Кусок когтя высшего демона холода (редчайший алхимический ингредиент).

Дополнительная приписка к выданной «опознанием» информации намекала на немалую стоимость этого коготка, особенно оборот написания – надписи над предметом «редчайший» Дримм еще не встречал. Карты этой области у него не было и что находится вокруг было неизвестно, все же соотнеся свое местоположение с имеющимися картами, заложенными в интерфейс, он сумел понять, что находится в совершенно другом конце мира и скорей всего где-то под землей. С трудом вытащив кусок когтя из груды камней, Дримм засунул его в сумку, затем наложил на себя пару «щитов»магии порядка и света, также заклинание, усиливающее урон созданиям тьмы и нежити из все того же арсенала магии света, и проверив окружающее пространство «чувством крови», двинулся на выход. Дримм был осторожен и готов ко всему, помня, что пока он не сменит точку респауна умирать ему нельзя.

За дверью его встретил немаленький зал, такой же пустой и пыльный как прошлый, но все же имеющий остатки кое-какой обстановки в виде бассейна без воды в центре, тусклых от времени и пыли фресок на стенах, кое-какой целой и довольно неплохо сохранившейся мебели и нескольких треножников, в чашах которых вместо пламени прерывисто и тускло светились шары белого света. Опасности в зале Дримм не заметил, интуиция также молчала, поэтому войдя он более внимательно огляделся, но уже не на предмет опасности, а в поисках чего-нибудь интересного и ценного, его усилия почти сразу оказались вознаграждены – пол пересохшего бассейна был выложен золотой плиткой, а стенки бассейна хоть и не были сделаны из золота, но имели вкрапления в виде драгоценных и полудрагоценных камней не слишком больших по размеру, но зато многочисленных. Дримм не стал сходить с ума от жадности и сей же момент ковырять плитку и камни, а решил более внимательно осмотреть хотя бы здание, где он находится, и уж тогда разбираться с бассейном, к тому же грохот выворачиваемых драгоценностей мог привлечь враждебных мобов, если таковые имелись поблизости. Продолжив осматривать зал, Дримм уже не удивился таким же вкраплениям камней на фресках, сами фрески заинтересовали его куда больше, поскольку на них изображались его «сородичи» фейри, сражавшиеся с неизвестной ему рептилообразной гуманойдной расой. На большинстве батальных сцен фейри побеждали, но были и такие, где верх держали рептилии, и там, и там победители вовсю пожирали убитых врагов, зачастую даже не отвлекаясь от битвы, в общем – веселенькие и жизнеутверждающие картинки, с многочисленными анатомическими подробностями. В глаза рептилий на фресках были вставлены изумруды, а фейри щеголяли черными агатами, как и в случае с бассейном, камни были не очень крупными, но это все же были драгоценные камни немалой цены. Больше в этом зале Дримм ничего не нашел, хотя уже имеющегося было более чем достаточно – на глаз здесь было столько же или даже больше того что Дримм взял за четыре месяца беготни по Гоблинским горам. Казалось бы нужно радоваться и находиться в предвкушении еще большей добычи, ведь он только начал исследователь поселение, но Дримм наоборот насторожился – такое обилие добычи предполагало и серьезную стражу, он не верил, что все это добро вот так вот просто валяется бесхозным и поэтому настроился на серьезный бой: наложил на себя еще один «щит» и вызвал Послушного, которому неожиданно для себя обрадовался как родному. Гладя и разговаривая с млеющим от внимания хозяина питомцем, понял, что давно уже не воспринимает его как страничку машинного кода, а действительно как лучшего друга и одновременно как часть себя (не последнюю роль в этом играла способность мысленного общения), еще понял, что к радости от общения с Послушным примешивается грусть от потери бойцов (Дримм почему-то был совершенно уверен, что их уже нет в живых), не столько даже Курта и Брана, как Правого и Левого, за это время ставшими, как и Послушный, его частью. Воспоминание о потерянных бойцах отравила мысли о нежданно найденных богатствах и быстро загасила поднявшуюся после появления питомца радость, Дримм в последний раз грустно погладил пса по голове и двинулся дальше в следующее помещение.

