Период в публицистическом стиле

Для периода в публицистическом тексте более типичен отмеченный в предыдущем разделе вариант – использование эмоционально насыщенной лексики, метафорическое использование слов. В качестве примера приведем фрагмент из статьи Л. Сараскиной «Народ-богоносец между кнутом и пряником»:

...Справедливости ради – разве грех ожидания социального чуда, грех увлечения несбыточными надеждами совершил народ, с которым накануне его грехопадения обращались честно? Разве тотальное разочарование не стало его привычным состоянием в последние годы?

Ему внушали: с прежним режимом покончено. А он видит наверху все ту же номенклатуру в обычной для нее роли.

Ему давали слово чести покончить с начальственными привилегиями – в результате привилегией начальства стали новые формы обогащения.

Ему объясняли про новое политическое мышление, ненасильственный мир, общечеловеческие ценности, а он стал свидетелем, участником и жертвой многочисленных военных конфликтов, и среди общечеловеческих" ценностей самой дешевой оказалась цена человеческой жизни.

Ему обещали не втягивать армию в гражданские междоусобицы – и это было не просто обещание, а пункт военной доктрины: армия вне политики. И этот пункт был нарушен в одну ночь.

Лексика и фразеология (устойчивые словосочетания) этого периода характеризуются «книжной» экспрессией высокой и повышенной тональности, присущей традиционной ораторской речи, нацеленной на убеждение адресата, ориентированной на его высокое гражданское сознание. Здесь представлены слова и словосочетания редких речевых ситуаций (ситуации торжественных церемоний, парадных, юбилейных, похоронных и т.п.) – признак, характерный для «торжественного стиля речи», в отличие от «сниженного» стиля – стиля обиходной речи и нейтрального речевого стиля (по М.В. Панову)*: грех (чего), грехопадение, чудо, разочарование, жертва (чего), надежда, несбыточный, справедливости ради, ожидание чуда, совершить грех, слово чести, словосочетания высокой публицистической тональности: общечеловеческие ценности, цена человеческой жизни. Обращает на себя внимание нетрадиционная сочетаемость слов: грех ожидания чуда, грех увлечения надеждами, гражданские междоусобицы, социальное чудо (ср. ставшее обычным: экономическое чудо), несбыточные надежды, тотальное разочарование.

* См.: Панов М.В. О стилях произношения (в связи с общими проблемами стилистики) // Развитие современного русского языка. М., 1963. С. 8.

С лексико-фразеологическими единицами высокой публицистической тональности вполне соотносятся общественно-политические термины и лексика: режим, номенклатура, привилегии, политическое мышление, ненасильственный мир, военный конфликт, военная доктрина. См. также предложение, построенное на антонимичной семантике слов ценности – дешевый с использованием парономазии (ценности – цена): среди общечеловеческих ценностей самой дешевой оказалась цена человеческой жизни.

Высокая публицистическая тональность рассматриваемого периода создается и синтаксическими средствами усиления убеждающей, воздействующей речи (в данном тексте).

Из средств поэтического синтаксиса главную организующую роль в данном периоде играет анафора (повторение местоимения ему в начале каждого абзаца и употребление одной и той же глагольной формы в прошедшем времени множественного числа), сопровождаемая повтором:

Ему внуш али: с прежним режимом покончено...

Ему дав али слово чести покончить...

Ему объясн яли...

Ему обещ али...

Кроме того, в первой части периода (до анафоры) – два риторических вопроса, анафорически построенных (Разве...), лексический повтор: грех ожидания..., грех увлечения...

В статье С. Львова (о романтике путешествий) период построен на выражении экспрессии главным образом синтаксическими средствами:

Будет день, когда вы впервые увидите домик в Филях, в котором Кутузов собрал своих генералов на военный совет. Будет день, когда вы увидите стену на кладбище Пер-Лашез в Париже, у которой расстреливали коммунаров ...Будет день, когда вы увидите пушку, которая выстрелила по Зимнему дворцу. Будет день, когда вы увидите на берегу Волги дом сержанта Павлова, где насмерть стояли наши солдаты во время великого сражения на Волге. Будет день, когда вы увидите первый танк, который прорвал оборону фашистов. И все это будет точно таким, как оно описано в книгах.

Образующим началом изложения здесь является анафора: Будет день, когда вы увидите... Она же создает определенное эмоциональное напряжение текста. Почти вся лексика отрывка нейтральна, за исключением нескольких слов (насмерть стояли, великое сражение).