряжении порождают синархию конкретных явлений; низший пояс этой синархии – в пределах физического мира – воспринимается в координатах: материи, формы и энергии. В этом положении заключена также важная мысль, что материя, форма и энергия как таковые возникают к бытию лишь в воспринимающем сознании, т.е. существуют лишь в субъект-объектных отношениях, а потому и вообще феноменальный мир как таковой существует лишь постольку, поскольку он сознаётся.

 

     19. Антиномичность жизни социального организма

 

    Сознание отдельного человека и сознание более крупных организмов – обществ и государств, одинаково переживают этапы эволюции и одинаково приходят к необходимости принять основным принципом конкретного бытия антиномичность ноуменального и феноменального. При переходе по ступеням количественной иерархии увеличивается лишь масштаб данностей и процессов и, благодаря большей сложности, возникает необходимость более сложной классификации. Как ни ничтожны отдельные проявления феноменальной жизни, но только она в своём целом есть двигатель эволюции космического организма и только через неё ноуменальное претворяется из абстрактных потенций в реальные живые начала. Сознание должно продолжать свою феноменальную деятельность, стремиться к частным феноменальным целям так, как если бы они были целями конечными и абсолютными и в то же время сознавать их полное ничтожество. Такое двойственное сознание глубоко трагично, и чем далее оно эволюционирует, тем страдность его всё более и более усиливается.

    По отношению к сложному социальному организму – обществу или государству трагичность первого вида проявляется в том, что его сознание также, как и у отдельного человека, одновременно причастно ноуменальному и феноменальному. Если общество искусственно центрируется только на номуменальном, получается церковь, если же только на феноменальном – возникает экономическое государство. Но как та, так и другая суть только утопии, абстрактные идеи, ибо в действительной жизни всегда проявляется и ноуменальное и феноменальное в органичной сопряжённости.

    Посему обычно «церковью» называется такой ноуменально-феноменальный организм, где центр тяжести лежит в ноуменальном, а «государством» - такой, где центр тяжести лежит в феноменальном. В этом состоянии церковь объемлет собой лишь столько феноменальных элементов, сколько существенно необходимо для возможности выражения ноуменальных идей, но самостоятельных феноменальных целей она не имеет. Точно так же и государство лишь постольку интересуется ноуменальным, поскольку это необходимо для наилучшего и скорейшего достижения феноменальных целей, но самостоятельных ноуменальных задач оно себе не ставит. Такие государство и церковь не только вполне возможны, но и органично дополняя друг друга до целого, образуют схему идеальной организации человеческих существ. Однако обычно церковь и государство не умеют правильно очертить поле своей деятельности и постоянно вмешиваются в чужую область. Церковь старается заменить собой государство, и наоборот, государство старается если не заменить, то, во всяком случае, подчинить её себе, заставить служить своим целям.

    В первом случае естественно получается гипертрофирование ноуменальных ценностей и полное игнорирование феноменальных. Самое большое если им оставляется чисто служебное положение. Весьма легко дедуцировать получающиеся при этом недостатки и несовершенства. Значение жизни обесценивается, все феноменальное осуждается, телесная природа признается греховной, лучшей долей человека признаётся аскетизм. Все естественные и положительные науки осуждаются как вредные и во всяком случае бесцельные. Искусство получает чисто прикладное значение как церковно-служебное. Привилегированность положения духовенства приводит к его испорченности, а безнаказанность к преступности, что влечёт за собой извращение догматики для оправдания проступков духовенства. Отсутствие положительных знаний приводит к нищете; нищета материальная и научный голод рождают недовольство, возникают волнения, вначале сурово подавляющиеся. Борьба ещё более обостряет недовольство и приводит к новым волнениям; наконец наступает революция, достигающая успеха и сметающая выродившуюся теократию: наступает период противоположных, материалистических тенденций.

    Итак, одностороннее утверждение ноуменальных целей в конечном результате приводит к прямо противоположному.

    Во втором случае, при гипертрофировании феноменальных ценностей игнорировании ноуменальных получается совершенно аналогичная картина. Значение отвлечённых идеалов обесценивается всё ноуменальное осуждается как праздная выдумка, телесная природа признаётся божественной и во всяком случае единственно ценной, лучшей долей человека признается материальное благополучие. Все естественные и положительные науки получают узко прикладное и утилитарное направление, искусство начинает служить идеализации телесных свойств и утрачивает смысл как нечто самодавлеющее само по себе. Привилегированность положения политических или экономических вождей приводит к испорченности, а безнаказанность – к преступности. Это влечёт за собой извращение нравственности и морали, они превращаются в апологии сильного, отсутствие надмирных интересов приводит к пресыщенности, разочарованию и тоске; нарастает общее недовольство, ибо материальные потребности человека не имеют предела.

