От завязки сражения на р. Марне до установления позиционной войны

Том II.

От завязки сражения на р. Марне до установления позиционной войны

Введение

Приступая к изложению событий, суммирующих второй период кампании 1914 года на бельгийско-французском фронте, я считаю необходимым раньше всего напомнить читателю ту грань, до которой доведены мною операции обеих сторон в 1-м томе настоящего сочинения, и то значение, которое они имеют в общем ходе маневренной войны на Западе.

1-й том был закончен мною в тот момент, когда отступавшие союзные армии уже подходили к предельной линии своего отступательного движения и готовились к переходу в общее наступление, следовательно, накануне того момента, когда волны германского нашествия, до тех пор успешно преодолевавшие те преграды, которые находились на пути их движения и, казалось бы, готовые смыть до конца разбитые армии противника, должны были удариться со страшной силой о внезапно восставшую перед ними плотину неприятельского сопротивления. Мы оставили обе стороны именно в то время, когда германское наступление достигло кульминационной точки своего развития и прилив германской волны поднялся до своего предельного уровня. Этим закончился первый период кампании 1914 года, тот период, который в известной мере осуществлял своими операциями первоначальный наступательный план Германии и дал нам образец высокого напряжения боевой энергии и оперативной деятельности наступавших армий.

Та борьба, которая велась в этот промежуток времени обеими сторонами на всем фронте от р. Шельды до верхнего Эльзаса, была наиболее деятельной и подвижной борьбой в маневренных операциях 1914 года; даже в Лотарингии и в Вогезских горах, где французы противопоставили германскому вторжению не только свою живую силу, но и могучие преграды своих восточных крепостей и трудные условия горной войны, даже там идея широкого маневра еще не заглохла, продолжая воодушевлять собой оперативные замыслы обоих противников. Мы увидим, что в дальнейшем эта маневренность пойдет на убыль и в течение второго периода изучаемой нами кампании характер ведения войны будет постепенно изменяться. [4]

Для того чтобы правильно понять природу этой эволюции, следует восстановить в своей памяти те обстоятельства, которыми определяются, с одной стороны, поражения союзников, понесенные ими в августе 1914 года, а с другой — неполный, нерешительный успех германцев в этих же операциях.

Поражения союзных армий всецело зависели от предоставления противнику — и в политическом и в стратегическом отношениях — инициативы действий, в результате чего первоначальный французский план войны принял предвзятый характер и потребовал запоздалых и опасных изменений в группировке и в задачах армий, уже находившихся в боевом соприкосновении с неприятелем на широком фронте; упорство в преследовании целей, уже потерявших свое стратегическое значение, и ложный расчет на. то, что наступление вернет им утраченный ими оперативный смысл, привели французские армии к тяжелым тактическим неудачам и поставили их в весьма опасное стратегическое положение. А выход из последнего был возможен лишь с коренным изменением на стороне союзников всех трех основных факторов стратегической обстановки, т. е. условий времени, пространства и живой силы; следовательно, он требовал длительного отхода англо-французских армий, предоставления противнику обширной территории со всеми связанными с этим материальными потерями и новой группировки войск для будущих операций.

Что же касается неопределенных результатов, к которым привели германцев их августовские победы, то, как мы видели, они объясняются, во-первых, несогласованностью действий германских армий в большом пограничном сражении, предоставившей противнику возможность увести свои разбитые армии к югу, и, во-вторых, переоценкой германским главным командованием успехов, достигнутых германскими войсками в этом сражении, что побудило его ослабить свой правый фланг и вместе с тем сократить размах обходного движения на этом фланге. Последнее обстоятельство привело к тому, что Парижский укрепленный район, весьма удобный для сосредоточения неприятельских войск против правого фланга германских армий, остался вне пределов германского фронта, что в связи с наступлением правого немецкого крыла в сфере тактического воздействия парижской крепости поставило германцев в дни их переправы через р. Марну в положение, таившее в себе величайшую опасность для их дальнейшего наступления. Поэтому, в сущности говоря, уже в эти дни, 2–4 сентября, в общих условиях стратегической обстановки на театре военных действий имелись налицо все предпосылки для последующего, неудачного для германцев, исхода боевых столкновений на Марне; уже в эти роковые для германцев дни роли были розданы главным действующим лицам, и оставалось лишь ожидать откуда-либо сигнала, чтобы начать выполнение кровавой драмы, к чему с таким нетерпением готовились в обоих вражеских станах.

