О частых вторжениях и пограничных войнах литовских и жмудских с прусскими крестоносцами в году 1289 и последующих

По известиям хроник прусских, лифляндских, Длугоша, Ваповского, Меховского и Кромера

 

 

Самбийская земля, где Кенигсберг, повоевана литовцами.  В 1289 году литовское войско из восьми тысяч одних только рыцарей вторглось в Пруссию, в Самбийскую землю, которую повоевало огнем и мечом, распустив вдоль и поперек свои загоны, а в Литву отошли, обремененные большими трофеями, с пленниками, стадами и различной добычей, не встретив должного отпора, ибо крестоносцы не посмели вступить с ними в битву, только пятьдесят литовских казаков захватили в стычке ¹⁸ .

Году же в 1291 комтур Кенигсберга Бертольд Брухавен (Brunhanim), желая отомстить литовцам за то вторжение, собрал орденское войско и, вторгнувшись в Литву, замок Колайне (Koleina) захватил и спалил. Перебив много литовских людей и семьдесят их захватив [в плен], крестоносцы вернулись в Пруссию.

 

Литовские замки Мингедин и Медерабе ¹⁹ . А литовцы, желая преградить дорогу крестоносцам, чтобы не могли устраивать набеги на их владения, начали строить замок Мингедин. Желая помешать его строительству, кенигсбергский комтур Бертольд собрал новое войско и двинулся на Литву, но, устрашенный многочисленностью литовского рыцарства, охранявшего строителей, повернул в другую сторону, где взял литовский замок под названием Медерабе, в котором освободил всех христианских пленников, а язычников [одних] перебил, других пленниками увел в Пруссию.

Едва кенигсбергский комтур Бертольд вышел из Литвы, как тут же прусский магистр Мемер (Мейнхард фон Кверфурт) с сильным войском немедля снова вторгся в литовскую землю, разорил и обратил в пепел два повята: Пастовию и Гесовию (Pastonow i Gersow) и с большой добычей и пленниками вернулся в Пруссию.

Потом, вскоре после вторжения магистра, в третий раз в Литву отправился комтур Бальги, имея с собой полторы тысячи всадников (rejterow) ²⁰ , и огнем и мечом разорил два повята: Оукаимский (Onkajmski) и Менгединский.

 

Литовцы повоевали Куявскую землю.  А через несколько дней Витенес или Вицень, князь литовский, благодаря поддержке князя Болеслава ²¹ через Мазовию вторгся в Куявскую землю, где огнем и мечом повоевал все волости около Бреста Куявского и, захватив множество людей и добычи, без помех двинулся в Литву. И хотя и Владислав Локетек, и Казимир Куявский, и князья Ленчицкие, и прусский магистр Мейнхард сразу собрались со своим рыцарством и немедленно догнали литовское войско, однако ни в чем не преуспели, а лишь полюбовались на бесчинствующего (plundrujacych) противника и повернули назад, а литовцы с добычей ушли в Литву через Мазовию.

В том же году, девятого дня июля месяца, валахи или куманы умертвили спящего в покоях венгерского короля Владислава ²² .

В том же году Владислав Локетек, князь Лещицкий, Куявский и Серадзский, ожесточенно соперничал (wielkie burdy wiedli) с чешским королем Вацлавом за польскую корону.

 

Прусский магистр едва утек из Литвы.  А в 1292 году прусский магистр Мейнхард с немецким войском подступил к литовской границе, но, когда его предостерегли о заговоре и о засаде, [устроенной] литовцами и язычниками-пруссами, едва ушел от великой опасности и, отступая днем и ночью, вернулся в Кенигсберг. Ибо литовцы собирались ударить на немецкое войско в лоб, а пруссы, которые хотели вернуться к прежнему язычеству, собирались с тыла и с флангов взять в кольцо [всех] немцев вместе с их магистром.

 

Витень, воюя Пруссию, [терпит] поражение.  Потом, в 1293 году, комтур Рагнита Генрих Штанге в день святого Иакова (25 июля) захватил в Литве замок Мингедин (Юнигеду), где множество литовцев перебил, а других захватил в плен. По его следам тут же погнался Витень, князь литовский, со множеством литовцев и руссаков. [Витень] воевал прусскую землю в течение восьмидесяти (osmdziesiat) дней, но, окруженный крестоносцами в тесном закутке и разбитый, едва сам утек в Литву с малой дружиной ²³ .

В том же году Владислав Локетек воевал в Краковской земле, изгоняя чехов, татары же страшно разорили Сандомирский край.

