Структура социальной роли: набор и репертуар

Мы уже сталкивались с понятием статусного набора, которое было вве­дено в научный оборот Р. Мертоном. Оно обозначает совокупность всех ста­тусов, принадлежащих одному человеку. Мертон предложил еще одно поня­тие, тесно связанное с первым. Ролевой набор — совокупность ролей, ассо­циируемых с одним статусом. У этого термина существует три синонима — ролевой комплекс, ролевая система и ролевой репертуар. Все они одинаково широко употребляются в литературе.

Статусный набор принадлежит человеку, а ролевой набор — статусу. Меж­ду ролями существуют только взаимодействия, а между статусами — отно­шения.

Ролевым набором называется:

1) совокупность всех ролей, которые приходится исполнять человеку в соответствии с имеющимися у него статусами (сколько статусов — столько ролей);

Врезка

Р. Мертон Статус и роль

После публикации работ Ральфа Линтона обще­признано, что два понятия — статус и соци­альная роль — являются фундаментальными для описания и анализа социальной структуры. Под статусом Линтон понимал позицию в соци­альной системе, занимаемую индивидами, а под ролью — поведенческую реализацию ожиданий, связанных с этой позицией... Линтон отмечал, что каждый человек в обществе неизбежно за­нимает множество статусов и что для каждого из этих статусов есть соответствующая роль... Однако Линтон считал, что каждый статус име­ет свою определенную роль. Стараясь не втягиваться в предмет глубже... мы должны отметить, что каждый конкретный ста­тус связан не с одной ролью, а с целым их на-

бором. Эту характеристику структуры можно обозначить особым термином — «ролевой ком­плекс» (role-set), под которым я подразумеваю совокупность ролевых отношений, в которых

участвует индивид в силу того, что он занимает данный статус. Например, статус студента-ме­дика предполагает роль не только студента в отношениях с преподавателем, но и целый на-

2) совокупность всех ролей, принадлежащих одному статусу (один ста­тус — много ролей);

3) только подпункт 2 подводит нас к понятию ролевого репертуара. Первый шаг в его построении — перечисление всех ролей, которые вхо­дят в данный статус. Сначала:

♦ определяется социально-психологическое ожидание, которое существует: у других людей, относительно этой суброли; у исполнителей данной суб­роли и тех, кого непосредственно эта роль касается, т.е. функционально связанных с этой ролью индивидов. Например: сексуальный партнер — это суброль, с ней функционально связаны: жена, любовница, теща (в качестве надзирателя);

♦ статусу «муж» соответствует одноименная роль. Она распадается на суб­роли. Каждая суброль включает набор социальных норм и ожиданий, связанных с нею, например: а) не изменяй жене; б) если изменил, то сделай так, чтобы жена не знала; в) если изменяешь, то лучше в пуб­личном доме.

Эти нормы существуют в разных слоях общества, отражают присущий им жизненный опыт и социальные практики (частные технологии поведения). Если составить весь набор норм, описывающих то, каким должен быть сек­суальный партнер в браке, то мы получим совокупность противоречивых требований, которые отражают противоречивые практики и жизненный опыт разных социальных слоев.

Любой статус обычно включает ряд ролей. Так, статус университетского профессора подразумевает следующие роли: преподаватель, исследователь, наставник молодежи, консультант промышленных фирм и правительства, ад­министратор, автор научных статей, специалист в своей области знаний и др.

Каждая культура создает свой пакет социальных и культурных норм (свое­образную ролевую библиотеку). Некая выборка культурных норм, склады­вающихся по тематической близости, закрепляется за той или иной ролью.