И вот в то время, когда германский правый фланг в своем стремительном движении за Марной уже готов был отрезать англичан [5] от французов и охватить с запада 5-ю французскую армию и этим начать, наконец, осуществление важнейшей задачи германского наступательного плана, — в это именно время загрохотали французские пушки западнее р. Урк, как бы возвещая союзным армиям о скором избавлении их от грозящей им опасности.

После этих предварительных замечаний я перехожу к описанию событий, развернувшихся с утра 5 сентября между Парижем и Верденом. [6]

 

Глава первая.

Сражение на Марне

И вот, под совместным давлением этих разнородных факторов, под впечатлением ежедневно нарождавшихся новых явлений, манивших к переходу к активным действиям, постепенно увлекаемый подъемом наступательного настроения вокруг себя, Жоффр, наконец, принял решение остановить свои армии, повернуть их лицом к северу и всеми силами атаковать преследовавшего их противника. Это решение было объявлено армиям в директиве, подписанной главнокомандующим вечером 4 сентября. Основная идея определяемого ею маневра уже была указана мною в последней главе 1-го тома, теперь же необходимо подробнее ознакомиться с этим оперативным документом и глубже вникнуть в замысел французского полководца.

Прежде всего возникает вопрос: как мотивировано принятое решение? Директива дает ответ на этот вопрос следующими словами: «Следует использовать рискованное положение 1-й германской армии с целью сосредоточить против нее силы союзных левофланговых армий; в течение 5 сентября будут приняты все меры для того, чтобы начать атаку 6-го». Затем отдельным армиям указаны следующие задачи: 6-й армии всеми своими силами, находящимися к северо-востоку от Парижского укрепленного района, переправиться через р. Урк между Лизи и Мэй-ан-Мюльтьен и атаковать в общем направлении на Шато-Тьери (в состав этой армии передан 1-й кав. корпус ген. Сорде); английской армии, развернувшись фронтом на восток, на линии Куломье, Шанжи, атаковать в общем направлении на Монмирай, 5-й армии, стянувшись к своему левому флангу и развернувшись по линии Сезан, Эстернэ, Куртасон, атаковать в северном направлении (2-й кав. корпус ген. Конно должен был установить связь с английской армией); 9-й армии прикрывать правый фланг 5-й армии, удерживая за собой выходы из Сен-гондских болот. Все эти армии должны были начать атаку с утра 6 сентября.

Что касается двух правофланговых армий, то о них даже не упоминается в рассматриваемой нами директиве; это обстоятельство как будто бы указывает на то, что первоначально переход в наступление предполагался только группой левофланговых армий, или оперативная роль этих армий в тот день еще не выявилась в соображениях французского главнокомандующего. Эти армии [10] лишь на следующий день, 5 сентября, получили отдельные распоряжения для боевых действий 6-го: 4-я армия должна была прекратить отступление и остановить противника, сообразуя свои движения с 3-й армией, а эта последняя, прикрываясь к северо-востоку, — наступать в западном направлении, из района севернее Ревиньи, с целью атаковать левый фланг неприятельских сил, наступавших к западу от Аргон. При этом главное командование одобрило решение ген. Сарайля стремиться к сохранению связи с Верденским укрепленным районом, что до сих пор осуществлялось им по собственной инициативе, путем отступления уступами, расположенными с северо-востока к юго-западу{260}.

Таким образом, план французского наступления предусматривал на 6 сентября две атаки: главную, группой левофланговых армий (6-й, английской и 5-й) против 1-й германской армии в районе Б. и М. Моренов, и вспомогательную, 3-й армией против левого фланга 4-й германской армии. Пассивно-оборонительный участок, занятый 9-й и 4-й армиями, должен был связывать эти атаки в одну нераздельную операцию, направленную, повидимому, к тому, чтобы охватить с двух сторон главную массу неприятельских войск, развернувшихся от нижней Марны до Аргон. Каковы были шансы на успешное выполнение такого широкого охватывающего маневра? Главная атака, предпринимавшаяся на левом фланге, вследствие назначенных для нее крупных сил, значительно превосходивших своей численностью атакуемого противника и весьма выгодно расположенных по отношению последнего, имела, конечно, много шансов на достижение решительного успеха{261}, но зато атака на правом фланге была совершенно безнадежной. Что могла она дать, даже в своем местном значении, при тех слабых силах, которыми располагала 3-я армия, при необходимости поддерживать связь с Верденом и при наличии между Аргонами и Маасом превосходных сил 5-й германской армии, стремившейся к отделению крепости от французских полевых войск? Если бы ген. Сарайлю даже и удалось согласовать эти противоречивые условия (движение к западу с большей частью своих сил и сохранение прочной связи с верденским укрепленным районом), то все же корпуса германского кронпринца, подобно мечу Дамокла, висели бы над правым флангом 3-й французской армии и не давали бы ей возможности продвигаться в указанном направлении. Вообще эта армия и по своему составу, и по своему положению относительно противника, и по своей связи с соседней крепостью не была пригодна для широкого маневра.