 

Литовцы сожгли Ленчицу и собор.  А на следующий 1294 год, вскоре после Святок, литовский князь Вицень или Витенес с тысячью и восемью сотнями конных ²⁴ через леса и густой бор казацкой дорогой вторгся в Ленчицкую землю и спалил город Ленчицкий, а еще раньше ударил на Ленчицкий собор (Tum), куда на праздничные торжества собралось очень много людей, которых литовцы порубили и поубивали, а других повязали. Прелатов, каноников и капелланов Витень также забрал в неволю, разграбил священные убранства и серебряную и золотую церковную посуду ²⁵ . А тех многих людей, которые сбежались в церковь и храбро оборонялись от язычников, задушил дымом и огнем, запалив соседние дома и дворы священников, расположенные около церкви. После этого Витень распустил литовцев в загоны по волостям и, набрав множество трофеев, людей и добычи, спешно уходил в Литву.

 

Князь Казимир убит, а поляки разбиты литовцами на своей земле.  Князь Казимир Ленчицкий, брат Локетка, со своим рыцарством догнал [Витеня] в деревне Жухове (Zuchowie), а по некоторым [иным сведениям], в Троянове ²⁶ , близ города Сохачева, над рекой Бзурой. И там князь Казимир смело ударил на них, нимало не уважая смелости [самого] неприятеля, и, проявляя мужество и пробиваясь сквозь сплоченные литовские полки, был убит. Мужественный муж мужественно (mezny maz meznie) испустил благородный и отважный дух. Пока шла ожесточенная битва, много пленников сбежало, а многие польские рыцари, которые бежали из битвы, потонули в Бзуре, иные полегли на поле, других же пойманных бедолаг (nieborakow) литовцы забрали в неволю.

 

Каждому литвину досталось по 20 христианских пленников.  Когда битва таким образом окончилась смертью благородного князя Казимира, на долю каждого литовского язычника при дележе досталось по 20 человек польских христиан, о чем Длугош и Меховский (кн. 3, гл. 65, стр. 190). Percata pugna cuilibet barbaro viginti Christiani Poloni in sortem sesserunt. Cromerus lib. 10. Tantam vero praedam hominum abduxere tunk barbari, ut viginti capita singulis sederent.  О том же одинаково пишут Ваповский, Бельский и историк того века Петр Дусбург.

 

Мое собственное об этом свидетельство, когда я был еще пареньком (chlopcem) и в первый раз приехал в Литву в году 1565 ²⁷ . А что Меховский и Длугош сомневаются, была ли та битва у Троянова либо у Жухова, то я сам своими глазами видел, как на ровном и песчаном Трояновском поле, которое недалеко от усадьбы Сохачева, в четверти мили [по направлению] к реке Бзура (через которую в недобрый час [мне] с паном Познанским случилось переправляться в корытах (w koryciech), ибо паромов не было), пахарь плугом выпахал шпоры, три копья без древков, округлую булаву и несколько железных наконечников от стрел старинной работы, проржавевших от времени. Все это доказывает, что литовцы со своим князем Витенем одержали эту победу под Трояновым, а не под Жуховым.

И с того времени куявский князь Владислав Локетек, родной брат убитого литовцами князя Казимира, унаследовал и взял под свое управление Ленчицкую землю, ибо Казимир не оставил после себя потомков и прямых наследников (dziedzicznego potomstwa).

В том же году мазовецкий князь Конрад, пан Черский, сын князя Земовита, убитого Шварном и литовцами в Ездово, умер в Червиньском монастыре и там же погребен ²⁸ . Он построил монастырь в Блоне и передал [его монахам], а после него всем мазовецким княжеством завладел брат [Конрада] Болеслав, зять убитого литовского князя Тройдена ²⁹ .

 

Немцы воюют Литву и жгут Визну.  В том же 1294 году прусский магистр Мейнхард в конце зимы воевал в Литве два повята: Пастов и Ершов (Jerschow). А когда, захватив и спалив два замка, обнаружил, что третий взять трудно, то, отослав пленных литовцев в Пруссию, вернулся с войском к Визне, замку князя Болеслава Мазовецкого. [Магистр] захватил этот [замок] и сжег его потому, что с разрешения Болеслава литовцы жили в Визне и частыми вторжениями чинили большие беды в Польше и в Пруссии.

 

В 1575 году, когда [я] там был . Отсюда выходит, что эти литовские замки и повяты Гершов (Gerschow) ³⁰ и Пастов, разоренные крестоносцами, когда-то были на Подляшье неподалеку от Визны, поскольку я и сам видел несколько городищ, расположенных как оборонные пункты на прусской границе в лесной чаще за Августовым. Там пахари, по старинке расчищая лес под поле, еще и теперь выкапывают цепи от подъемных мостов, петли от брам либо ворот и другие знаки старинных замков и битв.

 

Немцы взяли замок Кимель.  Тогда же Людвиг, комтур Рагнита (Ragnety), литовский замок Кимель захватил и сжег.

