Дифференциация разговорной речи

 

Разговорная речь по сравнению с речью книжной гораздо более компактна. Границы между ее разновидностями не четки, диффузны. И сама дифференциация разговорной речи иная, чем расслоение книжной речи.

Дифференциация разговорной речи обусловлена прежде всего экспрессивностью средств выражения мысли, эмоций, отношения к предмету разговора в условиях неформального общения.

Вычленить более или менее определенные по экспрессивной окраске группы разговорных речевых элементов очень сложно в связи с исключительной дифференциацией самой окраски. Это объясняется разнообразием тем и ситуаций неформального общения, потребностью или необходимостью спонтанно выразить сложную гамму эмоционально-оценочного отношения к предмету речи в калейдоскопе непрерывно меняющихся речевых ситуаций. В подтверждение сказанного приведем в качестве примера разговорные синонимы к нейтральным словам нелепость, глупость: ахинея, белиберда, бессмыслица, бред, бредни, вздор, галиматья, дичь, дребедень, ересь, ерунда, нелепица, нескладица, околесица, околесная, тарабарщина, чепуха, чушь. Показателен в этом смысле список дополнительных помет к экспрессивной окраске слов с основной стилистической пометой «разговорное» в Словаре русского языка СИ. Ожегова: шутливое, неодобрительное, ироническое, пренебрежительное, презрительное, уничижительное, ласкательное, ласкательно-шутливое, шутливо-ироническое, бранное, увеличительное, уменьшительное, уменьшительно-пренебрежительное, уменьшительно-уничижительное, уменьшительно-шутливое.

Говоря о дифференциации разговорной речи, целесообразно провести две параллельные классификации ее единиц:

1) разделы разговорной речи выделяются в зависимости от того, в какой экспрессивно-эмоциональной обстановке и с какими коммуникативными целями происходит устное неформальное общение носителей литературного языка;

2) при дифференциации разговорной речи учитываются степень «участия», «присутствия» экспрессии и уровень «сниженности» экспрессивной окраски в речевых единицах (рис. 5).

 

 

Рис. 5. Функционально-экспрессивная дифференциация русской разговорной речи

 

 

Примечание. Заметим, что под сниженностью экспрессивной окраски понимается известная свобода и непринужденность выражения, сопровождающиеся повышением экспрессивности*. При этом сниженность не обязательно предполагает отрицательную оценку. Так, среди разговорной лексики немало слов с положительной оценкой: бодрячок, здоровенький, здоровяк, карапуз, миленький, молодцы, мордашка, а также слов, которые имеют констатирующее значение (папа, метро, электричка, товарняк, машина в значении «автомобиль» и т.п.).

* См.: Матвеева Т.В. Лексическая экспрессивность в языке. Свердловск, 1986 Ч. 5. Гл. II.

 

Сниженная, или пониженная, экспрессия единиц разговорной речи устанавливается по шкале экспрессивности. Точка отсчета этой шкалы – неэкспрессивные речевые средства – так называемая нейтральная лексика. Например, лицо на фоне слова «высокой» экспрессивной окраски лик и слов «сниженной» экспрессивной окраски морда, рожа и т.п. (рис. 6).

 

 

Рис. 6. Шкала экспрессивности

 

Таким образом, разговорная речь подразделяется на функционально-экспрессивные разряды.

При ориентации на первую классификацию выделяются два разряда разговорной речи: обиходно-бытовая и просторечно-разговорная.

Обиходно-бытовая речь реализуется:

• в ситуациях, в коммуникативных актах, характеризующихся уравновешенностью взаимоотношений собеседников, спокойным и/или серьезным настроем при обсуждении каких-либо вопросов;

• в ситуациях, допускающих выражение участником диалога своего строгого (вместе с тем достаточно эмоционального) и/или шутливого, мягко ироничного, дружески фамильярного отношения к собеседнику, предмету разговора, к сопутствующим диалогу обстоятельствам и т.п.

В обиходно-бытовой речи актуальны:

1) речевые элементы, нейтральные с точки зрения экспрессивности: эллиптические конструкции (Ты куда? – В школу); разговорные варианты грамматических форм (много народУ, в цехУ); лексика констатирующей семантики (гривенник, раздевалка, зачетка, вздремнуть, хворать, глядеть);

2) речевые элементы, наделенные разнообразными оттенками субъективной модальности, свойственными непринужденности «домашнего» разговора, живой беседы друзей, знакомых, проходящей в привычной для участников диалога спокойной, комфортной обстановке. При этом обмен репликами, сами реплики не лишены естественной эмоциональности. Например: оборот «краткое прилагательное + частица же + ты с факультативным сочетанием частицы ну и усилительного и перед кратким прилагательным» (Ну и хорош [красив] же ты!); релятив Ну тебя!, обращения типа Петь, Галь, старик, старина, брат, дорогой, милый мой, дружище и т.п.).