Между тем, как мы знаем, французская оперативная мысль напряженно работала в эти дни не только в главной квартире, но и в штабе Парижского укрепленного района, где с таким нетерпением [11] ожидали той минуты, когда возможно будет броситься на противника. Ген. Галлиени до такой степени был уверен в целесообразности и необходимости скорейшего наступления 6-й армии по северному берегу Марны, что, основываясь на состоявшемся между ним и главнокомандующим обмене взглядов по этому вопросу и не дожидаясь никакого общего распоряжения по армиям, вечером 4 сентября объявил вверенным ему войскам приказ для предстоявшего наступления. В этом приказе, после сообщения необходимых сведений о противнике и требования выслать разведку вечером на Mo, Лизи, Нантейль, Сенли и Шантийи, 6-й армии была дана задача на следующий день выдвинуться к востоку, имея правый фланг у Mo и будучи в готовности атаковать германцев 6 сентября утром, в связи с англичанами; вместе с тем было приказано энергично продолжать в Париже крепостные работы и даны указания относительно распределения территориальных дивизий для непосредственной охраны укрепленного района.

Одновременно с этим в германской главной квартире ввиду постепенно выяснявшейся обстановки зарождались новые оперативные мысли, возбуждались различные опасения, появлялись новые намерения. Из разнообразных источников приходили сведения, что французы производят широкую переброску войск из Лотарингии и Вогезов на запад и что, повидимому, крупные неприятельские силы собираются в районе Парижа. При той группировке германских войск, которая образовалась к 5 сентября на нижней Марне, такая деятельность противника, естественно, должна была сильно тревожить германское главное командование: являлось опасение неприятельского наступления со стороны парижской крепости, что могло неблагоприятно отразиться на положении германского правого фланга, успешному продвижению которого придавалось такое большое значение. В результате всего этого к вечеру 4 сентября, т. е. именно в то время, когда, французы решили прекратить отступление и перейти к активным действиям на всем своем фронте, германское главное командование пришло к решению прекратить наступление своего правого фланга, заняв им оборонительное расположение к стороне Парижа. В директиве, составленной в главной квартире в тот же вечер, германским армиям указаны следующие задачи: 1-й (со 2-м кав. корпусом) — стать фронтом к Парижу между Уазой и Марной, левым флангом западнее Шато-Тьери: 2-й (с 1-м кав. корпусом) — стать фронтом к Парижу между Марной и Сеной, левым флангом между Ножан и Мэри; 3-й — продолжать наступление на Труа и Вандевр, будучи в готовности оказать содействие как левофланговым армиям, так и 2-й армии на левом берегу Сены; 4-й и 5-й — наступать к югу: 4-й — правым флангом на Витри-ле-Франсуа, 5-й — на Ревиньи, обеим с целью облегчить 6-й и 7-й армиям выход на левый берег Мозеля, а 5-й, кроме того, своим левым флангом обеспечить это наступление со стороны Вердена атакой укреплений Труайона, Пароша и С.-Мьеля: наконец, двум последним армиям наступать к Шармскому проходу для прорыва линии французских мозельских крепостей. Следовательно, отказавшись от наступления двумя правофланговыми армиями [12] и обрекая крупную массу своих войск на пассивное стояние перед Парижем в качестве заслона, германское главное командование все же ставило остальным армиям очень решительные цели: прорыв на линии мозельских крепостей и окружение французских армий правого крыла. Что возможно сказать об этом новом плане германцев? Можно было опасаться, что слишком много войск будет приведено к бездеятельности на правом фланге в ожидании неприятельского удара из Парижского укрепленного района, а с другой стороны, что силы, назначенные для достижения решительных целей в районе верхнего Мозеля, окажутся для этого недостаточными. Впрочем, этот план являлся уже запоздалым, а потому не имел никаких шансов на осуществление: противник уже приготовился к переходу в наступление, он уже создал на своем левом фланге угрозу правому неприятельскому флангу, он уже постепенно захватывал инициативу действий. Возможно ли было германцам удержать последнюю в своих руках при переходе двух правофланговых армий к обороне и при том условии, что здесь, на правом фланге, попрежнему обеим сторонам предстояли важнейшие оперативные задачи, от того или другого решения которых зависел для них исход всей кампании? Конечно, при такой обстановке инициатива действий неизбежно должна была выпасть из рук германского командования, а вместе с тем и оперативные предположения директивы от 4 сентября не могли найти себе применения{262}.