Рассмотрим такой набор норм, какой сопровождает понятие добропоря­дочной жены. В каждой культуре существует набор норм и требований, опи-

бор других ролей в отношениях с другими сту­дентами, медсестрами, социальными работни­ками, медицинскими техниками и т.д. А статус школьного учителя имеет свой ролевой комп­лекс, охватывающий его отношения с ученика­ми, коллегами, директором школы, советом по образованию и нередко — патриотическими организациями и профсоюзом учителей, роди-тельско-учительской ассоциацией и т.д. Стоит пояснить, что ролевой комплекс отлича­ется от такой структурной характеристики, как «множественность ролей» («multiple roles»), ко­торая обычно ассоциируется не с одним стату­сом, а с различными статусами (часто в разных сферах), в которых оказывается индивид, напри­мер, роли, обусловленные статусами учительни­цы, жены, матери, католички, республиканки и т.д. Мы определяем эту совокупность стату­сов как статусный комплекс (status-set), в кото-

ром каждый из статусов имеет свой отдельный ролевой комплекс.

Понятия ролевого и статусного комплексов яв­ляются структурными и характеризуют части со­циальной структуры в определенное время. По­следовательность статусов, встречающаяся достаточно часто для того, чтобы иметь устой­чивый характер, здесь обозначается как статус­ный ряд, например студент-медик, практикант, стажер, независимо практикующий врач. В этом же смысле мы можем говорить о последователь­ности ролевых и статусных комплексов. Устойчивые сочетания ролевых, статусных ком­плексов и рядов составляют социальную струк­туру.

Источник: Merton R.K. Social Theory and Social Structure. Glencoe, III., 1957. P. 368-370 (Пер. с англ. В. Ильина на веб-сайте: http:// socnet.narod.ru).

сывающих, кто такая жена и какой она должна быть. Внутри этого раздела множество тематических рубрик. Например, добропорядочная жена — руб­рика, гуляшая жена — рубрика. По поводу каждой из этих рубрик у народа складывается ролевой репертуар. Под репертуаром будем понимать индиви­дуальное, не похожее на другие описание норм и ожиданий, которые созда­ются общественным сознанием и закрепляются заданной ролью.

В ролевой репертуар входит вся совокупность норм, ролей, ожиданий. Даже временный выход из роли (например, в политической сфере: президент, играющий в теннис или беседующий простым языком с народом) значим на фоне основного набора ролей.

Каждая роль в ролевом наборе, или ролевом репертуаре, требует особой манеры поведения и общения с людь­ми. Даже две похожие роли профессо­ра — преподаватель и наставник — предполагают разное отношение к сту­дентам. Если первая заключается в со­блюдении формальных норм и правил: чтение лекций, проверка курсовых, прием экзаменов то вторая подразуме­ вает неформальное общение со студен­тами в качестве мудрого советчика или старшего друга. Соответственно этому у каждой роли свой тип реализации социальных отношений.

Таким образом, каждая роль в ролевом наборе предстает совокупностью отношений, не похожих на другие. С коллегами у профессора складываются одни взаимоотношения, с администрацией университета —другие, с редак­торами журналов, студентами, промышленниками — третьи. В итоге роле­вой набор формирует набор социальных отношений. Здесь термин «отноше­ния» использован как динамическая характеристика в значении «вступить в отношения». Просто «отношение» — статическая характеристика, которая предполагает не взаимодействие двух людей, а всего лишь готовность, пред­расположенность к нему. Такую готовность принято называть установкой.

В ролевом репертуаре современного руководителя столько ролей, сколь­ко специализаций и функций ему приходится осуществлять. Одна роль — подбор персонала, другая — контроль дисциплины, третья — финансовый ин­спектор, четвертая — имиджмейкер для своей компании, четвертая, пятая... Их может набраться немало. Чем выше ранг, тем больше функций и ролей приходится выполнять менеджеру, и для каждой требуется свой набор зна­ний, навыков, квалификации. Социолог, исследующий организационное по­ведение, должен обратить внимание на ролевой репертуар менеджера. Точ­ное установление его параметров позволяет определить «поля компетентно­сти», т.е. требуемые в рамках каждой роли знания, навыки и умения¹⁷.

Изучая работу менеджеров, Г. Минцберг, профессор менеджмента Мак-гильского университета в Монреале, предположил, что они выполняют де­сять управленческих ролей, которые он объединил в три группы — межлич­ностную, информационную и управленческую. В группу межличностных

¹⁷ Комаров Е. Ролевой репертуар // Управление персоналом. 2000. № 3.