Потом, в 1295 году, после смерти вроцлавского князя Генриха ³¹ , монарха польского, когда правление многих князей в одном государстве польским панам надоело (sprzykrzylo), [они] начали судить и рядить, как бы из многих польских княжеств учинить одно королевство и монархию, то есть единовластие. Ибо со времен польского короля Болеслава Смелого, который убил святого Станислава, польское королевство и коронование перестало быть из-за папского проклятия и запрета. Из-за этого королевство Польское было разорвано на полторы дюжины (kilkonascie) княжеств и только тот, кто был краковским князем, как Владислав Второй, Болеслав Четвертый, Лешко Пятый Белый, Болеслав Пятый Стыдливый, Лешко Шестой Черный и Генрих Честный, князь Вроцлавский, тот получал верховность правления и как бы видимость (xtalt) монархии. И это несмотря на то, что они не имели никакой [реальной] власти над другими князьями, ибо Силезские, Куявские, Великопольские, Серадзские, Поморские, Ленчицкие, Сандомирские, Мазовецкие и другие [князья] свободно правили каждый по собственному праву, уставу и разумению. Из-за этого между столь многими князьями случались частые войны, набеги и выбивания (wybijania) из княжеств, а литовцы, татары и руссаки часто тревожили их в связи с великим упадком бедной Польши.

 

Пшемыслав избран польским королем.  Итак, когда из-за убийства святого Станислава ³² Польша двести и пятнадцать лет пробыла без короны, поляки избрали себе королем Пшемыслава Второго, князя Великой Польши и Поморья, который в то время и могуществом и знатностью прирожденных королевских прав превосходил всех прочих польских князей. Гнезненский архиепископ Якуб Свинка короновал его старинной короной, пожалованной первому польскому королю Болеславу Храброму императором Оттоном в 999 году, которую до того дня гнезенские прелаты в течение 215 лет бережно хранили среди церковных сокровищ. На возобновленное королевство Польское [Пшемыслава короновали] в Гнезно [вместе] с женой Риксой (Richsa), дочерью шведского короля.

 

Польский король Пшемыслав убит.  Но другие польские князья завидовали тому, что королевство восстановил [именно] он, а соседи, особенно саксонские и иные немецкие князья боялись его могущества. Вот поэтому бранденбургские маркграфы, улучив подходящее для этого время, когда в Рогозьне, на границах Бранденбурга, он со своими дворянами беспечно предавался шальному веселью масленицы, в Пепельную среду ³³ , тайно прокравшись лесами, ударили на его дворян, перепившихся и спящих со вчерашнего похмелья. Там же схватили и самого короля, хотя тот и отважно защищался, жестоко исколотого дротиками и изрубленного, и, наконец, когда не смогли увезти с собой живым, умертвили, заколов его. Тело его похоронено в Познани. Прожил он на своем веку тридцать и восемь лет, три месяца и 24 дня, а царствовал в восстановленном королевстве Польском семь месяцев и одиннадцать дней.

 

Наленчи и Зарембы лишены дворянства.  Длугош пишет, что причиной его смерти были Зарембы, имеющие герб «Лев на стене», и Наленчи, носящие герб «Свернутая Повязка», из-за чего шляхтичей тех гербов и [членов их] семей не допускали ставить в войско среди шляхты и другого польского рыцарства, было запрещено считать их шляхтой, а также [им запретили] носить красную одежду ³⁴ . И только потом, при Казимире Втором ³⁵ , когда они прекрасно проявили себя на войне против руссаков и своей доблестью загладили позор предков, было позволено возвратить им прежнее [дворянское] достоинство, и с тех пор [это признавали] уже и последующие коронованные польские короли.

 

Литовцы воюют Пруссию и Лифляндию.  Потом, в 1296 году, литовский князь Витень, вторгнувшись в Хелминскую землю, огнем и мечом повоевал весь край вдоль и поперек до Голубенского повята, и с большой добычей вернулся в Литву. А потом с литовским и жмудским войском сразу же двинулся в Лифляндскую землю.

 

Крестоносцы осадили Гродно. Но комтур Бальги Зигфрид и другой Петр из Кенигсберга ³⁶ , вторгнувшись в Литву, осадили Гарту [Gartin], замок на Немане. Узнав об этом, Витень тут же вернулся из Лифляндии на помощь своим и для подкрепления. Немцы были так устрашены прибытием литовского войска, что уходили от Гарты в Пруссию вскачь, захватив тысячу человек пленников из Литвы, о чем Длугош, Меховский (кн. 4, стр. 196) и другие.

 

Литовцы терпят поражение в Пруссии.  В 1298 году литовцы и жмудины разрушили город Страсбург в Пруссии, недавно заложенный в Хелминском повяте, растащив из костелов священные сосуды. А когда уходили с добычей, в лесу их догнал комтур Конрад Зак с хелминским рыцарством и разбил наголову, отбив все награбленное и пленников.