Просторечно-разговорная речь реализуется в речи аффективной, порождаемой разного рода неординарными ситуациями, в которых участники диалога (или полилога) обычно находятся в отрицательном эмоционально повышенном, напряженном состоянии. Здесь широко представлены речевые средства, наделенные разнообразными экспрессивными оттенками от грубофамильярных до бранных, оскорбительных: артачиться; загнуться, дать дуба, сыграть в ящик – умереть; шарахнуть, дрыхнуть; серия ругательств: да иди (пошел) ты!, по модели: чтоб ты (тебя) + глагол грубой отрицательной оценки (чтоб ты сдох; чтоб тебя перевернуло!) и т.п.

При подходе к разговорной речи с точки зрения экспрессивной характеристики составляющих ее единиц вычленяются следующие разделы: нейтрально-разговорная (нейтрально-обиходная) речь, фамильярная речь, просторечно-разговорная речь.

Нейтрально-разговорная речь характеризуется наличием:

• слов констатирующей семантики (трешница, времянка, защепки, держатель);

• таких синтаксических построений, как указатели (Вот мой дом), паратаксическое (паратаксис – сочетание языковых единиц по принципу сочинения) объединение глаголов (пойди принеси стакан воды), конструкция добавления (Рядом с этой школой живет Ваня, я его встретил совсем рядом), типизированные конструкции (Дом обуви, выходите?; Я ехал вчера, было холодно);

• «домашних» вариантов паспортного имени: Саша (ср.: Александр), Маша (Мария), Галя (Галина).

Фамильярной речи свойственна повышенная непринужденность выражения мыслей, чувств, отношения к собеседнику, предмету разговора и т.п. Она подразделяется на дружески фамильярную и грубо-фамильярную.

Дружески фамильярной речи присуща «мягкость» экспрессивной окраски и оценок в репликах участников диалога. К такой речи можно отнести:

• эмфатические (эмоционально повышенные) обороты речи (Да что ты говоришь?! Что тут поделаешь?!);

• повтор глагольной формы (мы ждем–ждем тебя!);

• глаголы повышенной экспрессии: сказануть (ср.: сказать), цитануть (цитировать), см. также переплюнуть, дожать, сморозить и т.п.;

• так называемые полуимена (Варька, Ванька) и лепетные имена (Ники – Николай, Гуля – Галина, Зизи – Сюзанна, Куня – так называл певицу Клавдию Шульженко ее муж; ср. рассказ И. Бунина «Руся» – Мария);

• ласкательно-уменьшительные слова (ножичек, колбаска, кусочек, ножки, ручки, глазки), обращения и ласкательные имена (папочка, мамулечка, сестренка, Машенька, Сашок...) и т.п.

В грубофамильярной речи речевые единицы отличаются «сниженной» – грубоватой и грубой – экспрессией, сопровождаемой, как правило, негативной оценкой; обозначения лиц, предметов, действий, обращение к адресату в значительной своей части представляются преувеличением негативной оценки. Вместе с тем этот экспрессивно-оценочный «негатив» смягчается неагрессивными, миролюбивыми и/или даже дружескими интонациями, намерениями говорящего выразить мысль, эмоции спокойно или эмоционально, уважительно или панибратски-развязно.

Сравнительно широко представлены:

• производные образования с суффиксами субъективной оценки уничижительного, в том числе увеличительно-уничижительного, и гиперболического характера (бородища, глазищи, страшилище, чудище, здоровенный, страшенный, старушонка, докторишка, горрдишкр);

• речевые обороты типа «Ну и + существительное с отрицательно-оценочной экспрессией + частица же + ты» (Ну и пьянь же ты!; Ну и дуб (дубина) же ты!) и «Ну что + ты + за + существительное с отрицательно-оценочной экспрессией + факультативно у меня + такой» (Ну что ты за оболтус (у меня) такой!);

• экспрессивно окрашенные обороты вроде ну ты и даешь, на халяву, до лампочки;

• обращения со словами и словосочетаниями грубой резкоиро-ничной экспрессии (гусь лапчатый, старый развратник).

Дружески фамильярная речь близка к нейтрально-разговорной речи, а грубофамильярная – к просторечно-разговорной. Границы между названными разделами разговорной речи и речью фамильярной очень подвижны. Так, в обращениях и при характеристике кого-либо в грубофамильярной речи прибегают к грубым инвективам (бранной лексике), принадлежащим просторечно-разговорной речи. Они употребляются не буквально, а в расширительном плане; при этом резко негативная оценка, экспрессия оскорбительности как бы «снимается» и самой ситуацией «мирной» беседы, и панибратской манерой речи говорящего: Вот стервец (сволочь, собака), как наяривает на гармошке!