За дверью зала с бассейном его встретил коридор, ведущий в еще один зал, с имеющимися дверными и оконными проемами, выходящими на некое подобие улицы и два ответвления: одно в виде винтовой лестницы, ведущей наверх, а другое в виде коридора, изгибающегося и уводящего куда-то в глубину здания. Дримм подумал и решил для начала исследовать это здание до конца, оставлять позади непроверенную территорию было недальновидно, к тому же находки в зале за спиной намекали на то, что здесь есть что взять. Было и еще одно соображение: если территория окажется безопасной, сделать здесь точку респауна и оставить ожидающих его на старой точке предателей с носом. Возможность создания точки возрождения Дримм уже проверил, убедившись что система позволит совершить перепривязку.

Сперва Дримм двинулся по коридору в глубь здания, решил действовать методично и проверять этаж за этажом. Поскольку коридор был узок и неудобен для двоих, оставил Послушного в начале прохода (так, чтобы его не было видно с улицы), а сам двинулся по коридору: может быть он и разделял силы, зато теперь можно было быть уверенным, что со спины к нему никто не подберется. Через пару поворотов и пару закрытых дверей коридор расширился, и Дримм оказался в небольшом тамбуре еще перед парой таких же неоткрывающихся дверей. Эти двери, как и те, что были в коридоре, не представляли для него какой-то проблемы, поскольку судя по «опознанию» были не очень толсты и сделаны из обычного дерева, правда на них имелись чары, но только от воздействия огня и гнили, так что взломать их было нетрудно, чем он и собирался заняться после того, как обследует тамбур. В тамбуре имелось два предмета мебели: пыльная софа, с одной отломанной ножкой, и шкаф, хотя скорее все же комод, но очень высокий, почти в рост находящегося здесь фейри, так же на стене висела картина в пространстве между дверьми, что на ней было раньше изображено было неизвестно, поскольку холст, или на чем там она была написана, не перенес испытания временем и превратился в обрывки. Впрочем жуткое состояние полотна, сослужило Дримму добрую службу, поскольку за дырками, уродовавшими холст, фейри разглядел пустоту, оказавшуюся небольшой нишей в стене, где располагался хрустальный графин полный вина и полдюжины стопок из серебра. Все это великолепие покоилось на серебряном чеканном подносе и сразу же отправилось в сумку, Дримм было хотел попробовать вина, но вспомнив сколько по легенде оно должно было здесь лежать, оставил эту мысль, хоть «опознание» и утверждало, что это обычное, не отравленное и не испорченное вино. Картина, вернее ее рама, тоже сгодилась в качестве добычи, поскольку была сделана из переплетенных в узоры стальных и золотых прутьев. После Дримм занялся комодом, прежде тем что стояло на нем, а стояли там: ваза из обычного цветного стекла с бурой пылью внутри и вокруг нее – все что осталось от цветов, стоящих когда-то в вазе, и фигурка, выполненная из материала, опознанного как кваркарилская бронза. В отличии от вазы, сразу же отправившейся в сумку, статуэтка заинтересовала Дримма, и он некоторое время разглядывал ее, держа в руке. Статуэтка имела некоторое сходство с Буддой: такой же толстячок, не обремененный одеждой, но отличий было гораздо больше: во-первых, неизвестный товарищ держал в одной руке надкушенную ногу какого-то копытного, а в другой довольно объемную чашу и смотрел на эти два предмета с таким выражением лица, словно не мог решить, что из них употребить раньше; во-вторых, у Будды ну никак не могло быть заостренных эльфийских или лучше сказать фейрийских ушей, а также трех (!!!) членов, находящихся в «боевом» состоянии и изогнутых вверх буквой «Г», по дыркам на концах причиндалов и пятнам копоти вокруг них Дримм догадался, что фигурка представляет из себя несколько необычный подсвечник. Отправив трехчленового обжору в сумку, Дримм занялся непосредственно ящиками комода, но кроме пыли и полуистлевшей одежды ничего там не нашел.

