I. Интеллектуальная разминка.

Ответив на вопросы, вы проверите свои знания по изученной теме.

1. «...Символизм можно назвать... «поэзией намеков», – писал В. Брюсов в предисловии ко второму выпуску «Русских символистов». Если символизм – «поэзия намеков», то как по аналогии можно определить акмеизм и футуризм? (Акмеизм – поэзия точности (ясности), футуризм – поэзия вызова (эпатажа, опровержения традиции).)

2. Исправьте ошибки в литературоведческих суждениях:

а) для поэтического языка символистов были характерны повышенная музыкальность, активное словотворчество (создание неологизмов), тяготение к ясному и четкому пушкинскому стилю;

б) образный строй лирических произведений акмеистов отличают неопределенность, расплывчатость поэтических формулировок, нарочитое внимание к мелочам, эстетизация вкусовых ощущений.

(а) Для символистов нехарактерно активное словотворчество и стремление к абсолютной ясности точности поэтического языка; б) ошибочным является утверждение о расплывчатости поэтических формулировок в лирике акмеистов: стремление к ясности и точности в максимальной степени отличает их поэтический язык.)

3. Тезисом к литературному манифесту какого литературного направления могли бы послужить следующие цитаты из статей поэтов серебряного века?

А) «Страшный контрданс «соответствий», кивающих друг на друга. Вечное подмигивание. Ни одного ясного слова, только намеки, недоговаривания. Роза кивает на девушку, девушка на розу. Никто не хочет быть самим собой».

Б) «Во имя свободы личного случая мы отрицаем правописание».

В) «Для нас иерархия в мире явлений – только удельный вес каждого их них, причем вес ничтожнейшего все-таки несоизмеримо больше отсутствия веса, небытия, и потому перед лицом небытия – все явления братья».

(а) Символизм; в приведенной цитате из статьи О. Мандельштама в пародийно преувеличенном виде представлена одна из граней поэтики символизма; б) футуризм; цитируется 4-й пункт футуристического манифеста из сборника «Садок судей II»; в) акмеизм; высказывание принадлежит Гумилеву (статья «Наследие символизма и акмеизм»).

4. Стилевые черты какого литературного течения стали предметом пародии в стихотворении В. Соловьева?

... Призрак льдины огнедышащей

В ярком сумраке погас,

И стоит меня не слышащий

Гиацинтовый Пегас.

Мандрагоры имманентные

Зашуршали в камышах...

(В стихотворении В. Соловьева пародируется символизм: стремление к обновлению поэтического языка выражалось в активном использовании оксюморонов, экзотических по звучанию и значению (часто редких или архаичных) слов и неожиданных сочетаний.)

II. Проверка домашнего задания.

Прослушивание и обсуждение домашних работ учащихся
(устных рассказов на тему «Мой любимый поэт серебряного века»).

III. Подготовка к контрольному сочинению.

Работа в парах.

Анализ предложенного примерного текста сочинения. Обратить внимание, что главное в работе – рассказать, что понравилось в творчестве названного поэта, поэтому остановиться на тех темах и произведениях, которые привлекли особое внимание.

Раздаточный материал.

Мой любимый поэт Серебряного века

...Странный поэт, какие должны в нем таять воспоминания, какой вкус на его губах, горький, густой и неисчезающий.

Пунин

Серебряный век – это эпоха творческой свободы, рождения ярких индивидуальностей, гениальных открытий. Блестящее созвездие известных мастеров просто ошеломляет: Гиппиус, Брюсов, Цветаева, Блок... Можно бесконечно продолжать этот список.

В истории русской словесности есть имена-камертоны, само звучание которых призывает думать о явлениях куда более широких, чем конкретное их творчество. Одно из таких имен – Николай Гумилев. Как в чистом бриллианте, преломляясь, солнечный луч являет глазу целый спектр, так и в судьбе этого поэта я вижу преломление многих талантов, отражение его трех ипостасей: он поэт, путешественник, воин.

