Ю.П. Супруненко Растения в городе

Флору, произрастающую возле человеческого жилья (а порой и прямо в нем), всевозможных хозяйственных построек, дорог и промышлен­ных объектов, изучает этноботаника. Собствен­но, эта наука дает ответ на вопрос: как чувству­ют себя растения в наших городах? Одним из основателей этой дисциплины был французский ученый Поль Жове. Интересна и любопытна его научная судьба. Пока его колле­ги собирали гербарии в лесах, труднодоступных горах, пустынях и оазисах, Жове инспектировал парижские пустыри и развалины, обочины до­рог, пустующие здания и запущенные сады, полосы отчуждения вдоль железных дорог и покинутые полустанки. Словом, обследовал те уголки, где происходит реколонизация растени­ями городских территорий. И сколько неожидан­ного обнаружил он под боком у горожан! Наблюдая за процессом возвращения растений в города, биологи лишний раз убеждаются в мощи природы. Флора вторгается в город, не признавая узаконенных пределов. Для этнобо-таников очевидно: исчезни вдруг на Земле ци­вилизация, растениям потребуются не сотни, а лишь десятки лет, чтобы укрыть зеленым одея­лом наши мегаполисы.

Противоборство Города и Природы заметнее всего в тропиках с их мощным проявлением жизни. В столице Коста-Рики Сан-Хосе, городе, расположенном в десяти градусах к северу от

экватора, искусственных зеленых насаждений немного. Зато не счесть незваных гостей из джун­глей. Эти проныры растут в самых неожиданных местах: на крышах и стенах, на каменных пара­петах и в водосточных желобах, на памятниках и в разбитых кузовах автомашин на свалках. Как в лесу после пожара, как на лугу после покоса, так и в городе реколонизация идет строго поэтап­но. На тротуарах и гравиевых дорожках прижива­ются мхи и травы, которым не страшны каблуки прохожих. Незаасфальтированные дороги и трам-

вайные пути подвергаются нашествию одуванчи­ков, чертополоха, разнообразных сорняков. Бере­за, золотарник, лжеакации и близкие им виды могут за пять-десять лет превратить в непроходимые за­росли заброшенную фабрику или полустанок. Глядя, как идет стихийное озеленение в приро­де, люди реализуют и собственные фитодизай-нерские или экологические проекты. Красиво смотрятся старинные стены, покрытые плющом, или крыльцо, увитое зеленью. Но дело не толь­ко в декоре. Растения на стенах помогают регу-

достаточно устроить грядку или поставить кадку с кустиком или цветком. Оказалось, что лишь те растения приживаются на крышах, которые устой­чивы к промышленным и транспортным загрязнениям, хорошо переносят колебания влажности и довольствовуются бедными почвами, потому что вы­сотные сады очень хлопотно поливать и удобрять. При этом на высоте не­скольких десятков метров ветрено, воздух суше, чем у земли, и зимние хо­лода ощущаются сильнее. Ученым понадобилось четыре года, чтобы подо­брать флору, которая отвечает всем жестким требованиям¹⁰.

Для садово-паркового искусства Древней Греции характерны рощи-геро-оны, которые посвящались героям и носили мемориальный характер. Обса­женные рядами платанов и тополей, эти лесные массивы с источниками, скульптурами и архитектурными сооружениями приспособили под спортив­ные парки: здесь проводились спортивные мероприятия, были построены спортивные площадки и ипподромы. Кроме них греки создавали многочис­ленные городские скверы и аллеи, озелененные площади и даже философ­ские сады, предназначенные для ученых бесед и занятий.

В Древнем Риме, как и в Греции, к популярным типам садов относились священные рощи, связанные с религиозным культом; здесь были источник, небольшой храм, часовня или алтарь. Городские общественные сады устраи-

лировать в зданиях температуру. Летом в зда­ниях с озелененными снаружи стенами всегда прохладно, зимой они не так быстро остывают. А если озеленить еще и крыши? Оказалось, что и это возможно, только наклон скатов крыши не должен превышать 45°. Такие крыши появились в Германии. И получается — сверху травка, сбо­ку плющ, а в целом — мило и уютно. Наблюдая, как дикая трава осваивает пустыри, можно извлечь для себя много полезного для ухода за газонами. Вытаптывание, например, как ни странно, ей не вредит, а даже идет на пользу. Улучшается травостой, увеличивается степень проективного покрытия. Те же англий­ские газоны испокон веков вытаптывали овцы, чтобы трава лучше росла.

В отличие от Лондона и других цивилизованных столиц, в Москве «невытаптываемых» газонов пока нет. Культурный невытаптываемый и не­сминаемый газон недешев, он требует в два-три раза больше семян, чем обычный, для его уст­ройства необходим более сложный состав грун­та и травяной смеси, специальная система дре­нажа. А на традиционных лужайках после вытап­тывания быстро появляются проплешины, трава практически перестает расти, особенно если она была недавно засеяна или не просохла пос­ле дождя. Немало страдают и газоны, прилега­ющие к автомагистралям: во время пробок на них нередко заезжают машины, а зимой туда все время попадает грязный, пропитанный выбро-

сами и химикатами снег. Поэтому «чинить» их приходится по несколько раз в год, порой вы­саживая заново до половины площади газона. А не лучше ли повнимательнее присмотреться к стихийно заросшим пустырям и засевать га­зоны пусть и менее привлекательными внешне, но более устойчивыми к вытаптыванию и про­мышленным выбросам травами?.. Как ни стараются растения отвоевать потерян­ные пространства, окончательную победу они празднуют только в одном случае: если человек добровольно отступает от города. Сколько не­когда цветущих столиц и селений похоронено под зелеными зарослями! Археологи обнаружи­ли «потерянные» города в Андах и Юго-Восточ­ной Азии, в тропической Африке и Центральной Америке. Например, гватемальский Тикаль — город индейцев-майя. По неведомой причине город был оставлен после шестнадцати столе­тий существования — в X веке нашей эры. И тут же его поглотил тропический лес. В Амазонии леса преподнесли ученым еще бо­лее грандиозный сюрприз. Глубоко под корня­ми найден слой древесного угля и ремесленные изделия неизвестных племен. После каких-то неведомых колоссальных пожаров в незапамят­ные времена джунгли восстановились в перво­зданной красе, сокрыв останки племен и селе­ний, некогда существовавших в Амазонии. Сокращено по источнику: Супруненко Ю.П. Цве­ток на асфальте // Энергия. 2002. № 3. С. 42-44.

¹⁽¹ Поедем в сад на лифте. — http://www.rg.ru/teoria/articles/henet/73.shtm.

вались при театрах, термах, форумах, на площадях. В городских парках устра­ивались источники или бассейны, аллеи оформлялись рядовыми посадками деревьев, крытыми галереями с нишами для отдыха, украшались скульптура­ми. Сады при частных виллах и дворцах имели прежде всего эстетическое, увеселительное и хозяйственное назначение; их располагали на террасирован­ных склонах, украшали цветами, фонтанами, скульптурой, различными архи­тектурными сооружениями. Наряду с ними в Древнем Риме получили извест­ность сады-ипподромы (плоское открытое пространство газона с цветами, обрамленное регулярными аллеями и стриженым кустарником) и сады-ксис-ты (плоский сад, имевший вид партера и связанный с портиком дома). Тра­диции римского садово-паркового искусства получили развитие в итальянских садах эпохи Возрождения, а затем в регулярных парках Европы.

В Китае садово-парковое искусство зародилось в глубокой древности. В Китае насчитывают шесть типов садов: при императорских дворцах, при им­ператорских гробницах, при храмах, сады естественных пейзажей, домашние сады, сады ученых и сады литературы. Наиболее известны императорские сады, в которых свободная планировка сочетается со строгой симметричностью двор­цовых зданий. Так, император Цин Шихуанди, при котором была построена Великая китайская стена, известен и как владелец огромного парка, а у импе­ратора Ханьской династии By ди (II—I вв. до н.э.) был сад с искусственными фотами, ручьями и дорожками. В господствовавшей тогда философии даосиз­ма природа рассматривалась как обитель богов, а сад представлял собой учас­ток естественной природы, выделенный из окружающего ландшафта. Наибо­лее значимые элементы пейзажа отмечены мостиками, беседками, обычно покрашенными в яркие цвета (красный, изумрудно-зеленый, желтый и др.).

Рис. 39 Сад естественного пейзажа в Китае

В Японию садово-парковое искусство пришло вместе с буддизмом из Индии, через Корею и Китай в VI в. На протяжении всей своей истории, насчитываю­щей 1,5 тыс. лет, японский сад формировался в русле пейзажного направления. Он служил пространством для философского созерцания, эстетического любо­вания красотой природы и размышлений о вечности. Согласно дзэн-буддизму,

красота природы — одна из форм постижения истины. Только в Японии мог возникнуть в XIV—XVII вв. уникальный сад камней, где на небольшой площадке с выровненной галькой уложено несколько групп больших камней. В Японии считают, что этот сад символизирует философию дзэн-буддизма.

По словам крупнейшего ландшафтного архитектора конца XX в. Макото Накамура, красота японского сада связана с двумя основными идеями — ми­ниатюризацией и символизмом. Действительно, с помощью миниатюризации можно визуально создать огромный ландшафт в рамках небольшого сада. В то же время зрительдолжен возможно полнее и непосредственнее воспринимать природную красоту такого сада с помощью своих пяти чувств. С этой целью

сад должен объединять два качества — художественность и природную досто­верность. Миниатюризация в японском саду основывается на врожденном сим­волизме. Эти качества развивались в Японии на протяжении многих веков. В отличие от Древнего Востока и Ев­ропы здесь не получили распространения регулярный парк и симметричные композиции. Принцип естественной гармонии предполагал тщательно вы­веренную и тонко спланированную хаотичность, неопределенность, недо­сказанность. По ландшафтному признаку японские сады подразделялись на плоские и холмистые, по используемым материалам — на сад камней, сад мхов, сад воды, сад пейзажей и др. Основой садово-парковой геометрии вы­ступал скорее разносторонний треугольник, нежели квадрат или прямоуголь­ник, как в Египте, Вавилоне и Европе. Задача художника состоит в том, что­бы, почувствовав скрытые возможности каждого камня, подобрать их по фор­ме, цвету и фактуре, составив такую композицию, которая не только учитывала бы рельеф местности, но и соотношение камней, песка, водоема и т.д. Почти во всех композициях с водоемом и островами главное место от­водится «острову черепахи» и «острову журавля», символизирующих стрем­ление человеческого духа к глубинам познания и воспарению вверх. Среди растений преобладают вечнозеленые хвойные и лиственные. С помощью ра­стений акцентируется смена времен года: весна — цветением плодовых, осень — окраской листьев (особенно клена), зима — рисунком обнаженных ветвей. Предпочтение отдается красивоцветущим деревьям и кустарникам; цветов очень мало, иногда их нет вовсе. Популярна цветущая вишня — са­кура. Обязательным атрибутом являются садовые сооружения — мосты, ска­мьи, каменные светильники, ограды, ворота. Они выполнены из естествен­ного материала — дерева, бамбука, камня. Приглушенность и мягкость са­дово-паркового колорита резко отличают японский сад от полного ярких цветов древневосточного и западноевропейского парка.

Визитной карточкой Японии служат два типа парков — сад камней и сад чайной церемонии. Знаменитый сад камней в буддийском храме Миролю­бивого Дракона (Рёандзи) в Киото создан в конце XV — начале XVI в. и пред­ставляет собой небольшую прямоугольную площадку (20х 10 м), расположен­ную перед домом с верандой, которая тянется вдоль сада и выполняет фун­кцию смотровой площадки.

Сад камней не похож на европейские сады — в нем не увидить ни деревь­ев, ни травы, ни воды. Собственно, весь сад — это 15 камней, разбросанных

по мелкому белому гравию, как кажется, в полном беспорядке. На площад­ке, засыпанной белым крупнозернистым песком, мелкими группами (2—3 иди 5) расположены 15 камней. Песчаная поверхность «расчесана» специаль­ными граблями так, что бороздки идут параллельно длинной стороне сада и образуют концентрические круги вокруг каждой группы камней. С любой точки веранды из 15 камней видны только 14. В зависимости от своего на­строения зритель может создать любой образ. Художественная задача сада — показать природу, не тронутую человеком.

Другой тип — сад чайной церемонии — связан с обрядами чаепития, он появился в XII в. и вскоре стал популярным во всех слоях общества. Он не­больших размеров, а его главными принадлежностями являются специаль­ная дорожка, ведущая к чайному домику, сосуд для омовения рук и камен­ный фонарь. Сложный план сада не позволяет охватить его одним взглядом, образ постигается постепенно, через множество деталей.

Раннее Средневековье в Европе обогатило садово-парковое искусство двумя замечательными типами садов — монастырскими садами и садами при замках, которые устраивались в небольшом замкнутом дворике, покрытом цветами, с колодцем, миниатюрным бассейном, фонтаном и каменной ска­мьей. Монастырские сады могли быть простыми в своей планировке внут­ренними двориками монастыря, крестообразно поделенными дорожками на четыре части, с фонтаном и крестом посредине. Более сложный вариант — сад-лабиринт с затейливым рисунком газона. Нередко рисунок выкладыва­ли на полу храма, а позднее перенесли в сад, где дорожки разделялись сте­нами стриженой изгороди. Для средневековых христиан природа — это преж­де всего организованный Богом мир, который несомненно выше человека, «учит» человека, подает человеку пример праведной жизни. Монастырские сады символизировали небесный рай. Впоследствии монастырские сады-ла­биринты получили широкое распространение в регулярных и даже пейзаж­ных парках Европы и России (Летний сад в Петербурге, Павловский парк, парк Сокольники в Москве), но не прижились в русских монастырях.

Эпоха Возрождения в Италии, длившаяся всего два столетия, положила на­чало европейскому садово-парковому искусству. Характерные особенности — регулярный, хорошо распланированный парк, примыкающий к крупному дворцу, чаще всего расположенный в виде спускающихся террас, снабженных широкими каменными лестницами, многообразие малых форм архитектуры, изысканный орнамент, множество скульптур, каскадные фонтаны, декоратив­ные деревья и цветы. На становление садово-паркового искусства во Фран­ции повлияли тесные культурные связи с Италией. Как и в Италии, здесь пре­обладает регулярный парк с продольно-осевой композицией, выстроенный вокруг дворца или замка. Первоначально в садово-парковом искусстве, как и в архитектуре, доминировал стиль барокко, с середины XVII в. — классицизм. В ландшафтной архитектуре барокко проявилось большими, подчеркнуто симметричными композициями, противопоставленными мягкости и свобо­де живой природы. Именно во Франции получил самое яркое выражение ба­рочное садово-парковое искусство, поэтому регулярную композицию назы­вают «французский» парк. А пейзажную композицию, достигшую своего рас­цвета в эпоху классицизма в Англии, принято называть «английский» парк. Огромный вклад в развитие классического паркового искусства внес королев­ский садовник А. Ленотр (1613—1700), пользовавшийся покровительством

Людовика XIV. Среди его шедевров парковые ансамбли Тюильри, Во-ле-Ви-конт, Версаль, Марли, Со, Шантильи, Сен-Клу и др. Именно благодаря ему Франция надолго стала законодательницей садово-паркового искусства. При закладке паркового ансамбля Во-ле- Виконт трудились 18 тыс. человек; на тер­ритории 100 га были снесены три деревни, вырублен лес, преобразован рель­еф, изменено русло реки. Архитектурным центром огромного парка, распо­ложенного террасами, служит прекрасный дворец, окруженный каналом с гротом и выполненный в стиле старинных замков. Дворец в каждой точке парка воспринимается как центр пейзажной картины с цветниками, бассей­нами и фонтанами, рядами сплошных деревьев, образующих зеленые стены и

залы под открытым небом. Другой ше­девр Ленотра — дворцово-парковый ан­самбль Версаля — раскинулся на огром­ной площади: территория Малого пар­ка — 1738 га, а примыкающего к нему Большого охотничьего парка — 6600 га. Он строился 40 лет: с помощью специ­альных каналов осушалась местность, было привезено большое количество земли и со всех концов страны деревья, возведено 14 тыс. фонтанов. В грандиоз­ном ансамбле (длина фасада главного дворца составляет полкилометра) природа, преобразованная в парк, подчинена архитектуре. Если в итальянском парке виллу сознательно скрывали в зеле­ни, то во Франции замок или дворец был главным объектом парка.

Самым интересным градостроительным сооружением, возникшим под непосредственным влиянием французских «регулярных» идей, стал Петербург. Он был заложен всего через 3 года после смерти Ленотра. Трехлучевая компо­зиция Версаля послужила моделью для создания трех проспектов в Петербур­ге. Регулярный стиль в русском парковом строении получил подлинный рас­цвет в петровскую эпоху. В это время впервые встречаются радиально распо­ложенные аллеи, исходящие из середины сада и образующие характерный рисунок звезды (этуаль), открывающий далекие перспективы. В середине XVI11 в. регулярные парки постепенно уступают место пейзажным (Гатчинский парк — один из первых пейзажных парков России), которые создаются как подобие естественного ландшафта — с извилистыми дорожками, густыми куртинами, группами тенистых деревьев, прогалинами, полянами и журчащими ручьями. В начале XIX в. у русского дворянства входит в моду «философия сельской жизни», получившая воплощение в усадебном строительстве. Здесь находит свое продолжение традиция пейзажного парка, основными элементами кото­рого выступают постройки в виде шалашей, хижин, ферм, руин, придающие общий романтический настрой и знаменующие собой архитектурную идеали­зацию сельской жизни. В конце XIX в. появились мелкопоместные дачные усадьбы с небольшой парковой территорией и скромными постройками. Их владельцы жили здесь зачастую круглый год и занимались сельским хозяй­ством. В XX в. с развитием промышленности и ростом городов приватное са­дово-парковое искусство либо сильно сокращается, либо полностью исчеза­ет, уступая место публичным паркам — местам массового отдыха горожан: многочисленные парки культуры и отдыха в СССР, национальные парки-за-

поведники, разветвленные системы автодорог-парквеев в США, курортные зоны, акванарии и т.п. Садово-парковое искусство, являвшееся некогда уде­лом избранного меньшинства, перерастает в ландшафтную архитектуру, ох­ватывающую не кусочки городской территории, а целые населенные пункты и огромные пространства.