Помимо того, что самое решение германского главного командования было принято с запозданием, директива была получена в [13] правофланговых армиях лишь 5 сентября, когда не только были уже сделаны все распоряжения для дальнейшего преследования противника, но и движение войск к югу было в полном ходу, почему выполнение новых задач, данных 1-й и 2-й армиям, могло быть начато не ранее вечера 5-го или утра 6 сентября{263}.

Из изложенного выше видно, что, несмотря на твердое решение обеих сторон резко изменить свой план действий, ни одна из них вследствие различных обстоятельств еще не могла в полной мере преодолеть инерцию своих движений, а потому в течение 5 сентября оба противника (за исключением 6-й французской армии) продолжали продвигаться к югу. Этот день является, таким образом, переломным моментом, за которым события принимают уже совершенно новое направление.

Из сказанного здесь о движении и расположении 5-й французской армии мы видим, во-первых, что эта армия заняла исходную линию для предстоявшего ей наступления южнее указанной ей в директиве главнокомандующего от 4 сентября и, во-вторых, что к вечеру 5 сентября армия стояла фронтом на северо-запад, почему в случае наступления на следующий день к северу она должна была начать выдвижение своего левого фланга.

К ночи с 5 на 6 сентября обе стороны уже на всем фронте между Парижем и Верденом стояли в готовности броситься друг на друга, а на нижнем Урке бои уже начались. С часу на час должны были завязаться встречные боевые столкновения и на других участках этого фронта, а из совокупности этих боев — развернуться одно из величайших в военной истории встречных сражений, которому суждено было резко видоизменить всю стратегическую обстановку на западном театре, а вместе с тем и направить по новому пути весь ход мировой войны.

Район сражения

Районом этого большого сражения, обыкновенно называемого сражением на р. Марне, послужило обширное пространство, ограниченное с запада р. Сеной, с востока р. Маасом, а в направлении с юга на север — раскинутое по обоим берегам Марны и по верхнему течению р. Эн. Этот район перерезан многочисленными реками, речками и ручьями, имеющими направление своего течения преимущественно с востока на запад и образующими ряд водных рубежей, из которых некоторые обладают немалым тактическим значением: одни — благодаря характеру своих берегов (некоторые участки р. Марны), другие — благодаря тянущимся вдоль них болотам (верхнее течение М. Морэна с Сен-гондскими болотами). В отношении устройства поверхности район представляет большое разнообразие — от равнин нижней Марны до лесистых хребтов Аргонских гор. Вся эта местность густо населена и изобилует селениями, которые прочностью своих построек способствовали упорству боевых столкновений.

Район предстоявшего сражения имел для французских армий совершенно особое значение, потому что в его центре, в излучине р. Марны к югу от Шато-Тьери и Эпернэ, лежат места, с именами которых связаны воспоминания о блестящих победах французских войск в кампании 1814 года. Здесь, на этих памятных полях Фэр-Шампнуаза, Этожа, Вошана, Шанпобера и Монмирайя и в теснинах Сен-гондских болот, Наполеон I со своей малочисленной и изнуренной армией в течение трех месяцев сопротивлялся наступлению превосходных сил союзников, одерживая над ними одну победу за другой. И вот теперь, через сто лет после этих событий, озаренных блеском наполеоновского гения, французам вновь приходилось на [27] тех же полях давно прошедших сражений бороться с врагом, попиравшим родную их землю. Как будто бы тень великого полководца, поднялась над Францией и над ее армиями, воодушевляя их для предстоявшей борьбы, призывая их к новым подвигам, предвещая им новые победы...

