Стилистическое использование фразеологических единиц

Встилистическом использовании фразеологизмов можно отметить два аспекта: для чего они употребляются и как употребляются. Раскрывая первый аспект, следует указать на возможные цели их использования: воссоздание исторического колорита, речевая характеристика, придание высказыванию юмористического оттенка.

Воссоздание исторического колорита при помощи устаревших фразеологизмов – историзмов и архаизмов – присуще прежде всего произведениям о прошлом страны и народа. К историзмам относятся, например, такие фразеологические единицы, как Юрьев день – в Древней Руси до конца XVI в. право перехода крестьян от одного помещика к другому один раз в год, после окончания сельскохозяйственных работ, в день святого Георгия (Юрия): Вот Юрьев день задумал уничтожить. Не властны мы в поместиях своих. Не смей согнать ленивца! (А. Пушкин); приказная душа – в старой России служащий приказа – административно-полицейской канцелярии: Что за человек был Пашков – ясно: приказная душа, загрёбистая лапа, государева прибыль... Boeeodal (В. Иванов); зарядить нос (ноздрю) – принять понюшку табаку: Панин злобно захохотал и с ожесточением зарядил обе ноздри табаком (В. Шишков); идти на мировую – разрешить спор, тяжбу мирным соглашением: Кондуктор пойти на мировую отказался. Тогда начался суд (В. Шишков).

В архаизмы перешли такие фразеологические единицы, как держать в решпекте – заставлять уважать себя: Матвей Иванович умел и внушать к себе уважение, держать в решпекте знатнейших вельмож (Л. Никулин); божий дом – божий храм: Егор за последние дни обошел чуть ли не все храмы. У себя в деревне он иногда подряжался наколоть и сложить в поленницу дрова в божьем доме (М. Юдалевич); живота (своего) не жалеть – жизни своей не жалеть: Я стал биться за Порт-Артурскую крепость, живота своего не жалеючи (А. Новиков-Прибой); как живешь-можешь – в современном речевом этикете: как здоровье, как поживаешь; казенный дом – тюрьма и т.д.

Использование историзмов и архаизмов может быть признано за современными авторами, только когда они осознанно выбирают эти фразеологические единицы для воссоздания исторического колорита, особенно при наличии синонимов. Ныне устаревшие фразеологизмы в произведениях авторов прошлого, например XVIII–XIX вв., когда эти фразеологизмы были нормой, нельзя причислить ни к историзмам, ни к архаизмам, которые использовались бы как стилистическое средство. Например: Другой великовозрастный... зарядил нос с присвистом (Н.Помяловский); Случились добрые люди, которые посоветовали пойти на мировую (Н.Гоголь); Не служат ли бенефисы средством держать труппу в решпекте и в почтительном повиновении начальству (А. Островский); За селом, На горе невысокой, Вся бела, вся видна при луне, Церковь старая чудится мне... Да! Я вижу тебя, Божий дом! (Н.Некрасов); Уж как больше служить, не знаешь... рада бы не токмо што живота не жалеть (Д. Фонвизин).

Фразеологические единицы для речевой характеристики могут использоваться в двух планах. Во-первых, для характеристики социального положения действующих лиц. Так, в учительской среде говорят «работать над ошибками», в театральной – «идти на Баскова» (Волочкову, Хворостовского) и т.д. Из приведенных ниже фраз и использованных в них фразеологизмов очевидно, какое социальное положение занимает тот или иной говорящий: – Зимой как-то я его вез на старый завод (я тогда ямщину гонял) (Д. Мамин-Сибиряк); Она усмехнулась и сказала: «Да кто же меня возьмет с желтым билетом?» (Л. Толстой); Ну хорошо, я ему влеплю строгача (В. Амирнгулова). Только ямщик мог сказать: «Я ямщину гонял», только у женщины определенного поведения мог быть «желтый билет», в советское время «влепить строгача» имело право только начальство и т.д.

Изображая образованного человека, писатель может вставить в его речь фразеологизмы книжные или высокие: Представьте, сколь ко мне в жизни посвящали стихов, слали подарков, книг, талисманов, но это было другое, я была в зените славы... я отдавала людям, и люди воздавали мне (3. Богуславская); при описании лица, недостаточно образованного, могут быть использованы просторечные и даже грубо-просторечные выражения: Глядя, как он [Андрюха] неистово размахивал кнутом, Семен то и дело покрикивал: – Полегче ты, дурья башка! Куда гонишь – ночь, что ли! (В.Рыбин); в высказываниях сельских жителей уместны диалектные обороты.