 

Литовцы повоевали Натангию в Пруссии.  Потом на следующий 1299 год, когда шестьсот верховых литовских казаков воевали Прусскую землю, в земле Натангской (Naktanskiej) их поджидал в засаде комтур Бранденбурга с многими своими немцами. Но когда литовцы, вероятно, предупрежденные шпионами (przez szpiegi), задержались с прибытием на это место, [комтур] обескураженно распустил орденское войско по домам. А литовцы тем временем подошли и повоевали Натангскую землю, двести и пятьдесят немцев захватили [ в плен], а других посекли.

 

Лифляндские разборки (rosterki).  В том же году лифляндский магистр со своими рыцарями захватил рижского архиепископа Яна Квирина (Quirina), своего учредителя (fundatora) ³⁷ , за то, что тот не позволял им приневоливать [жителей] города Риги под угрозой разрушить [город] до основания, на чем они настаивали. Так же они поступали и с предшественниками этого архиепископа, Иоганном Фехтой (Janowi Wochtowi) и Альбрехтом (Суербером). В прежние годы [орденские братья] также согнали с Дерптского епископства Фридриха из Газельдорфа (Hadelzappe), отчего потом произошли великие внутренние войны между Ригой и Орденом, что было наруку Литве. Ибо рижане сами не могли противостоять мощи Ордена и за деньги приводили литовцев [воевать] против крестоносцев.

В том же году умер прусский магистр Людвиг фон Шиппен (Sippem), и на его место был избран Хельвиг (Eluidus) фон Голдбах родом из Тюрингии, который недолго прожил на должности магистра (na mistrzowstwie) и оставил после себя преемника (successora) Конрада Зака ³⁸ .

 

В 1295 году ³⁹ , после убийства польского короля Пшемыслава, в Познани панство и рыцарство польское и поморское выбрали польским королем князя Куявского, Ленчицкого, Серадзского и Сандомирского Владислава Локетка и, присягнув, передали под его власть все замки и города.

 

Король Локетек низложен поляками. Вацлав Чех, король Польский.  Но неведомо по какой причине [Локетек] откладывал коронацию [до тех пор], пока коронным сословиям, как духовным, так и светским, это не надоело. Поэтому в 1300 году, когда Локетек отъехал в Малую Польшу, польские паны, на третий год снова съехавшись в Познань, низложили Локетка с королевства в его отсутствие, а чешского короля Вацлава, который тоже писался Краковским и Сандомирским князем, избрали на польское королевство вместо Локетка и короновали в Гнезно польской короной, которую на него возложил гнезненский архиепископ Якуб Свинка, А потом в Познани [Вацлав] взял в жены Эльжбету, дочь убитого польского короля Пшемыслава, чтобы тем прочнее укрепить себе королевство в Польше.

Чехи назначены на польские должности . Потом Вацлав, король чешский и польский, с помощью своего чешского гетмана Генриха Берке из Дубы ⁴⁰ отобрал у Локетка Серадзское, Ленчицкое, Куявское, а также Сандомирское владения и своих чехов, заменив ими поляков, посадил в почти все замки, дав им [соответствующие] должности.

 

Невзгоды Локетка. А Владислав Локетек, низложенный и ввергнутый в убогость своими, а потом изгнанный и обобранный чехами, уехал в Венгрию, а оттуда пешком странствовал до Рима, потом из Рима вернулся в Венгрию, с венграми совершал набеги на Польшу, тревожа и убивая чехов. [Он] захватил у чехов замки Пелчишка (Pelciszka), Вислице и Лелов и посадил там венгерские [гарнизоны]. Ибо Вацлав, король чешский и польский, жил в Чехии, оставив за себя губернаторов: в Великой Польше — Фрица Слезака, в Малой [Польше] — Миколая, князя Опавского ⁴¹ , а в Куявской земле — Тасса Вышемберга (Tassa Wiszemburga), как о том пространнее пишут Длугош, Меховский, Кромер (кн. 11) и другие.

 

В том же самом 1300 году Витень или Вицень из Эйраголы, великий князь Литовский и Жмудский, которого Петр Дусбург в своей хронике пишет королем литовским и сыном литовского короля Утиннера (Utinnera) ⁴² , рижанам и их архиепископу за деньги послал в помощь против орденских рыцарей несколько тысяч литовских и жмудских казаков.

 

Литовцы терпят поражение в Пруссии. А другое литовское войско, когда с награбленным уходило из Прусской земли в Литву, в лесных теснинах, обойти которые [они] не могли, догнал комтур Бранденбурга ⁴³ . И так всех литовских казаков побил, что из этого отрядика (uffcza) только трое утекли.

А литовский пан Драйко (Drajkolik) или Драколит, сдав крестоносцам замок Оукайм (Onkaim), где был старостой, вместе со всеми литовцами, которые были с ним в замке, принял христианскую веру и перебрался в Пруссию.

