Использование новых слов в стилистических целях

Внастоящее время идет активный процесс не только устаревания лексических единиц, но и пополнения новыми единицами словарного состава. Неологизмы – отдельные слова (визажист – косметолог, визитка – визитная карточка) и составные наименования (вынужденный переселенец, галопирующая инфляция, Герой России) – называются лексическими. В тех случаях, когда они представляют собой фразеологические словосочетания (вешать лапшу на уши – вводить в заблуждение кого-либо; не рынок, а базар) их называют фразеологическими. В целом те и другие обобщенно называются лексико-фразеологическими неологизмами.

Основное назначение большинства неологизмов – служить названием новых реалий и понятий: закодировать – подвергнуть кодированию (против курения, алкоголя, наркотиков), иммунодефицит, импичмент, инаугурация.

Некоторую часть неологизмов составляют лексические единицы, дублирующие имеющиеся в языке слова с тем же значением. При этом появляются как полные (идеографические) синонимы, т.е. тождественные по значению и стилистической окраске: державник – государственник (оба слова присущи публицистическому стилю), баки – баксы (жаргонизмы), так и стилистические синонимы, которые при тождестве или близости значения отличаются стилистической окраской: забугорный (разг.) – иностранный, замочить (жарг.) – убить, инакодумающий (публ.) – инакомыслящий, взвешенный (публ.) – продуманный.

Еще меньшую часть неологизмов составляют слова, называющие несуществующие реалии, которые могут появляться в реальной действительности. Приведем пример из романа В. Кожевникова «Крона и корни»:

– Придет пора, когда нас, холодных обработчиков металла, переквалифицируют.

– В кого же?

– А в электрохимиков, лазеролучерезчиков, электроискровиков, плазмосварщиков. И во всех, кого наука назначит.

По сфере употребления большинство неологизмов межстилевые, т.е. используются во всех функциональных стилях речи: йогурт, видеокассеты, плеер, льготник. Однако некоторая часть неологизмов имеет определенную сферу употребления, например: в политике (идеологизированный, командно-административный), в экономике (конверсия, конвертация, макроэкономика), в науке (систематика, зоопсихология), в технике (микроамперметр, стабилизатор).

По стилистической окраске новые лексические единицы в основном нейтральны: рок-музыка, русскоязычный, рыночный, магистратура. Но для части неологизмов характерен оттенок сниженности или приподнятости. К первым относятся разговорно-просторечные (компакт – компакт-диск; компромат – компрометирующий материал, лимитчик) и жаргонные (комок – комиссионный магазин, косуха – короткая кожаная куртка с застежкой-молнией, вшитой наискось) единицы; ко вторым – неологизмы, имеющие оттенок книжности (маркетология, медитация – состояние углубленной сосредоточенности) или официальности (малоимущие, малообеспеченность).

Новые лексические единицы, имеющие оценочные и эмоциональные свойства, могут выражать пренебрежение (коммуняка – коммунист), неодобрение (пирамидчик – тот, кто создает финансовую пирамиду; популист), иронию (демократизатор – резиновая дубинка).

Кроме лексических неологизмов, выделяют еще и семантические– уже известные языку лексические единицы, получившие новое или новые значения: команда – ближайшее окружение какого-либо политического лидера, тогда как более раннее значение – «спортивная команда» и др.; редактор – программа, обеспечивающая редактирование данных в компьютере, а ранее редактор – тот, кто редактирует.

Различают также языковые и речевые неологизмы. К языковым принадлежат новые лексические единицы, которые широко употребляются и, как правило, фиксируются в словарях современного русского языка. К речевым (их еще называют окказиональными) относятся неологизмы, созданные теми или иными авторами, но не получившие широкого употребления, тем более не зафиксированные в современных словарях. Приведем примеры:

Хорошо, что солнце скрылось,

но есть послесолнцие, –

борьба туч, лучи сквозь них –

преддождие...

(И. Юрьевская)

Кто же ты, идеальный PR-менеджер? Я б в пиармены пошел, пусть меня научат... (PR news. 2001. Окт.).

Как уже говорилось, новые лексические единицы, войдя в языковую систему, обычно выполняют номинативную функцию, т.е. служат для наименования новых предметов и явлений или новым наименованием уже известных предметов и явлений. Это относится к их употреблению во всех функциональных стилях речи. Однако в публицистическом стиле и художественной литературе они могут нести и особую стилистическую нагрузку независимо от того, являются ли они языковыми или речевыми, окказиональными, авторскими. Стилистическая нагрузка неологизмов во многом зависит от целевой установки пишущего. У современных авторов прослеживается несколько таких установок.

• Стремление автора посредством языковых неологизмов хронологически привязать повествование к современности, учитывая тягу читателя к событиям и людям окружающей действительности: Человек с пластмассовым лицом, очень похожий на дипломата, но не настоящего, а из мексиканской «мыльной оперы» (П.Дашкова); Мужчину, который задумал истребить нечестного бизнес-партнера, Ника сумел образумить (Б. Акунин); Где же еще быть крестному отцу чеченской мафии, если не на стрип-шоу, о котором вся Москва жужжит (В. Барковский).

• Желание автора осовременить речь действующих лиц и охарактеризовать ее в зависимости от социальной принадлежности или возрастных особенностей этих лиц. Так, чаще всего бывает представленным молодежный жаргон: – Лавочку прикрыли. Их вождь отъехал за большую воду. – Убит?! – ахнул Фандорин, зная, что на сленге глагол «отъехать» означает «умереть». – Да нет, реально отъехал. Кинул всех и нажал на искейп. Еще летом (Б. Акунин).

Неологизмы, включенные в речь, могут намекать и на профессии ональную принадлежность говорящего: – У мамоны установлена аппаратура хитрющая, любые звонки сканирует, а тут не срисовала – значит, там у них антисканер. Догоняешь [понимаешь]?; – У тебя что, никакой крыши нет? – спросил оперуполномоченный, жалостливо морщась. – И разрулить [уладить конфликт, сняв обвинение] некому (Б. Акунин).

• Создание собственных неологизмов для привлечения к вновь появившимся или актуализировавшимся в жизни понятиям и предметам, еще не получившим названия: После войны, во время экономической депрессии 70-х, агентство [Пинкертона] обслуживало крупные угольные и железнодорожные компании. Легендированные пинкертоновцы внедрялись в шахтерские профсоюзы, провоцировали их лидеров на противоправные действия, а если не удавалось, действовали сами, совершали убийства и поджоги (П. Дашкова); Мы сидим в потрепанной одиннадцатой модели, той самой, в которой я катался по Подмосковью и сторожил у эспэшного особняка Бесо (В. Барковский).

• Желание продемонстрировать читателю, что автор и сам «на уровне» современного словоупотребления и может быть «крутым» даже в собственной речи: После того как жена подарила Нике на день рождения цельнополосную рекламу в своей газете, в офис «Страны советов» валом повалили посетители. Правда, по большей части из «эроссиян», как называли себя постоянные читатели «Эросса», издания специфического или, как теперь говорят, узкопрофильного (Б. Акунин). Образования Эросе, эрдесияне – дань моде удваивать буквы в уже известном слове для привлечения к нему (а следовательно, и к называемому им предмету) внимания окружающих (например, наименование музыкального ансамбля «Марродеры»). В. Барковский пишет: У ближайшего поселка стопанулся, вышел из машины. Сарай-магазин. Внушительный висячий замок. И местное подрастающее поколение – панкующие. Высокие, крашенные чуть ли не гуашью «ирокезы» на головенках – и черно-резиновые сапожки. Сочетанъице! Кассетник отечественный, «хэви-металл». Видно, что автор в курсе молодежной моды и на прически, и на одежду, и на музыкальное сопровождение жизни тинейджеров.

• Усиление выразительности, эмоциональности повествования: – Муж, само собой, запаниковал. Бросился туда, сюда. Караул, кричит, люди добрые, спасите, помогите! И люди добрые тут же сыскались, спасальщики-помогальщики (Б. Акунин). Конечно, автор мог употребить хорошо известные синонимы выделенных слов – спасатели, помощники, но спасальщики, помогалъщики – вследствие своей новизны – более экспрессивны и к тому же содержат дополнительный негативный оттенок.

В художественной литературе можно встретить упоминания и даже, хотя и небольшие, повествования о происхождении того или иного неологизма. Так, по свидетельству В. Кожевникова, трубо-прокладчикам, выполнявшим в годы Великой Отечественной войны срочную и важную работу на одном из островов Дальнего Востока, не нравилось название островитяне и они называли себя самодельным словом островики, которое казалось им более уважительным. Возможно, подсознательно (или сознательно) они ориентировались на такие весьма употребительные в то время слова, как фронтовики, тыловики.