Затем Дримм пару минут приноравливался к двери, чтобы сломать ее без лишнего шума, и в общем-то справился с этой задачей, использовав нож, просунутый между косяком и замком вместо рычага. Тихий звук, который издал жалобно скрипнувший замок, был не слишком громкий и вряд ли был слышен уже в десяти метрах от места взлома, а учитывая, что все происходило внутри здания, то и того меньше. К удивлению и расстройству Дримма ни первая, ни вторая из запертых комнат его ничем не порадовали: ни ценностей, ни оружия, ни магических артефактов он там не нашел, книги, находившиеся в здоровенных книжных шкафах, способные заменить и первое, и второе, и третье рассыпались при первом же прикосновении, так что тут фейри опоздал – наследие его виртуальных предков было потеряно. Поиск тайников, на который решился все же не желавший уходить не солоно нахлебавшийся Дримм, дал совсем не тот результат, на который он рассчитывал – тайники он нашел и даже два, по одному в каждой из комнат, но они были совершенно пусты – валявшуюся в одном из них медную монету иначе как издевательство и нельзя было воспринимать, так Дримм ее и воспринял – оставил для следующего «счастливчика».

Вернувшись по коридору, по уже отработанной технологии, вскрыл оставшиеся две двери: тут с добычей уже было получше, несмотря на отсутствие в этих комнатах тайников, все лежало на виду: в первой – набор серебряной посуды, кольцо на +10 к «мудрости» (которое Дримм немедленно надел), два кольца без магических прибамбасов и бонусов, зато сделанных из золота и украшенных пусть и маленькими, но все же брильянтами, и небольшая нашейная цепочка из металла, который Дримм не сумел опознать – не хватило навыка; во второй – аж четыре магических жезла, доступных для применения даже не магам, каждый на 50 зарядов, с возможностью перезарядки магом 5-го уровня индивидуальной школы магии для каждого из жезлов в зависимости от заклинания, которое в них было заложено, а были заложены: шаровая молния, что-то называемое ледяным градом, таран хаоса и молния (уже не шаровая). Судя по всему все заклинания были той же силы, как если бы они были выпущены магом все того же 5-го уровня. Помимо жезлов Дримм нашел мешочек с золотыми монетами, но после первой находки деньги пошли фоном – он даже не пересчитал монеты в кошельке. Книжные шкафы здесь так же имелись, но книги постигла та же печальная учесть, что и книги в посещенных им ранее комнатах.

Вернувшись в первый коридор, Дримм потрепал за ушами Послушного и отправился по лестнице наверх, как оказалось лестница вела не на второй этаж, а в маленькую, просто крохотную комнатку на вершине небольшой башенки, выраставшей прямо из середины дома. В самой комнате на вершине башни Дримм ничего не нашел, зато смог осмотреться и понять, где он находится: перед ним предстал небольшой городок наподобие маленьких декоративных игрушек-моделей городов, расположенных в стеклянном шаре, только здесь вместо стеклянных стенок шара были каменные стены гигантской пещеры и свод, терявшийся в темноте, в остальном полдесятка разнообразных, по виду хорошо сохранившихся зданий и что-то вроде парка в центре с засохшими пеньками вместо деревьев. Никого живого Дримм не увидел, но все равно не стал долго маячить в башне, а высмотрев все что ему было нужно, спустился вниз.

Прежде чем выходить на улицу Дримм решился-таки оборудовать себе точку возрождения и поставил ее в комнате со все еще необчищенным бассейном и фресками. Перед этим Дримм растащил по разным углам осколки портального камня, чтобы окончательно исключить даже малейшую возможность того, что кто-то сможет воспользоваться этим путем, затем закрыл вход из зала наружу самой сильной рунной записью, которую знал, да еще и используя недавний опыт, щедро полил ее своей кровью – получился барьер, непроходимый снаружи, ни для кого, кроме Дримма, он не пропускал даже Послушного, для того чтобы питомец туда попал, нужно было сначала его отозвать, а потом призвать уже внутри зала. Не забыл Дримм и о магии квелья скрыв дверь в зал, теперь для постороннего наблюдателя вместо входа была стена, неотличимая от остальных стен коридора. Обезопасив таким образом место респауна, Дримм вместе с Послушным направился в прихожую, а потом на выход из здания.

