Социальная стратификация города

Анализируя исторические типы города, М. Вебер отмечал гетерогенность социальной структуры. И в древности, и в средние века города служили цен­тром миграционных потоков. Они возникали в результате скопления пере­селенцев из разных областей, городов и стран. Основным источником попол­нения населения служила деревня. В городе можно было встретить вольно­отпущенников, крепостных, рабов, знатных вотчинников и их дворовых, чиновников, министериалов и воинов, монахов и священников⁸⁵. Однако нельзя представлять себе социальный состав горожан наподобие винегрета, где каждый компонент соседствует с другими, не смешиваясь. В качестве социального организма город надо мыслить себе наподобие плавильного котла. Постепенно разношерстное социальное одеяло приобрело достаточ­но организованную упорядоченность, в основании его узоров лежала снача­ла сословная иерархия, а затем классовая. Стратификация превратилась в до-

⁸² Butler Т. Gentrification and the Middle Classes. Aldershot, 1997; Filion P. The gentrification-social structuredialectic: a Toronto case study// Internationa] Journal of Urban and Regional Research, 1991. Vol. 15 (4).P. 553—574; Hamnett C. Gentrification, postindustrialism, and industrial and occupational restructuring inglobal cities // G. Bridge, S. Watson (eds). A Companion to the City. Oxford, 2000. P. 331-341; Lees L.Rethinking gentrification: beyond the positions of economics or culture // Progress in Human Geography.1994.Vol. 18(2). P. 137—150; Lees L. A Re-appraisal of gentrification: towards a geography of gentrification //Progress in Human Geography. 2000. Vol. 24. № 3. P. 389-408; Rose D. Rethinking gentrification: beyondthe uneven development of Marxist urban theory// Environment and Planning D: Society and Space. 1984.Vol. 1. P. 47—74; Rose D. A feminist perspective on employment restructuring and gentrification: the case ofMontreal //J. Wolch, M. Dear (eds). The Power of Geography. Winchester, MA, 1989; Smith N. Towarda theory of gentrification; a back to the city movement by capital not people // Journal of the AmericanPlanning Association. 1979. Vol. 45. P. 538—548; Taylor M. Can you go home again? Black gentrificationand the dilemma of difference // Berkeley Journal of Sociology. 1992. Vol. 37. P. 121 — 138; Zukin S.Gentrification: culture and capital in the urban core // American Review of Sociology. 1987. Vol. 13. P.139-147.

⁸³ Caulfield J. City Form and Everyday Life: Toronto's gentrification and critical social practice. Toronto,1994; Sykora L. Economic and social restructuring and gentrification in Prague // Acta Facultatis RerumNaturalium Universitatis Comenianae (Geographica). 1996. Vol. 37. P. 71—81; Williams P. The role ofinstitutions in the inner-London housing market: the case of Islington // Transactions of the Institute ofBritish Geographers. 1976. Vol. 1. P. 72-82.

⁸⁴ Bridge G. The space for class? On class analysis in the study for gentrification // Transactions of the Instituteof British Geographers. 1995. Vol. 20 (2). P. 236-247; Hamnett C, Williams P. Social change in London:a study of gentrification // Urban Affairs Quarterly. 1980. Vol. 15 (4). P. 469-487; Schaffer R., Smith N.The gentrification of Harlem?//Annals of the Association of American Geographers. 1986. Vol. 76. P. 347-365; SommersJ. Men at the margin: masculinity and space in downtown Vancouver, 1950-1986//UrbanGeography. 1998. Vol. 19. P. 287-310; Wilson D. Everyday life, spatiality and inner-city disinvestment in aUS City// International Journal of Urban and Regional Research. 1993. Vol. 17. P. 578-594.

⁸⁵ Вебер М. Город / Вебер М. Избранное. Образ общества. М., 1994. С. 309-440.

минанту социального пространства и городской организации жизни. Из эт­нической, языковой, религиозной и социально-экономической городской пестроты стали выкристаллизовываться определенные слои, в разные пери­оды по-разному формирующие культурный облик, образ и стиль жизни, ар­хитектурную и коммуникационную среду города.