ролей входят функции представителя, лидера и связующего. Роль предста­вителя обусловлена статусом и формальным авторитетом руководителя, а также необходимостью представления организации. Роль лидера отражает потребности в управлении людьми, а роль связующего выражает так назы­ваемые горизонтальные отношения (между соседними отделами, между кол­легами и др.) в организации и вне ее. В информационной группе Минцберг выделил три роли — получателя, распределителя и рупора. В третью, самую важную управленческую категорию он включил четыре роли менеджера — инициатора, устранителя проблем, распределителя ресурсов и лица, ведущего переговоры. Это значит, что от менеджера ждут инициативы в любом новом начинании (подчиненный ее не обязан проявлять), умения решать пробле­мы и устранять трудности, толково и грамотно распределять задания, людей и финансы, наконец, способности быть оратором и дипломатом одновремен­но. Таков ролевой репертуар менеджера.

Российский исследователь Е. Комаров, опираясь на методологию Минц-берга, обнаружил у руководителей вузовских издательств 28 ролей^ls. В их числе: проситель, культмассовик, угодник, оратор, главный редактор, кор­ректор, художник, администратор, организатор, психолог, технолог, стра­тег, исполнитель команд «сверху», мотиватор, экономист, инноватор, ре­гулировщик конфликтов, маркетолог, предприниматель, юрист, отец, бух­галтер, делопроизводитель, грузчик, верстальщик, исполнитель различных работ и... клоун. Для небольших организаций характерно широкое совме­щение работником разных ролей по сравнению со средними и крупными коллективами. Сверхразмерное количество ролей, выполняемых с более высоким качеством, как бы увеличивает численность группы. Кроме того, в их жизни встречаются самые разнообразные ситуации, выход из которых находится благодаря тому, что в арсенале любого работника широкая па­литра специальностей¹⁹.

Итак, параллельно понятию статусного набора применяется понятие «ро­левой набор», описывающее все виды и все многообразие шаблонов поведе­ния (ролей), закрепленных за одним статусом. Соответственно каждому виду роли формируется свой тип социальных отношений.

РОЛЕВОЙ НАБОР В СЕМЬЕ

Рассмотрим понятие ролевого набора более подробно на примере самой распространенной и знакомой сферы жизни — семейной. Семья — это кров­но-родственная ячейка общества, в которой представлена практически вся гамма социальных отношений — юридически-правовые, социальные, хозяй­ственно-экономические, культурные и духовные. Здесь нет только полити­ческих, поскольку семья не относится к институтам политической системы общества. Подобная полнота, представленность всех типов отношений, по­зволяет социологу провести глубокий и полноценный анализ распределения и исполнения ролей, встречающийся между людьми.

^к Зондажный опрос 33 руководителей, повышавших квалификацию в Московском государственном

университете печати, проводился в 1998 г. ¹⁹ Комаров Е. Указ соч.

В ролевом наборе мужа и жены обнаруживаются по четыре главные роли в каждом. В статус мужа входят такие роли, как социальный партнер, сексу­альный партнер, кормилец, социализатор (дисциплинатор, отец своих детей). В структуре ролевого набора статуса «жена» мы видим схожие роли, а имен­но: социальный партнер, сексуальный партнер, домохозяйка, социализатор (дисциплинатор, мать своих детей). Различие двух ролевых наборов заклю­чается в двух ролях — кормильца (муж) и домохозяйки (жена). Ролевой на­бор или, как еще можно выразиться, ролевая структура обоих статусов пред­ставлены на рис. 41.

Соотношение или взаимосвязь социальных ролей членов семьи по отно­шению друг кдругу называется семейной системой. В нашем случае она вклю­чает четыре ключевые роли. На первом по важности месте стоят роли сексу­альных партнеров, потому что ради удовлетворения сексуальных потребнос­тей законным путем в современном обществе заключается большинство браков. В других исторических типах общества на первом месте стояла, допу­стим, экономическая функция (кормилец-домохозяйка) либо какая-то иная.