Обычно говорят: в день, когда он родился...

Николай Степанович Гумилев родился ночью, в Кронштадте, сотрясаемом именно в эти часы штормом. Старая нянька, глядя на разыгравшуюся бурю, простодушно увидела в этом некий своеобразный знак, сказав, что у родившегося «будет бурная жизнь». В сущности, она оказалась права.

Рано проявились таланты будущего поэта. В детстве он любил рисовать и сочинять, мечтал о путешествиях, выделяя из прочих предметов географию. Еще будучи студентом Царскосельской гимназии, девятнадцатилетний Гумилев выпустил первый свой сборник – «Путь конквистадоров».

Конечно, не следует завышать успехи молодого поэта, но, думается, и слишком уж занижать их тоже не стоит. Будь они только подражанием, вряд ли на них откликнулся бы Брюсов, написавший о «нескольких прекрасных стихах, действительно удачных образах».

Чтение юношеских стихов талантливого поэта для меня – игра. Ведь самый обычный «жест» для раннего Гумилева – перенесение себя и читателей в сон, перемещение в пространстве и времени, перевоплощение в кого угодно.

Стоит только дать волю воображению – и начинается карнавальная смена то ли масок, то ли жребиев: конквистадор, царь в алмазном венце и даже попугай с Антильских островов.

«Путь конквистадоров» интересен и тем, что в нем уже явно запечатлен образ, к которому стремился тогда Гумилев, и самой демонстрацией умения писать стихи:

Я конквистадор в панцире железном,

Я весело преследую звезду...

«Конквистадором» был сам поэт, и звездою, которую он «весело преследовал», – поэзия и страсть к путешествиям.

Поэт и путешественник не боролись в этом человеке; они не только мирно уживались, но и были необходимы один другому, дополняли и взаимно обогащали друг друга.

Н. С. Гумилев – литератор, автор стихов, рассказов, рецензий, но его имя связывают и с путешествиями, особенно после участия в эфиопской экспедиции академика Радлова. Коллекция, привезенная поэтом и его племянником Н. Л. Сверчковым из Африки, по мнению специалистов, стоит на втором месте после коллекции Миклухо-Маклая. А чего стоят «Африканский дневник» и книга стихов «Шатер» – замечательное описание дальней земли!

Одним из самых прекрасных произведений об Африке я считаю стихотворение Гумилева «Жираф». Все оно особенное:

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд

И руки особенно тонки, колени обняв.

Послушай: далеко, далеко на озере Чад

Изысканный ходит жираф...

И начинается таинственная и грустная сказка «про черную деву, про страсть молодого вождя... про тропический сад, про стройные пальмы и запах немыслимых трав...» Потрясают необычные сравнения:

Вдали он подобен цветным парусам корабля,

И бег его плавен, как радостный птичий полет.

Это стихотворение настолько мелодично, что в наше время на него написана музыка и оно стало песней.

Поэт, путешественник Н. С. Гумилев, отложив прочие дела, в 1914 году был записан добровольцем в кавалерию, что было не просто, так как еще в 1907 году из-за болезни глаз его признали неспособным к военной службе. Так начинала реализовываться третья ипостась человека, о котором привыкли потом говорить: поэт, путешественник, воин. Два Георгиевских креста – так оценили его бесстрашие, поистине легендарную храбрость и мужество, о котором затем говорили все мемуаристы.

В 1915 году вышла в свет новая книга – «Колчан». В ней собраны стихи, передающие состояние человека на войне. Это были и первые эмоциональные оценки:

И воистину светло и свято

Дело величавое войны;

и более глубокие открытия:

Словно молоты громовые

Или воды гневных морей,

Золотое сердце России

Мерно бьется в груди моей.

Одно из лучших произведений сборника, «Пятистопные ямбы», которое, как узор по ковру, выткано нитками лет и дней, формировавших основу души поэта, подводит своего рода итог всему предыдущему творчеству: и любовь, и путешествия, и война, и экзотика нашли отражение в этой поэме.