Второй план речевой характеристики действующих лиц с использованием фразеологизмов состоит в придании их высказываниям индивидуальных черт. Например, в триллере В. Барковского и А. Измайлова «Русский транзит» повествование идет от первого лица – от имени тренера по карате. В назидание своему ученику он рассказывает такую притчу:.

 

Цыпа. Душу... повторяю, душу вкладывать в удар не надо. А то ты похож на купца Калашникова. Побереги эмоции. Усвой древнюю притчу. У озера сидят учитель с учеником. Над озером пролетает стая гусей. Ученик подскакивает: «Учитель! Учитель! Гуси летят!!!» – и тут же получает бамбуковой палкой по плечам в назидание от учителя, который объясняет тоном: «Гуси летят...» Понял, нет?! Цыпа! Не «гуси летят!!!», а «гуси летят...». Усвой...

 

Эта фраза под пером авторов приобрела образный и в то же время философский характер. Она сопровождает речь и образ мышления героя на протяжении всего повествования, тем самым выделяя их:

 

Спасибо карате. Выучка, чутье уберегли тело. А душу, психику спас принцип: делаешь дело – гони эмоции. Короче, «гуси летят». <...>

Дела мои при свете дня выглядели еще мрачней, чем вчера... Не-ет, распускаться сейчас не время. «Гуси летят:..». <:..>

Чуть в стороне стояла ярко-красная «Волга». Начальство прибыло. Я заглянул внутрь – никого. Ключи – в замке зажигания. Я даже не задумывался, что меня толкнуло. Во всяком случае, не «гуси летят!!!». Эмоций не было, снова заработал инстинкт.

 

Для речевой характеристики используют и целые фразы, которые не являются собственно фразеологизмами, но употребляются в их роли, будучи определенными обобщениями, несущими тот или иной эмоциональный заряд. Так, в «Русском транзите» авторы маркируют речь одного из героев фразой поймите меня правильно:

 

Благодаря капитану Лихареву... я и познакомился со Львом Михайловичем. Весьма колоритная личность:

– Вы только поймите меня правильно, товарищ капитан, но...

– Гражданин капитан!

– Вы только поймите меня правильно, товарищ капитан, но, пока идет следствие и не состоялся суд, вы для меня товарищ, а не гражданин.

– После суда, Перельман...

– Лев Михайлович, товарищ капитан. Вы только поймите меня правильно, а ваше имя-отчество? После суда, я твердо уверен, мы с вами станем товарищами.

– Тамбовский волк тебе товарищ!

– Вы только поймите меня правильно, но зачем вы такие слова при молодом человеке...

 

Не менее примечательна речь И. Сталина в романе В. Суворова «Контроль». Вождь любил говорить о самом себе мы тут посоветовались с товарищами (эта фраза широко употреблялась в тогдашних партийных кругах): Другая половина Москвы все же верит, что разбилась парашютистка. Поэтому мы тут посоветовались с товарищами и решили вас, товарищ Холованов, расстрелять; Снова поднял товарищ Сталин телефонную трубку: «Ежова дайте. Товарищ Ежов, мы тут посоветовались с товарищами и решили Холованова пока не расстреливать»; Некто в сером писателем стать мечтает. Талант в нем литературный пробуждается, как вулкан Кракатау. Чем товарищ Сталин не шутит: посоветуется с товарищами, да и назначит великим писателем. Классиком социалистического реализма.

Некоторые люди имеют привычку употреблять не только какие-то отдельные фразы, но целый набор их, обычно нравоучительного характера. Такими любимыми афоризмами у начальника одного из отделов Министерства внутренних дел в романе В. Кожевникова «Щит и меч» были: Посеешь поступок – пожнешь привычку, посеешь привычку – пожнешь характер, посеешь характер – пожнешь судьбу; Вечными бывают только автоматические ручки, но и те отказывают, когда нужно расписаться в получении выговора; Понятие долга – это и сумма, которую ты занял и должен вернуть, и то, что ты обязан сделать, чтобы быть человеком, а не просто фигурой с погонами. Именно по этим любимым изречениям своего начальника засланные в тыл врага разведчики могли догадаться о своей принадлежности к единому Центру, понять и узнать друг друга.