На втором по важности месте — экономическая роль по добыванию средств существования и сохранению семьи — кормилец. Симметричной функции кормильца является функция домохозяйки. Следующая важная роль — социальный партнер. И жена, и муж выступают в роли социальных партнеров. Последняя важная роль —социализации, или воспитания, детей.

 

Рис 41 Два статуса — мужа и жены, распадающихся на четыре роли каждый

Если роль — модель поведения и эти модели поведения существуют в об­ществе, значит, они должны как-то регулироваться нормами, законами, обы­чаями, нравами, традициями.

Сексуальный партнер

Роль сексуального партнера подразумевает такую модель поведения, ко­торая соответствует неписаным нормам поведения и психологическим ожи­даниям субъекта того статуса, с которым связан данный статус.

Сексуальный партнер — основная роль, ради исполнения которой возни­кает брак. Мужчина и женщина заключают брак в первую очередь ради ис­полнения этой роли. Какие нормы должны определять и ограничивать роль сексуального партнера? Самая главная среди них — соблюдение супружес­кой верности. Если эта норма нарушается, то брак распадается. В разных

культурах и даже в разных семьях допускается известная степень адюльтера, на которую закрывают глаза, но массовый стереотип поведения предполага­ет соблюдение супружеской верности.

АДЮЛЬТЕР (от фр. adulte/e; синоним — прелюбодеяние — устар.) — супружеская неверность, измена. Рассматривается как вступление лица, состоящего в браке, в половую связь с лицами из других брач­ных пар или не состоящими в браке.

В сексуальные отношения между мужем и женой не имеет права вмеши­ваться никто другой, даже близкие родственники, например теша или дети. Никто не может контролировать или указывать, как они должны вести себя в качестве сексуальных партнеров. Супруги должны решать свои проблемы самостоятельно, без посторонней помощи, хотя в повседневной жизни дан­ное правило из неписаного кодекса человеческих отношений то и дело на­рушается. Например, теща следит за тем, куда пошел муж ее дочери после работы. Но в некоторых обществах идеологические институты пытались контролировать супружеские взаимоотношения. К примеру, в СССР парт­ком вызывал мужа для того, чтобы разобрать внутрисемейный конфликт и принудить его не изменять жене. Это —дисфункциональное вмешательство. Брачный статус оказывал решающее влияние и в вопросе выезда граждани­на за границу, особенно у дипломатов.

Супружеская верность в одних обществах остается в своде неписаных норм, в других она легализуется и переходит в реестр формальных правил. Так, если муж обратился в суд с просьбой расторгнуть брак по причине суп­ружеской неверности, суд удовлетворит его желание.

Врезка

Е.Ф. Лахова

Паритет мужчины и женщины

Формальные основы паритетной демократии заложены в России давно — первыми декрета­ми Советской власти. Конституция 1918 г. за­крепила за женщинами право избирать и быть избранными, право на равную оплату за равный с мужчинами труд и другие гражданские права. Все последующие советские конституции под­тверждали эти нормы.

Женщина приобрела общие с мужчиной обяза­тельства перед государством, перед партией — трудиться, иметь общественные нагрузки. Но но­вые права и новые обязанности, по сути дела, не изменили традиционно патриархатного отноше­ния к ней как к существу «второго сорта», чья глав­ная обязанность — не «культурная», а «природная» деятельность— рождение детей, воспроизвод­ство рода. Произошла лишь подмена понятий. Освящавшая прежде патриархатные отношения идея «естественного предназначения» женщины превратилась в идею «социального материнства». Материнство стало считаться обязанностью женщины перед государством, ее гражданским