О творчестве моего любимого поэта серебряного века, о музыке его стихов можно говорить бесконечно долго и много. Поэзия Николая Гумилева – это вся его жизнь, занятая поисками красоты.

В 1921 году поэт был расстрелян по ложному обвинению в участии в заговоре против Советской власти. Но остались его Книги, Осталось его Слово, о котором через семьдесят лет после смерти Гумилева критик С. Чупринин написал: «Он возвысил Слово над «низкой жизнью»... И дальний отсвет этого Слова лег на стихи самого Николая Гумилева, на всю его счастливую, страдальческую, легендарную судьбу».

IV. Итог уроков.

Домашнее задание.

Готовиться к контрольному сочинению по теме «Мой любимый поэт серебряного века».

Уроки 27–28
Контрольное сочинение
«Мой любимый поэт Серебряного века»

Работа выполняется в классе.

Урок 29
Александр Блок: судьба и творчество.
«Стихи о Прекрасной Даме»

Цели: познакомить с основными этапами жизни и творчества А. Блока; отметить своеобразие поэтического мира раннего Блока, проявление его творчества в символизме; рассмотреть основные темы и образы первого сборника «Стихи о Прекрасной Даме».

Ход урока

Блок является одним из чудотворцев русского стиха... Обыкновенный поэт отдает людям свои творения, людям самого себя.

Н. Гумилев

I. Лекция учителя.

Сегодня в центре нашего внимания – судьба и творчество Александра Александровича Блока. Его наследие уже целый век не теряет своей ценности для русского читателя. Вот как пишет об этом доктор филологических наук профессор Л. Ф. Алексеева.

«Теперь, когда ХХ век позади, по-новому воспринимается творческое наследие многих поэтов. Опять, как и в 1910–1920-е годы, выделяется на многообразном и пестром фоне литературы этих исторических десятилетий поэтический голос Александра Блока. В нем не только предельная искренность, то есть достоверность чувств и настроений конкретной неординарной личности, свидетеля эпохи, воспринимающего ее всеми силами души, но и глубокое предчувствие перспективы истории, способность расслышать в звуках современности голоса грядущего».

– Что вы знаете об этом поэте, может быть, раньше уже читали его стихи?

Блок – одна из ярких фигур поэзии серебряного века. Его читали и почитали не только простые читатели, но и поэты разных литературных течений.

М. Цветаева посвятила ему такие строки:

Имя твое – птица в руке,

Имя твое – льдинка на языке.

Одно-единственное движение губ.

Имя твое – пять букв.

БЛОКЪ – так по правилам грамматики дореволюционной России писали это имя.

Александр Блок родился и воспитывался в высококультурной дворянско-интеллигентской семье 16 ноября (28 ноября) 1880 г. Его отец, Александр Львович, вел свой род от врача Иоганна фон Блока, приехавшего в Россию в середине XVIII века из Мекленбурга, и был профессором Варшавского университета по кафедре государственного права. По отзывам сына, он был способным музыкантом, знатоком литературы и тонким стилистом. Однако его деспотический характер стал причиной того, что мать будущего поэта, Александра Андреевна, литератор, переводчица, была вынуждена уйти от мужа. Так в 1881 году А. Л. Блок возвращается в Варшаву, а А. А. Бекетова-Блок остается в Петербурге в доме своего отца, Андрея Николаевича Бекетова, известного ученого-ботаника, общественного деятеля, ректора Санкт-Петербургского университета. В семье Бекетовых многие занимались литературным трудом. Дед Блока был автором не только солидных трудов, но и многих научно-популярных очерков. Бабушка, Елизавета Григорьевна, всю жизнь занималась переводами научных и художественных произведений. «Список ее трудов громаден», – вспоминал позднее внук. Литературной работой систематически занимались и ее дочери – мать Блока и его тетки.