    С другой стороны, всё увеличивается число людей, лишённых возможностей пользования какими бы то ни было благами материальной цивилизации. Так возникает общее недовольство: в обеспеченных слоях от пресыщения и разочарованности, в низших – от нищеты и бесцельности существования. Судьба как тех, так и других не имеет никакого высшего оправдания и благополучие одних кажется другим несправедливостью. Возникают волнения – вначале подавляемые, а затем, при большем обострении вражды выливающиеся в революцию, выметающую всё государство, а прежде всего выродившуюся и испорченную аристократию. Наступает период напряжённого искания каких-то возвышающихся над слепой причинностью целей и оправданий.

    Итак, одностороннее утверждение одних только феноменальных ценностей также приводит к обратным результатам.

    Весьма нетрудно указать ряд соответствующих этим двум случаям исторических примеров. В каждом из них надежда избежать преодоления общей трагичности жизни, возникающей вследствие антиномичности ноуменального и феноменального, через одностороннее утверждение только одного полюса, в результате оказывается тщетной. Только на сравнительно короткое время этим путём удается отсрочить неминуемую встречу с трагической двойственностью мировой жизни, но затем эта встреча неотвратимо нарастает, и феноменальный организм оказывается неподготовленным. В итоге все эти бесполезные попытки приводят лишь к огромной потере времени и массе дополнительных дисгармоничных столкновений, а следовательно и страданий. Всякое познание покупается страданием, страдание и познание почти являются синонимами. Путём трагического опыта крупные социальные организмы, подобно отдельному человеку, рано или поздно необходимо приходят к признанию бесцельности искусственного отграничения от общемировой трагической дилеммы и необходимости одновременного утверждения её обоих полюсов.

    Но от признания одинакового достоинства и самодавлеющей ценности за церковью и государством до их гармоничного сопряжения ещё далеко. В сущности этим признанием лишь констатируется сам факт предстоящей проблемы, но её разрешение есть цель дальнейшей эволюции общества. Перед его взором с одной стороны предстает ряд отвлечённых идеалов различных порядков и достоинств, а с другой – совокупность его субъективных качествований и стремлений, в свою очередь самых различных и достоинств. Задача состоит в том, чтобы связать все эти данности в одну иерархическую систему. Это сопряжение не может быть статическим, ибо все остальные части системы всё время должны сохранять свободу в собственных движениях, поскольку они не противоречат свободе таких же других, т.е. это сопряжение должно быть органическим, способным сохранять единство целого в самостоятельности движений отдельных частей. Поскольку это не осуществлено, обществу приходится развиваться как бы путём нащупывания наиболее рациональных решений частных проблем.

    Всякое общество имеет перед собой две противоположные задачи. С одной стороны оно должно стремиться к возможно лучшей феноменальной организации, чтобы создать наиболее благоприятные условия жизни как для каждого отдельного элемента, так и для всего целого в кругу других подобных. С другой – оно должно выявить потенциально заключённое в нём ноуменальное содержание, свою индивидуальность. Эти две цели совершенно различны, как различны и пути к ним приводящие.

    Точно так же достижение одной цели вовсе не обусловливает собой достижение этим и другой. Более того, в большинстве случаев эти две цели взаимно исключают друг друга. Так, материальное благополучие почти всегда при слишком большом развитии приводит к полному вырождению высших интересов и, наоборот, слишком большой уклон к ноуменальному внушает презрение к материальным интересам. Но в то же время односторонее стремление только к одной из этих целей также невозможно и приводит к неминуемому краху. При отсутствии достаточного материального благосостояния всё время членов общества оказывается поглощённым заботой о необходимом и само существование общества оказывается ничем не обеспеченным от внешних врагов. При отсутствии идеальных стремлений наступает полное падение нравов, распыляется сознание общего единства общества у его членов и само существование материального общества становится невозможным.

    Итак, общество всё время должно соблюдать некоторое равновесие между ноуменальными и феноменальными стремлениями, и как излишнее усиление, так и излишнее ослабление тех или других одинаково приводит к замедлению эволюции, к её остановке и даже полной гибели.

    Соблюдение этого равновесия возможно лишь при приблизительно равной развитости противоположных стремлений и тенденций. Благодаря этому в обществе всё время происходит борьба и колебание его целостного сознания с одного полюса к другому. Каждое такое колебание есть полный переворот всего самосознания, есть разрыв с прошлым и его разрушение. Всё это сопровождается тяжкими страданиями. Чем выше эволюционирует общество, тем сильнее становятся противоположные полюсы его сознания, тем глубже их антиномичность, тем ожесточённее становится их борьба и тем болезненнее становится причиняемое ею страдание.