 

Когда появился юбилей.  В том же 1300 году папа Бонифаций Восьмой, следуя обычаю и еврейскому церемониалу, впервые постановил праздновать юбилей или благословенный год.

 

Как прославились турки.  В том же году некий Оттоман из татарского народа, рожденный от простых, подлых и убогих родителей, турками, в те годы и там и сям скитавшимися по Азии, за выдающуюся рыцарскую отвагу был избран первым князем или турецким царем. Потом он, приняв с турками от сарацин магометов закон, творил в Азии великие дела и одерживал частые победы над окрестными и соседними народами и их королями, отчего оставил своим потомкам и могущественное государство, и бессмертное имя, ведь от него все турецкие императоры пишутся Оттоманами.

 

Литовцы воюют Пруссию и Лифляндию.  В те же самые времена, как пишут Длугош, Кромер (кн. 11) и Меховский (кн. 4, гл. 5), Lituani cum reliquiis Prussorum assiduis excursionibus Crucigeros in Prussia et Liuonia affligebant etc.  Литовцы с остатками язычников-пруссов своими постоянными вторжениями и набегами тревожили и донимали (dreczyli i trapili) орденских рыцарей в Пруссии и Лифляндии. Эти набеги и битвы литовцев с крестоносцами уже описаны выше по Хронике прусской, переложенной с латинского. Там можно найти и иные деяния Витеня, порядочно описанные, но Петр из Дусбурга пишет, что не хочет повторяться, либо уже изложил, если читал полностью.

Тогда же русские князья, видя внутренние битвы, набеги и раздирание польского королевства между чешским королем Вацлавом и изгнанником Владиславом Локетком, со всей силой своих войск вторглись в Сандомирскую землю подобно паводку быстрой реки, сметающему все, что попадется. И, учинив там великие беды, набрав людей, скота и другой добычи, вернулись в свои земли.

Глава четвертая

 

О разорении Добжиньской земли литовцами и поражении руссаков под Люблиным в 1301 году  

Немцы отбили у литовцев награбленное . В 1301 году войско литовцев, которых насчитывалось шесть тысяч, разорило Добжиньскую землю. Поляки погнались за уходившими с добычей, но добычу, укрытую в лесах, отбить не смогли. То же литовское войско, побуждаемое желанием еще большей добычи, начало воевать Хелминскую (Chelmska) землю, но там на них ударили прусские орденские рыцари и разгромили их, семьдесят литвинов положив на месте, а других разогнав. Отбитых у них добжиньских мужчин и женщин освободили, и немало других пленников избавили [от неволи].

А в 1302 году, когда Вацлав, король чешский и польский, оставив в Польше чешских губернаторов, сам проживал в Чешской земле, паны и шляхта Малой Польши, Сандомирской и Краковской [земель] добровольно отправились на войну против руссаков, гневаясь (zajatrzone serca majac) на них за давний захват и удерживание Люблинской земли и Люблинского замка , а также за недавнее и свежее [в памяти] разорение и ограбление ими Сандомирской земли. Узнав об этом, руссаки тоже собрали большое войско из своих княжеств и призвали на помощь литовцев и татар. И, собравшись со всеми силами, заступили дорогу полякам, двигающимся к Люблину, построились там во всем своем множестве и дали им бой. Поляки имели гораздо меньшее войско, однако от битвы не уклонились. Сомкнувшись в один большой главный полк и сильные мужеством, усиленным всепобеждающей храбростью, стремительной поступью и смелой атакой в первой же схватке прорвали разбросанный и искривленный строй русских и татарских полков. А смешав [неприятельские] полки, легко их погромили, побили и разогнали бегущих порознь по люблинским полям.

 

Руссаки и литовцы с татарами поражены под Люблином. В то время это было великое поражение русских, литовцев и татар, а было бы еще большее, если бы расположенный поблизости Люблинский замок, в который они бежали, не предоставил им укрытие и защиту. Однако долго оборонять их замок они не могли, ибо были осаждены поляками так, что не смели высунуться на вылазку. В замке оказались запертыми множество людей, и, стесненные сильным голодом, они были вынуждены сдаться полякам и сдать замок.

 

Поляки отобрали Люблин у руссаков.  Так через пятьдесят и семь лет ⁴⁴ , в течение которых Люблинский замок был вырван у поляков руссаками при королях Даниле Романовиче Русском и Мендоге Рынгольтовиче Литовском, он был отбит и возвращен тогда Польше вместе со всей Люблинской землей.

Крестоносцы воевали Литву.  Году же в 1304 граф Вернер из Хомбурга (z Honenbergu), Адольф из Виндхевеля (z Wentimelu) с родным братом, графский сын Дитрих Эльнер и много других шляхтичей и рыцарства из Рейнской [земли] с войсками прибыли в Пруссию на помощь орденским рыцарям против литовцев. Прусский же магистр Конрад [Зак], разделив свое войско надвое, той же зимой отправился в Литву, где [немцы] огнем и мечом повоевали Гартенскую или Гродненскую землю и вернулись в Пруссию с большой добычей из людей и других трофеев.

В результате измены немцы разрушили литовский замок Оукайм.  Потом комтур Кенигсберга с еще большим войском подступил к литовскому замку Оукайм, где один литвин по имени Свиртил, исполняя тайное обещание, данное крестоносцам, открыл им [ворота] названного замка, в котором был бургграфом. Ворвавшись ночью в замок, [крестоносцы] без разбору побили и посекли всех, кто попадался: мужчин, белоголовых старцев и малых деток, а замок подожгли и обратили в пепел.

Распустив оттуда загоны по окрестным волостям и набрав много добычи и людей, увели их в Пруссию.

 

Добжиньский князь Казимир убит литовцами. В том же 1304 году, как пишет Меховский (кн. 3, гл. 6, стр. 200), литовцы, войско которых с великой смелостью в праздничный день вторглось в Ленчицкую землю, огнем и мечом опустошили все волости и, без сопротивления взяв и разграбив город Ленчицу, сожгли его. Отягощенных трофеями и возвращающихся в Литву [врагов] догнал добжиньский князь Казимир, родной брат Локетка, и сразился с ними в жаркой битве. А поскольку поляки на своем дворе храбрее, то одержали победу и, когда литовцы убегали, отняли всю добычу. Однако князь Казимир, который был в одном из полков и мужественно сражался, начал уставать. Исколотый и израненный множеством литовских стрел и копий, [он] расстался с прекрасной и столь мужественной душой и жизнью, как и другой его брат того же имени.

Итак, согласно Меховскому, у Владислава Локетка должны быть два брата Казимира: один князь Ленчицкий, а другой Добжиньский, и оба были убиты литовцами. Одного из них, князя Казимира Ленчицкого, убили в 1294 году у деревни Трояново, а другого, упомянутого князя Добжиньского, убили в 1304 году. Однако Кромер не упоминает этого второго ⁴⁵ .

 

Первая серебряная монета и хозяйство в Польше. Году же в 1305, в июле месяце, Вацлав, король чешский и польский, отправив в Венгрию сына Вацлава, избранного частью венгерских панов венгерским королем, умер в Праге ⁴⁶ . Этот Вацлав, будучи в 1300 году коронован на царства Чешское и Польское, первым делом как новинку принес в [свое] новое королевство Польшу чешский грош, серебряную монету, которая ныне идет по полтора польских гроша, а потом от него и другие польские короли начали под своим королевским клише (znakiem) чеканить монеты: гроши, полгрошики и четвертаки (kwartniki). До того времени при всякой торговле как поляки, так и русские, литовцы и мазуры привыкли рассчитываться (odprawowac) за свои покупки товарами: кусками рубленого золота и серебра, а также шкурками куньими, веверичьими или беличьими, лисьими и другого зверя, пока поляки от чехов, а литовцы от поляков не научились и монету использовать [в качестве] денег, и домашнее хозяйство получше вести.

Тот же Вацлав, король чешский, впервые окружил город Краков каменными [стенами].

Локетек добился королевской [власти]. А после его смерти краковские и сандомирские паны и шляхта Владиславу Локетку ласковее, чем прежде, отдали королевство Польское, с которого его трижды сгоняли. Фортуна начала ему [улыбаться], ибо благодаря симпатиям крестьянства и народа, [он] завладел всей Сандомирской землей, выбив отовсюду оборонявших ее чехов, а потом, когда краковские паны и шляхта, видя его счастье, немедленно передали [ему] другие крепости в Краковской земле, в конце концов сам взял Краковский замок у сдавшихся чехов.

Чешский король убит спящим.  На другой год, когда чешский король Вацлав (III), сын короля чешского и польского Вацлава (II), отправился в Польшу, желая завладеть польским королевством как отцовским [наследством], во время отдыха в первом же моравском городе Оломоуце он был убит спящим неведомо кем ⁴⁷ . И с того 1306 года Чехия осталась без [чешских] наследников, [и там] начали править иностранные короли и господа — вплоть до нынешнего времени.

А Владислав Локетек, в третий раз избранный польским королем, желая отомстить за прежние свои кривды Генриху, князю Глоговскому, огнем и мечом повоевал всю Силезию.

А прусские орденские рыцари в то время завоевывали у польских князей поморские земли и в результате предательства (przez zdradliwe praktiki) оторвали от польского королевства все Поморье, а потом и Куявию.

 

Глава пятая

 

О разорении литовцами Калишской земли и частых наездах между ними и крестоносцами в 1306 году  

О чем Длугош, Меховский (кн. 4, гл. 3, стр. 12, 14, 215 и т.д.), Ваповский и Кромер (кн. 11 и т.д.)