Атмосфера литературных интересов очень рано пробудила в нем непреодолимую тягу к поэзии. В 1894 г. становится «редактором-издателем» домашнего рукописного журнала «Вестник», готовит переводы, пародии, рецензии, стихотворные и прозаические опыты, привлекает к сотрудничеству двоюродных и троюродных братьев. В 1894–1897 годах гимназист Блок выпускает 37 номеров журнала. «Тогда уж меня пленила в нем (Блоке) любовь к технике литературного дела и особенная аккуратность», – вспоминал Сергей Соловьев, кузен Блока, будущий поэт-младо-символист.

В юности Александр Блок мечтал стать актером, занимался декламацией, участвовал в любительских спектаклях. 1 августа 1898 года, будучи в гостях в соседнем имении Менделеевых Боблово (где и познакомился со своей будущей женой, дочерью великого русского химика Дмитрия Ивановича Менделеева, Любой), играл в сценах из трагедии Шекспира «Гамлет». Роль Гамлета исполнял Блок, роль Офелии – Любовь Менделеева. Так начиналась история любви.

Диалог по письмам и воспоминаниям А. Блока и Л. Менделеевой. Выразительное чтение или чтение наизусть подготовленными учениками.

Менделеева. Первый и единственный за все эти годы мой более смелый шаг навстречу Блоку был вечер представления «Гамлета». В костюме и гриме я чувствовала себя смелее. Венок, сноп полевых цветов, распущенный напоказ всем плащ золотых волос, падающий ниже колен... Блок в черном берете, со шпагой. Мы сидели за кулисами, в полутайне, пока готовили сцену. Блок сидел у моих ног, потому что табурет мой стоял выше. Мы говорили о чем-то более личном, чем всегда, а главное, жуткое: я не бежала, я смотрела в глаза, мы были вместе, мы были ближе, чем слова разговора. Да, был и этот разговор, и возвращение после него домой. Как-то вышло, что после спектакля мы ушли с Блоком в костюмах (переодевались дома) и очутились вдвоем Офелией и Гамлетом в этой звездной ночи. Мы были еще в мире того разговора, и было не страшно, когда перед нами в широком небосводе медленно прочертил путь сияющий голубизной метеор.

Перед природой, перед ее жизнью и ее участием в судьбах мы с Блоком, как оказалось потом, дышали одним дыханием...

Даже руки наши не встретились, и смотрели мы прямо перед собой. И было нам шестнадцать и семнадцать лет.

Блок. Помните Вы-то эти сумерки? Вдруг в тусклом свете появлялась Ваша фигура. Когда я догонял Вас, Вы оборачивались, смотрели всегда сначала недружелюбно, скрытно, умеренно. Рука еле дотрагивалась (и вообще-то Ваша рука всегда торопится вырваться)... Я путался, говорил ужасные глупости, падал духом; вдруг душа заливалась какой-то душной волной. И вдруг, страшно редко, – но ведь было же и это! – тонкое слово, легкий шепот, крошечное движение... После этого опять еще глуше, еще неподвижнее.

Менделеева. Раз, идя по Садовой мимо часовни у Спаса на Сенной, я заглянула в открытые двери. Образа, трепет бесчисленных огоньков восковых свечей, припавшие, молящиеся фигуры. Сердце защемило от того, что я вне этого мира, вне этой древней правды... Я пошла дальше и почти машинально зашла в Казанский собор. Я не подошла к богатой, в бриллиантах, чудотворной иконе, а дальше – за колоннами – остановилась у другой Казанской. Я опустилась на колени, еще плохо умея молиться... Потом это стала наша Казанская, к ней же приходила за помощью и после смерти Саши... Я стала приходить в собор к моей Казанской и ставить ей свечу.

В сумерки октябрьского дня я шла к собору и встретила Блока. Мы пошли рядом. Я рассказала, куда иду и как все это вышло. Позволила идти с собой.

