III. Роман Пастернака «Доктор Живаго».

Можно начать с сообщений учащихся о необычности сюжета и композиции произведения.

Мы обратимся лишь к нескольким страницам этого необычного произведения.

Весь роман – это откровение Пастернака, его послание к нам, ныне живущим, послание, заставляющее увидеть то, чего раньше не замечали. Это своеобразное письмо, покоряющее открытостью, любовью к жизни, умение видеть поэзию в прозе. В нем присутствуют и записки, и дневниковые заметки, и стихи, и письма как таковые.

Мы обратимся к такому письму – прощальному письму Тони.

Анализ страниц романа (глава 13, часть 18).

– Как вы думаете, письмо это написано по правилам?

В нем нет адреса, нет обращения, начала, нет слов прощания. Мысли Тони прыгают: то она говорит о себе, то о событиях вокруг, то вновь обращается к своим чувствам… Кажется, уже попрощалась, а письмо все продолжается.

– В каком жанре написано это письмо? (Это крик души, который заставляет трепетать и наши души.)

– Что было в этом письме, что заставило Юрия Андреевича забыть, в каком он городе и у кого в доме? Забыть, где он и что кругом него? В чем сила письма?

Это письмо о любви, у которой нет будущего. Тоня никогда не говорила мужу: «А я люблю тебя… Я люблю все особенное в тебе, все выгодное и невыгодное, все обыкновенные твои стороны, дорогие в их необыкновенном соединении… Мне все это дорого, и я не знаю человека лучше тебя». Но «все горе в том, что я люблю тебя, а ты меня не любишь».

Нет, он любил Тоню, но опоздал это сказать…

Письмо, о котором идет речь, не первое, полученное Юрием Живаго от жены. Но как не похоже оно на другие! Оно – прощальное. И в нем высвечивается вся замечательная душа Антонины Александровны: огромная, умеющая любить, жертвенная. Мы как будто по-новому видим эту женщину, которая до этого письма казалась иной.

– Вспомните в литературе другие примеры женского письма.

Учащиеся могут выступить с сообщениями о примерах женского письма, что обобщит знания.

Пастернак любил и умел писать. Широко известен его эпистолярный роман с Мариной Цветаевой: «Мы были музыкой во льду…» Так вот и это письмо, о котором мы говорим сегодня, – музыка, которая потрясает до глубины души своей искренностью, обилием чувств и – полным самоотречением.

Заканчивая работу над романом, Пастернак признавался в одном из писем: «Вы не можете представить, что при этом достигнуто! Найдены и даны имена всему тому колдовству, которое мучило… Все распутано, все названо, просто, прозрачно, печально. Еще раз, по-новому, даны определения самому дорогому и важному, земле и небу, большому и горячему чувству, духу творчества, жизни и смерти…»

Два человека – он и она – могут обрести друг друга лишь в письмах, и тем трагичнее ситуация, когда письмо остается без ответа, как обнаженная душа среди холода и ветра, душа, которую некому согреть и спасти.

Домашнее задание.

Выучить понравившееся стихотворение Бориса Пастернака, выполнить его анализ.

Уроки 85–86
Жизнь и творчество Александра Исаевича
Солженицына. Своеобразие раскрытия
«лагерной» темы в творчестве писателя

Цели: познакомить с жизнью и творчеством Солженицына; отметить своеобразие звучания «лагерной» темы в повести «Один день Ивана Денисовича»; развивать навыки анализа текста, подготовки развернутого ответа на вопрос.

Ход уроков

Солженицын – пророк в своем отечестве. Можно без преувеличения сказать, что это центральная фигура современной русской литературы… Читать Солженицына – большой труд. …его осмысление и понимание – одна из самых актуальных задач, стоящих и перед каждым думающим человеком, которому небезразлична национальная судьба, и перед обществом, ищущим Национальной идеи…

М. М. Голубков

I. Вступительное слово.

Среди новых тем, появившихся в литературе «оттепели», выделяется и «лагерная» тема, затронувшая не одну тысячу судеб советских граждан. Сталинское правление осталось в истории как время репрессий и жестоких ограничений свободы личности, но об этом стало возможно говорить только после смерти «вождя народов».

Вот некоторые факты (историческая справка может быть подготовлена учащимся).

Послевоенное время исследователи считают апогеем сталинизма, когда количество политзаключенных резко возросло. На 1 января 1950 г., по данным В. Н. Земскова, насчитывалось 2,6 млн зэков (в 1946 г. почти в 4 раза меньше), в том числе 1,4 млн лагерников, из которых 60 тыс. – каторжане. В тюрьмах – до четверти миллиона. В ссылке и высылке – 2,7 млн человек. К ним прибавь 2–3 млн пленных. В 1947 году смертную казнь отменили, заменив 25-летним заключением. Через три года казнь восстановили, а срок оставили.

Через проверочные лагеря пропустили 2 млн пленных и репатриированных, из них 0,9 млн направили в лагеря или ссылку. Почти 50 % зэков во второй половине 40-х гг. – политические, многие из них «повторники», получившие новый срок после отсидки с 1937–1938 гг. Из Западной Украины выслали 175 тыс. человек, из Прибалтики – 160 тыс., с Черноморского побережья – 60 тыс. (в основном греков) и т. д. Они все были очень нужны: одновременно во многих местах строились разнообразные гиганты очередной пятилетки.

Тоталитарный режим достиг верхней планки, невозможность его движения далее по нарастающей стала если не осознаваться, то ощущаться. Писатель К. М. Симонов (1915–1979) заметил, что с конца войны множились иллюзии: должно случиться нечто, двигающее страну в сторону либерализации. Возникла атмосфера ожидания обновления. Это понимал Сталин. Поэтому репрессивная машина стала усиливать свои обороты.

Среди авторов, кто отличается широким охватом «лагерной» темы, выделяется Александр Исаевич Солженицын.