III. Творчество Владимира Высоцкого.

Я не люблю уверенности сытой,

Уж лучше пусть откажут тормоза.

Досадно мне, коль слово «честь» забыто

И коль в чести наветы за глаза.

В. Высоцкий

Учитель.Владимира Семеновича Высоцкого (1938–1980) любит, знает и слушает вся страна. Он вошел в нашу жизнь в «магнитофонную эпоху». Его голос с хрипотцой, нехитрый гитарный перебор слышался повсюду.

Звучит аудиозапись «Песни о друге».

Это один из авторов, который по достоинству оценен был, к сожалению, уже после смерти. Необыкновенный и щедрый талант этого человека сделал его «своим» для миллионов людей.

Песни, баллады, стихи Высоцкого привлекают к себе не только оригинальностью, виртуозным владением лексикой, они понятны и близки людям теми переживаниями, проблемами, которые испытывают лирические герои его произведений.

«Сам Высоцкий не пристраивался к массовым вкусам. Он не позволял им задеть своего художественного достоинства. В сфере песни (в массовой сфере культуры) появилась новая точка отсчета. У нас был Высоцкий – с этим сегодня невозможно не считаться, и не только представителям так называемой «авторской песни».

Известно, что о Высоцком при жизни ходило множество слухов. Люди, не знавшие точно, кто он такой, гадали: фронтовик? бывший лагерник? спортсмен? Он не был ни тем, ни другим, как не был и альпинистом, и шофером, и простым рабочим парнем. Но когда он говорил от лица того или иного персонажа, получалось так убедительно, что слушатели – верили.

– Как ему это удавалось?

1-й ученик.Высоцкий обладал редким даром сочувствия. Когда говорил от чьего-то лица, перевоплощался полностью, не оставляя зазора между собой и своим героем. (Вот что значит актерское мастерство: Высоцкий не только бард, но и актер театра и кино.) Он находил в каждом нечто созвучное себе. Он сам был упрям и решителен, как те, о ком пел:

Отставить разговоры!

Вперед и вверх, а там…

Ведь это наши горы,

Они помогут нам…

2-й ученик.Он любил своих друзей и остро переживал потери – совсем как герой его песни «Он не вернулся из боя».

Он любил жизнь и верил в её победу над любой бедой, как и те солдаты, которые, видя выжженную Землю, бились за её возрождение:

Кто сказал, что Земля не поет,

Что она замолчала навеки?!

Нет! Звенит она, стоны глуша,

Изо всех своих ран, из отдушин,

Ведь Земля – это наша душа,

Сапогами не вытоптать душу.

3-й ученик.Он знал состояние высшего духовного взлета, пережил минуты счастья в творчестве и в любви, и герои его песен делили с ним эту радость:

Весь мир на ладони – ты счастлив и нем

И только немного завидуешь тем –

Другим, у которых вершины еще впереди.

4-й ученик. « Надо признаться, – писала Татьяна Баранова, – что Высоцкий на лету ловил темы, которые витали в воздухе, про это написаны десятки песен: «Антиалкогольная», «Почему аборигены съели Кука?», «Москва – Одесса», «Товарищи ученые», «Холера», «Утренняя гимнастика» и т. д. Тут было про все и на все вкусы: о политике неприсоединившихся стран, проволочках в работе Аэрофлота, добровольно-принудительной мобилизации научных работников на осенние поля и овощные базы».

5-й ученик. Были у него, конечно, и песни, на героев которых он не был похож. Он писал портрет «от противного», в красках изображая тех, кто был ему глубоко неприятен.

У них денег – куры не клюют,

А у нас на водку не хватает, –

пел он голосом завистника. Этот голос был ему хорошо знаком, ведь и вокруг него, талантливого и знаменитого, шептались завистники. Высоцкий не боялся, что его «перепутают» с отрицательными персонажами. Просто знал себе цену.

Учитель.По свидетельству Булата Окуджавы, Высоцкий страдал от того, что не был признан официально. Не разрешали печатать сборники стихов, не принимали в Союз писателей… А страна смеялась его смехом и плакала вместе с его героями, пела «его голосом» и удивлялась – какой еще популярности нужно было?!

Только после смерти поэта выходят диски и аудиокассеты – полное собрание сочинений, печатаются его стихи и «Роман о девочках».

Признаемся, что Владимир Семенович Высоцкий был талантливейшим артистом. Эльдар Рязанов к одной из годовщин снимает многосерийный документальный фильм о Высоцком. Но поздно! Ему бы при жизни хоть десятую долю этого признания, он не ушел бы так рано.

Чтец. Как все мы веселы бываем и угрюмы,

Но если надо выбирать и выбор труден,

Мы выбираем деревянные костюмы.

Люди! Люди!

Нам будут долго предлагать – не прогадать.

Ах! – скажут, – что вы, вы еще не жили!..

Ну а потом предложат: или – или…

И будут вежливы и ласковы настолько –

Предложат жизнь счастливую на блюде.

Но мы откажемся, и бьют они жестоко,

Люди, люди!

IV. Итог уроков.

– На основе услышанного на уроках сделайте вывод: каково значение бардовской песни в современной жизни?

Урок 94
Основные направления и темы
литературы русского зарубежья

Цели: дать понятия о литературе русского зарубежья; определить особенности творчества русских авторов-эмигрантов.

Ход урока

I. Вступительная беседа.

– Что вы знаете о русской эмиграции? Каковы её причины?

– Что вы знаете о русских писателях, творивших за рубежом?

В последнее время в отечественную литературу влилась масса прежде запрещенных у нас произведений писателей русского зарубежья, в том числе наших современников, эмигрантов так называемой «третьей волны»: В. Аксенова, С. Довлатова, В. Войновича, В. Некрасова, Ю. Кублановского, Э. Лимонова и многих других. В их человеческой и творческой судьбе много общего. Все они уехали из России после 1970 года по одной причине – преследования властей за резкое разоблачение советского строя и идеологии.

Нередко эмиграция была вынужденной (по требованию КГБ) в связи с участием литераторов в «Самиздате» или публикаций сочинений в зарубежных органах печати. Однако отождествлять «третьеволновиков» по мироощущению просто невозможно. Помимо естественной для каждого индивидуальной позиции следует указать на их принципиальное размежевание на две основные группы.

В. Аксеновсказал в интервью 1990 года: «Америка – это мой дом, но я не почувствовал себя американцем и никогда не почувствую; но за эти десять лет сформировался как некий космополитический отщепенец» (Глэд Дж. «Беседы в изгнании. Русское литературное зарубежье»). Подобные же заявления делаются иногда без тени сомнения или сожаления, как результат устойчивого самочувствия.

Именно так прозвучало признание Э. Лимонова: «Народ – всегда толпа, здесь тоже толпа. Я пишу свои книги по-русски, но к толпе ни к русской, ни к французской, ни к американской никогда принадлежать не буду… Я – пария русской или советской литературы» (Дж. Глэд).Чаще все-таки «межпланетное» положение расценивается как следствие сложившихся обстоятельств. С. Соколов, по его словам, научился «вылезать из собственной русской шкуры»; «И тут невольно становишься космополитом: литературным, духовным, интернациональным писателем» (Дж. Глэд).

Сложилось у писателей-эмигрантов «третьей волны» и противоположное мироощущение. А. Зиновьев поделился остроболезненными (вплоть до мысли о самоубийстве) переживаниями при прощании с Россией: «Я – глубоко русский человек. Для меня покинуть страну было равносильно самому суровому наказанию. Я никогда не рассчитывал на эмиграцию и не хотел. Я рассчитывал на тюрьму или, в лучшем случае, на внутреннюю ссылку, скажем, высылку в Сибирь».

И объяснил это душевноесостояние: «Одной из черт русских является глубокая привязанность к тем местам, где они живут. И поэтому русские страдают ностальгией в эмиграции гораздо больше, чем представители других национальностей» (Дж. Глэд).

Трагически воспринял свое прощание с родиной В. Максимов, этим настроением пронизано все его творчество.

То или иное отношение к родине – свободное право любого человека, насилие над личностью недопустимо. Но взгляд по этому поводу определяет культурную ориентацию и направленность художественного поиска авторов.

Противопоставлял свои творческие искания русской классике С. Довлатов: «Деятельность писателя в традиционном русском понимании связана с постановкой каких-то исторических, психологических, духовных, нравственных задач. А я рассказываю истории».

Еще резче расценивает «русскую литературную традицию» Б. Хазанов. Новое, по его мнению, – в «сложном видении человека, который наблюдает действительность в самых разных ракурсах, учитывает… ассоциации словесные, культурные, фольклорно-блатные, исторические – всякие, и который широко пользуется игрой слов».

Тяготение к расширению «поля» авторского зрения, освоению оригинальных образных структур, языковых форм было общим для представителей «третьей волны». Но, как сказал А. Цветков, для многих из них и для него самого «родина останется в русской литературе». Поэтому А. Цветков строго судит об американской да и российской поэзии «с точки зрения настоящей традиции» с учетом завоеваний «старых мастеров», «прокладывая свой курс» при соблюдении священных законов художественной словесности (Дж. Глэд).

Обстановка в среде эмигрантов «третьей волны» – напряженная, вызывающая не просто полемику, а острые, нередко грубые взаимонападки разнонаправленных сил. Нужно, видимо, согласиться с И. Сусловым, указавшим еще в 1983 году основную причину подобного нервозного состояния своих собратьев по изгнанию: «…все издательства забиты так называемой русской темой… То есть это все о чудовищности тоталитаризма, если угодно. И поскольку некоторые из этих книг не получают достаточного распространения, издатели боятся их брать».

Ныне, спустя десятилетия, когда в России широко публикуются прежде запрещенные материалы, трудности только возросли. Появилась необходимость преодолеть устаревшую тематику – разоблачение тоталитарной системы, необходимость идти к каким-то общезначимым для нашей поры наблюдениям. Современная эмигрантская литература соединила в себе снова две неоднородные линии поиска: в области темного, дисгармоничного человеческого подсознания и в сфере вечных духовных ценностей бытия.