Первое впечатление, когда он вышел на улицу, было странным: вместо горизонта каменные стены, поднимающиеся на невообразимую высоту и скрывающиеся в темноте под потолком, а посреди всего этого обычные дома, каменная мостовая под ногами и даже фонарные столбы с уже знакомыми шарами белого света – сюрреалистическая картинка, если бы Дримм был художником, он обязательно постарался бы ее запечатлеть. Никакой опасности он все еще не чуял, Послушный тоже не беспокоился, но Дримм все равно не верил, что все будет так легко, и постоянно ожидал подвоха, так же его смущала своей неестественностью чернота под потолком пещеры, похожая на густое облако из тьмы. Соблюдая осторожность и постоянно оглядываясь, прислушиваясь, а также используя «чувство крови», фейри с псом быстро добежали до следующего здания, пес остался снаружи охранять тыл и принюхиваться, а хозяин проник внутрь.

Второе здание по компоновке было совсем другим чем то, в котором Дримм очутился при переносе: один большой зал с множеством скамеек и парт, а в конце кафедра на постаменте, все это напоминало аудиторию в университете или класс в школе, за стеной аудитории имелась небольшая комната и две кладовки при ней. В зале с партами Дримм застрял надолго – помимо парт и кафедры тут имелось множество схематичных рисунков на стенах, картин и портретов, в отличие от встреченных им ранее совершенно целых и будто вчера написанных. На портретах и картинах в основном изображались фейри, разные сцены из их жизни, как батальные, так и мирные, имелись хоть и в небольшом числе портреты уже знакомых ему людей-ящериц, а также большая картина, на которой в одной ее части было изображено сражение людей-ящериц с синекожими гуманоидами огромного роста (судя по изображениям), а в другой – как воины-фейри, отсутствующие в первой части картины, несут головы этих самых синекожих, насаженные на шесты, а толпа фейрийских женщин и детей приветствует их. Смысла этой картины Дримм не понял – если с синекожими сражались люди-ящерицы, то непонятно почему победу празднуют фейри? Схемы, нарисованные прямо на стенах, в основном разбирали битвы армий, все тех же людей-ящериц и фейри, Дримм по рассматривал их с профессиональным интересом, не нашел для себя ничего нового и продолжил разбираться с залом.

Наконец-то ему улыбнулась удача, и в книжных шкафах у стен посреди пыли и сгнивших страниц Дримм нашел аж четыре целые книги, видимо когда-то на них не пожалели магии, благодаря ей время и не сумело до них добраться. Одну из них, самую древнюю на вид, сразу же положил в сумку – книга была для него бесполезна, по крайней мере сейчас, поскольку была написана на неизвестном ему языке, и еще Дримм сомневался, что писали ее фейри, поскольку страницы ее переплета были сделаны из кожи его расы. Второй из найденных источников знаний представлял из себя большую книгу, даже можно сказать книжищу: метр на метр в диаметре и почти полметра в толщину, обложка была сделана из метала и украшена рубинами и сапфирами приличных размеров, такую книгу так и хотелось назвать старинным и почти вышедшем из употребления словом «фолиант». Поскольку фолиант был написан на фейрийском, то Дримм не смог удержаться и минут за двадцать наспех его пролистал, в общих чертах поняв о чем он был написан, а описывалась в этой книженции война между фейри и иллайнами (теми самыми людьми-ящерицами, изображения которых Дримм встречал здесь повсюду), в книге были карты, описания сражений, осад городов, маневров армий, краткие биографии лидеров и той, и другой стороны, а так же короткие сноски на политическую обстановку – всего был захвачен период более чем в тысячу лет, но Дримма поразила не сама книга (весьма интересно написанная на первый взгляд), а то, что это был лишь второй том из пятнадцати. Третья книга представляла из себя подобие букваря по изучению фейрийского и также почти сразу отправилась в сумку – фейри, который с самого рождения здесь прекрасно говорил и читал на языке своей расы, она была неинтересна. Четвертая книга попала в десятку по полезности и стала пожалуй пока что самой ценной найденной здесь вещью. «Книга трав» – так называлась небольшая, но пузатенькая книжка, переплетенная в черную шершавую кожу, даже беглый взгляд на содержащуюся в ней информацию по «травнечеству» и алхимии привел Дримма в немалое возбуждение, и он с трудом заставил себя не сесть читать ее прямо сейчас, а засунуть в сумку и продолжить обыск здания.