Французские писатели часто указывают, в виде оправдания, на утомление и расстройство этих войск, требовавших отдыха, пополнений и снабжения, но оправдать этими соображениями их бездеятельность совершенно невозможно. Это был один из тех случаев, когда войска должны посылаться на поле сражения, невзирая на их физическое и моральное состояние, потому что их численное превосходство и весьма выгодное (охватывающее) положение по отношению противника сулили им верный успех и, как последствие этого, быстрый подъем боеспособности и воодушевления. Решительная победа французов 6 сентября на берегах Теруана резко изменила бы ход сражения на р. Урк и лишила бы германцев возможности с такой легкостью и быстротой развертывать на этой реке подходившие с юга корпуса 1-й армии. Несомненно, эта победа способствовала бы также более быстрому наступлению англичан, что в свою очередь затруднило и замедлило бы переброску войск ген. Клука, особенно из района Куломье.

Ген. Галлиени, обсуждая в своих мемуарах события на нижней Марне в течение 6 сентября, говорит, что движение 2-го германского корпуса с юга к этой реке уже свидетельствовало о начавшемся отступлении противника с марнского поля сражения. В настоящее время, когда нам известны последующие события, а равно обстановка, бывшая в тот день у обеих сторон, мы можем сказать, что в действительности это так и было; но едва ли так думал ген. Галлиени в тот момент, когда получил об этом сведения. Движение германских войск с Б. Морэна к нижнему Урку заключало в себе слишком большую опасность для предпринятого французами маневра, и поэтому вечером 6 сентября французское командование едва ли могло думать об отступлении противника с берегов Марны; дело шло теперь, повидимому, не столько о судьбе операции, начатой 6-й французской армией, сколько о судьбе самой этой армии. Ввиду этого необходимо было возможно скорее сосредоточить к нижнему Урку все наличные силы, находившиеся в Парижском районе, и противопоставить их неприятельскому наступлению. Это и явилось для ген. Галлиени задачей на 7 сентября.

Нельзя не признать, что результат боевых действий 5-й французской армии оказался в этот день совершенно ничтожным. Армия не достигла даже тех ограниченных целей, которые были так осторожно указаны ей для этого наступления. Сказывались новые условия боя, когда приходилось закреплять каждый этап движения вперед, отчего самое продвижение получалось незначительным.

Бок-о-бок с 5-й армией вела бои в Сен-гондских болотах 9-я армия ген. Фоша. Хотя она имела в общем задачу оборонительного характера, тем не менее ее левый фланг должен был наступать к Вошану, с целью содействия продвижению 5-й армии, а центр (обе дивизии 9-го корпуса) — вести активную оборону Сен-гондских болот.

42-я дивизия с раннего утра завязала бой с войсками 10-го германского корпуса у Шарлевиля и вела его здесь с переменным успехом весь день при содействии на левом фланге частей 20-й дивизии (10-го французского корпуса), но продвинуться далее, к Вошану, она не могла. В свою очередь авангарды обеих дивизий 9-го корпуса, находившиеся севернее Сен-гондских болот, у Конжи и восточнее, повели с утра наступление на линию Этож, Шанпобер, но вскоре на пути к этим селениям были атакованы германцами: 20-й дивизией (10-го корпуса) и 1-й гвард. дивизией (гвардейского корпуса). После упорного боя оба авангарда, не поддержанные остальными силами, находившимися за болотами, были отброшены за них; марокканская дивизия пыталась овладеть Талю-Сен-При, но неудачно. К ночи 17-я дивизия собралась к северо-западу от Конантра, а марокканская — восточнее Мондемана, обе — имея свои авангарды у южной окраины болот. Приданная 9-му корпусу 52-я рез. дивизия, не принимая участия в боях, весь день оставалась южнее болот, в окрестностях Вана, а к вечеру отошла к Фэр-Шампенуаз.