Просторечно-разговорная речь отличается повышенной эмоциональностью. По экспрессивной характеристике составляющих ее единиц у нее много общего с речью грубофамильярной: повышенная экспрессивность речевых средств резкосниженного характера, использование грубых, с остронегативной оценкой слов, выражений; фигурируют структурно одинаковые или похожие синтаксические построения.

Вместе с тем в отличие от грубофамильярной речи в речи просторечно-разговорной преобладают речевые средства, выражающие грубость, остронегативную оценку, наделенные резкосниженной экспрессией; в этом разделе разговорной речи очень актуальны грубые инвективы (бранная лексика) в присущей им функции оскорбления. В просторечно-разговорной речи распространены, например, такие синтаксические конструкции:

• «глагол (с грубой негативно-экспрессивной оценкой) в повелительном наклонении + 2-е лицо единственного числа, часто с усилительной частицей да в начале фразы и с местоимением ты в усилительной функции + чем» (часто с местоимением свой для усиления экспрессии): (Да) обожрись (подавись) (ты) (своими) бабками!, или в сокращенном варианте: (Да) заткнись ты!/ Да пошел ты!; в той же форме: Куда прешься!;

• речевой оборот с начальными Ну и..., описанный при характеристике грубофамильярной речи и отличающийся в просторечно-разговорной речи употреблением грубой инвективы: Ну и сволочь (же) (подлец, негодяй) ты!;

• обращение вроде «Эй ты + существительное» (именное словосочетание, оборот резкосниженного и/или инвективного характера): Эй ты, старый хрен (старпер);

• экспрессивные характеристики остронегативного характера: козел, подонок, отморозок и т.п.

Принципиально важно учитывать ту обстановку, в которой реализуется просторечно-разговорная речь. Отмеченные ее свойства объясняются своеобразием, неординарностью ситуаций (эмоционально напряженных, нервных, экстремальных), в которых происходят соответствующие диалоги, и внутренним состоянием участников диалога, их агрессивностью, нередко враждебным отношением друг к другу.

Компактность разговорной речи, подвижность, нечеткость границ между ее разделами и характер дифференциации обусловлены двумя причинами. Во-первых, разговорная речь практически в полном объеме является речью звучащей, устной. Письменная форма – эпистолярный стиль, или частная переписка, – составляет незначительную часть разговорной речи.

Во-вторых, разговорная речь «обслуживает» неформальное общение в условиях межличностной коммуникации, т.е. диалоги, повседневно оперативно возникающие по всевозможным бытовым, житейским поводам.

Литературное просторечие – еще один пласт, выделяемый внутри просторечно-разговорной речи в русской разговорной речи (см. рис. 5). Его составляют слова (и словосочетания), заимствованные из народно-разговорной речи (из диалектов, жаргонов, просторечия), допускаемые в литературные тексты с особым стилистическим заданием – передать колорит речи персонажа «из народа», «оживить», украсить книжный текст (письменный и устный), повысить действенность публицистического текста, авторской речи художественного произведения и т.п. Эти слова объединяются такими стилистическими признаками, как сниженность, резкость, фамильярность, яркая оценочность характеристики лица, «предмета», события и т.п.

Большинство слов, составляющих литературное просторечие, отличается яркой эмоционально-экспрессивной характеристикой, унаследованной от «родной» речевой стихии их постоянного бытования:

• слова, имеющие отрицательную оценку: балаболка, белиберда, загнуться, мазурик и т.п.;

• слова с положительной оценкой: закручиниться, любушка, милок, миленок и др.;

• слова констатирующей семантики: тятя, братан и т.п.;

• лексические единицы, обозначающие реалии крестьянской жизни, сельскохозяйственного обихода, местных промыслов и ремесел, однако отсутствующие в литературном языке (зеленя – включено в современные толковые словари как «областное», долгуша – диалектное слово, означающее разновидность телеги).

Таким образом, единицы литературного просторечия* по своим экспрессивно-оценочным свойствам могут относиться и к просторечно-разговорной, и к фамильярной (дружески и грубофамильярной) речи (см. рис. 5).

* О литературном просторечии см.: Сорокин Ю.С. Развитие словарного состава русского литературного языка. 30–90-е гг. XIX века. М.; Л., 1965. С. 24; Бельчиков Ю.А. Литературное просторечие и норма // Литературная норма в лексике и фразеологии. М., 1983.

 

Русское литературное просторечие, сформировавшееся в русском литературном языке в середине XIX в., составляет «нижний» пласт литературного языка (в составе разговорной речи), непосредственно связанный с народно-разговорной (внелитературной) речью.

Внимательное ознакомление с функционально-экспрессивной дифференциацией русской разговорной речи приводит к важному выводу: нейтрально-разговорная и дружески фамильярная речь четко соотносятся с обиходно-бытовой речью, а грубофамильярная и просторечно-разговорная речь – с просторечно-разговорной речью (см. рис. 5).