Особенность российских городов по сравнению с западными состоит в значительно меньшей территориальной стратификации населения. В СССР фактически никогда не было элитных районов, хотя существовали элитные дома. Они были всем известны и часто носили имена собственные, напри­мер в Москве «Дом на набережной», во Владивостоке «Серая лошадь», «Дво­рянское гнездо», «Ломакинский дом», недавно к ним присоединился «Наздра­тенковский дом» и др.⁸⁶ Однако в после­днее время положение изменилось. Так, во Владивостоке достаточно явно про­сматривается тенденция к возникнове­ нию «богатых» и «бедных» районов. В таких условиях определяющую роль в освоении городского пространства и жизнедеятельности социально-территориальных сообществ играют такие градостроительные свойства тер­ритории, как территориальная доступность, связанность, транспортная обес­печенность, соседство с различными объектами, тип и характер жилой за­стройки⁸⁷.

Социальная стратификация города выражается, на наш взгляд, в двух глав­ных признаках:

♦ дифференциации социального пространства, т.е. районировании город­ской территории по признаку неравного доступа к культурным очагам, месту работы, качественному жилью, благоприятным экологическим условиям проживания;

♦ дифференциации социального состава горожан, выраженной в крите­риях неравного материального достатка и классовой принадлежности, длительности проживания в городе, следовательно, неодинаковом уров­не инкультурации и т.д.

Дифференциация пространства

Социальное районирование современного города кардинально изменяет­ся, в частности в результате интенсивного процесса переселения привиле­гированных слоев из неблагоприятных для здоровья (вследствие загрязнен­ности воздуха и шума) центральных районов крупных городов в озеленен­ные благоустроенные пригороды.

Городское пространство характеризуется социальной сегрегацией и поля­ризацией: богатые кварталы соседствуют с трущобами, увеселительно-раз­влекательные комплексы — с промышленными зонами. В США район проживания — визитная карточка социального положения человека: живя

⁸⁶ Нестеров В. Будет ли во Владивостоке свой Беверли-Хиллз? // Золотой Рог. 1996. № 63. 13 авг. ^х7 Высоковский А. Теоретические модели пространственной организации города. — http://www.udrf.ru/ Projectold/N3N3.htm.

где-нибудь в Южном Бронксе, он практически не имеет шансов устроиться на престижную работу.

Многие районы Нью-Йорка и других мегаполисов превратились в место проживания городской бедноты. Дома здесь старые, без коммунальных удобств, а потому дешевые. В Москве и Санкт-Петербурге раньше жить в центре было престижно, хотя и менее комфортно. Но сегодня многие «но­вые русские», подобно западным богачам, переселяются за город. Квартиры с улучшенной планировкой бесплатно (или по символическим ценам) в на­шей стране раньше и сейчас предоставляются только той (очень небольшой) части населения, которая имеет какие-либо статусные заслуги; в СССР это

были партийные функционеры, госу­дарственные чиновники высокого ран­га, иногда передовики производства.

Городское пространство стратифи­цировано таким образом, что оно делит­ся на открытые, закрытые и полузакры­тые социальные сегменты, предназна­ченные прежде всего для избранных, которых конвенционально именуют «свои». Местами концентрации только «своих» могут стать целые города или их районы, отдельные улицы и здания. В старой Москве существовали ули­цы шорников, кожевников, кузнецов и т.д. Городские театры посещает оп­ределенная публика (речь не идет о плановых экскурсиях или случайных по­сетителях) — степенная, интеллигентная и достаточно зажиточная. Ложа в театре, швейцар, охрана — все это средства, применяемые для ограничения доступа непосвященных. Их наличие предполагает, что только избранным доступно то место, которое они охраняют и контролируют.

Швейцар и охранник, вахтер определяют, «имеет ли право» данный че­ловек войти туда, куда он захочет. Любой, кому разрешается войти, должен доказать свое право находиться внутри. Причем весь груз доказательства ло­жится на того, кто хочет войти, а право решать, является ли это доказатель­ство удовлетворительным, сосредоточено всецело в руках тех, кто контро­лирует вход. Бывают разные критерии отбора. Для посещения театра самым важным критерием являются деньги, хотя на входе могут и не пропустить, если человек не удовлетворяет некоторым другим требованиям, например неприлично одет. День жизни горожанина делится на отрезки времени, про­водимые в такого рода охраняемых пространствах и затрачиваемые на пере­мещения между ними (мы едем из дома на работу, в институт, в клуб, в ре­сторан или концертный зал, а потом домой). Между закрытыми простран­ствами простирается обширная область свободного входа. Мы стараемся сократить время, проводимое в таких промежуточных областях, где мы на­ходимся среди «чужих».