 

Audientes Litvani etc.   В 1305 году литовцы, прослышав про неурядицы и внутренние войны в королевстве польском, собрались с рыцарством своего князя Витеня и, двинувшись через леса и не обычными дорогами, а своими простыми казацкими дорогами, через Мазовию прошли до Великой Польши.

 

Литовцы воюют Великую Польшу и Калиш.  И здесь города Калиш и Ставишин и все окрестности разграбили, стариков и недорослых деток посекли, дворы и вотчины (wlosci) все пожгли. И с большой добычей и с несколькими тысячами пленных поляков без всякого отпора убежали в Литву и перегнали туда в целости весь полон, вероятно, с позволения мазуров, через край которых [свободно] ходили и там и сям.

Прусское орденское войско захватило Гродненский замок.  В то же время Генрих фон Плоцке, родом саксонец, вновь избранный прусским маршалом, а не магистром (как пишет Меховский), послал орденское войско на Литву ⁴⁸ . Эти воины, приблизившись к замку Гартин, расположенному на Немане, и в ненастный день найдя ворота открытыми, захватили замок, [одних] литовцев посекли, других повязали и, обобрав замок, с большой добычей вернулись в Пруссию. Однако Петр Дусбург, как это выше найдешь в его хронике, не пишет, что немцы в то время захватили замок Гарту, а только зажгли посад, который в те годы был большим. Что говорит и сам Меховский eodem folio , свидетельствуя сам против себя: Commendator autem de Coniksberg castrum Gartin non fuisse locatum moleste ferens, etc.  Он же говорит, что комтур Кёнигсберга, сожалея и досадуя, что это немецкое войско не завладело замком Гартин или Гродно, с этим же войском сам сразу же вернулся к Гарте второй раз. Но когда литовцы первыми обнаружили его и сами напали, [комтур] вернулся в Пруссию, учинив в Литве новые грабежи. А ты, читатель, если захочешь, вернись к хронике Дусбурга и там достовернее найдешь об этих гродненских стычках у того же Дусбурга, который писал о том, что [происходило] при его жизни.

 

Немцы воюют Литву.  Потом, когда многочисленные рыцари-пилигримы из Германской империи и из других христианских земель по земле и по морю прибыли в Пруссию на священную войну против Литвы, орденские братья, усиленные их мощью, сразу же начали новую войну против Литвы. Разорив и обобрав Каршувский повят, они вернулись в Пруссию с большой добычей.

В том же году костел в Краковском замке, крытый оловянной кровлей (blacha), и сам весь замок с башнями, который в то время был еще едва ли не полностью деревянным, сгорел восьмого мая.

 

Литва воюет Польшу.  Потом, в 1307 году, в день святого Галла (16 октября) литовцы внезапно вторглись в Серадзские и Калишские земли, все окрестные волости повоевали огнем и мечом и, учинив неслыханные беды и набрав много трофеев, поспешно двинулись в Литву.

 

Немцы воюют Литву.  В том же году, когда на помощь орденским рыцарям в Пруссию со своими людьми и рыцарством прибыл Генрих, князь Баварский, прусский магистр Теодорих фон Альтенбург отправился вместе с ним в Литву с большим войском, [состоящим из] своих и имперских рыцарей ⁴⁹ .

 

Немцы осаждают Велюону.  Потом осадили замок Велюна или Велюона и, когда несколько штурмов были отбиты, прусский магистр прямо перед замком Велюона построил два других замка, один из которых назвал Фридбург, то есть Спокойная гора, а другой Байер[бург], то есть Баварский, в честь баварского князя Генриха. [Магистр] оставил в этих замках все огнестрельное (strzelbe) оружие и иное военное снаряжение, усилил оба замка немецкими гарнизонами, снабдил их продовольствием и приказал осаждать Велюону, пока литовцы на сдадутся. А сам потом с князем Баварским и добычей двинулся в Пруссию через Жмудскую землю.

Тут в хронике Меховского ошибся либо его писарь, либо печатник, положив годом осады Велюоны 1307, а собирался положить 1327, но ошибочно поставил цифру 0 вместо 2.

 

Правильный порядок некоторых прусских магистров ⁵⁰.  Дело в том, что упомянутый Теодорих (или, возможно, Дитрих, как в прусских хрониках), граф фон Альтенбург, в то время еще не был прусским магистром. Магистром в то время был Зигфрид Фейхтванген, избранный в том же 1307 году, в правление императора Альбрехта, герцога Австрийского (Rakuskiego), и папы Климента, который был пятым на престоле [Святого] Петра после Целестина ⁵¹ . А после того Зигфрида в 1309 году прусским магистром был избран Карл Тревир (Трир), который у польского короля Владислава Локетка непорядочно (nieprzystojna) отнял войной Поморскую и часть Куявской земли, оторвав от польской короны княжества Михаловское и Добжиньское. Калишскую, Серадзскую, Ленчицкую [земли] и всю Великую Польшу, а также Мазовию с помощью того Винцентия из поморян ⁵² порушили и испепелили, так что потом бедняга Локетек даже породнился с литовцами, лишь бы отнять у крестоносцев [эти земли], как о том пространно свидетельствуют Длугош, сам Меховский (кн. 4, гл. 11,12), Кромер (кн. 11) и т. д.

Потом этот Каролус Тревир, едучи из Рима, куда был вызван папой, умер в Вене (Wiedniu) в 1322 году ⁵³ . О чем [пишут] прусские хроники и Меховский (кн. 4, гл. 15, стр. 220), сам свидетельствуя против себя. На его место магистром был избран Вернер фон Орселн или Урселнсис (Urselnsis), который потом был убит в Мальборке братом ордена Иоанном Гиндорфом. О чем прусские хроники и Меховский в той же книге (гл. 16, стр. 222) и также вопреки себе. После него на магистерство избрали Людера или Людольфа, князя Брауншвейгского или Тулишурженского (Tuliszurzenskie) (?) при императоре Людвиге 33 ⁵⁴ и папе Иоанне 22 в 1325 году. Сразу потом на магистерский престол в 1329 году был избран Теодорих или Тидрик, граф Альтенбургский, которому было 80 лет ⁵⁵ . Меховский о нем пишет, вероятно, по ошибке своего писаря, переписывавшего обычную тетрадь (как и мне хлопец делает), либо из-за небрежности типографа и недосмотра корректора, что в 1307 году [он] осаждал в Литве Велюону вместе с Генрихом Баварским и якобы построил под Велюоной два замка, Фридбург и Байер[бург], которые тут же осадил Гедимин (Supremus Dux Lituaniae imminens periculum depulsurus — это слова Меховского), в том же 1307 году застреленный крестоносцем горящей стрелой (strzala ognista) и там же на поле испустивший дух ⁵⁶ .

Но если бы Гедимин был убит в том году, как пишет Меховский, тогда его хроника сама себе противоречит, ибо Гедимин должен был бы и после смерти воевать собственной своей персоной, восставшей из мертвых. Но Гедимин не был петровинцем (Piotrowinem) ⁵⁷ , ибо в другом месте (кн. 4, гл. 10, стр. 209) тот же Меховский пишет, и с этим согласны все хроники:

 

Wladislaus Rex Poloniae, qui toto illo tempore, id est anno 1329, exercitum cum magna diligentia comparabant, cum suis gentibus, cum auxilio Hungarorum, a Carolo rege Hugariare misso, cui Wilhelmus Dux Austriae paeerat. Cum exercitu Lituanorum et Samogitaram, cui Princeps Gediminus personaliter praeerat, etc.  

Владислав, прозванный Локетек, король Польский, в течение всего этого времени, то есть 1329 года, с великим усердием собирал против крестоносцев войско из своих людей и из венгров, присланных в помощь венгерским королем Карлом, предводителем которых был Вильгельм, князь австрийский (Rakuskie), [а также] из войск литовских и жмудских, которые возглавлял князь Гедимин собственной персоной (говорят, personaliter , то есть командовал он сам, а не назначенный им гетман). Итак, все они вошли в Хелминскую землю, разорили и пожгли все волости, что попались им по дороге, и прочее, а потом дошли аж до реки Дрвенцы и т.д. И так с помощью Гедимина с литовцами и жмудинами и венгров Владислав Локетек вынудил крестоносцев просить мира, который те потом не соблюдали, как о том пространнее свидетельствуют хроники польские и прусские.

Вот поэтому пришлось потрудиться и найти убедительные доводы, чтобы ты, милый читатель, при чтении Меховского знал, что произошло следующее: его печатник или писарь ошибся, а потом этого не заметил и всей его хроники не редактировал (konkordowal) и не привлекал [сочинения] других историков для выяснения исторической правды. И тогда литовская история перемешалась бы и могла спутаться в большой клубок, где все шиворот-навыворот. Витень мог оказаться после Гедимина, а потом после Витеня [опять] же Гедимин, будто бы воскрешенный из мертвых наподобие петровинца, вопреки всем литовским и русским летописцам и вопреки другим историкам и хронистам, а в конце концов и сам Меховский запутался, как в запутанном лабиринте. Так что знай, милый читатель, что согласно истинному ходу литовской истории Гедимин, великий князь Литовский, был избран на великое княжение Литовское после [своего] отца Витеня в 1316 году, а убит под Фридбургом в 1328 году, а не в 1307 году, как в хронике Меховского, где издатель (drukarz) ошибся на двадцать и три года. Поэтому, когда я читал у