Правый фланг армии ген. Фоша (11-й корпус с 60-й рез. дивизией) сначала пытался, хотя и не очень решительно, угрожать от Нормэ левому флангу прусской гвардии у Морэн-ле-Пти, но после подхода сюда 32-й германской дивизии (12-го корпуса) был оттеснен германцами за линию Сомсу, Нормэ. В этот день на усиление правого фланга армии к Фэр-Шампенуаз была направлена только что прибывшая из Лотарингии в западные окрестности Майи 18-я дивизия, но она не успела принять участия в боевых действиях этого дня. 9-я кав. дивизия располагалась своими главными силами у Майи и вела разведки с небольшими боями на Витри-ле-Франсуа и на Ватри, имея задачей наблюдать за промежутком до левого фланга 4-й армии, т. е. участок Сомпюи, Сомсу, представлявший собой один из наиболее слабых, легко подверженных неприятельскому прорыву участков французского фронта. Впрочем, к счастью для французов, в расположении германских войск против этого участка находилось пустое пространство: мы видели, что 3-я германская армия в этот день раскололась на две части, наступавшие в расходящихся направлениях [37] (на Морэн-ле-Пти и на Витри-ле-Франсуа), и хотя для заполнения образовавшегося разрыва и была направлена из второй линии от Вэртю 23-я рез. дивизия, но она могла занять район Ватри, Сомсу не ранее ночи на 7 сентября. Следовательно, в этот день ни одна из сторон не имела возможности использовать слабость противника в этом районе, но каждая из них, естественно, опасалась за судьбу этого направления.

Итак, для 9-й французской армии первый день наступления окончился более неудачно, чем для 5-й. Несмотря на обнаруженное ею стремление к активным действиям, она не только не была в состоянии продвинуться к северу, но и потеряла те удобные позиции, на которых утвердилась вечером 5 сентября. Она не столько содействовала в этот день наступлению правого фланга соседней армии, сколько просто прикрывала его своим расположением с северо-востока; она, как и 5-я армия, обладала численным превосходством по отношению противника, правда, не столь значительным, как та, но зато и закончила этот день боевой неудачей.

Насколько в 5-й армии основными причинами ее малоуспешного наступления являлись излишняя осторожность и неуверенность ее действий, при ограниченности целей и отсутствии маневра, настолько в 9-й армии причину понесенной неудачи мы должны искать в неиспользовании всех сил, находившихся в распоряжении ген. Фоша. В самом деле, в боях у Конжи, севернее Сен-гондских болот, принимали участие не все войска 9-го корпуса, половина коих бездействовала в качестве резервов южнее болот; затем 52-я рез. дивизия в этот день оставалась у Бана, а 60-я рез. дивизия выполняла совершенно пассивную роль по наблюдению (и то лишь частью своих сил) участка между Нормэ и дорогой Майи, Шалон. Таким образом, из семи пехотных дивизий, входивших в состав армии, по крайней мере три не были введены в бой, что, конечно, фактически лишало французов их численного превосходства. Не введя в дело севернее Сен-гондских болот всех войск 9-го корпуса, французы дали возможность противнику разбить их авангарды и отбросить их за болота, а это должно было, естественно, неблагоприятно повлиять на общее положение армии и задержать в этот день ее выдвижение за М. Морэн.

Боевые действия 4-й и 5-й германских армий против 4-й и 3-й французских между Витри-ле-Франсуа и Верденом (бои на реках Соль и Орнэн и у Вердена)

Обе армии германского левого фланга, 4-я и 5-я, с утра продолжали наступление к юго-востоку, имея вполне определенную, хотя и трудно выполнимую, задачу — открыть двум южным армиям выход на левый берег Мозеля. Здесь, как и на других участках своего фронта, германцы не рассчитывали встретить в этот день упорного сопротивления противника, а тем более его активных действий, почему и в этих боевых столкновениях заключалось для них много неожиданного. 4-я армия наступала к рекам Соль и Орнэн в полосе, ограниченной с запада р. Марной, а с востока — линией С.-Мар, Сермэз, против 4-й французской армии, занимавшей [38] расположение по обе стороны р. Марны, от Сермэза на Моруп, Блем, Воклер, Курдеманж, до Эмбовиля. Собственно, против четырех корпусов 4-й германской армии находились лишь два французских корпуса, колониальный и 2-й, сильно растянутые за оборонительной линией рек Соль и Орнэн{280}, что давало здесь германцам значительное превосходство в силах и облегчало им быстрый захват этой оборонительной линии между Витри-ле-Франсуа и Сермэзом. Французский колониальный корпус, атакованный у Мароля, Воклера и Брусона войсками 8-го резервного и частью 8-го германских корпусов, с трудом удерживал свои растянутые позиции, а 2-й корпус был оттеснен 18-м за Парньи. К вечеру два правофланговых корпуса 4-й германской армии утвердились на южном берегу рейно-марнского канала: 18-й корпус оставался еще на северном берегу; 18-й резервный, предназначенный для содействия правому флангу 5-й армии, наступал к Ревиньи и занял этот пункт 25-й рез. дивизией; другая (21-я резервная) дивизия этого корпуса оставалась у Вруаля.