Проверил Дримм и парты учеников: кроме нескольких полусгнивших тетрадей и медного стакана с шестью такими же медными игральными костями ничего не нашел. Преподавательская кафедра порадовала полуметровой деревянной палкой, опознанной как учительская указка, Дримм искренне посочувствовал местным студентам или кто там они были – у указки имелись неплохие статы на силу удара и дополнительный урон электричеством – почти что боевое оружие, а не инструмент учителя.

Помещение учительской, именно так Дримм (сам в свое время преподававший) опознал комнату за главным залом, сразу же вознаградило его коробкой, где находилось несколько сотен магических колец, имеющих функцию фонарика и защиты от холода, также Дримм нашел несколько статуэток, вроде той которую он снял с комода, и небольшой сейфик – открыть его фейри не смог и засунул в сумку, благо размеры металлического ящика позволяли сделать это без особого напряга. Кладовка кроме всякого хлама удивила несколькими комплектами ножных и ручных кандалов из стали, прекрасно сохранившихся и блестевших, как новенькие. Дримм еще раз задним числом посочувствовал тем, кто обучался в этом учебном заведении, судя по тому что он нашел в кладовках и по указке, обучаться здесь было «весело».

В следующее здание в виде купола, напоминавшее эскимосское иглу только выполненное в камне, Дримм зашел вместе с Послушным, интуиция все еще молчала, но фейри все больше и больше не нравилась темнота под потолком пещеры и оставлять пса под ней без защиты в виде крыши здания казалось неправильным. Попав в помещение Дримм сразу по многим признакам понял, что он в храме, чего-либо, что можно было бы прихватить, найти не получилось – кроме каменной статуи в центре храм был девственно пуст: голые полы и стены, расписанные рисунками, где были изображены фейри, идущие по дороге и несущие какие-то тяжелые на вид коробки и большие охапки цветов. Немного осмотревшись Дримм понял, что рисунок, вернее картина была всего одна, и она опоясывала весь храм, вытянувшись вверх до самого потолка. По смыслу получалось, что носильщики коробок и цветоносцы пилят по кругу, и их дорога не имеет ни начала, ни конца, что это значит Дримм не знал, как и вообще не знал ничего про фейрийских богов. Поскольку единственным предметом, цеплявшим глаз, являлась статуя в центре, Дримм, после того как обошел храм, неторопливо направился к ней, внимательно рассматривая первое встреченное им изображение одного из богов фейри. Статуя представляла из себя сидящего на троне неизвестного в глухом черном плаще с капюшоном, закрывавшем лицо, да и вообще просторная накидка полностью скрывала и пол, и расовую принадлежность сидящей фигуры, одно только было ясно – это не фейри, поскольку единственные открытые части тела, кисти рук, были шестипалые. Одна из рук покоилась на подлокотнике трона, другая выставлена ладонью вверх. Вот по этой выставленной ладони Дримм в шутку и хлопнул, сам не зная зачем, но вроде как приветствуя забытое божество. Совершенно неожиданно фейри шарахнуло как электрическим разрядом, только этот разряд был у него в голове, в виде нескольких надписей на фейрийском языке, огненными буквами загоревшимися у него перед внутреннем взором. Постепенно надписи поблекли и исчезли, но к тому времени Дримм их прочитал, и они остались у него в памяти. Еще одним последствием непродуманного поступка стало пришедшее сообщение: