Кажется очевидным, что если предпринятая трансформация смогла бы осуществиться во всей своей полноте, то не было бы больше необходимости в новой мировой войне.

Но преднамеренно, в интересах работы, будущее не вскрывается. Так что на ваш вопрос невозможно ответить. Поэтому самый мудрый путь для каждого — это открывать себя, насколько это возможно, силе, давящей для манифестации, искренне хранить горячее стремление и непоколебимую веру… и терпеливо ждать результата.

 

(27 июля 1967)

 

*

* *

 

ПРИЛОЖЕНИЕ

 

(Мы осмелились опубликовать здесь текст, написанный Сатпремом 24 июня 1967 г., несмотря на его тяжелые или несвоевременные предвидения, поскольку он может содержать зерно истины, которое вскроет время, и, прежде всего, поскольку этот текст, очевидно, навеян видением Матери. Так что этот текст не столько касается предвидения, сколько дает пищу для размышления)

 

КОНЕЦ АСУРА

 

Если, как заявил Шри Ауробиндо, супраментальная Сила должна войти в фазу реализации в 1967 г. и если, как сказала Мать, судьба существующей сейчас цивилизации должна решиться в 1967 г., то, очевидно, что многочисленные скрытые болезни земли должны обнаружиться и где-то сфокусироваться, как нарыв, вскрывающий заболевание тела, нашего земного тела.

Не существует «катастроф». Сверхразум — это сила порядка и гармонии. Так что то, что может показаться нам на первый взгляд катастрофой, на самом деле приведет все в порядок, будет работать во всех и каждой детали для установления порядка на земле.

Сентябрь-октябрь обычно являются месяцами войн.

В мире есть одно место, где исход решается действительно и символически — это Индия. Вот где, поэтому, должна сфокусироваться болезнь земли. Так что в порядке вещей сюда должен придти последний Асур и умереть у ног Матери.

Но и Индия, от которой ожидается воплощение сил истины, сама сейчас молится той же Лжи, что и остальной мир. Асур находится и в Индии и, может быть, здесь он более опасен, поскольку скрывается за вуалью ложной истины.

Стало быть, ожидаемый конфликт должен сначала навести порядок в доме Матери, и в то же время он наведет порядок в других домах земли.

Дьявол разоблачит сам себя и попадется в собственную западню.

Ложь Индии обязательно притянет подобные лжи: ложь Китая и ложь Пакистана. Беспорядки на границе Бенгалии уже подготавливают путь для китайской агрессии, а ложь Ташкента оставила открытой рану в Кашмире. Здесь Индия получит благословенный удар, который ликвидирует ее лживое правительство, и то уступит место военному правительству, которое подготовит более правдивое правительство. Здесь Китай получит удар, который освободит его от его маоистского Асура, и одновременно сблизит Россию и Америку перед лицом общей угрозы. Здесь Вьетнам потеряет оба своих ложных помощника, на Севере и на Юге, и наведет порядок в собственном доме. Здесь Пакистан угодит в собственную ловушку, объединившись с Китаем, и потеряет свои права на Бенгалию и восточную часть Индии.[103] Оставшись только со своей западной частью, которая не может экономически обеспечивать саму себя, Пакистан будет вынужден вступить в конфедерацию с Индией и понять, что его судьба неотделима от Индии. Здесь помудревшие Россия и Америка, а также напуганная земля начнут сознавать, что они также должны образовать конфедерацию наций земли, и что судьба любой одной нации неотделима от судьбы всех остальных наций.

И порядок восстановится в доме. Человек сможет подготовиться к более широкому приключению.

 

              В конце концов,

все совершают ошибки,

которые помогут

большему триумфу Истины.

 

Сатпрем,

24 июня 1967

 

 

Июня 1967

Много чего можно сказать, но… Лучше дойти до конца. Это кривая линия. Лучше дойти до конца. Слишком рано еще говорить.

[После молчания] Почти все движения тела происходят по привычке. Позади этого есть сознание физического ума (то, что я называю «клеточный ум»), который постоянно сознает божественное Присутствие и озабочен не допускать ничего, кроме Этого. Так что должна быть проделана вся работа, чтобы сменить, переместить источник движений. Я имею в виду, чтобы вместо того, чтобы источником движений была автоматическая привычка, надо, чтобы божественное Сознание и Присутствие стали бы автоматически приводить в движение [Мать делает жест вталкивания Сознания в тело].

Но это очень… очень невыразимо, то есть, как только вы пытаетесь выразить это, это становится ментализированным, и это больше не то. Вот почему это очень трудно выразить, я не могу говорить об этом.

Но, кажется, не так давно я говорила тебе об этой привычке и вкусе к драме в самом материальном сознании.[104] Это было стартовой точкой. Как только это стало сознаваться, эта привычка стала, можно сказать, чуждой, чуждой истинному сознанию, так что сейчас происходит переход.

Это очень деликатная и трудная работа.

Ведь это борьба с тысячелетней привычкой. Это автоматизм материального сознания, который, да, драматичен, почти катастрофичен; иногда драматичен, и драматичен с воображением окончания, которое покончит с драмой. Но все это становится слишком конкретным, как только выражаешь это. Лучше не говорить об этом.

Как только это сказано, оно становится искусственным.

Это как если бы, чтобы заменить эту привычку, было бы некое усилие создать другую (!), которая являлась бы только приближением. Стремится ли это состояние сознания, этот способ быть, этот способ существовать, реагировать, выражать, стремится ли все это к Божественной Манифестации?… Мышление молчит, оно неподвижно, так что воображение не вмешивается (все это преднамеренно), и движение старается быть насколько можно искренним и спонтанным под влиянием божественного Присутствия… Слова все искажают.

Время от времени — время от времени, вдруг: конкретное переживание, как вспышка; переживание Присутствия, отождествления. Но это длится… несколько секунд, а затем все возвращается к тому, что было.

Это невозможно выразить.

 

*

* *

 

(Затем Мать переходит к переводу двух текстов Шри Ауробиндо, которые она хочет опубликовать)

 

Великий секрет садханы состоит в том, чтобы уметь делать Силой, стоящей позади или свыше, вместо того чтобы действовать усилием разума.

В этом все дело.

И затем:

 

Важность тела очевидна; человек поднялся над животным именно благодаря тому, что развил, или ему были даны, тело и мозг, способный воспринимать и использовать постепенное ментальное озарение. Равным образом, только путем развития тела или, по крайней мере, функционирования физического инструмента, способного воспринимать и использовать еще более высокое озарение, человек поднимется над собой и реализует, не просто в мышлении и внутреннем существе, но и в жизни, совершенно божественное человечество. Иначе либо обещание Жизни не будет выполнено, ее смысл аннулирован, а земное существо может реализовать Сатчитананду, только устраняя себя, сбрасывая разум, жизнь и тело и возвращаясь к чистому Бесконечному, либо человек не является божественным инструментом, и есть предначертанный предел сознательно последовательной силы, которая выделила его из всех прочих земных существ, и как человек заменил их на переднем крае вещей, так и другое существо должно, в конце концов, заменить его и перенять его наследство.

 

(«Жизнь Божественная», XVIII, 231)

 

Я понимаю! Я занимаюсь этим все время.

 

(молчание)

 

Но вывод Шри Ауробиндо состоит в том, что не это [тело] может измениться: это будет новое существо.

 

Нет! Он говорит, что «если» человек не может, то будет другое существо.

 

Нет, я имею в виду не этот текст; я имею в виду то, что он написал позже.

 

?…

Впрочем, это одна и та же проблема, поскольку… Может ли тело измениться?… И это кажется действительно очень трудным — хотя не невозможным. Это не невозможно, но… это такая громадная работа, а жизнь слишком коротка; так что даже здесь что-то должно измениться, эта привычка к износу — ужасная вещь.

 

Да, но откуда придет «новое существо»? Оно же не свалится с небес!

 

Конечно, нет, в этом и проблема! Чем больше смотришь на это… Оно придет не так [Мать смеется], оно, очевидно, придет аналогично тому, как человек вышел из животного. Но нам не хватает звеньев между животным и человеком — мы выдумываем их, мы их воображаем, они [ученые] что-то нашли, но, по правде говоря, мы не присутствовали при этом, мы не знаем, как это произошло. Но это не важно… Кое-кто говорит, что можно сознательно начать делать трансформацию при формировании ребенка. Это возможно, я не говорю «нет». Это возможно. Затем ему надо будет сформировать другого ребенка, более трансформированного, и так далее — несколько звеньев, которые исчезнут, как исчезли звенья между обезьяной и человеком?

 

Что же, да, так и идет человеческое совершенствование.

Можно называть это как угодно, конечно. Но НОВОЕ СУЩЕСТВО… Мы можем вообразить, как ты сказал, новое существо, спускающееся совершенно готовым!… Но это из серии популярного чтива.

 

Это говорит и Шри Ауробиндо. Надо выработать это существо.

После двух-трех — или четырех или десяти, я не знаю — промежуточных существ, придет новый способ, супраментальный способ творения… Но будет ли необходимо супраментальному существу иметь детей? Не покончит ли оно с необходимостью иметь детей, чтобы замещать уходящих, поскольку они будут жить не бесконечно? Они будут трансформировать себя в достаточной степени, чтобы приспособиться к новым нуждам.

 

Все это вполне постижимо за долгий срок.

Да, долгий срок.

 

Но ты и Шри Ауробиндо здесь для того, чтобы это было сделано за короткий срок.

 

Нет, Шри Ауробиндо не считал, что это можно сделать за короткий срок.

 

Как бы там ни было, это делается тобой. За долгий или короткий срок, но это делается тобой в этой жизни и в этом теле.

 

Но я вижу…

Я пытаюсь делать это — не через самоуправную волю, ничего подобного, просто есть «что-то» или «кто-то», сознание или что-то еще (я не хочу говорить об этом), что использует это [тело Матери], пытаясь сделать что-то. Иными словами, я делаю и одновременно свидетельствую, и я не знаю, где находится это «я»: оно не здесь внутри, оно не свыше, оно не… Я не знаю, где оно находится, я вынуждена так выражаться. Есть «нечто», что делает и является свидетелем одновременно, и одновременно это действие, которое это делает: все это вместе.

Ведь сейчас тело действительно сотрудничает, насколько оно может — насколько может — с растущей доброй волей и силой терпения, и самонаблюдение действительно сведено к минимуму (оно еще есть, это как что-то, что слегка касается время от времени, но это не остается даже на несколько секунд). Самонаблюдение, ох, это сразу же отвратительная, отталкивающая и катастрофическая атмосфера. И это так, это ЧУВСТВУЕТСЯ так. И это становится все более невозможным, я вижу это, это видимо… Но есть еще весь груз тысячелетий скверных привычек, которые можно назвать пессимистическими, то есть ожидающими упадка, ожидающими катастроф, ожидающими… что же, все это, и это труднее всего, уф! чистить, прояснять, выводить из атмосферы. Это настолько ВНУТРИ, что это совершенно спонтанно. Именно это составляет большое, большое, большое препятствие — это нечто вроде ощущения неизбежного упадка.

Конечно, с ментальной точки зрения, вся земная атмосфера такова, но на ментальном уровне это имеет очень маленькое значение: один луч света разгоняет это. Но это ЗДЕСЬ ВНУТРИ [указывая на свое тело], это привычка — эта катастрофическая привычка — вот что ужасно. И она ОБЯЗАТЕЛЬНО должна исчезнуть, так чтобы могла установиться другая привычка.

Так что это ежеминутная борьба, ежеминутная, все время, все время.

И, конечно, существо не изолировано, тело не изолировано: тело — это нечто более или менее множественное, с различными степенями приближения; и очень близки все те, кто находятся здесь, это та же проблема — та же проблема. Ведь то, что было достигнуто в сознании этого существа, вовсе не достигнуто в сознании других существ. Так что это увеличивает работу.

Проблема ментального, даже витального заражения решена, можно так сказать, но проблема материального заражения все еще остается.

И в этом материальном сознании есть этот материальный ум, который так чудесно откликается здесь [в Матери], но он еще не имеет силы спонтанно выступать против того, что приходит снаружи, против этого постоянного, никогда не прекращающегося заражения, каждую минуту.

 

(долгое молчание)

Это всемогуще.

Когда вдруг устанавливается сознательный Контакт и приходит ощущение Тождественности (на несколько секунд, как я говорила), когда это приходит… это как осанна во всех-всех клетках, они говорят: «О! это истинно! Это действительно истинно!…»

 

Это приходит, может быть, сто раз на день, но это не остается. [105]

 

 

Июня 1967

По поводу одной ученицы-итальянки,

которая совсем недавно приехала:

…Ее семья хотела крестить ребенка, и они начали спорить (ведь я всегда говорю: «Мы не хотим крещения»), так что она в отчаянии написала мне: «Мы не знаем, что делать, потому что вся семья против нас, и они постоянно стремятся спорить с нами.» Тогда я написала: «Если они действительно хотят свободы, пусть приезжают рожать в Ауровиль!…» О, они так загорелись, и они сразу же выехали!

Смотри, вот запись! [Мать, смеясь, показывает тетрадь, в которую она вписала первое рождение в Ауровиле несколько дней тому назад].

 

 

Июня 1967

(Речь идет об одном индийском ученике из Южной Америки, которого на несколько месяцев заключили в сирийскую тюрьму под тем предлогом, что у него фальшивые деньги).

 

…Их некому защищать. До независимости Индии у них был британский паспорт, но теперь правительство Южной Африки не признает их, и правительство Индии ими не занимается, так что они вот так, «ни рыба, ни мясо», их некому защитить. Это весьма курьезно.

Здесь [в Ашраме] есть несколько человек, имеющих британский паспорт, и они не знают, что делать. Они ни то, ни это, они ничто!

Так что принятым из них я говорю: «Это ничего не значит, вы станете ауровильцами.» Это спасает все. Ведь этот принцип признан ЮНЕСКО, они признали принцип: каждый становится ауровильцем, больше нет отдельной национальности. Так что это очень хорошо.

Это интересно как идея.

Однако я предупреждаю их о допущении, ведь… [Мать смеется] это можно рассматривать как пристанище для негодяев, выгнанных из своих стран!… Пока я контролирую допуск, все в порядке, а потом?…

Как называется та страна, что началась как колония для каторжан?… [Смеясь] Есть где-то такая страна, которую основали как колонию для ссыльных, я забыла, какая это страна.[106]

 

*

* *

 

Чуть позже

Помнится, этим утром, в 4.30, когда я поднялась, я подумала: «Что же, интересно рассказать это Сатпрему.» А сейчас все ушло!…

 

(Мать входит в долгую медитацию,

длящуюся почти все время)

Это может длиться бесконечно!…

Но теперь я вспомнила, что было утром: это касалось здоровья и физического баланса; ведь это пришло как ответ на некий зов (или молитву, или стремление, можно назвать это как угодно), который был у меня вчера вечером, так что ночью мне показали механизм для восстановления гармонии функционирования тела.

И, особенно, я сделала концентрацию на тебе, и это длилось всё утро… Я сейчас помню.

Это то, что пока невозможно объяснить. Это еще необъяснимо.

Но это вернулось прямо сейчас, как демонстрация… Как можно было бы назвать это? Нечто вроде способа бытия клеток и их связи друг с другом, под… (как сказать?) управлением всевышнего Сознания. И разница функционирования. Способ установить внутренний баланс.

Это невозможно объяснить.

Вот что делалось [прошлой ночью и в ходе всей медитации]. И эта работа кажется почти нескончаемой.

Помню, этим утром, в течение почти часа, была демонстрация в моем теле, как делать это. Демонстрация. Но это невозможно объяснить. И прямо сейчас это возобновилось, но вместо того, чтобы быть только со мной, это было то, что я могла бы назвать коллективной демонстрацией [жест: между Матерью и Сатпремом], но это больше относилось к тебе.

Это как приводить все в порядок, очень тонким образом, это нелегко выразить.

Вот так.

И видно, что это нескончаемая работа. Общая работа относительно быстра, но это детальная работа, в каждой точке, она почти нескончаемая.

И затем… [улыбаясь] нет никакого желания больше говорить об этом!

Так что я надеюсь, что это окажет на тебя воздействие.

 

Пока ты медитировала, у меня было ощущение необычайной гармонии.

Ах!

 

Нечто вроде пластичности — мягкости, пластичности, гармонии.

Да, это так, это и было.

Хорошо, это показывает, что ты восприимчив.

Но как только пытаешься объяснить это, словно вмешивается принцип искусственности, и это больше не то.

Это было, о! в течение… (этим утром, детально), в течение более часа… (как сказать?) замещение вибрации одного вида на другой. И в целом, нечто… просто гармоничное, великая простота, великая гармония.

Хорошо.

 

 

 

Июль 1967

 

5 июля 1967

 

Ты помнишь этого человека, который уехал в Израиль — индийское посольство отказало ему в визе для возвращения сюда![107]… Так что он вынужден поехать в Америку (Америка — его страна, он американец), он вернется в Америку, а затем, пишет мне, он собирается заработать денег, чтобы приехать сюда и передать их мне!

Здесь есть и другой мальчик, который должен поехать в Германию с Е, все было устроено, но затем Германия сказала: «Нет, мы не хотим индийцев.» Так что это всеобщее братство.

 

Но со всей этой историей с Израилем и позицией, которую заняла Индия, Индия не приобрела себе друзей.

 

Нет.

О, но одна женщина из Голландии (она была здесь) написала (в ходе того инцидента): «Никогда в своей жизни я не видела такой демонстрации ненависти, как сейчас здесь против израильтян!…» В Голландии!

И в Германии, Бог знает, то же самое. Так что это не локализовано. Это проявляется ПРИНЦИП НЕНАВИСТИ, кстати и некстати, безо всякой причины.

Во Франции тоже, кажется, было большое антисемитское движение, очень яростное.

 

Это не большинство Франции, только маленькое меньшинство.

Да?… Я не знаю.

 

Это меньшинство, которое было на стороне Виши во время войны.

Как звали того маршала?

 

Петен. Да, это все с той стороны.

Да, он вел себя как… Кажется, он хотел имитировать Гитлера, насколько мог!

Нет, но несвязность всего этого… Это затронуло Индию из-за ее позиции во время этой войны, и израильтян, потому что они победили в этой войне! И это ничего не значит, это самые противоречивые вещи в одном и том же мышлении — это потребность… ненавидеть. Быть нелюбезным, настолько, насколько это возможно.[108]

 

*

* *

 

Чуть позже

У меня был довольно странный сон.

А! расскажи.

 

Но я не знаю, может быть, это фальсификация, потому что все это происходило в довольно темной и путаной атмосфере… Помню, что Шри Ауробиндо лежал и должен был подвергнуться серьезной операции: операции на двух стопах и на всех пальцах стоп. Затем он ушел на эту операцию (кроме того, он ушел один, никто ему не помогал). Затем я увидела, как он возвращается несколько минут спустя (хотя это была долгая операция), я увидела, как он возвращается с сильно перевязанными стопами — большие повязки на его стопах. Затем я был очень удивлен, потому что совсем скоро я увидел, как он идет: повязок больше не было, а на его ногах была обувь.

 

Ох!

 

Новая обувь, я все еще вижу ее… она показалась мне довольно любопытной, кремового цвета. И он, не имевший привычки носить обувь, носил ее! Но это было сразу после.

 

Кремового цвета?

 

Да, цвета… как эта коробка, если угодно. Не совсем кремовый цвет, отчасти розовый… смесь розового и кремового. [109]

 

А!

 

Стопы — символ физической жизни, и согласно тому, что я однажды видела (твой сон кажется связанным с этим), КАЖДАЯ часть его тела представляла кого-то — или, скорее, представляла его, Шри Ауробиндо, МОДУ выражения в ком-то.[110]

Однажды ночью я видела его вот так, я рассказывала тебе об этом. Но это было чрезвычайно комплексным; я только отметила две-три важные вещи, но было так, словно не было ни малейшей части его тела, которая не представлялась бы кем-то… Так что если мы примем, что символом его стоп является физическое… Ты говорил не только о стопах, но и о пальцах?

 

Все пальцы, да.

Значит, некоторое число людей.

В моем видении двумя стопами была я. Но в моем видении его ноги были обуты в таби, чтобы я ясно поняла, что это я. И в моем видении он шел по краю дороги, где были разбросаны камни с острыми краями, так что было трудно идти; он сказал «Нет, так не должно быть, надо идти чуть выше, чтобы было полегче», вернулся на середину дороги. Так что, если это так, если это тот же символ, тогда это означает что-то, касающееся меня — это возможно.

Обувь — это покров. Это покров… Ты сказал, розово-кремового цвета?

 

Да, розово-кремового.

Это цвет супраментала в физическом. Я так видела его.

Так что у меня будет супраментальный покров?… Я одену супраментальный покров? Это будет забавно!

Твой сон очень интересен; это не сон, это гораздо лучше, чем сон.

 

Но была серьезная операция.

Да, мой мальчик, я хорошо знаю это! [Мать смеется] Но это заняло одну минуту. Ты сказал, что он почти сразу же вернулся.

 

Да, он вернулся почти сразу же. И я был удивлен: он шел очень быстро.

 

Да, это верно!

 

Он вернулся с большими повязками на обеих ногах.

 

[После молчания] Когда у тебя был этот сон?

 

Два дня тому назад, в ночь с воскресенья на понедельник.

Это так.

В воскресенье (воскресенье вечером) перед тем, как ложиться спать, я жаловалась себе (не могу сказать, что очень серьезно, но, ты знаешь, это когда находишься в ворчливом состоянии), я жаловалась, говоря: «Но ведь Ты хочешь, чтобы я проявила Тебя, так зачем же ты допускаешь, что я так плохо чувствую себя!» Были всевозможные неприятности — маленькие неприятности, конечно, но когда их много… Так что [смеясь], я ворчала! Это длилось две-три секунды, после чего я рассмеялась! Но я ворчала, протестовала. Как если бы тело говорило мне: «К чему все, да, все эти болезненные операции?» Так что я сразу же дала себе хорошенький шлепок, говоря: «Ты еще полна тщетности; ты имеешь то, что заслужила!» Затем это кончилось.

Но так в действительности и было; это верно, все выглядит, о! очень серьезным, очень трудным, очень сложным, очень… тогда как, если бы мы были менее глупыми, это могло бы быть, вероятно, очень легким и очень быстрым! Это, очевидно, наша собственная глупость, несомненно.

 

(долгое молчание)

Как раз в последние несколько дней (из-за всего этого — приходящих людей и вещей), я все больше и больше вижу, что человеческое представление о божественном Всемогуществе заключается в представлении о всемогуществе, проявляющемся без всякой причины, через последовательные причуды и вопреки всякому смыслу, и именно это люди называют «Всемогуществом»: сила делать по желанию самые глупые вещи.

Очевидно, это не очень-то согласуется с всевышней Гармонией (!) Но люди таковы: если бог, которому они поклоняются или хотят проявить его, не готов делать, исполнять все, что приходит им в голову совершенно бессвязным и произвольным образом, то он не всемогущ!

Я утрирую это, чтобы было понятнее; это не так: они обманывают самих себя (если им сказать это, они начнут протестовать), но они обманывают самих себя, и все возвращается к тому, что я только что сказала.

Когда удается войти в это Сознание Гармонии (но не индивидуальной или локальной гармонии), Вселенской Гармонии — даже ультра-вселенской, поскольку вселенная является лишь ее частью — ценности полностью меняются, совершенно…

 

(Мать качает головой

и остается в состоянии созерцания)

Все вещи такие простые и одновременно такие СЛОЖНЫЕ…

Например, эта связь простоты (как у ребенка), когда вы очень просто просите о том, в чем чувствуете нужду, но без ментальных усложнений; без объяснений, без обоснований, без всех этих бесполезных фраз, просто: «О! я хотел бы…» Например, у вас есть совершенно особое чувство к кому-то или чему-то, и вы хотели бы, чтобы этот кто-то или что-то был совершенно гармоничным, счастливым (физически это выражается в добром здравии и благоприятных условиях) и тогда спонтанно, просто, вы говорите: «О!…», вы молитесь: «О! пусть будет так!». И так происходит.

И тогда мысль (общая человеческая мысль): «Это произошло, поэтому это выражение Истины.» И это возводят в принцип: «Это верно, так и должно быть.» А высоко вверху, в этом Сознании — глобальном Сознании — в этой тотальной Гармонии, эти вещи в себе, в своем материальном выражении («доброе здравие», «благоприятные условия») имеют лишь минимальное значение, так сказать, почти несуществующее значение: может быть так или эдак (могут быть сотни различных способов), это ничего не меняет в Гармонии; но этот способ выбран из-за его простой, чистой, бесхитростной красоты стремления — это мило, это мощно в своей красоте. И, конечно, без ментальных усложнений, без всякого притворства, без всяких претензий: все просто, но от светлого, чистого, любящего сердца, без всякого эгоизма, «просто вот так». Так что это милый свет, который был на своем месте; и из-за этого может быть так или так («доброе здравие», «благоприятные условия»), это ничего не значит, не имеет значения. А люди придают значение только внешней форме, тому, что проявлено; они говорят: «О! это верно, поскольку это есть» — это… проходящее дуновение. Но причины этого, его начало имеет свое место в этой полной вселенской Гармонии: незаинтересованная добрая воля, любовь без эгоизма, доверие, которое не ставит под сомнение, не рассуждает, эта простота — искренняя простота, для которой не существует плохого.[111] Если бы мы могли притянуть это и удержать… Это доверие, для которого не существует плохого — не «доверие» в том, что происходит здесь: доверие высоко наверху, в этом всемогущем принципе Гармонии.

 

(долгое молчание,

затем Мать повторяет

свою молитву:)

 

Слава Тебе, Господь, всевышний Триумфатор,

Пусть ничто в нас не препятствует Твоей работе,

Пусть все в нас будет готово к Твоей манифестации.[112]

 

 

Июля 1967

(Мать начинает раскладывать бесчисленные клочки записей и останавливается на этой:)

 

Правительство Индии должно знать одно: хочет ли оно жить для Будущего или же оно безнадежно застряло в прошлом?

(20 июня 1967)

 

Это было тогда, когда сюда приезжал человек от правительства Индии; он видел все и должен был дать им отчет. Перед отъездом (я виделась с ним: это милый человек) он сказал: «Как мне говорить с ними? Как мне их убеждать? Я не знаю.» Тогда я ему сказала: «Есть только один вопрос: хотят ли они работать с будущим или они хотят… прилипнуть к прошлому?» И он понес это! [Мать смеется] Он собирается сказать это прямо в Парламенте!

 

*

* *

 

Другая запись: