Использование восточнославянизмов и старославянизмов в стилистических целях

К восточнославянизмам относят слова, возникшие в восточнославянском (древнерусском) языке в период после распада общеславянской общности до выделения собственно русского, украинского и белорусского языков (примерно до XIIIв.). Нас прежде всего интересует та часть восточнославянской лексики, которая по своим фонетическим и морфологическим признакам сопоставляется со старославянизмами и даже противопоставляется им.

Старославянизмами называют лексические единицы, заимствованные русским языком из старославянского (церковнославянского). К ним в первую очередь относится богослужебная (Бог, Господь, грех, крест, священник) и абстрактная (блистание – блеск, блуд – разврат) лексика. Старославянский язык обогатил русский язык особыми фонетическими формами:

• корневыми неполногласными сочетаниями ра, ла, ре, ле в соответствии с восточнославянскими полногласными сочетаниями оро, оло, ере (град – город, глава – голова, брег – берег, плен – полон);

• начальными сочетаниями ра, ла в соответствии с восточнославянскими ро, ло (равный – ровный, ладья – лодка);

• согласным щ, чередующимся обычно с т, при восточнославянском ч (возвращение от возвратить – ворочу от воротить);

• сочетанием дж в корне при восточнославянском ж (надежда – надежа);

• начальным е в соответствии с восточнославянским о (един – один).

К старославянским словообразовательным средствам, обогатившим русский язык, относятся, например, приставки пре-, чрез-, из-(пребродити, чресзаконити – беззаконствовать, изгнати) при восточнославянских пере-, через-, вы- (перебродити, чересполосица, выгна-ти); суффиксы превосходной степени прилагательных– ейш-,– айш-; причастные суффиксы– ащ- (-ящ-),– ущ- (-ющ-) при восточнославянских - ач- (-яч-), -уч-, (-юч-). Формообразовательные аффиксы как стилистические средства в дальнейшем рассматриваться не будут, так как речь в данном разделе идет о лексико-фразеологических средствах стилистики.

Старославянские сложные имена, многие из которых были кальками греческих слов или искусственными образованиями (законоучитель, путешествие, благовещение), дали толчок к активизации на восточнославянской почве некоторых словообразовательных моделей.

При столкновении восточнославянской и старославянской близкородственных языковых систем на древнерусской почве возникла конкуренция соответствующих форм слов, каждая из которых по-своему проявлялась в разных жанрах тогдашней письменности. Древнерусские писцы долгое время непоследовательно использовали лексику с восточнославянскими и старославянскими фонетическими и словообразовательными признаками, хотя здесь были и определенные закономерности, например: закрепленность в употреблении слов, не имевших параллельных вариантов в том или другом языке (ср.: королевич, оборона и благоверный, владыка), семантико-стилистическая дифференциация вариантов (ср.: полонение – нахождение в плену и пленение – завоевание, ворог – неприятель, враг – дьявол).

В современный русский литературный язык вошли прежде всего старославянизмы, которые обогатили его новыми понятиями (в области христианской религии, морали, философии и т.д.): благословити, владычество, премудрость, воплощение, возвращение, рождество, страна – государство. В XVIII–XIXвв. многие старославянские слова или их варианты стали употребляться как стилистическое средство. Они встречаются в произведениях всех рурских писателей и поэтов того времени и, используемые в разных целях, были неотъемлемой принадлежностью «высокого» стиля.

Приведем примеры из произведений А. Пушкина, заложившего принципы употребления старославянизмов в русской классической литературе. Торжественности «Воспоминаний в Царском Селе» способствует употребление старославянизмов нощи и сребристый наряду с причастиями дремлющий и бегущий:

 

Навис покров угрюмой нощи

На своде дремлющих небес;

В безмолвной тишине почили дол и рощи,

В седом тумане дальний лес;

Чуть слышится ручей, бегущий в сень дубравы,

Чуть дышит ветерок, уснувший на листах,

И тихая луна, как лебедь величавый,

Плывет в сребристых облаках.

 

А. Пушкин использует славянизмы и в шутке:

 

«Все мое», – сказало злато;

«Все мое», – сказал булат.

«Все куплю», – сказало злато;

«Все возьму», – сказал булат.

(«Золото и булат»)

 

и в речи монаха Пимена («Борис Годунов»):

Младая кровь играет;

Смиряй себя молитвой и постом...

И сны твои видений легких будут

Исполнены...

 

Подумай, сын, ты о царях великих,

Кто выше их? Единый Бог. Кто смеет

Противу их? Никто. А что же? Часто

Златой венец тяжел им становился:

Они его меняли на клобук.

 

Однако в произведениях Пушкина сохранился и отголосок предшествующей эпохи – старославянизмы используются не как стилистическое средство, а как равноправный вариант по отношению к восточнославянской форме, употребление которого обусловлено только размером строки. Например:

 

Невеста.

 

Дверь отворила я. Вхожу –

В избе свеча горит; гляжу –

Везде сребро да злато,

Все светло и богато.

 

Жених

 

А чем же худ, скажи, твой сон?

Знать, жить тебе богато.

 

Невеста

 

Постой, сударь, не кончен он.

На серебро, на злато,

На сукна, коврики, парчу,

На новгородскую камчу

Я молча любовалась

И диву дивовалась.

(«Жених»)

 

Сравниваемые строки имеют по семь слогов и написаны ямбом (–). Но слово везде двусложное с ударением на втором слоге, поэтому следующее за ним слово такого же типа (сребро). Во второй строке начальный предлог на – безударный и односложный, следовательно, далее требуется трехсложное слово с ударением, поддерживающим стихотворный размер (серебро).

Заложенные Пушкиным основы употребления старославянизмов использовали многие русские писатели и поэты: М. Лермонтов, Н. Гоголь, М. Горький и др. При этом авторы вносили нечто свое, индивидуальное. Так, М. Цветаева при создании произведений «под народность» обращалась к этому разряду лексики, сочетая его с народно-поэтической и просторечной, благодаря чему возникал особый стилистический сплав, свойственный именно ее перу:

 

А не видел ли, млад – не вемо-што, А не слышал ли, млад – не знамо-што... На князьке вороные голуби В ползобочка воркуют до-люби...

Яблок – яхонт, Яблок – злато. Кто зачахнет – Про то знато. (из поэмы «Переулочки»)

 

Для Цветаевой характерно также создание по образцу реальных старославянизмов индивидуально-авторских, прежде всего сложных слов типа высоковыйная, трепетоноздрая, мужегрозная, мужеравная, муженадменная, широкошагая. Так, в стихотворении «Леты слепотекущей всхлип...» она удачно использует в неологизмах неполногласную форму сребро:

Леты слепотекущей всхлип. Долг твой тебе отпущен: слит С Летою, – еле-еле жив В лепете сребротекущих ив. Ивовый сребролетейский плеск Плачущий... В слепотекущий склеп

Памятей – перетомилась – спрячь В ивовый сребролетейский плач. На плечи – сребро-седым плащом Старческим сребро-сухим плющом На плечи – перетомилась – ляг, Ладанный слеполетейский мрак Маковый.

 

Современные писатели используют восточнославянизмы и старославянизмы для стилизации старины. В. Кочетов в романе «Секретарь обкома» обыгрывает сочинение местного сатирика, критикующего областное начальство в духе старорусского сказания.

 

Василий Антонович прочел заглавие: «Боярин Василий Десница и его дру-жинушка верная. Старинный сказ». Дальше шла запевка:

 

Жил Василий свет Отцович, По прозванию – Десница. Володел землей обширной. В ней водились зверь и птица. Было подданных сто тысяч, Мужиков трудолюбивых, Да еще сто, тысяч люду – Горожан-мастеровых. Да еще таких, что пели,

Да на гусельках играли. Да пером день-ночь скрипели, Все Десницу прославляли. Тех, кто целился в десятку, Да ни разу не промазал, Награждал Десница щедро. Сыпал им в карманы злато, Терема им возводил...

 

Василий Антонович читал и читал, листая страницу за страницей. Земля, которой володел боярин Десница, была очень похожа на Старогородскую область, образом Василия Десницы автор явно намекал на него, на Василия Денисова.

 

И восточнославянизмы, и старославянизмы, хотя и реже встречаются в художественной литературе, все же остаются на вооружении у современных русских писателей.