    Перед сознанием феноменального организма встаёт вопрос – как должно преодолевать несовершенство феноменального мира, чтобы обеспечить свою безопасность и успешность эволюционного опыта. С одной стороны, имеется его определённая личность, имеющая свои качества, особенности и желания, а с другой – совокупность таких организмов. Ответом являются два противоположные решения.

    В первом случае вся ценность признаётся лишь за личностью. Общество само в себе не имеет никакого смысла. Оно даже по идее должно служить только личностям, но так как всякое общество стесняет личность, то оно вредно вообще. Всё должно быть предоставлено личной инициативе и частная воля не должна быть ничем стеснена. Только этим путём можно обеспечить полную свободу каждому индивиду. Все приближающиеся к этому мировоззрению учения могут быть объединены под общим именем анархизма.

    Во втором случае вся ценность признаётся только за обществом. Отдельные личности лишены возможности обеспечивать свою независимость и свободу, и всегда более сильные будут угнетать более слабых. Поэтому должно быть нечто сверх сильное, что может парализовать захватные стремления и обеспечить свободу всех. Каждая личность есть только член общества, и сама по себе не имеет никакой ценности и никакого содержания. Прежде всего должны восторжествовать общие идеи равенства возможностей и равномерного распределения достатка. Все приближающиеся к этому мировоззрению учения могут быть объединены под именем социализма.          

    Взятые в отдельности, эти два противоположных решения одинаково нелепы. Каждое из них, односторонне стремясь к своей цели, неминуемо приводят к обратному результату. Так, представляя полную свободу каждой личности, анархия в действительности уничтожает всякую возможность какой бы то ни было свободы, отдавая слабых на произвол сильных, добродетельных на произвол преступников.

    Всё это давно известно и ещё Цицерон блистательно выразил эту идею: «Мы должны быть рабами законов, чтобы могли быть свободными.» Точно так же гипертрофирование социализмом государственности ради свободы личности уничтожает и личность и её свободу. С другой стороны, обезличивая каждого человека в отдельности, социализм обезличивает и общество, превращая его в бездушную и мертвую машину, а такая машина может работать только на трение, коэффициент её полезного действия равен нулю и она неминуемо должна развалиться, исчерпав все накопленные ранее народом материальные и духовные богатства.

    Чтобы быть жизнеспособным, всякое общество должно гармонично сопрягать в себе самом полюсы антиномии анархизм – социализм. Если какой-нибудь из этих полюсов получает значительный перевес, или если эти противоположности утрачивают свою органичную сопряженность, то общество гибнет. Так при перевесе анархизма власть захватывается или одной личностью или несколькими. В первом случае получается деспотия, а во втором оно погибнет в раздорах. При перевесе социализма оказывается принадлежащей всем, т.е. в действительности или никому или случайным захватчикам.

    Это одинаково справедливо по отношению ко всем планам жизни. Материальное благосостояние, удобство и безопасность жизни доступны каждому отдельному гражданину только при благосостоянии государства. Точно так же каждый гражданин прямо и непосредственно заинтересован в общем повышении культурного уровня государства для возможности личных достижений. Варварское состояние государства совершенно устраняет возможность хоть сколь-нибудь значительных раскрытий личных способностей, и наоборот.

 

 

                                  20. Учение о Логосе

 

    Мышление, т.е. переориентировка состава сознания человека, может быть по отношению ко вне лежащему миру как пассивным, так и активным. Пассивным мышлением я называю всякое познание, каково бы оно ни было и в чём бы оно не заключалось. То, что приобретает, всегда пассивно по отношению к тому, что отдаёт. Во всяком познании вся активность всецело принадлежит Атману; весь познающий механизм человека при этом всегда пассивен. Активным мышлением я называю всякое творчество, каково бы оно ни было и в чём бы оно не заключалось. То, что непосредственно осуществляет действие, всегда активно по отношению к тому, что оно создаёт. Во всяком творчестве всякая активность всецело принадлежит Атману и выливается в его волю, но непосредственно организующий творчество механизм сознания, оставаясь пассивным по отношению к Атману, является активной силой по отношению к объекту творения.

    Всякое человеческое умозаключение вытекает так или иначе из опытных данных, понимая «опыт» в самом широком смысле этого слова. Опыт человека развивает различные его стороны, т.е. различные элементы его состава всегда неравномерны. Благодаря этому человек мыслит всегда скачками, его мышление всегда прерывисто, оно не способно на