Употребление фразеологизмов в юмористических целях особенно заметно у писателей, стилю которых вообще присуща ирония, например у А. Чехова: Теща... изображает собой дистанцию огромного размера: поперечник ее равен длиннику, вес 7 пудов 24 фунта. В использовании фразеологических единиц для придания высказыванию юмористического оттенка выработались определенные приемы:

- употребление фразеологизмов по отношению к объектам, ранее с ними семантически не связанным. Так, А. Чехов в рассказе о «светлой личности» в центр повествования ставит женщину, «высокость» переживания которой находится в прямой связи с размером гонорара ее мужа, следовательно, являющуюся представительницей мира обыденщины; конь и трепетная лань в изображении автора – супружеская пара, отношения между которыми близки к пошлости; выражение рыцари без страха и упрека адресуется сборищу жуликов, готовых на служебное преступление; авторским является употребление выражения собрат по перу в значении «водовоз», брожение умов – «расстройство желудка» и т.д.;

- употребление параллельного фразеологизму свободного словосочетания: Что интересно, между числом клиентов и моими доходами наблюдалась четкая зависимость. Но обратно пропорциональная. Верно! Чем ограниченней контингент (к Афгану это не относится...), тем престижней. Значит, бар должен быть полупустым. А «полуполным» он будет за счет состоятельной публики (В. Барковский). «Ограниченный контингент» советских войск в Афганистане стал притчей во языцех, само выражение получило метафорическое, связанное значение. Освобождение оборота от этой «связанности» и употребление его по отношению к посетителям питейного заведения вызывает улыбку. Еще один пример: Толстый господин хочет что-то сказать и не может: поперек горла остановился у него годовалый бутерброд (А. Чехов). Ср.: фразеологизм становиться поперек горла – делаться для кого-либо невыносимым, нестерпимым;

- обыгрывание отдельных компонентов фразеологической единицы как не связанных с другими ее компонентами: Август [месяц] плодовит во всех отношениях. Тот ненастный вечер, в который дева шла в пустынных местах и держала в трепетных руках плод, был именно в августе. Плоды же злонравия поспевают у нас ежемесячно (А. Чехов). Ср.: Вот злонравия достойные плоды у Д. Фонвизина, а также плод любви. В приведенном примере, кроме того, сталкивается существительное плод в различных значениях: «часть растения, развивающаяся из завязи цветка и содержащая семена» и «порождение, результат чего-то»;

- использование вместо фразеологизма его общего стержня или содержания. У одного ученого читаем: Чтобы отыскать душу, нужно взять человека, которого только что распекло начальство, и перетянуть ремнем его ногу. Затем вскройте пятку, и вы найдете искомое (А. Чехов). Ср.: душа ушла в пятки. Таким же образом могут использоваться и пословицы: Так погиб чужой каравай, попавший в чужой широко разинутый рот! (А. Чехов.) Ср.: На чужой каравай рот не разевай;

- изменение состава фразеологизмов путем: а) замены одного компонента синонимом: Конечно, старый человек не всегда может попасть в ногу с новой жизнью (М. Зощенко). Ср.: идти в ногу; б) расширения состава фразеологизма: В большой праздник и вдобавок еще в злую погоду бедность не порок, но страшное несчастье! В это время утопающий бедняк ищет в ссудной кассе соломинку и получает вместо нее камень... (А. Чехов). Ср.: бедность не порок; утопающий хватается за соломинку; в) расширения состава устойчивого словосочетания одновременно с заменой одного из компонентов: Из души храбрость пошла в живот, пробурчала там, по бедрам ушла в пятки и застряла в сапогах (А. Чехов). Ср.: душа ушла в пятки;

- образование новых оборотов по аналогии с существующими фразеологическими единицами: Однако амбиция амбицией, а людей Данилову стало жалко (В. Орлов), Ср.: дружба дружбой, а денежки врозь;

- контаминация фразеологизмов, имеющих одни и те же или омонимичные компоненты: Трудно было понять, кто кого сживал со света и ради чьей погибели заварилась в природе каша, но... кому-то приходилось очень круто! (А. Чехов.) Здесь как бы слились три фразеологизма: сживать со света, ради чьей погибели, заварилась (в природе) каша;