долгом. Только та женщина, которая сочетала трудовую деятельность с воспитанием детей, признавалась полноценной и достойной совет­ской гражданкой. Мужчина же мог, точнее го­воря, даже был вынужден пренебрегать свои­ми семейными обязанностями. Таким образом, все обязанности по воспитанию детей, по ве­дению домашнего хозяйства были полностью переложены на плечи женщины. В наших усло­виях это была тяжелая ноша. Двойная, а то и тройная нагрузка во многом объясняет столь характерное для советской эпохи, да и для на­ших дней несоответствие между высоким уров­нем образования женщин и их низким профес­сиональным статусом. У женщин с детьми ока­зывалось гораздо меньше возможностей сделать успешную профессиональную карьеру, чем у мужчин, пробиться туда, где принимают­ся решения, — на уровень реальной власти. Причем само стремление женщины к такому успеху воспринималось — и до сих пор воспри­нимается — с подозрением и даже осуждени­ем. Но и прямо противоположное стремле­ние — полностью посвятить себя семье, детям, домашнему очагу — считалось предосудитель-

Таким образом, сексуальное партнерство подразумевает: а) запрет на фи­зическую измену, б) запрет на нравственную, или духовную, измену. Суп­ружеская неверность подразумевает то и другое.

Кормилец и домохозяйка

Социальная сущность пары экономических ролей «кормилец — домохо­зяйка» заключается в требовании того, чтобы муж приносил в дом «прожи­точный минимум», а жена обеспечивала приемлемый комфорт.

Биологическая и социальная эволюция закрепила за мужчиной и женщи­ной разные типы разделения труда: мужчина охотился вне дома, а женщина работала по дому, где она воспитывала детей и ухаживала за ними.

В результате разделения труда мужчины и женщины приобретали разные навыки. На протяжении большей части жизни эти различия формируют ос­нову традиционной дифференциации ролей в браке. Как известно, в рели­гиозных семьях на жизнь зарабатывали только мужчины. Некоторые виды занятий прямо рассматриваются как «женские занятия», другие — как «муж­ские». Даже в тех семьях, где женщина работает полный рабочий день, она ведет домашнее хозяйство и заботится о детях.

Домохозяйка — для многих не только статус или социальный выбор, но также призвание и личный выбор. Кто-то хорошо рисует, кто-то всю жизнь мечтал водить самолет, а кто-то хочет сидеть дома и печь пироги. Сейчас большинство женщин нацелено на карьеру, и их не заставишь «похоронить» себя дома ни за какие блага цивилизации. Но есть и другие, которые, напро­тив, каждый день ходят на работу как на каторгу, придумывают всевозмож-

ным «пережитком прошлого». Иными словами, женщине вменялось в обязанность вносить свой вклад в общественное производство, не претендуя при этом на первые роли. Это — один из барьеров на пути утверждения факти­ческого равенства женщин в нашей стране. Другой барьер — законодательство того време­ни. Оно до сих пор сказывается на положении российских женщин. Его не случайно опреде­ляют как «льготное», «охранное». Все соци­альные гарантии, связанные с воспитанием детей, это законодательство предоставляло исключительно женщинам. Причем предостав­ляло как особую социальную привилегию, льго­ту. Но эти льготы по сути были закрепощающи­ми, дискриминационными. Закон как бы при­креплял женщин к дому. И выталкивал из дома мужчину. Отец не имел права ни взять больнич­ный лист по уходу за ребенком, ни получить пособие на него. Это положение дел автомати­чески закрепляло и традиционный стереотип, согласно которому мужчина — это добытчик, кормилец семьи, а женщина — хранительница семейного очага. Ему следует продвигаться по службе. Ей — служить ему надежным «тылом»,

обеспечивая быт семьи. Социологи называют такое неравенство гендерной асимметрией. Она проявляется и в дискриминации женщин на рынке труда; и в их слабой представленности в сфере принятия решений; и в неспособнос­ти властей предотвратить насилие над женщи­ной; и в удручающих показателях материнской

и детской смертности; и в правовой незащи­щенности различных категорий женщин — от беженок до наемных работниц сферы частно­го бизнеса.

Сокращено по источнику: Лахова Е.Ф. Перспек­тивы паритетной демократии в России (задачи женского движения). М., 1997.

ные предлоги для того, чтобы уйти пораньше домой. Работа им неинтерес­на, а домашние хлопоты они воспринимают не как тяжелую повинность, а как возможность сделать жизнь близких людей приятной и комфортной.