Блок. Вошли внутрь. В соборе почти никого не было. Вас поразила высота, громада, торжество, сумрак. Голос понизили даже. Потом ходили по диагонали. Солнце лучилось косо. Отчего Вам тогда хотелось сумрака, пугал Вас рассеянный свет из окон? Он портил собор, портил мысли, что же еще? Стало поздно, вышли, прошли на Сенную... Мне показалось ужасно близко!

Менделеева. Так начались соборы – сначала Казанский, потом и Исаакиевский. Встречи наши на улице продолжались. Мы все еще делали вид, что они случайны. Но часто... мы шли вместе далекий путь и много говорили. Все о том же. Много о стихах. Раз Блок спросил, что я думаю о его стихах. Я ответила, что думаю, что он поэт не меньше Фета. Это было для нас громадно! Мы были взволнованы оба, когда я это сказала, потому что в ту пору мы ничего не болтали зря.

Учитель. История любви двух молодых людей не была безмятежной. Были и недопонимание, и временный разрыв отношений. А. Блок болезненно переживал разлуку с любимой девушкой, которая стала его поэтической Музой. 29 января 1902 года Блок пишет ей: «...Моя жизнь… немыслима без исходящего от Вас ко мне некоторого непознанного, а только еще смутно ощущаемого мной Духа». В дневниках Блока даже появляется тема самоубийства.

7 ноября Блок пишет предсмертную записку и, с револьвером в кармане, отправляется в зал Дворянского собрания, на вечер Высших женских курсов. После вечера происходит решительное объяснение. Л. Д. Менделеева соглашается стать женой поэта.

Еще в 1898 году Блок стал студентом юридического факультета Петербургского университета, но растет увлечение литературой и философией, и в 1901 году Блок начинает учиться на 1 курсе славяно-русского отделения историко-филологического факультета Петербургского университета. В этом же году он начинает писать стихи, которые позже войдут в сборник «Стихи o Прекрасной даме». В 1903 г. в книге «Северные цветы. Третий альманах книгоиздательства «Скорпион» опубликован цикл из 10 стихотворений «Стихи о Прекрасной Даме». Именно в этом году состоялся литературный дебют Блока.

22 ноября молодой поэт получает письмо от Брюсова с предложением сотрудничать в журнале «Весы» (это был влиятельнейший журнал русского модернизма).

В 1906 г. Блок предлагает московскому издательству «Скорпион» вторую книгу стихов. В этом же году он начинает работу над первой пьесой «Балаганчик». Заканчивает Санкт-Петербургский университет с дипломом 1-й степени.

30 декабря состоялась премьера спектакля «Балаганчик» в театре В. Комиссаржевской.

В 1906 году под впечатлением от знакомства с актрисой театра Комиссаржевской Натальей Волоховой Блок пишет цикл стихотворений «Снежная Маска».

Летом 1908 года в родовом имении Шахматове написан цикл стихотворений «На поле Куликовом».

В 1910 году в Обществе ревнителей художественного слова выступает с программным докладом «О современном состоянии русского символизма». В журнал «Русская мысль» отсылает цикл стихов «Страшный мир». Эти стихи стали символом «пробуждения» лирического героя, осознания им реальности страшного мира. Названия стихов этого цикла говорят сами за себя: «Песнь ада», «Пляски смерти», «Унижение».

В 1913 году слушает оперу «Кармен» в постановке петербургского Театра музыкальной драмы. Заглавную партию пела Любовь Дельмас. Еще не будучи знаком с актрисой, поэт пишет ей: «Я смотрю на Вас в «Кармен» третий раз, и волнение мое растет с каждым разом. Прекрасно знаю, что я неизбежно влюбляюсь в Вас, едва Вы появитесь на сцене». В течение марта этого года пишет цикл стихотворений «Кармен».

В начале Первой мировой войны пишет поэмы «Возмездие», «Соловьиный сад». Выходит его книга «Стихи о России».

В июле 1916 года призван в действующую армию, зачислен табельщиком в инженерно-строительную дружину.

В мае 1917 года назначается редактором стенографического отчета Чрезвычайной следственной комиссии, учрежденной Временным правительством для расследования деятельности царских министров и сановников.

После Октябрьской революции соглашается «сотрудничать с большевиками», но душу терзают сомнения. Первая восторженность случившимся историческим событием прошла. В дневниках 1917 года можно прочитать...

Художественное чтение подготовленными учащимися.

16 июля.

...Я притупился, перестал расчленять, события пестрят в глазах, противоречивы; то есть это утрата некоторая пафоса, в данном случае революционного.

30 июля.

Большевизм (стихия) – к «вечному покою»... Это ведь только сначала – кровь, насилие, зверство, а потом – клевер, розовая кашка... Буйство идет от вечного покоя и завершается им. Мои «Народ и интеллигенция», «Стихия и культура». Сковывая железом, не потерять этого драгоценного буйства, этой неусталости... Последовательность метаний, способность жить в вечном разногласии с собой...

6 августа.

...Между двух снов:

Спасайте, спасайте! Что спасать?

– «Россию», «Родину», «Отечество», не знаю, что и как назвать, чтобы не стало больно и горько и стыдно перед бедными, озлобленными, темными, обиженными!

Но – спасайте! Желто-бурые клубы дыма уже подходят к деревням, широкими полосами вспыхивают кусты и травы, а дождя Бог не посылает, и хлеба нет, и то, что есть, сгорит.

Такие же желто-бурые клубы дыма, за которыми – тление и горение... стелются в миллионах душ, пламя вражды, дикости, татарщины, злобы, унижения, забитости, недоверия, мести – то там, то здесь вспыхивает; русский большевизм гуляет, а дождя нет, и Бог не посылает его!

В январе 1918 года пишет поэму «Двенадцать». 3 марта она была опубликована в газете «Знамя труда».

Приглашен участвовать в работе издательства «Всемирная литература», учрежденного А. М. Горьким.

В целом этот год был чрезвычайно труден для Блока. После публикации статьи «Интеллигенция и революция» и поэмы «Двенадцать» от него отвернулись многие прежде близкие ему люди (Гиппиус, Мережковский, Сологуб и др.) В 1918 г. в печати появилось около 30 откликов на поэму «Двенадцать». В большинстве своем они содержали резкое осуждение «идей» поэмы.

24 апреля 1919 года назначается председателем Управления Большого драматического театра.

В 1920 году избирается председателем Петроградского отделения Всероссийского союза поэтов.

Май-июнь 1921 года – начало, постепенное обострение предсмертной болезни.

Уничтожение части архива.

7 августа – умер. Похоронен на Смоленском кладбище. В 1944 году прах поэта был перенесен на Литераторские мостки Волкова кладбища.

Наш небольшой экскурс по страницам жизни Александра Блока хочется закончить строками из его письма. Это ответ на предложение стать крестным отцом маленького мальчика. Эти строки, написанные незадолго до смерти, стали не просто добрыми пожеланиями новорожденному, это обращение к «человеку близкого будущего», рожденному в России:

... пусть, если только это будет возможно, он будет человеком мира, а не войны, пусть он будет спокойно и медленно созидать истребленное... годами ужаса. Если же это невозможно, если кровь все еще будет в нем кипеть и бунтовать и разрушать, она во всех нас, грешных, – то пусть уж его терзает всегда и неотступно прежде всего совесть, пусть она хоть обезвреживает его ядовитые, страшные порывы, которыми богата современность наша и, может быть, будет богато и ближайшее будущее.

Поймите, хотя я говорю это, говорю с болью и отчаяньем в душе... Если он будет хороший, какой он будет мученик, он будет расплачиваться за все, что мы наделали, за каждую минуту наших дней.