- употребление фразеологических синонимов или вариантов одной и той же фразеологической единицы. Например, у М. Стельмаха читаем:

 

Бабуся решила повести своего непутевого внука в церковь. Там я должен был и покаяться, и набраться ума, которого мне все почему-то не хватало. Да я не очень-то и горевал, потому что не раз слышал, что этого добра недоставало не только мне, но и взрослым. И у них тоже отчего-то выскакивали клепки, рассыхались обручи, терялись ключи от разума, не варил котелок, вместо мозгов росла капуста, не родило в черепке, ум как-то умещался аж в пятках, а на плечах торчала макотра.

 

Автор выстроил целый ряд фразеологизмов, характеризующих недостаток ума людей, одновременно показав богатство народного языка.

Глава 7. Стилистический потенциал словообразования

Предварительные замечания

 

В русском языке наиболее распространены пять способов образования слов:

1) аффиксальный, который делится, в свою очередь, на суффиксальный, префиксальный (приставочный) и постфиксальный – с участием соответственно только суффиксов (программ ист от программа), префиксов (пост советский от советский), постфикса (разоружать ся – разоружать), а также безаффиксальный (гниль от гнилой, разгон от разгоняться);

2) сложение (гамма-лучи от гамма и лучи, вероисповедание от исповедание веры);

3) сокращение (аббревиация) (зав от заведующий, РФ – Российская Федерация);

4) субстантивация (ср.: Душевая кабина находилась рядом со спортзалом и Душевая находилась рядом со спортзалом);

5) лексико-синтаксический, когда к производящему слову или словосочетанию присоединяется не аффикс, а какое-либо другое слово или словосочетание, уточняющее или сужающее, а в конечном итоге модифицирующее значение первого (охрана: пожарная охрана, добровольная пожарная охрана и охрана военных объектов, охрана животного мира, охрана среды обитания животного мира). Все приведенные составные наименования являются терминами и имеют однозначные официальные дефиниции в федеральных законах.

К смешанным, но весьма распространенным способам образования слов относятся: а) приставочно-суффиксальный, когда к производящему слову одновременно присоединяется приставка и суффикс (антигриппин от грипп); б) сложно-суффиксальный, когда сложение сопровождается суффиксацией (русскоязычный от русский язык).

§ 7.2. Типы, модели и средства словообразования

 

Способы словообразования реализуются в словообразовательных типах и моделях. Словообразовательный тип – это схема образования слов, состоящая из производящего слова любой части речи и какого-либо словообразовательного элемента, например аффикса (фрезеров щик от фрезеровать, барабан щик от барабан). Словообразовательная модель – схема образования слов, состоящая из производящего слова определенной части речи и словообразовательного элемента (купаль щик от купаться, ныряль щик от нырять, плавиль щик от плавить).

Из всех способов словообразования аббревиация, пожалуй, единственная подвергается непрерывному остракизму со стороны литераторов. Аббревиатуры получили гражданство в русском языке в 1920-х гг. и тогда же стали не только распространенным, но и докучливым явлением в языке. Уже в то время В. Маяковский в «Прозаседавшихся» писал с явным сарказмом:

 

 

Чуть ночь превратится в рассвет, вижу каждый день я: кто в глав, кто в ком, кто в полит, кто в просвет, расходится народ в учрежденья.   Через час: ни секретаря, ни секретарши нет – голо! Все до 22-х лет на заседании комсомола.

Исколесишь сто лестниц. Свет не мил. Опять: «Через час велели придти вам. Заседают: покупка склянки чернил Губкооперативом».   Снова взбираюсь, глядя на ночь, на верхний этаж семиэтажного дома. «Пришел товарищ Иван Ваныч?» – «На заседании А-бе-ве-ге-де-е-же-зе-кома».

 

Ироническое отношение к злоупотреблению аббревиатурами – это первое, что бросается в глаза при знакомстве с их использованием в художественной литературе как средством выразительности.

Попробуем. расшифровать: что означает название организации НИИУРАВОДБАСДОН, упоминаемое В. Евтушенко в повести «Гарусеновский летописец». Это невозможно сделать без подсказки автора. Оказывается, речь идет о Научно-исследовательском институте управления регулированием атмосферно-водного бассейна Дона. Даже для сотрудников института его название было неудобоваримым, и они говорили «УРАДОН» или «БАСДОН», тем самым сокращая сокращения. Руководитель этого учреждения Богдан Осипович Городулин подписывался также сокращенно – БОГ.

Реже писатели используют аббревиатуры, чтобы обратить внимание на какое-либо явление, по их мнению знаменательное для описываемого времени. К такому приему прибегает, например, А. Алексеев в романе «Драчуны», где повествуется о жизни в послереволюционной деревне.

 

– Ну-с, ребята, теперь слушайте: районо и райисполком вынесли наконец решение в течение двух лет построить у нас новую школу....

– Уда-а-а!.. Вот здорово-о-о!

– Погоди, Жуков, я еше не зсе сказал. Это будет Ша-Ка-Эм! Ну-с, а сейчас потрудитесь расшифровать три эти буквы: ШКМ. Начнем с первой буквы – «Ш». Что может она означать? Ну, где мы с вами сейчас находимся?

– Школа, школа! – заорали мы хором.

– Ну, разумеется. Перейдем к «Ка». Неужели не догадываетесь?..

– Крестьянская) – радостно выдохнул класс.

– Итак, осталась нерасшифрованной одна буква «М». И я уж не буду больше мучить вас, а скажу, что за этой буквой скрывается слово «молодежная». Сложим все три слова – что получится?..

– Школа-а-а! Крестьянской-о-ой!.. Мо-ло-де-жи!

 

Внимание литераторов привлекает и так называемая внутренняя форма слова – «характер» связи звукового состава слова и его первоначального значения, способ мотивировки значения в данном слове*. Рассуждения о происхождении слова, о том, почему тот или иной предмет назван так, а не иначе, писатели нередко вставляют в повествование, оживляя его, пробуждая интерес к тому или иному наименованию.

* Русский язык // Энциклопедия. М., 1998.

 

Внутренняя форма производного часто бывает прозрачной, т.е. его структура четка и со всей очевидностью показывает, от какого слова и как оно образовано, почему имеет то или иное значение. Это особенно хорошо видно на неологизмах, в частности на индивидуальных образованиях. Например: В экспедиции было два отряда – один, «высокогорный», шел по верхней границе леса... другой, «луговой», выехал недели на три раньше и двигался по нижней границе лугами, поймами и долинами (С. Залыгин).

 

В романе «Поднятая целина» М. Шолохов приводит такой диалог между Разметновым и Давыдовым:

– В детстве я сам водил голубей, факт. Потому-то мне и интересно знать, какой породы голуби: вертуны или дутыши, а может быть, монахи или чайки. И где ты их достал.

Теперь уже улыбался Разметнов, разглаживая усы:

– С чужого гумна прилетели, стало быть, порода их называется «гуменники», а ввиду того что явились без приглашениев, могут они называться и так – скажем, «приблудыши» или «чужбинники», потому что на моих кормах живут, а сами по себе ничего не добывают... Одним словом, можно приписать их к любой породе, какая тебе больше по душе.

– Какой они окраски? – уже серьезно допытывался Давыдов.

– Обыкновенной, голубиной.

– То есть?

– Как спелая слива, когда ее ишо не трогали руками, с подсинькой, с дымком.

– А, сизари, – разочарованно протянул Давыдов.

 

В этом диалоге встречаются слова, внутренняя форма которых как бы на поверхности: название вертуны могло произойти только от глагола вертеться, дутыши – от дуться, гуменники – от гумно, приблудыши – от приблудить, чужбинники – от чужбина, сизари – от сизый. Следовательно, названия могут даваться по отношению кого-либо к предмету, действию, признаку.

Внутренняя форма слова может постепенно затухать, и тогда требуются специальные этимологические исследования для ее определения. Приведем простой пример ослабления внутренней формы. Первоначально штурвальным называли лицо, стоящее за штурвалом и ведущее судно по заранее намеченному курсу. Но вот появились корабли, у которых вместо штурвала использовался рычаг, однако лицо, ведущее судно по заранее намеченному курсу, по-прежнему называют штурманом (на это обратил внимание писатель Ю. Смуул, плававший на дизель-электроходе «Кооперация» в Антарктиду и описавший это плавание в дневнике «Ледовая книга»).