Общество по-разному определяет семейные роли. Закон обязывает муж­чину материально содержать жену и детей, но жена не обязана содержать мужа. Поэтому муж в обязательном порядке должен иметь работу, за кото­рую он получает деньги и наполняет ими семейный бюджет. Для жены тру­доустройство является вопросом свободного выбора в том случае, если се­мья живет благополучно.

Во всех странах в принятии решений в семье основную роль играет мате­риальный фактор: тот супруг, который больше зарабатывает, имеет и больше власти в семье. Поскольку заработок тем выше, чем выше квалификация, следо­вательно, и уровень образования, то мужчина оказывается на вершине се­мейной пирамиды сразу по трем крите­риям: высокий образовательный и про­фессиональный статус, а также высокий доход.

Семейный расклад, при котором жена зарабатывает больше мужа, не ред­кость. По статистике, в 2002 г. 40% жен-шин в России являлись основными кор­мильцами в семье. Экономический кри­зис 1990-х гг. в России и падение материального уровня жизни привели к мощным тектоническим сдвигам в ста­тусной структуре семьи. Рост безрабо­тицы обернулся потерей восьми кор­мильцев в каждых 100 российских семьях. Причем бывшие добытчики не ис­чезли из этих семей — они приобрели статус иждивенцев. Очередной удар судьбы, дефолт 1998 г., еще больше ухудшил положение семей: наши сограж­дане стали меньше тратить — в 3,5 раза.

Экономический кризис и дефолт вызывают в обществе статусные из­менения. Многие мужчины теряют работу, а в связи с ней и возможность выполнять функцию кормильца. Результаты могут быть самыми трагич­ными. Всплеск инфляции 1992 г. и обесценивание рубля, уничтожившее накопления россиян, а также дефолт 1998 г. привели к росту числа само­убийств. Именно мужской суицид демографы отмечают в первую очередь: в нашей стране существенно возросло число случаев самоубийств — до 60 на 10 000 населения среди мужчин. У женщин этот показатель почти в 6 раз ниже.

Еще один неприятный факт: большинство пострадавших на производстве составляют мужчины — 79%. В трудоспособном возрасте мужчины умира­ют в 4 раза чаше российских женщин. По статистике, в рыночной экономи­ке (в ее постсоветском варианте) всего лишь 10% мужчин способны в оди­ночку содержать свою семью. В то же время исходя из национальных патри­архальных стереотипов российские женщины по-прежнему продолжают

считать, что мужчина — единственный кормилец семьи и должен зарабаты­вать деньги. Результат подобных стереотипов —стрессы, алкоголизм или су­ициды у значительной части мужского населения страны²⁰.

Вряд ли жена будет выяснять, кто кого кормит, у мужа, который потерял работу неделю назад. Скорее всего, она деликатно его поддержит. Но если финансовые провалы постоянно преследуют мужчину и семья годами суще­ствует на заработную плату жены, то не редкость прямые наскоки женщины типа: «Иди зарабатывай деньги, лентяй!» Правда, они вряд ли возымеют дей­ствие. Здесь надо разбираться, почему муж в принципе не может (или не хочет) брать на себя ответственность. Женщинам в браке важно чувствовать себя защищенными, а это чувство им может дать не только высокий зарабо­ток мужа, но и, скажем, его внимание, опека, эмоциональная поддержка, позиция главного и старшего в семье. Если такая позиция явно выражена, женщина может, например, смириться с временными трудностями и отсут­ствием денег.

Нередко женщина, недовольная низкими заработками мужа, объясняет его поведение безответственностью, а свой трудовой подвиг — чувством долга перед детьми. Позиция мужа «зачем мне надрываться, если у тебя все хоро­шо получается» — закономерный итог подобной женской стратегии. Извест­ная киноактриса Нонна Мордюкова в автобиографической книге удивлялась, что ее бывший муж Вячеслав Тихонов, создав новую семью, стал там кор­мильцем, а когда жил с ней — не делал ничего. Но потому и не делал, что жена

Врезка