Театр, как и многие другие заведения, — яркий пример запретной территории, отгороженной от «чужих» особой системой пропусков. Можно привести немало примеров огороженных территорий, огороженных, разумеется, не забором, а социальными фильтрами — особыми системами пропусков. Например, можно ли, не имея на то оснований, войти в здание Министерства финансов, крупный банк или академический институт? (Хотите поэкспериментировать? Вдобрый путь. Не забудьте результаты своего исследования записать в рабочую тетрадь.)

Конечно, в городе немало мест, куда доступ не ограничен. Это улицы, площади, оптовые рынки, общественный транспорт, вокзалы и др. Таким образом, карта города разделена не только географическими и администра­тивными границами, но и социальными. В одних местах высокая плотность людей, в других их мало и проходят они по специальным пропускам. Мож­но представить себе некую социальную топографию города. Если взять ре­альную карту города и нанести на нее районы, где много специальных мест (с ограниченным доступом) и общедоступных районов, отметить на ней место проживания богатых и бедных либо «профессиональные» улицы, то вы получите совершенно новую карту своего города, на которой ясно видна крайняя неоднородность пространства города. Неоднородным является и географическое пространство. Оно пересечено реками, равнинами, горами, лесными массивами. А чем пересечено социальное пространство?

Криминогенные районы

Практически в каждом городе мира есть криминогенные районы, посещать которые туристам или приезжим не рекомендуют. И для городских властей они представляют вечную головную боль. В подобных районах, больше, чем в среднем по городу, происходит убийств, тяжких телесных повреждений, актов вандализма, квартирных краж, нападений на магазины, офисы и ря­довых граждан. Криминогенные районы — это социальные ниши с ненор­мально высокой концентрацией анти- и асоциальных проявлений. В таких местах высока концентрация наркоманов, проституток, подпольных игор­ных заведений, молодежных бандформирований.

В Чикаго криминогенные районы расположены в южной части города. В центральных районах Санкт-Петербурга, несмотря на тенденцию сокраще­ния количества совершаемых преступлений в 2000-е годы, сохранялась серь­езная криминогенная ситуация: на 100 тыс. жителей центра приходится 2170 совершенных преступлений. Это значительно больше, чем в целом по городу. Поданным ГУВД, наиболее криминогенные районы центра Санкт-Петербур­га — это территории, прилегающие к Московскому, Витебскому, Балтийско­му и Варшавскому вокзалам, Мальцевскому, Кузнечному, Андреевскому, Сен­ному и Троицкому рынкам, Гостиному и Апраксину Дворам, а также площа­ди рядом со станциями метро «Василеостровская» и «Горьковская»⁸⁸.

Районы города, где чаще других происходят преступления, называют кри­миногенными, а категории населения, которые более других склонны совер­шать девиантные или делинквентные поступки, — группами риска. К ним относится, в частности, молодежь. Причинами такой склонности служит расхождение между степенью биологической и социальной зрелости, между требованиями, предъявляемыми подростком к самому себе, и требования­ми, предъявляемыми к нему обществом. В силу физиологических особенно­стей формирующегося организма подросток отличается повышенной актив­ностью, но вследствие недостаточной социальной зрелости он, как прави­ло, еще не готов к самоконтролю, не умеет прогнозировать все последствия своих поступков, неправильно понимает свободу и независимость личнос-

^8S Состояние и тенденции развития центра Санкт-Петербурга. — http://spbcentre.ru/rus/firstred/ 6zag22.htm.

ти. Социологи установили, что человек тем больше усваивает образцы деви-антного поведения, чем чаще с ними сталкиваются и чем он моложе.

Удаленность новых жилых районов может стать одним из источников рас­пространения правопреступного поведения среди части молодежи. Причина кроется в недостатке возможностей для содержательного проведения свободного времени, часто это ведет не только к подавлению культурных устремлений, сти­мулов, но и к вытеснению их другими, в частности антиобщественными.

В 1980-е гг. внимание социологов и криминалистов привлекал так называе­мый казанский феномен. В этот период в Казани в районах массовой застройки городских окраин наблюдалось стремительное формирование молодежных тер­риториальных (квартальных) группировок, между которыми постоянно проис­ходили жестокие разборки с немалыми жертвами. Казанский полупатриархаль­ный центр оказался разрушен, а вместе с ним рухнули и прежние дворовые тра­диции: драка до первой крови, авторитет воров в законе и др. Новые кварталы росли, как грибы, соответствующей им городской инфраструктуры создано не было: кафе, клубы, открытая улица отсутствовали. Новая застройка напомина­ла гетто⁸⁹. В таких условиях и стали складываться псевдоиерархические моло-

Врезка