Между тем, французские левобережные корпуса, 12-й и 17-й, получили утром приказание наступать из занимаемого ими расположения в южных и восточных окрестностях Эмбовиля на Сомнюи и Курдеманж и около 10 часов утра начали наступление в указанных им направлениях. Это движение обоих корпусов шло в охват правого фланга 4-й германской армии, и так как на левом берегу Марны, в районе Витри-ле-Франсуа, находилось в то время лишь незначительное количество германских войск (а именно — только одна правая колонна 16-й дивизии 8-го корпуса, наступавшая на Гланн), то не представлялось возможным остановить это продвижение противника. Ввиду этого командующий армией обратился за содействием к своему соседу справа, ген. Гаузену, прося его направить свой левый фланг на Витри-ле-Франсуа с целью прикрыть здесь угрожаемый фланг германских корпусов, наступавших к р. Соль. Результатом этого призыва о помощи, обращенного к 3-й армии в связи с необходимостью для последней оказать поддержку гвардейскому корпусу у Сен-гондских болот, и явилось то разделение этой армии на две, не связанные одна с другой группы, о котором я упоминал при описании боевых действий саксонцев в течение этого дня. Вечером 19-й корпус достиг западных окрестностей Люази, а 23-я дивизия дошла до Кооля, чем вполне обеспечивался для дальнейших боев правый фланг 4-й германской армии, уже стоявшей в это время всеми своими силами за рейно-марнским каналом.

В тот же вечер 4-я французская армия получила крупное подкрепление: в ее тыловом районе, у Васси, окончил высадку только что прибывший из Вогезов 21-й корпус, но он требовал не менее суток для того, чтобы войти в боевую линию, а потому мог принять участие в боевых действиях не ранее 8 сентября.

В тесной связи с 4-й армией должна была наступать с утра [39] 6 сентября и 5-я германская армия в общем направлении к юго-востоку. Главный удар был намечен в район Ревиньи, Бар-ле-Дюк, куда направлены 4-й кавалерийский, 6-й и 13-й корпуса; прочим войскам указано продвигаться между реками Эр и Маасом, сохраняя связь с корпусами, обложившими Верден на правом берегу Мааса. 4-й кав. корпус весь день оставался за наступавшим к Ревиньи 18-м рез. корпусом, выжидая момента, когда пехота овладеет переправами на рейно-марнском канале; только батареи 3-й кав. дивизии своим огнем оказали некоторое содействие наступлению этого корпуса. Обе дивизии 6-го корпуса продвигались с боями на Сомэйе и далее к югу и к вечеру расположились фронтом к востоку от Сомэйе до Брабана (в северных окрестностях Ревиньи). В это время 13-й корпус хотя и медленно, но успешно теснил правофланговые части 5-го французского корпуса от Триокура к Вобекуру и занял этот пункт, протянув свой левый фланг к стороне Бозэ. Более тяжелым оказалось положение 16-го корпуса, левому флангу которого угрожали неприятельские силы, расположенные в районе Суйи. Правофланговая (34-я) дивизия этого корпуса хотя и с трудом, но продвинулась по правому берегу р. Эр до Нюбекура, но 33-я дивизия южнее линии Ипекур, Суйи ввязалась в столь упорные бои с противником, атаковавшим ее с востока, что не могла продвинуться и к вечеру расположилась в южных окрестностях Ипекура, фронтом к востоку. В таких же трудных условиях пришлось вести в этот день бои и 6-му рез. корпусу, который должен был дойти до Ипекура с целью сменить здесь 33-ю дивизию и принять на себя обеспечение левого фланга наступавших к югу корпусов. Атакованный со стороны Вердена в районе Виль-сюр-Кузанс, он занял к вечеру растянутое расположение между Фруадо и Обревилем, фронтом тоже к востоку. Ландверная дивизия Франке оставалась на месте, протянув свой правый фланг до Авокура. В общем, левый фланг армии оставался в этот день в оборонительном положении; правый хотя и продвинулся, но все же не достиг поставленной ему цели, встретив упорное сопротивление противника между Ревиньи и Вобекуром.

Как и следовало ожидать, для 3-й французской армии не представлялось возможным при том взаимном положении сторон, которое существовало в районе Вердена, и при наступательных действиях противника выполнить задачу, возложенную на нее в этот день французским главным командованием. Поэтому, вместо того чтобы пытаться повести рискованное наступление своими главными силами к западу, прикрываясь небольшим заслоном с севера, ген. Сарайль решил наступать всеми силами в северо-западном направлении, нанося главный удар своим правым флангом, между реками Эр и Маасом, совместно с войсками верденского гарнизона: центр и левый фланг армии должны были задерживать наступление германцев на всем остальном фронте до р. Орнэн. Такой способ действий, между прочим, вполне соответствовал желаниям верховного французского командования сохранить прочную связь с Верденом с целью не допустить противника к обложению крепости на обоих берегах Мааса. [40]

Предположения ген. Сарайля были выполнены в этот день следующим образом. Две резервные дивизии наступали севернее, а обе дивизии 6-го корпуса — южнее Суйи, все — к р. Эр, в район Нюбекур, Бозэ; 65-я рез. дивизия находилась в армейском резерве у Шомона. Войска 5-го корпуса наступали между Ранберкуром и Ревиньи, а 7-я кав. дивизия оставалась в южных окрестностях Вобекура, поддерживая связь между обеими группами армии. Вместе с тем коменданту Вердена ген. Кутансо было приказано атаковать противника частями крепостного гарнизона и 72-й рез. дивизией у Виль-сюр-Кузанс.

В результате всех этих распоряжений командующего 3-й французской армией на берегах р. Эр и разыгрались те бои, которые, как мы видели, задержали наступление 16-го и 6-го рез. корпусов противника. Между тем, на левом фланге армии положение французов оказалось менее благоприятным: 5-й корпус под натиском превосходных сил неприятеля потерял Ревиньи и отошел на линию Ранберкур, Вилот, Васинкур. И хотя в этот день армия ген. Сарайля очень мало продвинулась своим правым флангом в районе Суйи, а на левом даже была оттеснена к востоку, тем не менее ей все-таки удалось задержать общее продвижение 5-й германской армии и сохранить связь с Верденом. Для первого дня наступления такой результат боев не мог считаться неблагоприятным и не исключал возможности дальнейшего успеха наступательных действий, особенно ввиду приближения к полю сражения значительных подкреплений: в этот день вечером у Гондрекура начал высадку 15-й корпус, перевозившийся из Лотарингии и назначенный в состав 3-й французской армии.

Итоги первого дня сражения

Первый день битвы на Марне закончился. И когда ночь опустилась темным покровом на необъятное поле сражения, обе стороны с трудом разбирались в той сложной обстановке, в которой им пришлось в этот день вести бои между Парижем и Верденом, и едва ли предугадывали, что даст им завтрашний день. Ни одна из них еще не достигла существенного успеха на пути к поставленной себе цели и не создала для своих дальнейших операций каких-либо благоприятных условий в группировке своих сил.

На германской стороне 1-я и 2-я германские армии не могли занять назначенного им положения между Уазой и Сеной, и обе неожиданно для себя были атакованы крупными силами противника, что совершенно спутало их расчеты и вызвало со стороны армейского командования новые решения, последствия которых еще невозможно было предусмотреть. 3-я армия, казалось, имела возможность наступать в указанном ей направлении, на котором ей даже не угрожало сильное неприятельское сопротивление, но разделение сил, вызванное необходимостью помогать соседям, лишило ее всех выгод, связанных с наступлением в промежуток между 9-й и 4-й французскими армиями. Что же касается 4-й и 5-й армий, то они лишь незначительно продвинулись вперед, и притом под угрозой неприятельского охвата своих наружных флангов [41] (4-я — у Витри-ле-Франсуа, а 5-я — у Вердена). Следовательно, центр и левый фланг германцев оставались в общем в прежнем положении, но на правом фланге обстановка стала для них гораздо сложнее и опаснее.

С другой стороны, бои на р. Урк не дали 6-й французской армии значительного продвижения к востоку, а медлительность англичан предоставила германцам возможность перебрасывать свои корпуса с южного на северный берег Марны и сосредоточить в весьма короткий срок достаточные силы для противодействия неприятельскому наступлению со стороны Парижа; в центре союзного фронта 5-я французская армия имела небольшой успех лишь на своем левом фланге, против которого противник уже отходил в связи с переброской своих войск к северу, а 9-я армия понесла трудную неудачу при своих попытках наступать в районе Сен-го